Начниаем стрим в честь ДР Яшина! https://www.youtube.com/live/iWNgu9i-5LA?si=3tLSe6eSr0OzP4TF

По 6 лет Жене Беркович и Светлане Петрийчук.

Судья Юрий Мессин дал ровно столько, сколько запрашивала прокурор Екатерина Денисова. По обвинению в оправдании терроризма. За антитеррористический спектакль.

Никаких слов уже нет. Какая же это больная конструкция — то, что сейчас почему-то зовется российским государством.

Фото: Саша Астахова

Экстремистка и террористка.

Юлю Навальную сегодня арестовали заочно по обвинению в участии в экстремистском сообществе.

Актрису Яну Троянову внесли в список экстремистов и террористов. Значит против нее возбуждено уголовное дело. Недавно этого требовала прокуратура.

Фото: Александра Астахова

Сегодня на суде Олега Петровича https://zona.media/article/2024/07/11/orlov

«Я чувствую себя жертвой величайшего абсурда. А еще я чувствую себя оскорбленной». Последнее слово осужденной на 6 лет по делу «Финиста» Светланы Петрийчук

Муж Светланы Петрийчук Юрий Шехватов опубликовал ее последнее слово. Так как это заседание было закрытым, ни слушатели, ни журналисты не услышали эту речь — даже муж Светланы узнал, что она говорила в последнем слове из письма, которое она прислала ему из СИЗО.

«Одна из первых фраз, которую на первом заседании сказал мне мой защитник — что мы с Беркович находимся в том же "аквариуме", где слушала свой приговор [Варвара] Караулова (одна из героинь пьесы "Финист Ясный Сокол", осужденная на 4,5 года по делу о попытке присоединиться к "Исламскому государству". — "Медиазона"). Он точно знает, он был и ее защитником тоже. Мой мастер по драматургии, конечно, учил, что нужно максимально хорошо изучить своего персонажа, но я как-то не рассчитывала, что познакомлюсь с ним настолько близко.

Весь этот год я чувствую себя жертвой величайшего абсурда, который когда-либо встречала и в жизни, и в искусстве. А еще я чувствую себя оскорбленной. Ведь 6 лет назад, когда я писала пьесу, я была уверена, что делаю нечто максимально одобряемое органами правопорядка — помогаю предотвратить преступление доступными мне как писателю средствами. Я пыталась исследовать мотивы правонарушения – точно так же, как делали десятки других писателей до меня. Я написала, что такие женщины существуют — и вы, уважаемый суд, знаете это как никто. Мы выслушали больше 20 свидетелей, которые подтвердили, что никакого оправдания терроризма в пьесе нет. Но вообще-то речь идет о тексте на русском языке, без сложной лексики и без спецтерминов. Чтобы определить, топит автор за ИГИЛ или нет, вообще не нужно быть ни кандидатом искусствоведения, ни экспертом-лингвистом. Достаточно говорить на русском и закончить среднюю школу.

Неосведомленными о том, что в тексте есть оправдание терроризма, по мнению обвинения, оказались за 6 лет пара сотен профессионалов в области театра, Минкульт, СТД и ФСИН, тысячи зрителей, многие сотни людей, которые за 14 месяцев написали нам письма в СИЗО. Ну да, и пара ученых-лингвистов, один из которых пишет книги по методикам лингвистической судебной экспертизы. А обвинение знает лучше.

Пошел 15-й месяц, как мы в СИЗО. И самое время, чтобы абсурд отступил. Чтобы мы с Беркович, наконец, занялись тем, что действительно имеет смысл – работали, заботились о близких, обнимали любимых и восстанавливали здоровье. Пусть здравый смысл, наконец, победит».

Фото: Александра Астахова / Медиазона

К очередному несвоевременному спору…(коротко: после приговора Беркович и Петрийчук выпуски об их деле и дискуссии журналистов, могут ли они вопреки воле осуждённых и их защитников называть их политзаключёнными и выпускать свои материалы о возможных причинах этого, а также как следствие этих выпусков — огромное количество контента в соцсетях со стихами Беркович и текстами, типа, вот за эти строчки то её и посадили (как будто бы мало того, что юридически Женю и Светлану посадили за спектакль) - привели к очередным разборкам)
…моя небольшая ремарка.

⚡️ Принцип «не навреди» не журналистский. Мне кажется, что этим принципом должны руководствоваться абсолютно все люди (особенно во времена массового пользования соцсетями), если им не повезло жить в военное время в репрессивной тоталитарной стране или иметь с ней такие плотные связи, рассуждая о происходящем в ней.

На журналистах просто ещё больше ответственности, так как у них есть аудитория, на которую они влияют. Из-за этой ответственности они иногда могут принимать психологически и нравственно тяжелые решения и всё равно рассказывать о чём-то, даже если это испортит человеческие отношения. Возможно, принимать их даже тогда, когда их материал более серьёзно отразится на конкретных судьбах конкретных людей, например, люди сядут из-за этого материала или наоборот лишатся возможности выйти по УДО (то есть нарушая принцип «не навреди). Но тогда журналист должен очень чётко понимать, ради чего он рискует чужими жизнями, что и зачем он делает, он должен понимать последствия и прикидывать, стоит ли оно того…

Для меня максимально странно, что в этой конкретной ситуации после приговора девушкам, некоторые журналисты приняли вот такое решение (напомню, вопреки воле осуждённых и их адвокатов). Ради слухов (мы все ещё пяток таких про этот кейс знаем) не стоит точно. Последствия решения — изобилие постов со стихами Беркович и передёргиванием «посадили за стихи». Эти посты имели бы смысл, если бы девушек обвиняли в мошенничестве или чем-то таком, но их осудили за то, что они поставили спектакль. То есть споры на выходе свелись к достаточно бредовым: за стихи или за спектакль? Какие же ещё могли быть конструктивные последствия таких материалов, мне не очень ясно. Возможно, во всех российских банях проверят наличие жучков или в творческой среде все будут ещё больше стараться дружить с Михалковым… 🤦

Я уже писала раньше, и эта та тема, которая меня волнует, из-за котрой я рефлексирую, однако я точно решила, что мне в России в 2024 году с теми знаниями о людях, стране, ее судебной системе и тд, значительно важнее принцип «не навреди», чем абсолютно любая моя или чужая журналистская удача. Возможно, это делает меня недостаточным профессионалом, хотя достаточные все равно часто пользуются именно результатами моей работы, так как принимают другие решения, в том числе, и о своём географическом положении.

Но, что бесспорно — срачи в соцсетях вредны. Они от нашего общего бессилия и раздражения, они отнимают время, портят настроение, выгодны настоящим злодеям и в 99% случаев абсолютно ни к чему не приводят. Давайте перестанем хотя бы это. Но ещё лучше всё-таки, если каждый сам для себя осознаёт свою личную ответственность за свои слова и проникнется принципом «не навреди», потому что мало что стоит этого принципа, очень-очень мало что.

Привет, это Анна Павлова.

Где-то месяц назад я много времени провела за поисками фотографий политзаключенных по «баймакскому делу».

Для 26-летнего Айтугана Абдуллина бег был неотъемлемой частью жизни. Я не смогла найти его фотографий в личных соцсетях, но зато множество — в пабликах, посвященных забегам. Он участвовал в марафонах и полумарафонах, был зарегистрирован на сайте, где публикуют рейтинги спортсменов. Его последнее крупное соревнование прошло 17 сентября прошлого года, а через пять месяцев Айтуган оказался в СИЗО за поддержку Фаиля Алсынова. И неясно, долго ли его продержат в тюрьме и сможет ли он когда-нибудь вернуться к спорту.

У 65-летнего Минияра Байгускарова на странице всего одна фотография десятилетней давности. Но я нашла милые снимки с женой и внучкой, сделанные в Петербурге подругой дочери Байгускаровых. Возможно, он стал бы самым пожилым фигурантом «баймакского дела», но после допроса Минияр повесился. Брат Байгускарова рассказал, что до самоубийства того довели силовики, которые избивали его, добиваясь показаний, что он участвовал в митинге.

У 57-летнего Закия Ильясова на странице фотография с армейских времен, еще несколько нашлось в соцсетях родственников, где он улыбается в кругу близких. Мы в итоге выбрали ту, что поновее — на ней Закий демонстрирует свой улов. Ильясов стал фигурантом «баймакского дела» одним из последних, в конце апреля. Через час после задержания он оказался в больнице и сутки провел в коме. У него обнаружили скопление воздуха и крови в плевральной полости, ушиб грудной клетки, перелом ребер и резаную рану на предплечье. Со всеми этими травмами он попал в СИЗО. В письмах он уверяет родных, что более-менее поправился и просит не переживать за него.

Когда я искала фотографии 50-летнего Илшата Ульябаева, то обнаружила, что у него есть брат-близнец Иршат. Я тогда шутила, что если у брата снимки окажутся лучше, то возьмем его, все равно они очень похожи. А потом оказалось, что нужна фотография обоих Ульябаевых — мы выяснили, что Иршата тоже обвиняют в «массовых беспорядках». У него двое несовершеннолетних детей, у Илшата — восемь, а его жена больна раком. Когда-то братья вместе восстановили старую ферму, разводили лошадей и делали кумыс, о них даже писали в местных газетах, а теперь они в СИЗО.

Сейчас известно о 76 фигурантах дела о «массовых беспорядках» в Башкортостане. Их будут судить в соседних регионах — местные власти очень боятся новых народных сходов. Поэтому силовики скрывают даже точное число обвиняемых. Но жители республики активно поддерживают своих политзаключенных и собирают деньги на адвокатов. Давайте тоже не забывать об узниках «баймакского дела».

https://zona.media/article/2024/07/11/76

Не работает ссылка? Читайте здесь