Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Сегодняшний концерт в музыкальной школе имени Гнесиных
Forwarded from Mcpublisher
Нон-фикшн или нон-фикшен?
Важное сообщение. В семи редакциях «Альпины» принято решение писать словосочетание «нон-фикшн» именно так, как сейчас написал его я.
Другие варианты написания тоже имеют право на жизнь, но!
Наше издательство называется «Альпина нон-фикшн», книжная ярмарка по-русски «Нон-фикшн», статья о нехудожественной литературе в Вики «Нон-фикшн», и даже word подчеркивает нон-фикшен, как неправильное.
В «Национальном корпусе русского языка», отражающем реальное употребление языка, встречается только написание «нон-фикшн».
При этом «Русский орфографический словарь» пока предлагает писать «нон-фикшен».
Я запросил разъяснений у лингвиста Александра Пиперски, кандидата филологических наук, научного сотрудника и старшего преподавателя НИУ ВШЭ, лауреата премии «Просветитель», автора книги «Конструирование языков. От эсперанто до дотракийского».
Вот что он ответил: «На практике я бы рекомендовал продолжать пользоваться формой «нон-фикшн» вопреки требованиям орфографического словаря, а составителям словаря предложил бы в следующих изданиях учесть реально сложившуюся практику, а не пытаться полностью переломить её. Кроме того, стоит отметить, что даже сейчас в некоторых словарях, например в «Словаре трудностей русского языка» М. А. Штудинера приводится форма «нон-фикшн», соответствующая реальному употреблению».
Присоединяйтесь друзья!
Важное сообщение. В семи редакциях «Альпины» принято решение писать словосочетание «нон-фикшн» именно так, как сейчас написал его я.
Другие варианты написания тоже имеют право на жизнь, но!
Наше издательство называется «Альпина нон-фикшн», книжная ярмарка по-русски «Нон-фикшн», статья о нехудожественной литературе в Вики «Нон-фикшн», и даже word подчеркивает нон-фикшен, как неправильное.
В «Национальном корпусе русского языка», отражающем реальное употребление языка, встречается только написание «нон-фикшн».
При этом «Русский орфографический словарь» пока предлагает писать «нон-фикшен».
Я запросил разъяснений у лингвиста Александра Пиперски, кандидата филологических наук, научного сотрудника и старшего преподавателя НИУ ВШЭ, лауреата премии «Просветитель», автора книги «Конструирование языков. От эсперанто до дотракийского».
Вот что он ответил: «На практике я бы рекомендовал продолжать пользоваться формой «нон-фикшн» вопреки требованиям орфографического словаря, а составителям словаря предложил бы в следующих изданиях учесть реально сложившуюся практику, а не пытаться полностью переломить её. Кроме того, стоит отметить, что даже сейчас в некоторых словарях, например в «Словаре трудностей русского языка» М. А. Штудинера приводится форма «нон-фикшн», соответствующая реальному употреблению».
Присоединяйтесь друзья!
Вот такая красота выйдет в декабре у нас совместно с издательством Libra. В переводе Александра Филиппова-Чехова. Стихи Гюнтера Грасса, иллюстрированные его же графикой.
Новогодний обзор в «Юности» будет о детских и подростковых книгах. И откроет его книга, которую я купила на «Рыжем фесте», что, конечно, было символично: купила, пришла на прекрасную искреннюю презентацию Ульяны.
И теперь прочитала и сама, и Маруся. «Таракан из Руанды» Ульяны Бисеровой — очень хорошая книжка.
Трогательная, грустная, но жизнеутверждающая история об огромной силе, которая скрывается в хрупкой девочке, пережившей величайшую трагедию – потерю своей семьи. История Оливии Каремера вымышлена, но основана на документальных событиях. Ульяна Бисерова, известный детский писатель, которая до этого писала в основном фантастику, выступила в неожиданном для себя амплуа – эта история абсолютно реальна. Гражданская война в Руанде долгое время оставалась на периферии внимания европейского континента – далеко и «локально», в то время как в этой страшной резне, случившейся летом 1994 года, погибло не менее миллиона человек. Главная героиня повести – двенадцатилетняя Оливия – хуту по отцу и тутси по матери, но чуть боле похожая на мать. Всё детство она растёт в любящей семье и мире, в котором никто не задумывается о том, к какой этнической группе ты принадлежишь, в стране, язык которой изобилует поговорками и «создан для гимнов и песнопений, торжественных и прекрасных, как пылающее закатное небо». Но однажды всё стремительно меняется. Сначала дети в школе – главные флюгеры общественных изменений – начинают шептаться за спинами друг друга, а потом приходят зверства и разбой. И Оливия остаётся одна, оказавшись в католическом колледже Святого Сердца в Монреале, где каждую ночь она будет просыпаться с криками от кошмаров, которые не оставляют её ни на минуту. «Таракан из Руанды» – история о том, что иногда человеку приходится против собственной воли выбирать сторону в чужом конфликте, потому что если её не выберешь ты, решение примут за тебя. О том, что даже в самом чёрном дне найдётся хотя бы одна счастливая минута. А ещё о силе человеческих воли и характера: не всегда то, что нас не убивает, делает нас сильней, но если жизнь продолжается, продолжается и надежда.
И теперь прочитала и сама, и Маруся. «Таракан из Руанды» Ульяны Бисеровой — очень хорошая книжка.
Трогательная, грустная, но жизнеутверждающая история об огромной силе, которая скрывается в хрупкой девочке, пережившей величайшую трагедию – потерю своей семьи. История Оливии Каремера вымышлена, но основана на документальных событиях. Ульяна Бисерова, известный детский писатель, которая до этого писала в основном фантастику, выступила в неожиданном для себя амплуа – эта история абсолютно реальна. Гражданская война в Руанде долгое время оставалась на периферии внимания европейского континента – далеко и «локально», в то время как в этой страшной резне, случившейся летом 1994 года, погибло не менее миллиона человек. Главная героиня повести – двенадцатилетняя Оливия – хуту по отцу и тутси по матери, но чуть боле похожая на мать. Всё детство она растёт в любящей семье и мире, в котором никто не задумывается о том, к какой этнической группе ты принадлежишь, в стране, язык которой изобилует поговорками и «создан для гимнов и песнопений, торжественных и прекрасных, как пылающее закатное небо». Но однажды всё стремительно меняется. Сначала дети в школе – главные флюгеры общественных изменений – начинают шептаться за спинами друг друга, а потом приходят зверства и разбой. И Оливия остаётся одна, оказавшись в католическом колледже Святого Сердца в Монреале, где каждую ночь она будет просыпаться с криками от кошмаров, которые не оставляют её ни на минуту. «Таракан из Руанды» – история о том, что иногда человеку приходится против собственной воли выбирать сторону в чужом конфликте, потому что если её не выберешь ты, решение примут за тебя. О том, что даже в самом чёрном дне найдётся хотя бы одна счастливая минута. А ещё о силе человеческих воли и характера: не всегда то, что нас не убивает, делает нас сильней, но если жизнь продолжается, продолжается и надежда.
— добрый день, посмотрите, пожалуйста, на складе, должны были приехать пакеты и фиолетовая тишью.
— пакеты приехали только, больше нет ничего.
— как нет? Вместе ж привозили.
— нет ничего больше, вот смотрю.
(a few moments later)
— ну вот же тишью лежит!
— госссподи. Это оно и есть? Ну сказала б, калька!
***
Маруся в попытках вставить одеяло в пододеяльник стоит около кровати на мысочках, вытянув руки с пододеяльником вверх и катастрофически запутавшись в конструкции.
Отправляю Аню спать, она, проходя мимо:
— Да, ложусь. Сейчас вот только хозяюшке нашей помогу.
— пакеты приехали только, больше нет ничего.
— как нет? Вместе ж привозили.
— нет ничего больше, вот смотрю.
(a few moments later)
— ну вот же тишью лежит!
— госссподи. Это оно и есть? Ну сказала б, калька!
***
Маруся в попытках вставить одеяло в пододеяльник стоит около кровати на мысочках, вытянув руки с пододеяльником вверх и катастрофически запутавшись в конструкции.
Отправляю Аню спать, она, проходя мимо:
— Да, ложусь. Сейчас вот только хозяюшке нашей помогу.
Дебютный роман Диаза совершенно не разочаровал. О том, как мне понравилось «Доверие», я уже писала. Две очень разных книги демонстрируют нам нехилый писательский диапазон. Тут вестерн, такой, как если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича к Джеку Лондону приставить Кормака Маккарти. Жёстко, местами жестоко — но убедительно. Диаз вытачивает роман по абсолютно вестерным меркам, но с оптикой современного человека и применяя современные писательские техники. Метамодерн as it is.
Разговоры в Гнесинке за кулисами:
— Мам, а мы спешим?
— Сейчас я переведу дух и мы начнём спешить. Пока не спешим, но через пару минут уже будем сильно опаздывать!
#РАМ
— Мам, а мы спешим?
— Сейчас я переведу дух и мы начнём спешить. Пока не спешим, но через пару минут уже будем сильно опаздывать!
#РАМ
Несколько цитат из только что вышедшей книги Максима Семеляка:
Как выражался Оруэлл, жилось не гигиенично, но уютно.
Заводить домработницу представлялось мне занятием унижающим и унизительным одновременно. Возможно, я был стихийным социалистом, точнее малограмотным пионером.
Казалось, наш кляча-катафалк понесся вперед исключительно на звуковой волне - на пути не оказалось ни одной иномарки, которую бы мы с какой-то вьюрковой грацией не обогнали, и оставшиеся позади оборачивались не на нас, они пялились на песню, как будто громкость перешла в видимость, чему порукой были наши распахнутые окна, роднившие нас с сорвавшимся с цепи кабриолетом. Ничего, кроме громкости, не осталось.
В соседней клумбе кто-то высадил длинную анорексичную розу в скульптурный рост. Я разглядывал венозные трещины на асфальте и упорно не хотел уходить, насыщаясь чувством горделивого унижения.
Когда я устремился в подсобку к горничной, навстречу попалась пара в чересчур ярких для нашего плюшевого коридора спортивных одеяниях. Мужчина нёс перед собой крупный краденого вида лаваш, здесь таких не подавали.
Озеро напоминало запущенный бассейн опустевшей виллы, где не хватало чьего-нибудь заветного трупа, плывущего лицом вниз в подмокших листьях, — не моего ли?
По ту сторону воды сидел влитой рыбак в пергаментной штормовке. Обложенный удочками, он был похож на барабанщика за установкой.
Я выглядел, очевидно, не в пример более беспомощным, словно сборник стихов, изданный за свой счет, и Люферс-лодочник взялся поухаживать.
Одевался с хорошим непотребным дичком — шейный платок держатся на слегка вытянутой шее, как бант на гитаре геолога.
Как выражался Оруэлл, жилось не гигиенично, но уютно.
Заводить домработницу представлялось мне занятием унижающим и унизительным одновременно. Возможно, я был стихийным социалистом, точнее малограмотным пионером.
Казалось, наш кляча-катафалк понесся вперед исключительно на звуковой волне - на пути не оказалось ни одной иномарки, которую бы мы с какой-то вьюрковой грацией не обогнали, и оставшиеся позади оборачивались не на нас, они пялились на песню, как будто громкость перешла в видимость, чему порукой были наши распахнутые окна, роднившие нас с сорвавшимся с цепи кабриолетом. Ничего, кроме громкости, не осталось.
В соседней клумбе кто-то высадил длинную анорексичную розу в скульптурный рост. Я разглядывал венозные трещины на асфальте и упорно не хотел уходить, насыщаясь чувством горделивого унижения.
Когда я устремился в подсобку к горничной, навстречу попалась пара в чересчур ярких для нашего плюшевого коридора спортивных одеяниях. Мужчина нёс перед собой крупный краденого вида лаваш, здесь таких не подавали.
Озеро напоминало запущенный бассейн опустевшей виллы, где не хватало чьего-нибудь заветного трупа, плывущего лицом вниз в подмокших листьях, — не моего ли?
По ту сторону воды сидел влитой рыбак в пергаментной штормовке. Обложенный удочками, он был похож на барабанщика за установкой.
Я выглядел, очевидно, не в пример более беспомощным, словно сборник стихов, изданный за свой счет, и Люферс-лодочник взялся поухаживать.
Одевался с хорошим непотребным дичком — шейный платок держатся на слегка вытянутой шее, как бант на гитаре геолога.
Пришло время для статуса во всех мессенджерах
ДАВАЙТЕ УЖЕ ПОСЛЕ МАЙСКИХ!
ДАВАЙТЕ УЖЕ ПОСЛЕ МАЙСКИХ!