Forwarded from Книжный экспресс №2025
«Лишь двенадцать великих подвигов совершит он по поручению Эврисфея, а после не только освободится от его власти, но и получит бессмертие».
Развороты из книги Николая Куна «Легенды и мифы древней Греции» (издательство «Иллюминатор»)
Книга входит в наш большой приключенческий каталог, и до 2 марта её можно купить со скидкой 55%.
Развороты из книги Николая Куна «Легенды и мифы древней Греции» (издательство «Иллюминатор»)
Книга входит в наш большой приключенческий каталог, и до 2 марта её можно купить со скидкой 55%.
А в эту пятницу у вас будет возможность узнать о «Дальнейших приключениях» любимого с детства героя — Робинзона Крузо! О продолжении легендарной книги Даниеля Дефо расскажет переводчик Александр Ливергант.
Forwarded from Лабиринт
Второе путешествие Робинзона!
Издательство «Текст» и Библиотека иностранной литературы приглашают читателей на встречу с Александром Яковлевичем Ливергантом, переводчиком книги «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», лауреатом премии «Мастер» и главным редактором журнала «Иностранная литература».
В 2022 году в издательстве «Текст» впервые на русском языке вышел полный перевод второй части книги Даниеля Дефо «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». Любимый с детства герой отправляется в новое десятилетнее странствие по трем частям света, возвращается на свой остров, спасает потерпевших кораблекрушение, вступает в бой с дикарями и пиратами и через Китай и Сибирь (полгода он провел в Тобольске и Архангельске) снова возвращается на родину. Что же решил для себя Робинзон в конце второго своего странствия? Каково это вновь оказаться вновь на острове, где ты прожил 28 лет? С кем беседовал Робинзон в России, и что особенно поразило его в Сибири?
О новом путешествии Робинзона с Александром Яковлевичем Ливергантом беседует издатель книги, директор старейшего российского частного издательства «Текст», Ольгерт Маркович Либкин.
28 февраля
17-00
Малый зал Библиотеки иностранной литературы
Вход свободный по предварительной регистрации.
Вход на мероприятие через правое крыло Библиотеки иностранной литературы! Для посещения библиотеки вам потребуется документ, удостоверяющий личность.
Издательство «Текст» и Библиотека иностранной литературы приглашают читателей на встречу с Александром Яковлевичем Ливергантом, переводчиком книги «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», лауреатом премии «Мастер» и главным редактором журнала «Иностранная литература».
В 2022 году в издательстве «Текст» впервые на русском языке вышел полный перевод второй части книги Даниеля Дефо «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». Любимый с детства герой отправляется в новое десятилетнее странствие по трем частям света, возвращается на свой остров, спасает потерпевших кораблекрушение, вступает в бой с дикарями и пиратами и через Китай и Сибирь (полгода он провел в Тобольске и Архангельске) снова возвращается на родину. Что же решил для себя Робинзон в конце второго своего странствия? Каково это вновь оказаться вновь на острове, где ты прожил 28 лет? С кем беседовал Робинзон в России, и что особенно поразило его в Сибири?
О новом путешествии Робинзона с Александром Яковлевичем Ливергантом беседует издатель книги, директор старейшего российского частного издательства «Текст», Ольгерт Маркович Либкин.
28 февраля
17-00
Малый зал Библиотеки иностранной литературы
Вход свободный по предварительной регистрации.
Вход на мероприятие через правое крыло Библиотеки иностранной литературы! Для посещения библиотеки вам потребуется документ, удостоверяющий личность.
103 года назад родился Юрий Лотман!
В день рождения одного из наших любимых авторов делимся цитатами из писем ученого о вершинах его пушкинианы: о находках и озарениях, только вышедшем «Комментарии» к «Евгению Онегину», начале работы над биографией Пушкина и главном замысле книги о Пушкине-человеке.
В день рождения одного из наших любимых авторов делимся цитатами из писем ученого о вершинах его пушкинианы: о находках и озарениях, только вышедшем «Комментарии» к «Евгению Онегину», начале работы над биографией Пушкина и главном замысле книги о Пушкине-человеке.
Я женат — и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось — лучшего не дождусь.
2 марта 1831 года в церкви Большого Вознесения в Москве Пушкин обвенчался с красавицей Натальей Николаевной Гончаровой.
Известие о женитьбе Пушкина было встречено его близкими с удивлением и недоверием. В книге «Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя» Юрий Лотман отмечал, что «при всем разнообразии мнений господствующий мотив был таков: Пушкин — поэтическая натура, а в браке заключается нечто прозаическое. Брак, и особенно счастливый брак, казался несовместимым с романтическим ореолом, который, по мнению даже близких Пушкину людей, он, как поэт, обречен был нести в жизни».
Решение Пушкина жениться, завести свой дом было продиктовано многими, весьма различными соображениями: «на первом месте — любовь, страстное увлечение, жажда обладания любимым существом и надежда на счастье. Играли роль и житейские соображения: усталость от холостой беспорядочной жизни, потребность углубленного, спокойного труда, который сулил упорядоченный семейный быт. Но решение это связывалось и с глубокими общественными и историческими размышлениями Пушкина, поисками независимого и достойного существования — Дома. Здесь смыкалась тоска по тому, чего он был лишен с детства, — теплу родного гнезда, и глубокие теоретические размышления, убеждавшие его, что только человек, имеющий свой Дом, “крепок родной земле”, истории и народу».
«При таком взгляде Дом становился средоточием и национальной, и исторической, и личной жизни. И это был не абстрактный “Дом вообще”, а свой собственный Дом — единственный и реальный. Если помножить силу этих идей на силу подлинной страсти, которую испытывал Пушкин к своей жене, то сделается очевидным, какое место занимала в жизни Пушкина Наталья Николаевна, Натали, как ее называли в свете, Таша — по-домашнему».
Став женой Пушкина, Наталья Николаевна достойно исполняла свою нелегкую роль. «Пушкин был гениален не только как поэт, но и как человек — полнота жизни буквально взрывала его изнутри: ему нравилось течь, как большая река, одновременно многими рукавами — быть и поэтом, и светским человеком, и ученым, и уединенным меланхоликом, и любителем шумных народных гуляний (непременно с дракой!), и семьянином, и карточным игроком, беседовать с царем и с ямщиками, с Чаадаевым и светскими дамами. Его на все хватало, и всего ему еще не хватало. Того же он хотел и от жены: ему нравилось, как она домовито хозяйничает, расчетливо спорит с книгопродавцами из-за денег, рожает детей одного за другим, блистает на балах. Он хотел бы ее видеть тихой хозяйкой в деревенском доме далеко от столицы и петербургского бала, ослепительной и неприступной. Он не задумывался, по силам ли это ей, московской барышне, вдруг ставшей женой первого поэта России, первой красавицей “роскошной, царственной Невы”, хозяйкой большого дома — всегда без денег, с дерзкими слугами, болеющими детьми, всегда или после родов, или в ожидании ребенка. Чувство своей “взрослости” оглушило ее, успех кружил голову. Но она была неглупа и добродетельна. Недаром Пушкин писал ей: “Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, <ч>то с твоим лицом ничего сравнить нельзя н<а све>те — а душу твою люблю я еще более твоего лица”».
2 марта 1831 года в церкви Большого Вознесения в Москве Пушкин обвенчался с красавицей Натальей Николаевной Гончаровой.
Известие о женитьбе Пушкина было встречено его близкими с удивлением и недоверием. В книге «Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя» Юрий Лотман отмечал, что «при всем разнообразии мнений господствующий мотив был таков: Пушкин — поэтическая натура, а в браке заключается нечто прозаическое. Брак, и особенно счастливый брак, казался несовместимым с романтическим ореолом, который, по мнению даже близких Пушкину людей, он, как поэт, обречен был нести в жизни».
Решение Пушкина жениться, завести свой дом было продиктовано многими, весьма различными соображениями: «на первом месте — любовь, страстное увлечение, жажда обладания любимым существом и надежда на счастье. Играли роль и житейские соображения: усталость от холостой беспорядочной жизни, потребность углубленного, спокойного труда, который сулил упорядоченный семейный быт. Но решение это связывалось и с глубокими общественными и историческими размышлениями Пушкина, поисками независимого и достойного существования — Дома. Здесь смыкалась тоска по тому, чего он был лишен с детства, — теплу родного гнезда, и глубокие теоретические размышления, убеждавшие его, что только человек, имеющий свой Дом, “крепок родной земле”, истории и народу».
«При таком взгляде Дом становился средоточием и национальной, и исторической, и личной жизни. И это был не абстрактный “Дом вообще”, а свой собственный Дом — единственный и реальный. Если помножить силу этих идей на силу подлинной страсти, которую испытывал Пушкин к своей жене, то сделается очевидным, какое место занимала в жизни Пушкина Наталья Николаевна, Натали, как ее называли в свете, Таша — по-домашнему».
Став женой Пушкина, Наталья Николаевна достойно исполняла свою нелегкую роль. «Пушкин был гениален не только как поэт, но и как человек — полнота жизни буквально взрывала его изнутри: ему нравилось течь, как большая река, одновременно многими рукавами — быть и поэтом, и светским человеком, и ученым, и уединенным меланхоликом, и любителем шумных народных гуляний (непременно с дракой!), и семьянином, и карточным игроком, беседовать с царем и с ямщиками, с Чаадаевым и светскими дамами. Его на все хватало, и всего ему еще не хватало. Того же он хотел и от жены: ему нравилось, как она домовито хозяйничает, расчетливо спорит с книгопродавцами из-за денег, рожает детей одного за другим, блистает на балах. Он хотел бы ее видеть тихой хозяйкой в деревенском доме далеко от столицы и петербургского бала, ослепительной и неприступной. Он не задумывался, по силам ли это ей, московской барышне, вдруг ставшей женой первого поэта России, первой красавицей “роскошной, царственной Невы”, хозяйкой большого дома — всегда без денег, с дерзкими слугами, болеющими детьми, всегда или после родов, или в ожидании ребенка. Чувство своей “взрослости” оглушило ее, успех кружил голову. Но она была неглупа и добродетельна. Недаром Пушкин писал ей: “Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, <ч>то с твоим лицом ничего сравнить нельзя н<а све>те — а душу твою люблю я еще более твоего лица”».
В этот день родился выдающийся искусствовед Павел Муратов
В 1908 году он впервые посетил Италию, навсегда влюбился в ее красоту и написал книгу, в которой виртуозно объединил путевые впечатления, искусствоведческие заметки и исторические экскурсы. О бывшем артиллеристе, запечатлевшем пленительные образы Италии, читайте в статье на нашем сайте.
В 1908 году он впервые посетил Италию, навсегда влюбился в ее красоту и написал книгу, в которой виртуозно объединил путевые впечатления, искусствоведческие заметки и исторические экскурсы. О бывшем артиллеристе, запечатлевшем пленительные образы Италии, читайте в статье на нашем сайте.
Приглашаем всех на весенний книжный праздник!
Друзья, в эти выходные мы участвуем в большой книжной ярмарке в ДК Рассвет, на которой книги для детей и взрослых представят больше 70 издательств.
Ждем вас 8 и 9 марта с 12:00 до 20:00 по адресу Москва, Столярный пер., 3к15.
Вход свободный. Регистрируйтесь по ссылке и приходите на ярмарку!
Друзья, в эти выходные мы участвуем в большой книжной ярмарке в ДК Рассвет, на которой книги для детей и взрослых представят больше 70 издательств.
Ждем вас 8 и 9 марта с 12:00 до 20:00 по адресу Москва, Столярный пер., 3к15.
Вход свободный. Регистрируйтесь по ссылке и приходите на ярмарку!
Кто же ты, милая Татьяна?
Образ Татьяны Лариной — один из самых ярких и притягательных в русской литературе. Популярность «Евгения Онегина», нескрываемая авторская симпатия к героине, цельность ее удивительного характера определили особый интерес читателей-современников (в особенности читательниц) к прототипу Татьяны. Каждая хотела быть той, с которой Пушкин писал «Татьяну милую» свою.
Многие воспринимали роман и художественную литературу в целом как копирование реальности. Такая оптика позволяла с легкостью узнавать в героях общих знакомых и самих себя. Подобный «взгляд на творческий процесс отражается в огромном количестве мемуарных свидетельств», — отмечает Юрий Лотман в «Комментарии» к «Евгению Онегину». Были и более яркие случаи сближения романа и реальности. Таней называла себя в письмах Наталья Дмитриевна Фонвизина (в девичестве Апухтина, во втором браке — Пущина) «потому, что, по ее мнению, Пушкин с нее написал свою Татьяну Ларину. Действительно, в ее жизни было много сходства с героиней Пушкина: в юности у нее был роман с молодым человеком, который от нее отказался (правда, по другим причинам, нежели Онегин), затем она вышла замуж за пожилого генерала, страстно в нее влюбленного, и вскоре встретилась с прежним предметом своей любви, который в нее влюбился, но был ею отвергнут».
Исследуя сложный вопрос прототипов и в целом природы творчества, Юрий Лотман выступал против любых попыток подобного упрощения. Действительно, воображение автора опирается на «реальность впечатления», однако при этом созидает «новый мир, переплавляя, сдвигая и перекраивая жизненные впечатления, ставя в своем воображении людей в ситуации, в которых реальная жизнь отказала им, и свободно комбинируя черты, разбросанные в действительности по различным, весьма отдаленным порой характерам. Поэт может увидеть в весьма различных людях одного человека или в одном человеке нескольких различных людей. Особенно это существенно для типизации в “Евгении Онегине”, где автор сознательно строит характеры центральных персонажей как сложные и наделенные противоречивыми чертами».
«Именно потому, что главные герои “Евгения Онегина” не имели прямых прообразов в жизни, — пишет Лотман, — они исключительно легко сделались для современников психологическими эталонами». Стремление «применить» образ Татьяны к реальным людям «показывает, что сложные токи связи шли не только от реальных человеческих судеб к роману, но и от романа к жизни». Такова сила притяжения «Евгения Онегина» и любимой героини поэта.
Образ Татьяны Лариной — один из самых ярких и притягательных в русской литературе. Популярность «Евгения Онегина», нескрываемая авторская симпатия к героине, цельность ее удивительного характера определили особый интерес читателей-современников (в особенности читательниц) к прототипу Татьяны. Каждая хотела быть той, с которой Пушкин писал «Татьяну милую» свою.
Многие воспринимали роман и художественную литературу в целом как копирование реальности. Такая оптика позволяла с легкостью узнавать в героях общих знакомых и самих себя. Подобный «взгляд на творческий процесс отражается в огромном количестве мемуарных свидетельств», — отмечает Юрий Лотман в «Комментарии» к «Евгению Онегину». Были и более яркие случаи сближения романа и реальности. Таней называла себя в письмах Наталья Дмитриевна Фонвизина (в девичестве Апухтина, во втором браке — Пущина) «потому, что, по ее мнению, Пушкин с нее написал свою Татьяну Ларину. Действительно, в ее жизни было много сходства с героиней Пушкина: в юности у нее был роман с молодым человеком, который от нее отказался (правда, по другим причинам, нежели Онегин), затем она вышла замуж за пожилого генерала, страстно в нее влюбленного, и вскоре встретилась с прежним предметом своей любви, который в нее влюбился, но был ею отвергнут».
Исследуя сложный вопрос прототипов и в целом природы творчества, Юрий Лотман выступал против любых попыток подобного упрощения. Действительно, воображение автора опирается на «реальность впечатления», однако при этом созидает «новый мир, переплавляя, сдвигая и перекраивая жизненные впечатления, ставя в своем воображении людей в ситуации, в которых реальная жизнь отказала им, и свободно комбинируя черты, разбросанные в действительности по различным, весьма отдаленным порой характерам. Поэт может увидеть в весьма различных людях одного человека или в одном человеке нескольких различных людей. Особенно это существенно для типизации в “Евгении Онегине”, где автор сознательно строит характеры центральных персонажей как сложные и наделенные противоречивыми чертами».
«Именно потому, что главные герои “Евгения Онегина” не имели прямых прообразов в жизни, — пишет Лотман, — они исключительно легко сделались для современников психологическими эталонами». Стремление «применить» образ Татьяны к реальным людям «показывает, что сложные токи связи шли не только от реальных человеческих судеб к роману, но и от романа к жизни». Такова сила притяжения «Евгения Онегина» и любимой героини поэта.