Здравствуй, веселый народец! ☕️

Немного необычная сейчас будет серия постов и довольно длинная, но мне хочется поделиться своими впечатлениями и наблюдениями. Заранее хочу отметить, что материал может оказаться для кого-то тяжелым и неуместным, но мне кажется, что важно о таком говорить.
Две недели назад, 13.03, в рамках рабочего выезда, я оказался в кибуце Беэри. Это южный кибуц, один из пострадавших в событиях 7 октября. В Израиле, мне кажется, уже нет такого человека, который бы не слышал или не видел ничего об этом месте. Моя близкая подруга фотограф @alicenotcake ранее делала там фоторепортаж последствий катастрофы, и я, при своем внутреннем субъективном сопоставлении "картинки" там оказался в более выносимых условиях.

С момента того ужасного события прошло уже пол года и кибуц постепенно расширяет работы по восстановлению. Тем не менее масштаб настолько большой, что совету кибуца сложно определиться в направлении и стратегии предстоящих работ. Слишком много ресурсных факторов, человеческих реакций и историй.
Администрация Беэри за это время получила множество обращений от людей, специалистов, компаний, некоторые из которых были готовы даже на волонтерских условиях внести свой вклад, но решение привлекать человеческий ресурс натыкается на своеобразную стену внутренних контактов-контрактов. Так и тут, к бюро, где я работаю архитектором, обратились после рекомендации руководства кибуца Саса. В этом северном кибуце, в близости к границе с Ливаном, с 2008 по 2019 был спроектирован и реализован наш проект обновления поселения, включающий в себя, как гражданские объекты, так и жилые.

Поэтому с хорошими отзывами и рекомендациями нас позвали на осмотр гражданского здания кибуца под реконструкцию, функция которого, собственно, административные помещения. Эдакий пилотный проект - проверочка, и то не на 100% и то с каким-то внутренним конкурсом.
Многие кибуцы довольно консервативные поселения и объединения, поэтому они могут годами работать только с одним архитектором. Это создает некоторую последовательность в стилистике зданий. Создается завершенный образ маленького города со своим духом, порой не очень эстетичным. Поэтому один из первых вопросов, который возник к Беэри, это почему вообще они обратились к нам и где их кибуцный архитектор. Не сложно, но страшно догадаться каким был их ответ, но насколько мне объяснил мой начальник, этого требовала некая профессиональная этика.

Кибуц Беэри на данный момент не самое открытое и доступное место. При кибуце есть довольно большая площадка для парковки, где вперемешку с частными машинами стоят и машины Цахала. В воздухе слышны вертолеты и порой звук реактивных двигателей. На въезде, у ворот, проводят проверку и идентификацию личности, проверяют "приглашение" и только после этого дают возможность заехать внутрь. Найти свободную парковку внутри самого кибуца, у центральной площади, по сложности не легче, чем найти место для стоянки в ТА. Далеко не все сотрудники кибуца живут в самом кибуце и они ежедневно приезжают сюда на работу. Ко всему прочему, в Беэри работает одна из самых больших типографий в стране, которая печатает и для гос.сектора. Например, приглашения на муниципальные выборы, которые мы получали по почте, были напечатаны именно там.

Доброе утро, веселый народец! ☕️

Во многих кибуцах довольно схожее функциональное зонирование застройки. В первую очередь это радиально-кольцевая или произвольная планировка улиц и размещение основных гражданских зданий в центре (при центральной площади): столовая, клуб, администрация. Остальные общественные функции могут варьироваться или могут быть интегрированы в основные здания. Далее кольцами накладывается жилая застройка с возможным включением второстепенных общественных объектов типа почты, локального магазина, синагоги, детской комнаты или даже небольшой начальной школы. Довольно большая площадь поселений отводится под "хлеб кибуца" - под его производство. В Беэри - типография, в Реим - Исралазер, в Сасе - Пласан, где-то молочное производство, где-то птицеферма и т.д. Разумеется есть и поселения с сугубо жилым предназначением.

У меня есть друзья с телеграмм каналами. Мы сидим в одном чатике и обсуждаем цены на коттедж. Это помогает мне сохранять иллюзию контроля над своей жизнью.

А еще я читаю их каналы. Они не объединены одной темой, но так или иначе их ведут люди, которые любят Израиль, и желают ему добра. Хоть и видят иногда это добро совсем иначе.

Вот, например, Женёк. Левее него в нашем чате только стена. Но он единственный из нас, кто ходит в милуим и защищает Израиль. В канале его мысли как нам обустроить Израиль, или где мы по его мнению свернули не туда.

А вот Даня. Последний год он живет в Берлине. Но мне кажется, что его канал это все еще очень израильский взгляд на Берлин, и много Даниной рефлексии. Я хотел бы уметь так рефлексировать через тексты как Даня.

А вот Алина. Она пишет тексты о том, как левантийская энтропия Керем аТейманим вторгается в жизнь, а от этого становится очень комично и по-доброму грустно.

А вот канал Стаса про дешевые билеты из Израиля. Когда я прошел ссылке на его канале и купил билеты на месяц в Кению. Это изменило мою жизнь. Очень советую.

А вот Лев. Его канал – это теория параллельных вселенных замешанная огромным дилдо на бататовом пюре в сеттинге бат-ямкской набережной. Получается остроумно, смешно и про нашу жизнь. А еще анонсы израильских стенд-ап ивентов, которые Лев организует.

А вот Рома. У него есть основной канал. Здесь всегда коротко мемно и остроумно про Израиль. Так как жизнь не радует ни Рому ни нас обещаниями, что все когда то устаканится, Рома завел еще и канал о мемах третьей Мировой.

А вот Вика. У нее есть канал про Шоа. и канал с мемами про Шоа. Страшно, и страшно как смешно в двух флаконах.

А вот Давид. Он создавал русский интернет с Лурком и Башоргом. А сегодня практически в одиночку побеждает фри-палестайнский твитер на русском и на английском. Возможно еще и на клингонском, но я на нем пока не очень бегло читаю.

А вот Машин клингонский скорее всего намного лучше чем мой. С Машей мы вместе делаем подкаст Левиафан о странных и смешных историях в еврейской культуре. Поэтому темы наших каналов иногда пересекаются. Когда то Маша напишет фантастический роман и мы все офигеем, но я и без этого горжусь, что знаком с Машей.

Когда я что-то не знаю на арабском, (а я почти ничего не знаю на арабском) я пишу Максиму. Он знает арабский немецкий и фарси, помимо английского и иврита, которыми сегодня никого не удивишь. А вообще Максим специалист по Ливану и пишет о Ближнем Востоке у себя на канале.

Все Максимы в нашем чате знают арабский. Но Максим Сотников пишет в канал свои наблюдения из жизни и про стендап.

У Оли есть канал с милым пинчером, который чем то напоминает мне гордого командира подводной лодки. А еще у Оли есть канал с израильскими уличными котами—мгновенный подниматель настроения.

Дан работал на 9-м канале. Пишет свои мысли на тему текущих израильских новостей. Как по мне самые взвешенные новости израильской политики. Без хайпа и надрыва.

Кира мог бы писать про политику, архитектуру, историю, экономику или бег на длинные дистанции. Мне было бы интересно его читать. Но он ведет канал с новинками израильской музыки.

Эва—человек оркестр. Мать, мама, повар, стендапист, фанат Иерусалима, пишущий пронзительно правильные вещи о жизни. Трогательно и смешно.

Мне теперь не надо выполнять роль «чтобы сказали по этому поводу раввины, если бы были в этом чате». Бени реформистский раввин и пишет об иудаизме без фильтров. Бени—самый человечный из раввин, из раввинов с телеграм-каналами.

А еще есть Костя с каналом про архитектуру. Как-то Костя написал там очень хороший текст про типы бетона, которые используются для постройки мамадов.

А это Аня. Она биолог и химик. Если в нашем чатике и будет когда-то нобелевский лауреат—это будет Аня. В свой канал она пишет всякие интересные находки из научных статей по смежным темам.

Возможно Нобелевку по биологии раньше получит Дима, который пишет о жизни, и о том как растить помидоры в институте Вайцмана.

У Ляли есть канал про ее домашних животных и о том как они родившись в Израиле справляются с канадской погодой.