Год назад на Санденсе прошла премьера фильма "Love me", описать который посмотревшие его зрители так толком и не смогли. По их словам это был постапокалиптический мир, в котором Кристен Стюарт и Стивен Ян разыгрывают историю любви между космическим спутником и каким-то буем. И вот только сейчас у фильма появился трейлер и... я немного разочарован, что это всё-таки не лайв-экшен "Валли-И", но выглядит внезапно очень внятно и очень мило. Ну и действительно необычно.

А ещё это хороший повод вспомнить, что до Санденса 2025 осталось ровно три недели 😍

Очень хотелось начать год с какого-нибудь по-настоящему хорошего фильма, и меня словно услышали и положили под ёлочку неожиданный релиз(?) итальянского фильма "Vermiglio" (у нас его обозвали "Горной невестой"). И это по множеству факторов идеальный фильм, чтобы открыть 2025 год.

Вообще итальянские режиссерки, молодые с точки зрения профессии, в последние годы снимают какое-то невероятное кино с очень своеобразными настроениями. Возможно, тут как-то влияет не самая благоприятная обстановка в самой Италии, не знаю, но тенденция на какой-то внутренний побег просто на лицо. Весь первый час при просмотре "Vermiglio" я вспоминал невероятную "Химеру" Аличе Рорвахер, мой самый любимый фильм 23 года.

Так же как и "Химера" этот фильм начинается со сна, со спящих людей, такое пограничье, разделяющее явь и сон. Так же как и Рорвахер Дельперо снимает какую-то совершенно иную, не открыточную, не стереотипную, а спрятанную от мира Италию. Но если у Рорвахер это сложно определяемая южная локация, то здесь это Южный Тироль, самая северная часть Италии, которая во многом уже и не Италия вовсе. Так же как у Рорвахер итальянский язык звучит совсем инаково, не по-итальянски, так и здесь между местными жителями и пришельцем с юга, с Сицилии, вырастает языковая преграда, они говорят на одном языке, но с трудом понимают друг другу.

И, конечно, оба фильма идут с ощущением какого-то волшебного пространства, которое оторвано от реального мира. Уютный ласковый закуток, в котором можно спрятаться от всего на свете. В "Химере" это были вот эти поиски этрусской Италии, не обремененной ни имперским прошлым, ни фашистским, и тем более не реальностью настоящего дня. В "Vermiglio" действие происходит во время Второй мировой войны. Где-то там под склонами этих гор бомбят города, строчат пулемёты, гусеницы танков перемалывают живых людей, но здесь, на заснеженных и вечных террасах, войны нет. Её не видно и не слышно.

Но, к сожалению, даже здесь нельзя отрицать, что она существует. И вот тут между двумя этими фильмами и возникает трещина. Война - неотвратимый токсин. И она всё равно просачивается в эту горную общину, сквозб любой сон и любой магический барьер. И ей для этого не нужны ни канонады, ни огонь пожаров, ни карательные отрды. Контуженные и искалеченные мужчины, которые поднимаются в горы с таких же изувеченных равнин, дезертиры, ищущие здесь спасения - этого достаточно, чтобы война оставила глубокий шрам и на этой коммуне.

Собственно любовь одного такого дезертира с девушкой из семьи местного учителя, их брак, и является центральной историей фильма. Мужчина-дезертир выбирает не убивать, а любить, выбирает не сеять смерть, а продолжать жизнь, но уже сам отмеченный смертью, он всё равно не может принести вместе с собой ничего кроме... впрочем, это уже территория спойлеров.

В "Vermiglio" не звучит ни одного выстрела, но это прекрасное антивоенное кино. Уют, чистота мира честных людей, живущих трудом, семьей и своей верой, здесь очень тихо, почти незаметно, но очень твердо противопоставлен тому злу, который приносит в человеческую жизнь война в любом её проявление.

Впрочем. Так же как и "Химера", фильм Дельперо закольцован единством первой и последней сцены. Но у Рорвахер это был сон, а в "Vermiglio" спящие люди, которые вот-вот проснутся. И кадр со спящим младенцем в конце фильма выглядит как триумф жизни. Какие бы зерна не приносили на эти жернова люди, жизнь всё перемелет по-своему.

Кроме того это невероятно красивое кино, которое и выглядит и звучит просто завораживающе. Очень красивые люди, ангельски красивые дети. Уют закрытой уединенной общины, маленькая заснеженная волшебная страна. Тонкая, деликатная история, которая освещает мир не прожектором выпуклого драматизма, а тихим, нежным внутренним светом. И вдобавок выразительный протест против войны и насилия, с финалом преисполненным любовью и надеждой (но при этом отнюдь не розовыми и не пасторальными). Да это не фильм, это буквально пожелание всем нам на будущий 2025 год.

Главный вывод после просмотра "Настоящей боли": прости Юра, но Киран Калкин точно заберёт Оскар в этом году. Он играет по-настоящему сложного, эмоционально нестабильного экстраверта, которого уже к середине фильма нестерпимо хочется не то крепко обнять, не то к хренам придушить. И такая зрительская реакция говорит сама за себя)

А вот что касается самого фильма... скажем так, Айзенберг-сценарист пока что на порядок круче, чем Айзенберг-постановщик. Если вы опасаетесь, что история про двух американских евреев-кузинах, которые отправляются в Польшу в туристическую экскурсию по местам памяти жертв Холокоста, это очередная эксплуатация тематики и статуса "жертвы", то не бойтесь. Во-первых, это комедия, и вполне рабочая. Во-вторых, Айзенберг написал в целом хорошую историю принятие и проживания боли. Да, она затрагивает темы исторической и национальной боли, но в гораздо большей степени это терапевтическая история о героях, живущих не прошлым, а настоящим. Т.е. это то, что будет близко каждому зрителю.

Более того, Айзенберг затрагивает не только категории прошлого и настоящего, но и, например, переходную между ними тему транзита груза поколений. И это тоже очень универсальная штука. Не надо быть эмигрантом в третьем поколение, чтобы задавать себе иногда вопросы в духе достойно ли я проживаю жизнь, которая досталась мне в том числе трудами и жертвами предыдущих поколений моей семьи (и вместе с тем стоит ли из-за этого париться?). Тем не менее эта тема нечасто поднимается в искусстве, и Айзенберг большой молодец, что касается её.

"Настоящая боль" вообще очень ловко написанный фильм. Он вроде бы простой и короткий, но когда задумываешься о сценарии, понимаешь, как много элементов здесь использует автор и насколько здорово они все взаимодействуют друг с другом и работают. Он наделяет героев полярными характерами, заставляет их путешествовать буквально в пространстве (из одного языкового и культурного пространство в другое) и фигурально во времени, и делает так, чтобы эти перемещения имели ощутимое значение, и отражались и на героях и на реальности фильма, аккуратно затрагивает разные темы, окрашивая каждую своим настроением. И почти нигде не допускает фальши. Это действительно блестящий текст, каждая строчка которого имеет вес и смысл.

Но проблема фильма в том, что непосредственно на экране этот сценарий поддерживают лишь не менее блестящая игра Калкина и музыка Шопена. В остальном визуальный язык Айзенберга все ещё довольно безыскусен, словно смотришь что-то из нью-йоркского мамблкора пятнадцатилетней давности. Это не мешает "Настоящей боли" быть хорошим фильмом, но и не даёт ему подняться на ступеньку выше.

Кстати, Калкин же вроде не еврей? Тогда плюсик Айзенбергу за то, что пригласил его на такую роль. И вместе с тем плюсик и за искренность: насколько я знаю, он недавно действительно получал польское гражданство.