Маршал Николя Шарль Удино - краткий анализ военной карьеры
Хороший генерал дивизионного уровня, командир, который с радостью шел со своими солдатами в любое пекло, Удино однако не обладал талантами свыше чем присущие обычному «тактическому» командующему. Хорошо воевал в 1805 году во главе сводно-гренадерской дивизии, в 1807 году отличился при Фридланде под командованием Ланна, сдерживая силы Беннигсена. Получил жезл маршала в 1809 году, вполне добротно командуя в ходе баварской кампании и при Ваграме, однако опыт самостоятельного командования у него к моменту производства практически полностью отсутствовал.
В 1812 состоялся дебют Удино в роли независимого командира - он неудачно действовал на Северном фланге в России, проиграв битву при Клястицах, бой при Свольне и в целом отметившись неуверенными, робкими и в тоже время неаккуратными маневрами, постоянно то наступая, то, при малейшей опасности, отступая по одним и тем же маршрутам, выматывая войска, и так страдавшие от огромных маршевых потерь, за что критиковался буквально всеми подчиненными.
Довольно неумело расставил войска на начальном этапе Первой Полоцкой битвы и не задействовал около половины своих сил, очевидно, помышляя только об обороне и даже не думая побеждать, Удино с переменным успехом проводил сражение, но тут русская пуля, выбившая непутевого маршала из строя, спасла французов с баварцами – командование принял Сен-Сир и выправил сражение в свою пользу.
В критической ситуации, перед Березиной, войска Удино, который к тому моменту выздоровел и сменил в свою очередь раненного Сен-Сира, выбили Чичагова из Борисова, непосредственно на Березине сражался отчаянно, пока не был в очередной раз ранен.
Весной 1813 года провел относительно успешный бой при Хойерсверде и безуспешный при Луккау против Бюлова, в целом поставленные задачи на своем направлении не выполнил. Летом, назначенный командовать армией, отправленной на Берлин, потерпел поражение в битве при Гроссбеерене, после чего Наполеон заявил: «Трудно иметь меньше мозгов, чем у герцога Реджио [титул Удино]». Далее сменён Неем и уже под его командованием был разгромлен при Денневице. При Лейпциге сражался хорошо, в кампании 1814 года, отряженный прикрывать фланг от Шварценберга, пока Наполеон громил Блюхера, проиграл битвы при Бар-сюр-Об и, совместно с Макдональдом, при Лобресселе, правда, без катастрофических последствий и превосходящему почти в два раза врагу.
За всю свою продолжительную карьеру Удино не выиграл ни одного серьезного сражения, проиграв и продемонстрировав полную некомпетентность почти по всех случаях самостоятельного командования. Зачем Наполеону надо было делать генерала, который был хорош исключительно в роли исполнителя, маршалом, а затем раз за разом ставить его во главе крупных соединений на ответственные посты - загадка сия велика есьм.
Автор: админ, С.Г.
Хороший генерал дивизионного уровня, командир, который с радостью шел со своими солдатами в любое пекло, Удино однако не обладал талантами свыше чем присущие обычному «тактическому» командующему. Хорошо воевал в 1805 году во главе сводно-гренадерской дивизии, в 1807 году отличился при Фридланде под командованием Ланна, сдерживая силы Беннигсена. Получил жезл маршала в 1809 году, вполне добротно командуя в ходе баварской кампании и при Ваграме, однако опыт самостоятельного командования у него к моменту производства практически полностью отсутствовал.
В 1812 состоялся дебют Удино в роли независимого командира - он неудачно действовал на Северном фланге в России, проиграв битву при Клястицах, бой при Свольне и в целом отметившись неуверенными, робкими и в тоже время неаккуратными маневрами, постоянно то наступая, то, при малейшей опасности, отступая по одним и тем же маршрутам, выматывая войска, и так страдавшие от огромных маршевых потерь, за что критиковался буквально всеми подчиненными.
Довольно неумело расставил войска на начальном этапе Первой Полоцкой битвы и не задействовал около половины своих сил, очевидно, помышляя только об обороне и даже не думая побеждать, Удино с переменным успехом проводил сражение, но тут русская пуля, выбившая непутевого маршала из строя, спасла французов с баварцами – командование принял Сен-Сир и выправил сражение в свою пользу.
В критической ситуации, перед Березиной, войска Удино, который к тому моменту выздоровел и сменил в свою очередь раненного Сен-Сира, выбили Чичагова из Борисова, непосредственно на Березине сражался отчаянно, пока не был в очередной раз ранен.
Весной 1813 года провел относительно успешный бой при Хойерсверде и безуспешный при Луккау против Бюлова, в целом поставленные задачи на своем направлении не выполнил. Летом, назначенный командовать армией, отправленной на Берлин, потерпел поражение в битве при Гроссбеерене, после чего Наполеон заявил: «Трудно иметь меньше мозгов, чем у герцога Реджио [титул Удино]». Далее сменён Неем и уже под его командованием был разгромлен при Денневице. При Лейпциге сражался хорошо, в кампании 1814 года, отряженный прикрывать фланг от Шварценберга, пока Наполеон громил Блюхера, проиграл битвы при Бар-сюр-Об и, совместно с Макдональдом, при Лобресселе, правда, без катастрофических последствий и превосходящему почти в два раза врагу.
За всю свою продолжительную карьеру Удино не выиграл ни одного серьезного сражения, проиграв и продемонстрировав полную некомпетентность почти по всех случаях самостоятельного командования. Зачем Наполеону надо было делать генерала, который был хорош исключительно в роли исполнителя, маршалом, а затем раз за разом ставить его во главе крупных соединений на ответственные посты - загадка сия велика есьм.
Автор: админ, С.Г.
Не совсем традиционный для этого канала тип контента, но что-то обсуждения Ватерлоо и шотландской волынки заставили меня вспомнить лучшую, на мой взгляд, рок-композицию, посвященную наполеоновской эпохе - песня The battle of Waterloo группы Running Wild, с клипом, составленным из фрагментов легендарного фильма 1970 года. Приятного просмотра)
https://youtu.be/s9euCM0QHcQ?si=9OhlkzwJvm4Dzb_5
https://youtu.be/s9euCM0QHcQ?si=9OhlkzwJvm4Dzb_5
YouTube
Running Wild - The Battle Of Waterloo (sub español)
Из записей Ларрея после битвы при Бородино:
«Две трети всех раненых прошли через наш госпиталь, который вся армия знала и благодаря сделанному извещению и потому еще, что он находился близ главной квартиры. Едва только я успел окончить необходимые приготовления, как раненые стали появляться массами.
Я делал трудные операции без перерыва до поздней ночи следующего дня. Работу затрудняла очень холодная, временами туманная погода. Северные и северо-восточные ветры, дувшие весь этот месяц, были очень холодны; приближалось равноденствие. Ночью с большим трудом удавалось держать передо мной зажженную восковую свечу, в которой я, впрочем, нуждался только при наложении на кровеносные сосуды лигатуры...
Раны, полученные в этом сражении, были тяжелые, так как почти все они были причинены артиллерийским огнем, раны от ружейных пуль были получены в упор и на очень близком расстоянии. К тому же, как мы неоднократно замечали, русские пули были гораздо крупнее наших.
Большая часть артиллерийских ран требовала ампутации одного или двух членов. В течение первых суток я сделал до 200 ампутаций. Исход их мог быть вполне благоприятным при наличии у наших раненых убежища, соломы для постелей, одеял и достаточной пищи. Всего этого мы были, к сожалению, лишены, а местности, где бы мы могли добыть нужное, были далеко.
Прежде всего недостаток перевязочных средств принудил нас оставлять больных в окрестных деревнях, в том числе и в Колочском монастыре, где их больше всего скопилось.
Пребывание кавалерии в лесном районе, занятом ранеными, истребило весь запас фуражу, и мы с большим трудом могли найти количество соломы, чтобы хотя на первые дни уложить раненых.
Небольшой запас муки, имевшийся в армии, скоро был съеден. Раненые остались при конине, картофеле и капусте, из которых им варили суп. Скоро и эта пища иссякла, а проезду наших обозов мешали казаки, наводнявшие дороги. Повсюду мы терпели недостаток в белье и корпии. Многие предметы первой необходимости, как-то: хлеб, муку, пиво, медикаменты, белье для перевязок — можно было бы привезти из мест, где мы отыскали запасы их, и высшее начальство, согласившись с моим представлением, дало соответствующий приказ. Но обыкновенно выполнение таких приказов затрудняется тем, что в том замешано слишком много чиновников. Время шло, а раненые не получали того, надеяться на что они имели полное право.
Хирурги, единственные утешители этих несчастных, вынуждены были стирать сами — или заставлять делать это при себе — белье, уже употребленное для перевязок, чтобы таким образом иметь возможность менять его ежедневно. Именно хирургам, их неутомимому труду и искусству обязана большая часть раненых своим спасением...».
«Две трети всех раненых прошли через наш госпиталь, который вся армия знала и благодаря сделанному извещению и потому еще, что он находился близ главной квартиры. Едва только я успел окончить необходимые приготовления, как раненые стали появляться массами.
Я делал трудные операции без перерыва до поздней ночи следующего дня. Работу затрудняла очень холодная, временами туманная погода. Северные и северо-восточные ветры, дувшие весь этот месяц, были очень холодны; приближалось равноденствие. Ночью с большим трудом удавалось держать передо мной зажженную восковую свечу, в которой я, впрочем, нуждался только при наложении на кровеносные сосуды лигатуры...
Раны, полученные в этом сражении, были тяжелые, так как почти все они были причинены артиллерийским огнем, раны от ружейных пуль были получены в упор и на очень близком расстоянии. К тому же, как мы неоднократно замечали, русские пули были гораздо крупнее наших.
Большая часть артиллерийских ран требовала ампутации одного или двух членов. В течение первых суток я сделал до 200 ампутаций. Исход их мог быть вполне благоприятным при наличии у наших раненых убежища, соломы для постелей, одеял и достаточной пищи. Всего этого мы были, к сожалению, лишены, а местности, где бы мы могли добыть нужное, были далеко.
Прежде всего недостаток перевязочных средств принудил нас оставлять больных в окрестных деревнях, в том числе и в Колочском монастыре, где их больше всего скопилось.
Пребывание кавалерии в лесном районе, занятом ранеными, истребило весь запас фуражу, и мы с большим трудом могли найти количество соломы, чтобы хотя на первые дни уложить раненых.
Небольшой запас муки, имевшийся в армии, скоро был съеден. Раненые остались при конине, картофеле и капусте, из которых им варили суп. Скоро и эта пища иссякла, а проезду наших обозов мешали казаки, наводнявшие дороги. Повсюду мы терпели недостаток в белье и корпии. Многие предметы первой необходимости, как-то: хлеб, муку, пиво, медикаменты, белье для перевязок — можно было бы привезти из мест, где мы отыскали запасы их, и высшее начальство, согласившись с моим представлением, дало соответствующий приказ. Но обыкновенно выполнение таких приказов затрудняется тем, что в том замешано слишком много чиновников. Время шло, а раненые не получали того, надеяться на что они имели полное право.
Хирурги, единственные утешители этих несчастных, вынуждены были стирать сами — или заставлять делать это при себе — белье, уже употребленное для перевязок, чтобы таким образом иметь возможность менять его ежедневно. Именно хирургам, их неутомимому труду и искусству обязана большая часть раненых своим спасением...».
Ларрей.pdf
655.1 KB
«Радость Пигмалиона»: самоощущение хирурга в «Мемуарах» Д.-Ж. Ларрея. Автор: Бергер Е.В.
В данной статье предпринята попытка на основе «Мемуаров» Ж.-Д. Ларрея проанализировать внутренний мир французского хирурга эпохи наполеоновских войн и выяснить, какое влияние оказала профессия на его систему ценностей. Ларрей индифферентно относится к политике и целям войны. Медицинская профессия требует соблюдения определенных правил, в соответствии с которыми он оказывал помощь всем раненым, в том числе пленным, и оставил интересные наблюдения о нравах и обычаях различных народов. В «Мемуарах» нашли отражение «профессиональная деформация» врача, строгое следование врачебной этике, сильно развитая эмпатия, сочувствие к болезням и бедам, стремление оказать помощь конкретному больному.
В данной статье предпринята попытка на основе «Мемуаров» Ж.-Д. Ларрея проанализировать внутренний мир французского хирурга эпохи наполеоновских войн и выяснить, какое влияние оказала профессия на его систему ценностей. Ларрей индифферентно относится к политике и целям войны. Медицинская профессия требует соблюдения определенных правил, в соответствии с которыми он оказывал помощь всем раненым, в том числе пленным, и оставил интересные наблюдения о нравах и обычаях различных народов. В «Мемуарах» нашли отражение «профессиональная деформация» врача, строгое следование врачебной этике, сильно развитая эмпатия, сочувствие к болезням и бедам, стремление оказать помощь конкретному больному.
Друзья, всех, кто отмечает Рождество Христово по григорианскому календарю, поздравляю с праздником :)
Египет 1798-1801. Евгения Прусская.pdf
406.1 KB
Антифранцузское движение протеста в Египте 1798-1801 гг. - статья специалистки по восточной экспедиции Наполеона - Прусской Е.А.
Египетская экспедиция Бонапарта (1798-1801) стала первой серьезной попыткой вторжения европейских держав в ближневосточные владения османского султана. Однако она не увенчалась успехом, не только потому, что султан получил военную поддержку от извечного соперника Франции – Великобритании, но и потому, что завоеватели столкнулись с мощным протестным движением со стороны местного населения. Пример покорения Египта французами особенно примечателен тем, что завоеватели и местное население принадлежали к разным и столь не похожим цивилизациям - европейской и арабо-мусульманской. И если европейцы воспринимали это завоевание с точки зрения концепта «цивилизации», то есть обозначали своей целью приобщение местного населения, заведомо считавшегося стоящим на более низкой ступени развития, к европейской культуре, то для арабо-мусульманского населения это вторжение лежало в религиозной плоскости и воспринимаясь в контексте давнего противостояния христиан и мусульман. В данной статье рассмотрены различные формы массовых протестных движений времен французской оккупации: мятежи в Дельте, два восстания в Каире (октябрь 1798 и марта 1800 г.), мятеж амир-аль-хаджа и восстание махди в Даманхуре (апрель-июнь 1799 г.), а также трансформация взаимоотношений оккупантов и местных жителей на протяжении всего периода экспедиции. В большинстве случаев мятежи и восстания против французов вспыхивали стихийно, на волне общей ненависти к оккупантам и их политике. Французы боролись с ними показательно жестоко подавляя акты сопротивления, налагая тяжелые контрибуции или заключая союзы с местными элитами.
Египетская экспедиция Бонапарта (1798-1801) стала первой серьезной попыткой вторжения европейских держав в ближневосточные владения османского султана. Однако она не увенчалась успехом, не только потому, что султан получил военную поддержку от извечного соперника Франции – Великобритании, но и потому, что завоеватели столкнулись с мощным протестным движением со стороны местного населения. Пример покорения Египта французами особенно примечателен тем, что завоеватели и местное население принадлежали к разным и столь не похожим цивилизациям - европейской и арабо-мусульманской. И если европейцы воспринимали это завоевание с точки зрения концепта «цивилизации», то есть обозначали своей целью приобщение местного населения, заведомо считавшегося стоящим на более низкой ступени развития, к европейской культуре, то для арабо-мусульманского населения это вторжение лежало в религиозной плоскости и воспринимаясь в контексте давнего противостояния христиан и мусульман. В данной статье рассмотрены различные формы массовых протестных движений времен французской оккупации: мятежи в Дельте, два восстания в Каире (октябрь 1798 и марта 1800 г.), мятеж амир-аль-хаджа и восстание махди в Даманхуре (апрель-июнь 1799 г.), а также трансформация взаимоотношений оккупантов и местных жителей на протяжении всего периода экспедиции. В большинстве случаев мятежи и восстания против французов вспыхивали стихийно, на волне общей ненависти к оккупантам и их политике. Французы боролись с ними показательно жестоко подавляя акты сопротивления, налагая тяжелые контрибуции или заключая союзы с местными элитами.
Вышла новая книга в издательстве Imperia-books: Э. Вовси. Армейская кавалерия Наполеона. До сегодняшнего дня, ничего подобного не выходило на русском языке. Тактика, устройство полевого лагеря, организация, боевой путь и униформа конных егерей, гусар, шволежеров, карабинер, кирасир и драгун – всё это в одной книге!
Маршал Жан Ланн - краткий анализ военной карьеры
Начинает продвижение по службе в первую Пиренейскую кампанию, затем, в качестве командира бригады, участвует в первой Итальянской кампании Наполеона, где прекрасно показывает себя в битвах при Дего, Фомбио, Лоди, Бассано, Ангиари, Фаэнце и т.д. Кроме того, в Италии Ланн, выполняя приказ Бонапарта, совершает жестокую карательную миссию в восставшей деревне Бинаско. Звание дивизионного генерала получает за действия в Египте.
Первой самостоятельной победой будущего маршала станет сражение при Монтебелло в 1800 году, где Ланн будет противостоять сначала трех-, а после подхода подкреплений двукратному превосходству австрийцев генерала Отта. Яростно атакуя, он приводит в замешательство и сковывает силы противника, а после подхода дивизии Виктора окончательно ломает вражеское сопротивление и одерживает блестящую победу.
Вскоре Ланн станет одним из главных героев битвы при Маренго, ближе к концу упорного сражения умело руководя арьергардом отступающей армии и сдерживая все австрийские атаки, а после подхода подкреплений атакует с новой силой и вносит значительный вклад в победу Бонапарта.
В 1805 совместно с Мюратом побеждает в авангардных боях при Вертингене и Амштеттене и затем с успехом участвует в битве при Аустерлице.
В начале кампании 1806 года Ланн одерживает свою вторую самостоятельную победу над принцем Луи Прусским при Заальфельде, хорошо сражается при Йене.
В конце того же года маршал несколько опрометчиво, во главе 20 тысяч человек, практически без пушек, нападает на 40-тысячную армию Беннигсена при Пултуске. В ходе упорного сражения ему не удается сломить сопротивление русских, вечером обе стороны остаются на исходных позициях, ночью Беннигсен отступает в виду приближения Наполеона с подкреплениями. Стороны потеряли примерно по 3 тысячи человек.
В 1807 при Гейльсберге отмечается неудачными действиями, впрочем, как и все французские полководцы в этой битве, включая Наполеона.
Чуть позднее становится главным кузнецом победы при Фридланде - именно ему предстоит в одиночку выманить Беннигсена на другой берег и сковывать противника во главе поначалу лишь 15-тысячного корпуса против переправившихся 40 тысяч русских. Ланн грамотно обороняется, сдерживает неприятельские атаки, рассыпает в Зортлакском лесу пехоту в цепи, дабы она могла эффективно противостоять превосходящему противнику, прибегает к хитрости, имитируя с помощью зацикленных маршей своих немногочисленных колонн подход новых подкреплений еще до их реального появления, в итоге Беннигсен по полной втягивается в мышеловку, к французам подходят основные силы с Наполеоном и они одерживают победу.
В 1808 отправляется на Пиренейский Полуостров, где одерживает крупную самостоятельную победу при Туделе над армией генерала Кастаньоса. Разбитый противник отходит в Сарагосу и тут начинается один из самых непростых периодов в карьере Ланна - вторая осада Сарагосы...
В тяжелейших условиях городской войны, когда каждая улица представляет собой крепость, Ланн планомерно продвигается вперед, сражаясь буквально за каждый дом. В результате жесточайшего противостояния, после захвата ключевых точек обороны испанцев, генерал Палафокс принимает решение сдать город... За 2 месяца осады из 40 тысяч Ланн потеряет в результате боёв и болезней 10 000 человек. Палафокс теряет всё - до 60 000 испанцев пленными, умершими от болезней и погибшими в ходе боев с французами. По некоторой информации, маршал отметился не очень гуманными действиями, расстреляв несколько влиятельных человек в сдавшемся городе. После этого Ланн отбывает с Полуострова, за короткий период своего пребывания здесь он свёл на нет два главных символа раннеиспанского сопротивления: генерала Кастаньоса - триумфатора Байлена, и героическую оборону Сарагосы во главе с Палафоксом...
Начинает продвижение по службе в первую Пиренейскую кампанию, затем, в качестве командира бригады, участвует в первой Итальянской кампании Наполеона, где прекрасно показывает себя в битвах при Дего, Фомбио, Лоди, Бассано, Ангиари, Фаэнце и т.д. Кроме того, в Италии Ланн, выполняя приказ Бонапарта, совершает жестокую карательную миссию в восставшей деревне Бинаско. Звание дивизионного генерала получает за действия в Египте.
Первой самостоятельной победой будущего маршала станет сражение при Монтебелло в 1800 году, где Ланн будет противостоять сначала трех-, а после подхода подкреплений двукратному превосходству австрийцев генерала Отта. Яростно атакуя, он приводит в замешательство и сковывает силы противника, а после подхода дивизии Виктора окончательно ломает вражеское сопротивление и одерживает блестящую победу.
Вскоре Ланн станет одним из главных героев битвы при Маренго, ближе к концу упорного сражения умело руководя арьергардом отступающей армии и сдерживая все австрийские атаки, а после подхода подкреплений атакует с новой силой и вносит значительный вклад в победу Бонапарта.
В 1805 совместно с Мюратом побеждает в авангардных боях при Вертингене и Амштеттене и затем с успехом участвует в битве при Аустерлице.
В начале кампании 1806 года Ланн одерживает свою вторую самостоятельную победу над принцем Луи Прусским при Заальфельде, хорошо сражается при Йене.
В конце того же года маршал несколько опрометчиво, во главе 20 тысяч человек, практически без пушек, нападает на 40-тысячную армию Беннигсена при Пултуске. В ходе упорного сражения ему не удается сломить сопротивление русских, вечером обе стороны остаются на исходных позициях, ночью Беннигсен отступает в виду приближения Наполеона с подкреплениями. Стороны потеряли примерно по 3 тысячи человек.
В 1807 при Гейльсберге отмечается неудачными действиями, впрочем, как и все французские полководцы в этой битве, включая Наполеона.
Чуть позднее становится главным кузнецом победы при Фридланде - именно ему предстоит в одиночку выманить Беннигсена на другой берег и сковывать противника во главе поначалу лишь 15-тысячного корпуса против переправившихся 40 тысяч русских. Ланн грамотно обороняется, сдерживает неприятельские атаки, рассыпает в Зортлакском лесу пехоту в цепи, дабы она могла эффективно противостоять превосходящему противнику, прибегает к хитрости, имитируя с помощью зацикленных маршей своих немногочисленных колонн подход новых подкреплений еще до их реального появления, в итоге Беннигсен по полной втягивается в мышеловку, к французам подходят основные силы с Наполеоном и они одерживают победу.
В 1808 отправляется на Пиренейский Полуостров, где одерживает крупную самостоятельную победу при Туделе над армией генерала Кастаньоса. Разбитый противник отходит в Сарагосу и тут начинается один из самых непростых периодов в карьере Ланна - вторая осада Сарагосы...
В тяжелейших условиях городской войны, когда каждая улица представляет собой крепость, Ланн планомерно продвигается вперед, сражаясь буквально за каждый дом. В результате жесточайшего противостояния, после захвата ключевых точек обороны испанцев, генерал Палафокс принимает решение сдать город... За 2 месяца осады из 40 тысяч Ланн потеряет в результате боёв и болезней 10 000 человек. Палафокс теряет всё - до 60 000 испанцев пленными, умершими от болезней и погибшими в ходе боев с французами. По некоторой информации, маршал отметился не очень гуманными действиями, расстреляв несколько влиятельных человек в сдавшемся городе. После этого Ланн отбывает с Полуострова, за короткий период своего пребывания здесь он свёл на нет два главных символа раннеиспанского сопротивления: генерала Кастаньоса - триумфатора Байлена, и героическую оборону Сарагосы во главе с Палафоксом...
В 1809 Ланн начинает свою последнюю кампанию. На её первом, Баварском, этапе он действует крайне успешно, проявляя одновременно инициативность и исполнительность, вносит значительный вклад в успех битв при Абенсберге и Ландсхуте, затем демонстрирует довольно странное поведение в ходе штурма Регенсбурга, когда хочет во главе штурмовой колонны тащить лестницу и карабкаться на крепостные стены... Тем не менее, австрийцы в итоге покидают укрепления. Вскоре после занятия Вены следует довольно опрометчивая попытка форсировать Дунай при Шварце-Лакенау, стоившая французам почти 1000 человек, отчасти ответственность за это лежала на маршале.
В своей последней битве при Асперн-Эсслинге Ланн командует всем правым флангом изолированной, отрезанной французской армии, на пару с Массеной сдерживая превосходящие силы эрцгерцога Карла и даже временами переходя в контратаки. В конце боя Ланн сохраняет свои позиции, отбив все вражеские атаки. Но тут его настигает злосчастное ядро...
Ланн был несомненно одним из самых выдающихся маршалов Наполеона, блестящим командиром авангарда и арьергарда, отличным главой корпуса, постепенно доросшим до командования целой армией (при осаде Сарагосы). В его активе несколько прекрасных самостоятельных и полусамостоятельных побед, при этом ни одного поражения, а также образцовые действия в общих сражениях, где ему часто приходилось воевать без руководства сверху. Всё это демонстрирует нам великолепного тактика и оперативного командующего. Однако часто можно услышать в сторону Ланна слова о том, что он умер слишком рано, до серьезных поражений, никогда не возглавлял фронты, не командовал кампаниями. Во многом эти слова справедливы и не позволяют нам сделать какого-либо положительного вывода о Ланне-стратеге. Но также мы не можем сказать и абсолютно ничего плохого о нём в этой связи. Мы вообще не можем сказать о Ланне-полководце практически ничего плохого, вся его карьера - почти безупречна (если брать чисто полководческий аспект), так что навряд ли стоит ставить в "упрёк" раннюю смерть и отсутствие примеров стратегического командования - многие из маршалов успели в той или иной степени дискредитировать себя к 1809 году, Ланн же всю свою карьеру демонстрировал прекрасные полководческие таланты, а за то, что он не командовал фронтами и не сражался в 1812-15 годах - стоит пенять разве что на судьбу.
Автор: админ, С.Г.
В своей последней битве при Асперн-Эсслинге Ланн командует всем правым флангом изолированной, отрезанной французской армии, на пару с Массеной сдерживая превосходящие силы эрцгерцога Карла и даже временами переходя в контратаки. В конце боя Ланн сохраняет свои позиции, отбив все вражеские атаки. Но тут его настигает злосчастное ядро...
Ланн был несомненно одним из самых выдающихся маршалов Наполеона, блестящим командиром авангарда и арьергарда, отличным главой корпуса, постепенно доросшим до командования целой армией (при осаде Сарагосы). В его активе несколько прекрасных самостоятельных и полусамостоятельных побед, при этом ни одного поражения, а также образцовые действия в общих сражениях, где ему часто приходилось воевать без руководства сверху. Всё это демонстрирует нам великолепного тактика и оперативного командующего. Однако часто можно услышать в сторону Ланна слова о том, что он умер слишком рано, до серьезных поражений, никогда не возглавлял фронты, не командовал кампаниями. Во многом эти слова справедливы и не позволяют нам сделать какого-либо положительного вывода о Ланне-стратеге. Но также мы не можем сказать и абсолютно ничего плохого о нём в этой связи. Мы вообще не можем сказать о Ланне-полководце практически ничего плохого, вся его карьера - почти безупречна (если брать чисто полководческий аспект), так что навряд ли стоит ставить в "упрёк" раннюю смерть и отсутствие примеров стратегического командования - многие из маршалов успели в той или иной степени дискредитировать себя к 1809 году, Ланн же всю свою карьеру демонстрировал прекрасные полководческие таланты, а за то, что он не командовал фронтами и не сражался в 1812-15 годах - стоит пенять разве что на судьбу.
Автор: админ, С.Г.
По одной из нескольких версий о дате, вчера праздновал свой 263-й день рождения полководец, сыгравший ключевую роль в войне 1812 года и обеспечивший победу над Наполеоном в «годину бед, годину славы» – Михаил Богданович Барклай де Толли. Не обладая сверхвыдающимися способностями в тактике и оперативном искусстве, Барклай сумел, во-первых, провести важнейшие реформы, будучи военным министром в 1810-1812 годах, во-вторых, определить, вместе с Александром I, стратегию победы, и, в третьих, по сути воплотить её в реальность в ходе летнего отступления, когда русская армия, уходя вглубь страны и уничтожая по ходу своего отхода ресурсную и кормовую базу, вынуждала Наполеона нести чудовищные маршевые потери, не шедшие ни в какое сравнение с таковыми у русских. А навязать Барклаю такое сражение, которое могло поставить под вопрос существование 1-й и 2-й Западных армий, как это случилось при Бородино в период командования Кутузова, у Наполеона так и не вышло, хотя пару раз Барклай и допустил чреватые большим риском ошибки, как например Рудненский «удар в пустоту». Несомненны заслуги Михаила Богдановича в упомянутой Бородинской битве и в Заграничном Походе 1813-1814 годов. Барклай был известен своим гуманным отношением к солдатам и рациональным, взвешенным руководством, вопреки популярной в офицерской среде браваде и показной храбрости. Увы, не многие современники по достоинству оценили его поистине огромный вклад в победу. Так воздадим же должное герою. Ура имениннику!
С. Г.
С. Г.
В 1808 году французский корпус генерала Андоша Жюно, носивший гордое название «Армия Португалии», потерпел поражение в битве при Вимейру от британских вооруженных сил, возглавляемых генералом Артуром Уэлсли, будущим герцогом Веллингтоном. Под прикрытием своей кавалерии французы откатились в сторону Лиссабона, их положение становилось крайне тяжелым - страну охватило восстание, победившие британцы и так имели значительное численное превосходство (непосредственно над силами под рукой Жюно, хотя по гарнизонам и с учетом отосланных карательных отрядов можно было собрать примерно равные силы), так и еще к ним со дня на день должно было приплыть подкрепление. На счастье Жюно, формальное главенство в британской армии занимали прибывшие под конец сражения престарелые умом генералы Далримпл и Баррард, отказавшие молодому триумфатору Уэлсли в преследовании разбитого врага. В этой ситуации у французов появилась возможность оклематься и запросить переговоры, для чего в лагерь противника был отправлен Франсуа Этьен Келлерман, который, притворившись незнающим английский язык, подслушал разговоры Баррарда и Далримпла, выражавших глубочайшее сомнение в своём положении. С этими новостями Келлерман поспешил к своему начальнику. Было решено делать хорошую мину при плохой игре и выбивать равные условия договора, поскольку вражеское командование, казалось, было вполне сговорчиво.
30 августа 1808 в прекрасном дворце Синтры была составлена конвенция, предоставлявшая побежденной армии беспрецедентные условия: англичане обещали эвакуировать на своих кораблях весь французский корпус со всеми пушками, знамёнами, вооружением, обозом, казной, лошадьми и правом в дальнейшем воевать против британцев, обратно во Францию, на западное побережье. Раненые лечились и содержались врагами в Лиссабоне до выздоровления, после которого они также доставлялись на Родину и французская казна выплачивала издержки содержания казне великобританской. Всего Синтрская Конвенция включала 22 статьи. Разумеется, чтобы добиться таких великолепных условий, Жюно и Келлерману пришлось применить всё свое актерское и дипломатическое искусство, мастерски выставляя своё положение намного более лучшим образом, чем оно было на самом деле. Французы вели себя крайне уверенно и гордо, совершенно не подобающе проигравшей стороне... и это произвело эффект! Сэр Далримпл с одной стороны и мсье Жюно д`Абрантес с другой подписали договор.
30 августа 1808 в прекрасном дворце Синтры была составлена конвенция, предоставлявшая побежденной армии беспрецедентные условия: англичане обещали эвакуировать на своих кораблях весь французский корпус со всеми пушками, знамёнами, вооружением, обозом, казной, лошадьми и правом в дальнейшем воевать против британцев, обратно во Францию, на западное побережье. Раненые лечились и содержались врагами в Лиссабоне до выздоровления, после которого они также доставлялись на Родину и французская казна выплачивала издержки содержания казне великобританской. Всего Синтрская Конвенция включала 22 статьи. Разумеется, чтобы добиться таких великолепных условий, Жюно и Келлерману пришлось применить всё свое актерское и дипломатическое искусство, мастерски выставляя своё положение намного более лучшим образом, чем оно было на самом деле. Французы вели себя крайне уверенно и гордо, совершенно не подобающе проигравшей стороне... и это произвело эффект! Сэр Далримпл с одной стороны и мсье Жюно д`Абрантес с другой подписали договор.
Генерал Тьебо в своих мемуарах привёл речь Жюно во время подписания Конвенции:
«Не думайте, что, подписывая договор, вы делаете мне одолжение: если так, то я не признаю ничего ни от вас, ни от кого бы то ни было в мире. Если вы заинтересованы в его подписании меньше меня, то скажите лишь слово, и моя игра сделана: я разрываю договор, я сжигаю флот, арсеналы, таможню и все склады, я взрываю форты и все сооружения, уничтожаю артиллерию, начинаю оборонять Лиссабон, сжигаю все, что пришлось бы оставить, я заставлю вас потоками крови заплатить за каждую улицу, я прорвусь сквозь вашу армию или же, уничтожив все, что будет в моих силах, похороню себя и остатки моей армии под руинами последнего городского квартала, и тогда мы посмотрим, что вы и ваши союзники выиграете, доведя меня до этой крайности. Наша партия мне видится равной, когда в обмен на мою армию я оставляю вам одну из первых столиц Европы, важнейшие учреждения, флот, 5000 испанцев, много денег и все богатства Португалии»
Воистину прекрасный пример ораторского и дипломатического искусства! Итак, французы были со всеми почестями эвакуированы на Родину, чтобы почти сразу же отправиться обратно воевать на Пиренейском Полуострове; генерал Артур Уэлсли негодовал из-за того, как бездарно вышестоящие лица воспользовались его победой, в результате все трое - Далримпл, Бэррард и Уэлсли были отозваны в Лондон и предстали перед следственной комиссией, после чего первые два более никогда не вступят в командование, а последнему будет суждено вернуться на Полуостров и в конечном итоге выиграть войну.
Текст - админ, С.Г. Отрывок мемуаров Тьебо с речью Жюно взят из книги С.Ю. Нечаева "Три Португальских Похода Наполеона" - всем настоятельно рекомендую к прочтению.
«Не думайте, что, подписывая договор, вы делаете мне одолжение: если так, то я не признаю ничего ни от вас, ни от кого бы то ни было в мире. Если вы заинтересованы в его подписании меньше меня, то скажите лишь слово, и моя игра сделана: я разрываю договор, я сжигаю флот, арсеналы, таможню и все склады, я взрываю форты и все сооружения, уничтожаю артиллерию, начинаю оборонять Лиссабон, сжигаю все, что пришлось бы оставить, я заставлю вас потоками крови заплатить за каждую улицу, я прорвусь сквозь вашу армию или же, уничтожив все, что будет в моих силах, похороню себя и остатки моей армии под руинами последнего городского квартала, и тогда мы посмотрим, что вы и ваши союзники выиграете, доведя меня до этой крайности. Наша партия мне видится равной, когда в обмен на мою армию я оставляю вам одну из первых столиц Европы, важнейшие учреждения, флот, 5000 испанцев, много денег и все богатства Португалии»
Воистину прекрасный пример ораторского и дипломатического искусства! Итак, французы были со всеми почестями эвакуированы на Родину, чтобы почти сразу же отправиться обратно воевать на Пиренейском Полуострове; генерал Артур Уэлсли негодовал из-за того, как бездарно вышестоящие лица воспользовались его победой, в результате все трое - Далримпл, Бэррард и Уэлсли были отозваны в Лондон и предстали перед следственной комиссией, после чего первые два более никогда не вступят в командование, а последнему будет суждено вернуться на Полуостров и в конечном итоге выиграть войну.
Текст - админ, С.Г. Отрывок мемуаров Тьебо с речью Жюно взят из книги С.Ю. Нечаева "Три Португальских Похода Наполеона" - всем настоятельно рекомендую к прочтению.