Полицейская модель наполеоновской Франции активно распространялась и на другие страны, прежде всего, на вассальные по отношению к Франции государства. В Итальянском королевстве, где существовавшие с 1797 г. жандармские бригады были реформированы генералом Раде и переданы в ведение военного министерства, французская модель была скопирована в точности. В Неаполитанском королевстве жандармерия формировалась заново с 1806 г.: именно на ее плечи и на плечи самого генерала Раде легли обязанности по подавлению нескольких народных восстаний в разных областях Центральной и Южной Италии. Тот же опыт был повторен и в Тоскане с 1808 г. Во всех государствах Италии жандармы не пользовались доверием и симпатиями местного населения и набор в их части шел с большим трудом.

В Голландии были созданы министерства юстиции и полиции, которых ранее не было, а руководство силами правопорядка максимально централизовали, что стало, по мнению Будона, почти новой «революцией» в стране, где этими вопросами веками ведали местные магистраты и коммуны. Как признавал сам король Голландии Луи Бонапарт, опыт создания полиции и жандармерии здесь оказался неудачным.

Из всех германских земель только в Вестфалии французская модель полиции была воссоздана в полном размере, в других государствах она лишь частично копировалась. Вестфальское министерство юстиции и управление высшей полиции занимались не только обеспечением правопорядка, но и контролем общественного мнения, цензурой. Жандармские части рекрутировались только из коренных немцев. Но автономия жандармерии была утрачена в 1811 г., когда она полностью перешла в ведение высшей полиции.

Из статьи: Митрофанов А. А. «Полицейская империя» Наполеона как наследие Французской революции: взгляд Ж.О. Будона // Французский ежегодник 2021. C. 290-302.

Гусар Павлоградского гусарского полка, 1812 год. Худ: Патрис Курсель. Незадолго до войны, следуя новой моде повторного вооружения кавалерии пиками, почти полностью исчезнувшими в большинстве европейских армий в XVIII веке и заново распространившимся примерно после 1808 года, в гусарских полках русской армии были введены пики для рядовых первой шеренги, то есть для половины личного состава, поскольку кавалерия строилась двухшереножным строем. Об эффективности пик для изначально непиконосных частей ходили споры, кто-то подчеркивал положительные стороны,как, например, моральный эффект, производимый на противника (а его роль, особенно в кавалерийских сражениях, была крайне большой), а также возможность дотянуться до залегшего врага, но многие говорили о бесполезности пик для изначально необученных владеть этим оружием всадников, о перегрузке для лошадей, в некоторых частях даже старались специально избавиться от непривычного оружия, не оценив его несомненных достоинств.

Гренадеры 2-го швейцарского полка на службе у Французской империи, 1810 г.. Худ: Jacques Calpini

«Наследственная власть является абсурдом, который противоречит самому принципу суверенной власти народа, и поэтому является невозможной во Франции».

Из выступления первого консула Наполеона Бонапарта на заседании Государственного совета во время обсуждения сенат-консульта 4 августа 1802 года.

79-й полк шотландцев-хайлендеров в 1815 году. Шотландия делилась на хайленд и лоуленд, то есть низкую и высокую землю. Только полки, набиравшиеся из хайленда (у нас иногда их переводят, как горцев) могли носить характерные наряды, в т.ч. килты. Другие же шотландские полки ходили в штанах.

Пиренейская война, экономика Франции и Блокада

В опубликованном в 1812 году памфлете под названием «Наполеон — администратор и финансист» женевский экономист Франсис д'Ивернуа осветил финансовые последствия событий в Испании: «До 1809 года Наполеон осуществлял свое триумфальное шествие, завладевая трофеями побежденного врага, чтобы с их помощью напасть на другого и так же обобрать его. Все его войны, за исключением испанской, были столь молниеносными и эффективными, что, возместив благодаря победе расходы на проведенную кампанию, он всякий раз возвращался с казной, позволявшей ему в следующем году экипировать и содержать во Франции рекрутов — вплоть до отправки на территорию иностранной державы. Но, забросив их за Пиренеи, он ввязался в столь дорогостоящую авантюру, что, вместо того чтобы извлекать из каждой кампании по 250 миллионов франков, он стал вкладывать в них огромные суммы, в результате чего доходы обернулись для него расходами, а прибыль — убытком».

Наконец, испанская война, пробив брешь в континентальной блокаде, спасла Англию от экономического кризиса. Народное восстание, отвлекая на себя французские вооруженные силы, сделало более уязвимой создан‍ную Наполеоном систему берегового контроля, что привело к активизации контрабандной торговли, стимулируемой всеобщим дефицитом и повышенным спросом на колониальные товары. Оно вновь открыло перед британскими экспортерами испанские порты, а также необъятный южноамериканский рынок, на который они давно уже взирали с нескрываемым вожделением. С июля 1808 года возобновились торговые отношения между Англией и восставшими провинциями. Прерванные наполеоновской кампанией, они ощутимо упрочились в 1809 году, позволив англичанам реализовать крупные запасы промышленных товаров. Важное значение для английского экспорта имело освоение, хотя и медленное, поддержавших Фердинанда VII колоний. В памфлете 1809 года под названием «Последствия континентальной блокады для торговли, финансов, кредита и процветания британских островов» д'Ивернуа остроумно заметил, что блокада могла бы быть куда эффективнее, если бы «французское правительство, принимая весьма жесткие меры для закрытия европейских рынков, не приняло куда более жестких мер для открытия их в Южной Америке».

Словом, итоги войны в Испании оказались для Наполеона явно неутешительными. Он сетовал на Святой Елене: «Эта злополучная испанская война стала самым настоящим бедствием, первопричиной обрушившихся на Францию несчастий». Она привела к разобщению императора и буржуазии, но в еще большей степени — к разобщению императора и народа, измученного опустошительными рекрутскими наборами.

Жан Тюлар.

Наполеон в бельгийском городе Брюгге. Худ: Ken Broeders.

Польские легионеры на Гаити, начало 1800-х. Худ: Януарий Суходольски.
После заключения мира с Австрией и Россией в 1801 году наличие в Европе польского легиона стало политически не очень выгодно для первого консула Наполеона Бонапарта, и было принято решение как-то избавиться от неудобного формирования, для чего как раз подвернулся удобный случай – экспедиция генерала Леклерка, организованная для подавления гаитянских негров и креолов, воевавших против французских властей и реставрированного Наполеоном рабства. Экспедиция, поначалу добившаяся значительных успехов, в итоге закончилась крахом, и почти весь ее состав, включая генерала Леклерка и польских легионеров, погиб от желтой лихорадки, либо в жестокой войне с местным населением.

Эпоха Наполеона Бонапарта: подписаться

О знаменитой австрийской «лучшей в Европе» кавалерии, один эпизод из битвы при Асперн-Эсслинге.

...Пока обе стороны боролись, чтобы установить свой контроль над Асперном, австрийская кавалерия разворачивалась в две линии на широком открытом поле к северу от Эсслинга. Однако когда она попала под огонь французских орудий, выстроенных вдоль дамбы Асперн – Эсслинг, «все пришли в крайнее возбуждение». Из-за некоторого недопонимания и, возможно, недостаточной выучки, все конное войско бросилось вперед галопом, но лишь для того, чтобы вторая линия врезалась в первую, когда та внезапно остановилась. Результатом стал запутанный клубок перемешавшихся полков, что на короткое время нейтрализовало Кавалерийский резерв, пока изрыгающие проклятия офицеры отчаянно пытались навести порядок в этой суматохе.

Из книги Дж. Гилла "1809: Гром над Дунаем", т.2 в переводе Сергея Солодухина.

У меня была стратегия, и я её придерживался
- Наполеон об имперском проекте

История Первой империи во Франции представляет собой не только масштабные изменения политической, социальной, экономической и культурной жизни страны, но и попытку экспорта французской государственной модели в континентальной части Европы.

Отсюда берет свои истоки идея о «французской Европе», закрепившаяся в европейском общественном сознании в период европейской интеграции, и представление о Наполеоне Бонапарте как «отце Европы»,

Тем не менее, относительно недавно сложился консенсус относительно собственно взгляда Наполеона на проект Единой Европы.

Данный проект можно выразить в следующих пунктах:

1. Создание гегемонистской системы во главе Франции;
2. Стабилизации общей ситуации на континенте;
3. Внедрении унифицированной институциональной и социальной модели во Франции и за ее пределами.

Но даже с реализацией этих пунктов возникли очевидные проблемы.

По признанию историков, модель объединения, предложенная Наполеоном Европе, оказалась малоприемлема не только для большинства макрорегионов за пределами Старой Франции, но и для двух («средиземноморского» и «атлантического») из трех (третьим является «континентальный», основой которого можно считать ось Рейн – Сона – Рона) макрорегионов собственно Франции.

Вместе с тем было немало и таких регионов, не относящихся к собственно французским, где преобразования Наполеона вполне находили почву (Пьемонт, государства Рейнской конфедерации, Швейцария и др.).

Существовал ли, в таком случае, в сколько-нибудь цельном виде имперский проект?

Бонапартистская легенда гласит, что такой проект существовал, основываясь на высказываниях самого Наполеона в частных беседах во время правления, обширной корреспонденции или репликах приближенным в период ссылки на острове Святой Елены.

Однако современные историки подвергают это утверждение сомнению.

Так как у Наполеона отсутствовала ярко выраженной европейская политика, а его действия определялись исключительно прагматизмом.
Поэтому легенда о «европейском спасителе» создана на Святой Елене и не имеет под собой реальных оснований.

В то же время, историки выделяют три варианта европейской стратегии, увязанных с эволюцией французской экспансионистской политики в период консулата и империи:

1. Создание системы «сестринских республик» (конфедерация);
2. «Французская Европа» (федерация);
3. Аннексия и формирование «континентального блока» (консолидация империи на пике противостояния с Англией через унификацию и консолидацию имперских структур).

Несмотря на отсутствие конкретного плана, действия Наполеона были направлены на перспективу общеевропейского единства при сохранении французской гегемонии.

Речь идет о разработке универсального законодательства (на основе Гражданского и других кодексов), единой валюты и системы мер и весов, единых законодательных, исполнительных и судебных органов (например, кассационной палаты), единой армии (Великой армии), культурном и интеллектуальном доминировании (на основе цивилизационного превосходства французов над другими народами), символической политики и др.

Таким образом, в самом общем виде имперский проект Наполеона Бонапарта представлял собой попытку сформировать единое европейское пространство, которое контролировалось бы Францией как центром власти и имело бы периферию в виде союзных государств, управляемых за небольшим исключением родственными династиями.

Не менее очевиден и тот факт, что в наполеоновской Европе не было места Англии, России, Османской империи и колониям.

Проект носил сугубо континентальный характер (в его западноевропейском понимании) и дальше этого не шел.

#Франция #История #XIXвек #Гегемон

Русская гвардейская конная артиллерия в битве при Аустерлице. Худ: А. Ежов.

...Одним из первых к изучению социальной истории человека на войне обратился преподаватель университета Иллинойса Джон Линн. В статье «Лицом к чести: моральная эволюция французской армии» [Lynn J. Toward an Army of Honor: the Moral Evolution of the French Army, 1789–1815 // French Historical Studies. 1989. Vol. 16. № 1. P. 152–182.] он, полемизируя с Коннели [О. Коннели, один из первых американских историков-наполеонистов, написал книгу Blundering to glory: Napoleon's military campaigns, 1987, в духе преклонения перед гением императора и восхищения его армией], показал, как Наполеон превратил республиканскую армию солдат-граждан, служивших принципам свободы и равенства, в армию, служившую исключительно чести. Император французов, который видел в верности долгу краеугольный камень своего режима, укреплял культ чести системой символов и материальных благ, щедро наделяя достойных наградами, титулами, продвижением по службе и почетными пенсиями.

Два десятилетия спустя идеи Линна развил его ученик Майкл Хьюз. В книге «Создание Великой армии Наполеона» [Hughes M. Forging Napoleon’s Grande Armée. N.Y., 2012.] он проанализировал основные параметры, определявшие мотивацию французских солдат и офицеров и составлявшие неотъемлемую часть военной культуры наполеоновской Франции 1800–1808 гг. – честь, патриотизм, мужественность (masculinity) и воинский дух, преданность Наполеону, а также исследовал средства принуждения, применявшиеся в армии. Наряду с понятиями чести автор исследовал и представление французского солдата о славе, являвшихся неотъемлемой частью espirit du corps и поддерживавших корпоративный дух в среде наполеоновских ветеранов даже после падения их кумира.

По статье Э. Вовси, «От простого к сложному»: Обзор современной американской историографии наполеоновских войн. Французский ежегодник 2013. С. 322-327.

Маршал Эммануэль Груши - краткий анализ военной карьеры

Французский маркиз, отказавшийся от дворянства, чтобы служить Новой Франции и своему народу. Что и говорить, одиозная фигура Груши оставила по себе не самую лучшую память в умах людей (хотя вина бедняги и весьма относительна, о чем мы скажем чуть ниже).

Однако нужно помнить, что маршальским жезлом, не принесшим ему счастья, Груши обладал лишь пару месяцев, а вот хорошим кавалерийским генералом он был до того два десятка лет. Помимо личной храбрости, общей для всех наполеоновских полководцев, Груши обладал всеми данными для командующего кавалерией: он не только способен был вести эскадроны в бой, но и отличался рачительным подходом к вверенному ему человеческому и конскому составу, был образцовым организатором на посту начальника штабов нескольких армий в революционную пору и командира кавкорпуса Великой Армии (с 1812 г).

Хорошо действовал в 1799 при Нови, где долго сдерживал русско-австрийские войска, но затем, израненный, попал в плен. При Гогенлиндене командовал центром и блестяще противостоял австрийцам.

В 1805 году командовал дивизией в корпусе Мармона, который играл важную роль в недопущении армии эрцгерцога Карла до главного театра военных действий. В 1806 преследовал разбитых пруссаков и захватил множество пленных, в том числе Блюхера. Отличился хорошим командованием при Прейсиш-Эйлау.

Прекрасно проявил себя в яростных атаках при Фридланде, где он командовал всей кавалерией Великой Армии, замещая отсутствующего Мюрата, историк Н.В. Промыслов пишет: «своей атакой он выбил русских с укрепленной позиции, которая позволяла контролировать дорогу на Кенигсберг, захватив батарею и 3000 пленных; затем генерал провел удачный маневр и отбросил пехотный корпус за реку Прегель, подготовив тем самым условия для окончательной победы. На завершающем этапе сражения кавалерии Груши было поручено преследовать отступающие войска Беннигсена. но этот маневр оказался не столь успешен».

В 1808 Груши был одним из главных палачей восставшего Мадрида, исполняя, правда, приказы Мюрата, так что ответственность на нем лежит лишь как на подчиненном, однако в светлые Республиканские времена он во всю занимался карательными операциями, воюя против соотечественников в Вандее, а потом жестко подавлял восстания в аннексированном Пьемонте, где даже сжег деревню Стреви за убийство французского офицера, там же он занимался грабежом произведений искусства, но исключительно в пользу государства, себе не брал ничего, отказываясь даже принимать подарки, вообще он отличался поддержанием строгой дисциплины в вверенных ему войсках и был сильно опечален тем, что ему не удавалось сохранять её в должной мере в Испании.

В 1809 способствовал победе при при Раабе, командуя всей кавалерией армии принца Эжена, блестяще сражался при Ваграме и после него, когда громил силы Розенберга.

При Бородино отразил рейд Уварова и Платова, а затем атаковал Курганную Батарею, бился при Малоярославце и Вязьме. На завершающем этапе войны возглавил «священный эскадрон», сформированный из остатков кавалерии для защиты императора. В 1814 году Наполеон уже во Франции так же назначил командующим всей кавалерии армии именно Груши, который блестяще проявил себя в этой роли в битве при Вошане. Дадим слово Промыслову: «После Вошана кавалерия Груши уничтожила 4300 кавалеристов П.П. Палена, и отбросила авангард баварской армии под командованием генерала Вреде. Продолжая активно перемещаться вдоль линии боевых действий и нанося неожиданные удары по разрозненным армиям союзников, Груши в начале марта вместе с гвардейской кавалерией отбил Реймс». После этого генерал был в очередной раз ранен и выбыл из строя до конца войны...

Продолжение постом ниже👇

В 1815 Наполеон, сделав Груши маршалом за его самостоятельную победу над роялистами на Юге Франции, вручит ему после Линьи крупное войсковое соединение - два пехотных и два кавалерийских корпуса, и отправит преследовать разбитых при Линьи пруссаков, но отправит с критическим запозданием на 16 часов.

Как известно, пруссаки ночью после битвы успели собраться, перевести дух, и отправиться к полю битвы при Ватерлоо, оставив заслон в Вавре против возможного преследования. Груши, имея четкий приказ (и получив его подтверждение от Наполеона с первым курьером) отправился его выполнять - и вступил в затяжной бой с заслоном пруссаков под началом Тильмана, умело связавшего руки Груши. Гром орудий начавшейся битвы при Ватерлоо Груши и его подчиненные слышали ранее - но даже если бы Груши и вздумал кинуться к Ватерлоо, он бы все равно не смог пройти мимо Вавра (дороги шли через него), не миновать обеих дорог от Вавра к Ватерлоо, которые были заполнены марширующими пруссаками. Идти через поля, овраги, речки и леса с артиллерией и кавалерией в те времена было не принято и достаточно опасно, идти назад по своим следам было бесполезно - тогда к Ватерлоо Груши попал бы все равно лишь к шапочному разбору. Иными словами, и вздумай Груши нарушить прямой приказ Наполеона, у него бы не получилось - его в любом случае связали бы боем пруссаки. Не будем забывать, что Блюхер имел 80 т., получив подкрепления Бюлова, против 32 т. у Груши.

Да, можно, наверное, обвинить Груши в некой нерешительности, нерасторопности, буквальном исполнении приказа - но разумно ли это, учитывая все обстоятельства и учитывая, что Наполеон в приказе, переданном с первым курьером, указал, что идет на британцев, - а Груши пусть лишь обеспечит преследование пруссаков.

К тому же, после Ватерлоо и Вавра Груши умело отбился от пруссаков и совершил блестящий марш-маневр на Намюр и Реймс, практически без потерь, сплотил вокруг себя остатки разгромленной французской армии и отвёл её к Парижу, где обратился к войскам с воззванием о защите интересов страны и династии Бонапартов, а после отречения Наполеона самовольно привел войска к присяге Наполеону II.

В итоге можно сказать, что Груши конечно же не был великолепным и гениальным самостоятельным командиром, маршальский жезл он получил далеко не по своим талантам, а скорее в силу политических причин. Но он был хорошим исполнителем, организатором и не провалил ни одного серьезного дела, зарекомендовав себя надежным военачальником. То, что Наполеон сделал его козлом отпущения и буквально свалил на маршала всю ответственность за свои собственные ошибки - ныне вошло в легендариум наполеоновских войн и является одним из самых распространенных мифов эпохи - но это обстоятельство не должно затуманивать трезвую оценку военной карьеры реального Эммануэля Груши.

Текст - админы, С.Г. и Р.Г.