Среднему обывателю такие ценности, к сожалению, чужды. Он найдет способ, как срезать угол, как сделать меньше, получив больше. Некоторые - даже подмухлевать.

Кстати, я могу это понять - к счастью или сожалению,на юрфак не все идут по любви. В таком случае важно добрать хотя бы по нижней допустимой границе уважения к себе и преподавателю - и не составлять работу из откровенного копипаста.

И всё же когда я думаю про российское юридическое студенчество, у меня перед глазами множество талантливых ребят с пытливым умом и задором к науке.

Мне грех жаловаться, я регулярно таких встречаю и получаю свою порцию эндорфинов и энтузиазма.

Вы большие молодцы.
Я ведь еще не такой старый, а всё ближе к тому, чтобы пыхтеть, поспевая за вами.

Только вперёд.

Небольшое обращение ко всем, кто пишет курсовые, ВКР и диссертации.
Я в последнее время, честно говоря, уже боюсь открывать диссертации, чтобы не расстраиваться. Особенно по банкротству. Нередко вижу использование, давайте скажем помягче, нечестных практик. Использование чужих сносок, перефразирование одного и того же и т.д. Я уже про новизну какую-то молчу.
Мне кажется важно понять, что, во-первых, это очень хорошо видно. Во-вторых, если для вас даже немедленных негативных поледствий не наступит, то вы не знаете как это обернется для вас в будущем. В-третьих, неужели важнее защититься, чем сберечь свою репутацию?
Честно написанная работа всегда будет оцениваться по достоинству. Нет смысла гнаться за оценками и степенями, полученными таким путем. Зачем вам такая степень нужна?

10:00

http://medias.ksrf.ru/spb/embed.html

Очень много мыслей по итогам прослушанного.

Но самое главное, я теперь не понимаю, как прокуратура живёт со сроками давности привлечения к уголовной/административной ответственности.
Людям нормально работать не дают.

🎓Частное, публичное и воля

При обсуждении частного и публичного вспомнилось одно из недавних Определений СКГД ВС РФ от 20.08.2024 № 117-КГ24-5-К4. Я просматривал его вечером, уже уставшими глазами, и тем не менее даже в таком состоянии один из моментов резанул мой взгляд:

Из приведённых положений закона следует, что право собственности на земельный участок при указанных выше условиях возникает на основании права собственности на перешедшие по наследству здания, расположенные на этом земельном участке, и решения (волеизъявления) государственного органа или органа местного самоуправления о предоставлении земельного участка в собственность не требуется.

Решение госоргана совершенно точно не равно волеизъявлению. Я не являюсь сторонником правового пуризма, однако многие термины в цивилистической науке введены и соблюдаются не просто с целью поддержания птичьего языка юристов.

Волеизъявление – квинтессенция развития учения частного права о том, что правовые последствия создаются неким актом свободного лица в рамках имеющейся у него зоны дискреции, автономии. Такое понимание термину «воля» придал И. Кант. «Воля - это способность или создавать предметы, соответствующие представлениям, или определять самое себя для произведения их» - писал он в Критике практического разума. Для Канта воля – это свободный выбор, основанный на разуме.

Именно такое понимание во многом было воспринято учёными - цивилистами прошлого и в частности позволило Ф. Савиньи сформировать учение о сделках, как мы его во многом знаем сегодня

Свобода и автономность отражены даже в самой этимологии, переданной в английском и немецком переводах слова "воля" (der Wille, will) – от слова "волеть", т.е. хотеть, желать.

Что общего с этим имеет решение государственного органа? На мой взгляд, мало что. Да, частно-правовые нормы нередко применяются к отношениям, осложнённым публичным элементом. Далеко ходить не нужно – во вторник мы все хотя бы мыслями были на Сенатской площади 1, размышляя, применяется ли к изъятию коррупционных доходов срок исковой давности.

Другой пример - к согласию госорганов в частности применяется ст. 157.1 ГК. Но важно, что в отличие от свободного индивидуума, у госоргана в рамках публичных отношений нет дискреции в выдаче согласия:

В силу принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (пункт 2 статьи 1 ГК РФ) третье лицо, орган юридического лица, а также государственный орган или орган местного самоуправления, если такой орган действует с целью защиты интересов соответствующего публично-правового образования в гражданских правоотношениях (пункт 1 статьи 124 ГК РФ), не обязаны давать согласие на совершение сделки.

<…>

Если необходимость получения согласия государственного органа или органа местного самоуправления вызвана осуществлением им публичной функции (например, пункт 4 статьи 292 ГК РФ) и не затрагивает интересов соответствующего публично-правового образования как участника гражданских правоотношений, то соответствующий орган обязан дать ответ о своем согласии или несогласии. В случае нарушения этой обязанности заинтересованное лицо вправе требовать возмещения причиненных убытков (статьи 15, 1069 ГК РФ). Решение такого органа может быть оспорено в судебном порядке как в связи с нарушением процедуры его принятия, так и по мотивам несогласия с основаниями принятого решения.

(п.54 Пленума ВС РФ № 25 (2015))

Иными словами, публичным отношениям во многом чужда воля как проявление дискреции, свободы.

В отрывке выше СКГД рассуждает, что в отличие от 39.20 ЗК РФ, при наследовании решения публичного органа не нужно. Так вот такое решение по ст. 39.20 ЗК РФ нельзя называть волеизъявлением, потому что в нём нет воли государства. В нём есть выполненная гипотеза нормы и обязанность госоргана ей следовать.

Всего лишь термины, но за ними многовековые идеи.

Предлагаю - "солодаритет".

А множественность должников - это, действительно, очень красиво. Блюдо для тех, кто любит головоломки и владеет абстрактным мышлением.

Очень ждёт исследователей.

Только что один хороший человек предложил отличный термин для ситуации, когда у одного должника несколько солидарных обязательств: «самосолидаритет».
И сам же еще один пример предложил: основной должник умышленно уничтожил предмет залога, данный за него третьим лицом.
Как бы ни был сложен солидаритет, но как же он красив!

Disgorgement!

Без шуток ждал статью больше года.

Надеюсь, диссертация на подходе.
Поздравляю Лёшу и сил завершить большое исследование!

В свежем ВЭПе аж три статьи про дело Балаян!

Напоминаю, что дело, которое легло в основу статьи Алексея, мы с вами уже коротко обсуждали.

Ну что за орлы

и.о. прокурора Солнечного района Хабаровского края обратился в суд с названным иском, указав, что законом на администрацию возложена обязанность передавать объекты теплоснабжения, водоснабжения, водоотведения в пользование только путём заключения концессионных соглашений, однако вследствие недостаточности принятых ответчиком мер такие концессионные соглашения не были заключены.

<…>

Кроме того лицо, полагающее свои права нарушенными, может избрать любой из приведённых в статье 12 ГК РФ способов защиты либо иной, предусмотренный законом способ, который бы обеспечил восстановление этих прав. Выбор способа защиты должен соответствовать характеру нарушенного права.

Требование соблюдать законодательство не является способом восстановления нарушенного права, поскольку соблюдение закона является обязанностью всех граждан и организаций в Российской Федерации.

Определение СКГД ВС РФ от 03.09.2024 № 58-КГ24-7-К9

🎓 Не берите столько свободы слова, сколько не сможете проглотить

Таким образом, основанием для удовлетворения иска по настоящему делу послужили неточности отдельных фраз и выражений, в том числе отсутствие юридически точного соответствия этих сведений окончательно предъявленному истцу обвинению, категории розыска, в который был объявлен истец, датам и основанию этого розыска, при общем соответствии действительности сведений, связанных с уголовным делом истца.

Однако суды не учли, что на средства массовой информации не могут быть возложены равные с органами предварительного следствия и судом требования о юридической точности формулировок обвинения и тот же стандарт доказывания обстоятельств, на которых оно основано.

Иное означало бы, что сообщения о возбуждении и расследовании уголовных дел, представляющие определенный общественный интерес, были бы возможны только после вступления в законную силу приговора суда или иного окончательного постановления по уголовному делу и ограничивались бы сведениями, изложенными в этом приговоре или постановлении.

Определение СКГД ВС РФ от 20.08.2024 № 5-КГ24-71-К2*

*не опубликовано, есть в К+

Даже не знаю, что и сказать по поводу этой позиции ВС РФ. С одной стороны, в приведённых словах есть доля правды. С другой, существует множество способов избежать указанные риски, при этом сохранив профессионализм и свободу слова.

Так, например, в заметках по специальным темам журналисту лучше не заниматься пересказом, а приводить прямые цитаты ответственных лиц (суда, следователя, юридического представителя и т.д.) либо первоисточников (чаще всего - какие-нибудь официальные документы).

Также в тексте лучше очень чётко прописывать модальности фраз. К сожалению, люди в основной своей массе не различают факты и версии, факты и оценки. И поэтому если кто-то в чём-то только подозревается, после поверхностного мимолётного взгляда на инфоповод в сознании оседает не предположение о виновности, а готовая виновность.

Плюс нужно помнить про опасность старого-недоброго метода «тухлой селёдки». Это когда в отношении лица вкидывается какое-то абсолютно безосновательное обвинение, а это лицо по какой-то причине автоматически в глазах общественности принимает на себя бремя опровержения. При том что вброс никак толком не обоснован.

Но есть ещё более серьёзная разновидность «селёдки». Когда в том же инфошуме слова «г-н Х» и «педофилия» звучат в одном предложении или контексте, часто складывается заведомо негативный образ. Мы можем так и не услышать, как г-н Х связан в педофилии. Может, подозревался, но был оправдан. Какая разница – вброс произошёл, образ готов.

Наконец, в распоряжении каждого журналиста есть эксперты, которые готовы прокомментировать инфоповод и разъяснить то, что непрофессионалу может быть непонятно или казаться неочевидным. Часто этот шаг пропускается, а ведь он более чем полезен. С одной стороны, повышается точность освещения (но это не точно), с другой – вставляя мнения экспертов и опираясь на них, можно снять с себя бремя ответственности за комментирование инфоповода. Информация донесена, событие освещено, но журналист в этой системе как хороший агрегатор или информационный посредник, но не исполнитель.

Иными словами, у журналистов и вообще лиц, которые отвечают за формирование публичного инфополя, есть масса инструментов поддержания базовой гигиены преподнесения информации и избегания оказий, как в деле, рассмотренном СКГД. При том, что я считаю себя ярым поборником свободы слова, одновременно, я вижу огромную ответственность публичных спикеров за аккуратное и взвешенное формирование инфополя.

Как итог по Определению ВС - перефразируя классиков, свободу слова защитили, но осадочек остался.

Ну хоть отдохну нормально

🎉

Только что, сидя на лекции по теории вождения, услышал от лектора,что знак не создаёт правило, а воспроизводит и отражает его.

Истинная дискуссия о первичности воли над формой, права над записью.

В этой заметке соревнуются два явления: сам термин "мокрый лизинг" и то, что он "стал доступен" только с сентября этого года.

🎓Доверенность и распорядительная сделка

Тяжела ноша тех, кто не видит проблем в признании вещного договора в российском праве - кропотливо собирать практические примеры, где выделение такой конструкции было бы полезным. Иначе можно прослыть проповедником избыточного теоретизирования и задваивания сущностей.

В Определении СКГД ВС РФ от 01.10.2024 № 18-КГ24-162-К4, кажется, весьма выпукло мог быть продемонстрирован практический выхлоп от такого выделения.

По сюжету лицо выдало доверенность на покупку недвижимости, а затем успешно её приобрело. Однако через полгода после сделки представитель без ведома представляемого решил продать приобретенный объект, будучи, по-видимому в сговоре с аффилированными лицам.
Тонкость развития событий в том, что между заключением ДКП (2 ноября) и регистрацией перехода права (14 ноября) представляемый отменил доверенность (9 ноября). Получается, что на заключение ДКП у представителя полномочие было, а вот на регистрацию перехода – нет.

Уже чувствуете, надеюсь.

На мой взгляд, данное дело решалось не вокруг оспаривания и обсуждения вероломства представителя (как это делает гражданская коллегия). Всё проще: раз нет полномочий, не было и переноса права.

Разделяя сделку-основание и сделку-распоряжение, мы без труда фиксируем, что распоряжение от неуправомоченного лица в данном случае не произошло. А значит, запись недостоверна и по сути потерпевшему представляемому необходимо было поправить только ее (ст. 8.1 п. 6 ГК РФ). Представителю же и афилам можно разбираться в рамках своего устоявшего соглашения (если оно, конечно, не мнимое).

Причём сама коллегия, обсуждая постановление апелляции, чувствует, что есть тонкий момент в части полномочия:

Судом апелляционной инстанции оценено то обстоятельство, что государственная регистрация права собственности на спорный земельный участок, произведена уполномоченным органом 14 ноября 2021 г. уже после того, как истцом отозвана доверенность, по которой Заплетина Л.А. заключила сделку по отчуждению земельного участка.

Но замах ограничился сухим изложением позиции апеляции, без комментариев со стороны коллегии.

Из рассмотренного дела видно, что в праве недвижимости разделение на сделку-обязывание и сделку-распоряжение важно как нигде. Ведь тут юридические акты имеют временной разрыв, а значит, например, позволяют пострадавшему лицу, обнаружив вероломство на стадии обязывания, вторгнуться и попытаться оперативно предотвратить утрату актива. Что собственно и сделал представляемый в данном деле – совершил нотариальную отмену доверенности. Весьма разумное и оперативное средство защиты.

Однако по логике СКГД, раз обязывание произошло, то и распоряжение неминуемо, а значит, дёргаться некуда. У представляемого под носом зарегистрируют переход права, а вот потом он со спокойной душой пойдёт оспаривать всё, что наворотил его представитель.

Зря бежал и сообщал обороту, что с 9 ноября не разрешает представителю совершать от его лица никакие действия. Убьют - тогда и проходите.

🎓Ответственность как дополнительная обязанность должника

В учебнике по гражданскому праву МГУ гражданско-правовая ответственность определяется как

«форма возложения на правонарушителя дополнительных имущественных обязанностей, подлежащих принудительному исполнению и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего».

Классическое определение ответственности, кочующее во многих трудах по тематике, а здесь воспроизведённое не кем-нибудь, а А.А.Ягельницким.

В очередной раз читая это определение, вспомнил одну из главных контроверз, волнующих меня в цивилистике. Её можно сформулировать по-разному, но для целей данной заметки давайте так: не является ли возмещение убытков вместо предоставления полным эквивалентом самому первоначальному предоставлению?

*Убытки вместо предоставления – тип убытков, которые через денежное возмещение заменяют кредитору выпавшее исполнение. Причём речь как о полном выпадении исполнения («большие» убытки), так и о дефектном исполнении («малые» убытки).

Такие убытки, по-видимому, являются ответственностью, но возлагают ли они по лекалам вышеприведённого определения на должника дополнительную имущественную обязанность? Ведь речь идёт по сути о денежной форме предоставления того, к чему должник и так уже обязан в силу обязательства.

Иными словами, коль скоро должник безусловно обязан в силу принятого обещания осуществить первичное предоставление (передать вещь, осуществить работы и проч.), то в денежном формате восполнения такого исполнения мало что должно поменяться. Как минимум на должника не возлагается ничего дополнительного.

Другое дело, например, убытки за просрочку. Здесь должник восполняет самостоятельный ущерб от задержки, будучи параллельно обязанным оказать основное предоставление. То есть возмещение за просрочку – дополнительное обременение для должника в связи с нарушением.

Получается, что либо определение, приведённое в начале поста, несовершенно, либо убытки вместо предоставления не являются ответственностью.

В развитие этой же логики: раз такие убытки есть денежный эквивалент предоставления, почему обязательство по исполнению безусловно, а убытки сопровождаются целым составом доказывания (вина, ПСС и проч.)? Ведь по сути речь идёт об одном и том же интересе. Почему когда мы переходим от неденежного к денежному вдруг возникают дополнительные обстоятельства доказывания?

Вот как на данный момент я отвечаю для себя на этот вопрос.

Переход от исполнения в натуре к убыткам глобально происходит в двух сценариях:

(1) когда исполнение/ исправление дефектного предоставления невозможны или
(2) когда должник отказался от исполнения/исправления дефектного предоставления.

Последний случай понятный – должник виноват, состав налицо.

А вот с невозможностью всё интереснее – нам нужно понять, виноват ли должник в создании/доведении до невозможности. И здесь как будто и появляется логика дополнительного введения состава ответственности. Да, к основному обязательству должник был обязан безусловно, но невозможность всё меняет – теперь нужно проверять, есть ли в том его вина, связь его действий с нарушением и т.д. Ведь impossibillium nulla obligatio est.

Почему мы не можем с такой же лёгкостью возложить на должника обязанность дать эквивалент исполнения в деньгах? Ну да, передать вещь стоимостью 100 не может – пускай хоть 100 заплатит.

Дело в том, что должник не подписывался на предоставление 100. У него их может и не быть. Представьте бедного рабочего, у которого ничего нет, кроме его труда. Не выполнив работы, он нарушит обязательство на 100. Но фактически у него нет 100 - у него есть эквивалент труда на 100, а возмещение деньгами может встать ему боком.

С такой перспективы видится разумным, что исполнение на 100 и возмещение на 100 – это не одно и то же. А при переходе от исполнения в натуре к денежному возмещению возникает дополнительный барьер в виде состава ответственности.