План и импровизация

Я уже много раз выступал с лайвкодингом, проводил перформансы и участвовал в шейдер-батлах, но я помню, как это было в первый раз.

В городке-спутнике был опенейр, меня позвали повиджеить. Я всю ночь писал полурандомный код, на стену через проектор выплёскивалось пятичасовое медитативное безумие. Иногда я без особого понимания что-то менял, что-то происходило в ответ, было сумбурно и весело. Рейв, музыка, прыгающие люди и вежливый юноша с пивом. Он рассказывал, что учится на программиста, спрашивал, на каком языке я пишу.

Когда нас с музыкантом Yello Leo пригласила Краснохолмская Галерея, я занервничал. Зрители будут сидеть, а не прыгать. И, вероятно, без пива. Вместо всеношного нонстопа — сорок минут, когда все сосредоточены только на нас. Нам предстояли два таких выступления. Надо отнестись к перформансу ответственно!

Я заранее придумал, какой фрактал хочу воспроизвести, готовился в самолёте. В первый вечер мы настроили проектор, звук, и я начал кодить. Медленно, но верно я двигался к финальному результату, но только ближе к концу выступления мне удалось добиться нужного визуала. Я был обессилен, но доволен — цель достигнута.

А потом я посмотрел на выступление со стороны и понял, что всё прошло… скучновато. Формально всё удалось, но чего-то не хватало.

На следующий день я решил расслабиться. Я перестал зацикливаться на плане: начал кодить всё тот же фрактал Кали, но, как только что-то переставало получаться, менял курс. Одна странная картинка сменяла другую, и иногда я не верил глазам — выходили штуковины, которые я никогда бы не придумал специально. Выступление вышло в десять раз разнообразнее и, главное, увлекательнее для меня самого.

Я понял, что жёсткий план иногда мешает. Теперь перед выступлениями я не ставлю себе цель, а придумываю, с какими приёмами хочу поэкспериментировать — и дальше импровизирую. Иногда выходит внезапный кайф, иногда — лютая лажа. Но это всё равно гораздо прикольнее, чем повторять выученный наизусть код.

А какая роль плана и импровизации в вашей жизни?

23andMe подала на банкротство в США, рассказывает сегодня русский Forbes .

Вот я очень сильно хочу, чтобы инвестиции в генетические компании продолжались и увеличивались. Но сейчас наступает время, когда инвесторы начинают задумываться о пользе и достоверности тестов из группы «развлекательной» генетики и больше оценивают компании, ведущие разработки вакцин, занимающиеся дизайном белков, подбором персонализированной терапии. Отдельно успехом здесь пользуются стартапы, использующие либо геномное редактирование, либо AI, либо и то, и другое. И сколько бы именитые популяризаторы не рекламировали различные компании на букву «Г», образованных по образу и подобию 23andMe, бизнес этот похоже все равно останется убыточным.
«Как отмечает FT*, 23andMe так ни разу и не принесла прибыли, а ее стоимость на бирже, достигавшая $5,8 млрд, упала до менее $50 млн.»

* Financial Times

Много лет квантовые физики говорят одно: никто никогда не вернёт... то есть, не поймёт квантовую физику. Просто не рыпайтесь. Поумнее тебя люди пробовали, и не поняли. Что ж, думали мы, такова загадочная загадка природы. Вот как бывает. Выходит, и в науку иногда можно только верить.
В общем, мы смирились и поверили. Но почему я вдруг вспомнил об этом? А потому, что опять слышу такие речи от... разработчиков нейросетей. Спросите их: как ChatGPT знает, что говорить, куда ему заглянуть, чтобы увидеть понятия? И начнутся знакомые махания руками: токены это не слова и не буквы! слишком много параметров! неинтерпретируемо! оно само! В общем, никто... никогда... не поймёт... абсолютно детерминированную машину.

Как вам такая архитектура

развивая сыпучий топик: атлас песка (2025)


песок можно скачать по ссылке:
https://sand-atlas.scigem.com/

Поэтому и нейроморфные сети никак не заработают, поскольку нет людей\. способных предложить модели внутреннего управления в НС. Я знаю, о чем говорю, поскольку именно наша лаба в ИПУ, состоящая из физтехов вперемежку с физиологами. занималась в свое время такой НЕЙРОИНЖЕНЕРИЕЙ. Смерть руководителя лабы - Н.В. Позина похоронила это направление в СССР. А появление хинтонов и Ко вообще увело умы ученых в другую сторону, в сторону тупого перебирания весов нейронов. Причем при отсутствии ТОРМОЗНЫХ нейронов. Пора бы уже возродить настоящую нейроинженерию.

Каждой малышке хотелось иметь портрет, и они совершенно замучили его своими требованиями. Всем обязательно хотелось быть самыми красивыми. И напрасно Тюбик доказывал, что каждый красив по-своему и что даже маленькие глаза могут быть тоже красивыми. Нет! Все малышки требовали, чтобы глаза обязательно были большие, ресницы длинные, брови дугой, рот маленький. В конце концов Тюбик перестал спорить и рисовал так, как от него требовали. Это было значительно удобнее, так как не вызывало никаких лишних пререканий, и к тому же Тюбик заметил, что может провести рационализацию в портретном деле.
Поскольку всем требовалось одно и то же, Тюбик решил сделать так называемый трафарет. Взяв кусок плотной бумаги, он прорезал в ней пару больших глаз, длинные, изогнутые дугой брови, прямой, очень изящный носик, маленькие губки, подбородочек с ямочкой, по бокам парочку небольших, аккуратных ушей. Сверху вырезал пышную причёску, снизу — тонкую шейку и две ручки с длинными пальчиками. Изготовив такой трафарет, он приступил к заготовке шаблонов.
Что такое шаблон, сейчас каждому станет ясно. Приложив трафарет к куску бумаги, Тюбик мазал красной краской то место, где в трафарете были прорезаны губы. На бумаге сразу получался рисунок губ. После этого он прокрашивал телесной краской нос, уши, руки, потом тёмные или светлые волосы, карие или голубые глаза. Таким образом получались шаблоны.

(Приключения Незнайки и его друзей)
https://www.tgoop.com/yuryshevtsov/13649

Относительно свежий теоретический положняк от Жижека о сущности человеческого. Тезисно: человека делает человеком
А) Суеверность, т.е. зависимость от бессмысленных навязчивых ритуалов,
Б) Возможность ругаться ("to swear") – чего машины не умеют.

Что здесь важно: если раньше антисциентистский пафос психоанализа был сугубо анти-биологическим и крутился вокруг чисто метафизической оппозиции между Языком и Природой (человек как благословленное Живым Логосом существо – Жака-Алена Миллера можно смело записывать в богословы), то теперь в моде поливать помоями ИИ, "проклятую технику". Что на мой взгляд гораздо более продуктивно. Хотя бы потому, что больше не нужно иметь дело с 2000-летними логоцентрическими предрассудками и 200-летними разборками между монотеистами и дарвинистами. О том, что люди не-животные, без всякой метафизики объяснил еще Аристотель (у животных нет политики). Настало время объяснить, что люди также не являются машинами.

В этом смысле перед кондовым психоанализом ("ортодоксальным фрейдизмом") расстилается золотая дорога, так как машины действительно не страдают неврозом навязчивости. Поскольку суеверный компьютер ("я не открываю текстовые файлы по вторникам") или робот-станок с дурными привычками (в каждой детали – лишние отверстия) будет уже не машиной, а полноценным инвалидом.

Со вторым тезисом ("могут ли машины по-настоящему материться?") дела обстоят чуть сложнее, так как речь здесь идет о различии между лакановскими категориями Реального и Символического. Другими словами, машины слишком комфортно чувствуют себя в Языке, они им живут (доказательством чего является учение Хомски о соответствии между типологией формальных языков и видами автоматов). Тогда как для человека (как животного) Язык является чем-то принципиально чужим, неуютным и возможно даже опасным. Язык – это "дом Бытия", но не Homo sapiens.

С этой точки зрения нецензурная брань действительно является уделом живой плоти, т.к. по-настоящему человек ругается тогда, когда у него не хватает слов, когда отсутствует возможность осмысленной артикуляции (содержательного возражения ненавистному Другому, "контрсуггестии" в терминах Поршнева). Именно это бессилие, сопровождаемое специфическим инфантильным гневом, и обозначает всякая непристойность. В силу чего любую беседу можно при желании (а оно всегда есть, ибо "мелочная мстительность" Реальна) свести к нецензурной брани, необратимо замещающей собой все остатки смысла. Т.е. обратно на содержательную речь молодецкая, балканская ругань уже не обменивается.

Понятно, что философия в последнюю очередь заинтересована в превращении публичного логоса в какос. Поэтому выступление Жижека кончается на моральной ноте: сегодня высочайшим нравственным долгом любого разумного человека является банальное соблюдение бытовых приличий, пресловутой "политкорректности". Что в эпоху господствующей непристойности (низового популизма, борьбы с "лицемерием левачков" и свободы плебса открыто выражать свое символическое бессилие) очевидно будет караться политически.

https://youtu.be/OSYjmH_WPQQ?si=FEbvgzI7RXieMx92

Введение в философию права Гегеля. Часть I.

Как уже было сказано, сегодня только ленивый не занимается критикой ИИ. Одни говорят об исходящих от него экзистенциальных угрозах, другие – что он не умеет мыслить «по-настоящему». Я же считаю, что человек все что угодно может обратить себе во вред (это его родовое свойство). А на счет мышления: «сильного» искусственного интеллекта действительно не стоит ждать. Но не потому, что в интеллектуальном, творческом плане люди во всем превосходят машины. А потому, что «сильного» естественного интеллекта (по крайней мере на индивидуальном уровне) тоже не существует.

Несмотря на то, что вся европейская метафизика началась с фантазии об универсальном космическом Разуме (субстанции чистой мысли – νοῦς), в «реальности, данной нам в ощущениях» мы всегда имеем дело только с частными проявлениями этого Разума, выражающего себя через конкретных людей с их индивидуальными привычками, бытовыми предрассудками и политическими убеждениями. Например, даже самый гениальный философ-космополит не сможет убедить в своей абсолютной правоте человека, придерживающегося иных политических взглядов, чем он (правого консерватора). В этом смысле сам факт существования политических «срачей» (а сущность политики по Шмитту сводится к взаимному несогласию по всем вопросам) является гарантом того, что «сильного», универсального Разума, непротиворечиво совмещающего в себе все возможные интеллектуальные позиции, либо не бывает, либо он находится в принципиальном конфликте с самим собой («ненавижу расистов и негров»).

На это можно возразить, что не все суждения одинаково разумны. Например, философ скажет, что базарные толки и бытовые суеверия не являются универсальными формами мышления, ибо далекий от созерцания «предвечных истин» обыватель просто воспроизводит навязанные ему случайные предрассудки, хотя и пытается ими рассуждать. Следовательно, чтобы приобщиться к универсальному Разуму, нужно мыслить не абы как, а определенным, «правильным» образом.

И действительно, философия почти все последние 2000 лет, начиная с Аристотеля, занималась только тем, что пыталась очистить «сильные» (универсальные, «сущностные») проявления «естественного интеллекта» от «слабых» (частных, случайных, «акцидентальных»). Но каждый раз, когда какой-нибудь авторитетный ученый объявлял «всеобщими» (т.е. единственно верными) те или иные «правила мышления», быстро выяснялось, что с ним не согласны другие авторитетные мыслители. В результате побеждало то представление об универсальном Разуме, у которого было банально больше вооруженных сторонников. Т.е. оказалось, что конкретным воплощением занебесного космического Разума является не утонченный философ, созерцающий музыку сфер, а феодальный лорд, неандерталец с большой дубинкой.