1-2 . Удостоверение общественного корреспондента газеты "Вышка" на имя Ильи Каменковича
Азербаджанская ССР, Бакинский район, Баку. 1990 г.
3. Экслибрис «Это не должно повториться» из собрания Ильи Каменковича. Автор экслибриса – Паньков Михаил Андреевич
СССР. 1974 г.
4. Камень из стены камеры Эрнста Тельмана с памятной табличкой
Гитлеровская Германия, Бухенвальд. Вторая четверть XX в.
5. Картотека Холокоста
СССР. Вторая половина XX в.
6. Фотография. Илья Каменкович (в центре) с боевыми товарищами
Венгрия, Будапешт. 20 марта 1945 г.
Азербаджанская ССР, Бакинский район, Баку. 1990 г.
3. Экслибрис «Это не должно повториться» из собрания Ильи Каменковича. Автор экслибриса – Паньков Михаил Андреевич
СССР. 1974 г.
4. Камень из стены камеры Эрнста Тельмана с памятной табличкой
Гитлеровская Германия, Бухенвальд. Вторая четверть XX в.
5. Картотека Холокоста
СССР. Вторая половина XX в.
6. Фотография. Илья Каменкович (в центре) с боевыми товарищами
Венгрия, Будапешт. 20 марта 1945 г.
Каждый год к нам приходят практиканты из самых разных институций. Своими впечатлениями о работе в нашем архиве в этот раз делятся студенты Института стран Азии и Африки МГУ:
Forwarded from ИСАА МГУ
Одними из самых востребованных, среди мест прохождения практики студентов кафедры иудаики, являются Еврейский музей и Центр Толерантности и Центр «Сэфер».
#исаа_практика
Студенты ежегодно проходят практику в разных местах, включая научные учреждения, в частности Отдел Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН и Центр ближневосточных исследований ИМЭМО РАН, известные библиотеки, архивы и еврейские организации.
__
Эксклюзив🌟 в Дзене.
#исаа_практика
Студенты ежегодно проходят практику в разных местах, включая научные учреждения, в частности Отдел Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН и Центр ближневосточных исследований ИМЭМО РАН, известные библиотеки, архивы и еврейские организации.
__
Эксклюзив
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Этим летом в подразделениях Исследовательского центра проходили практику студенты ИОН РАНХиГС и исторического факультета НИУ ВШЭ.
Во время практики студенты
📜 расшифровывали архивные документы и интервью с дарителями Отдела Хранения.
📚 участвовали в инвентаризации книг собрания Дома Еврейской Книги и составлении топографии Библиотеки.
📓 помогали с оформлением инсталляции «Перебирая прошлое» на выставке «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты. Люди на Великой Отечественной войне».
Мы благодарим всех наших студентов за помощь в обработке материалов из коллекции музея.
Узнать о том, как пройти практику или стажировку в музее, можно тут.
#любимскучаемждем
#унасвмузее
Во время практики студенты
📜 расшифровывали архивные документы и интервью с дарителями Отдела Хранения.
📚 участвовали в инвентаризации книг собрания Дома Еврейской Книги и составлении топографии Библиотеки.
📓 помогали с оформлением инсталляции «Перебирая прошлое» на выставке «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты. Люди на Великой Отечественной войне».
Мы благодарим всех наших студентов за помощь в обработке материалов из коллекции музея.
Узнать о том, как пройти практику или стажировку в музее, можно тут.
#любимскучаемждем
#унасвмузее
А вот и немного отзывов от практикантов прошлого сезона, из Академии имени Маймонида РГУ им. А.Н. Косыгина:
💬 Экспозиция огромная и интерактивная. В архиве много разных уникальных экспонатов, особенно впечатлили фотографии. Библиотека комфортная, и с книгами работать было супер интересно. Еще более приятными моментом было, что все сотрудники нам очень помогали, за что им большое спасибо!
💬 Я не ожидала, что работа «за кулисами» в музее сложная и кропотливая. Несмотря на это, мне понравилось работать с библиотечными книгами, держать в руках интересные экземпляры и быть причастными к большому делу. Я надеюсь, наша помощь внесла хотя бы небольшой вклад в работу библиотекарей :)
💬 Также нам был предложен дневник Гарри Айзмана на английском языке для расшифровки. Оба задания были интересными и помогли ближе познакомиться с характером и особенностями организации музейного дела на практике. Расшифровка рукописей лично для меня оказалась сложным заданием, так как не всегда почерк автора был понятен, некоторые буквы были похожи или вообще стёрты временем. Но, несомненно, это был полезный опыт, за который я благодарна.
💬 Экспозиция огромная и интерактивная. В архиве много разных уникальных экспонатов, особенно впечатлили фотографии. Библиотека комфортная, и с книгами работать было супер интересно. Еще более приятными моментом было, что все сотрудники нам очень помогали, за что им большое спасибо!
💬 Я не ожидала, что работа «за кулисами» в музее сложная и кропотливая. Несмотря на это, мне понравилось работать с библиотечными книгами, держать в руках интересные экземпляры и быть причастными к большому делу. Я надеюсь, наша помощь внесла хотя бы небольшой вклад в работу библиотекарей :)
💬 Также нам был предложен дневник Гарри Айзмана на английском языке для расшифровки. Оба задания были интересными и помогли ближе познакомиться с характером и особенностями организации музейного дела на практике. Расшифровка рукописей лично для меня оказалась сложным заданием, так как не всегда почерк автора был понятен, некоторые буквы были похожи или вообще стёрты временем. Но, несомненно, это был полезный опыт, за который я благодарна.
Закончилась работа над очередным проектом нашей грантовой программы (осуществляется при финансовой поддержке А.И. Клячина).
В рамках проекта «Еврейские коммеморативные практики и современный культ Победы» большая группа исследователей вела полевую работу в разных регионах и анализировала механизмы коммеморации. Вот что рассказывает Мария Гаврилова, руководительница проекта:
В рамках проекта «Еврейские коммеморативные практики и современный культ Победы» большая группа исследователей вела полевую работу в разных регионах и анализировала механизмы коммеморации. Вот что рассказывает Мария Гаврилова, руководительница проекта:
Подходит к концу проект «Еврейские коммеморативные практики и современный культ Победы». Так вышло, что этот проект, изначально задуманный как исследование еврейской памяти о войне в нескольких постсоветских странах с разными политиками памяти, стал проектом по изучению памяти о Холокосте в России.
Проект начался в 2020 году, практически одновременно с пандемией коронавируса, поэтому запланированные экспедиции в сопредельные страны пришлось отменить. В итоге мы провели 10 экспедиций в разных регионах России — как переживших нацистскую оккупацию (Брянская область, Ставропольский край, Краснодарский край, Псковская область, Калмыкия, Ростов-на-Дону), так и находившихся в тылу (Омск, Дагестан).
Мы разговаривали с активистами памяти, музейными работниками, краеведами, поисковиками, чиновниками и рядовыми жителями — евреями и неевреями. Помимо этого, мы записывали интервью онлайн с евреями, живущими в разных российских городах и в Израиле. Всего мы записали 600 интервью (глубинных и коротких экспресс-интервью). Также мы осматривали памятники и памятные знаки на местах расстрелов, изучали официальные и неофициальные музеи, посвященные войне и Холокосту, наблюдали коммеморативные акции на 9 мая.
Наши исследования велись по двум направлениям — коммеморация жертв Холокоста и устная история. Мы изучали, как сегодня поминают жертв Холокоста на бывших оккупированных территориях и за их пределами, а также записывали устные рассказы о войне, оккупации и Холокосте. Будучи фольклористами, мы рассматриваем устные рассказы об этих событиях не как отражение исторических реалий, а как результат трансформаций, которые происходят с устным текстом в процессе многочисленных пересказов под влиянием самых разных факторов — от политики памяти до сиюминутной прагматики рассказчика.
Сейчас по результатам проекта готовится коллективная монография, в которой мы попытались собрать разные элементы, из которых состоит память о Холокосте в современной России. Там можно будет прочитать об официальной политике памяти, о мемориальных конфликтах и мемориальном активизме, о практиках поминовения жертв, о и повторяющихся сюжетах в устных рассказах и о многом другом.
Проект начался в 2020 году, практически одновременно с пандемией коронавируса, поэтому запланированные экспедиции в сопредельные страны пришлось отменить. В итоге мы провели 10 экспедиций в разных регионах России — как переживших нацистскую оккупацию (Брянская область, Ставропольский край, Краснодарский край, Псковская область, Калмыкия, Ростов-на-Дону), так и находившихся в тылу (Омск, Дагестан).
Мы разговаривали с активистами памяти, музейными работниками, краеведами, поисковиками, чиновниками и рядовыми жителями — евреями и неевреями. Помимо этого, мы записывали интервью онлайн с евреями, живущими в разных российских городах и в Израиле. Всего мы записали 600 интервью (глубинных и коротких экспресс-интервью). Также мы осматривали памятники и памятные знаки на местах расстрелов, изучали официальные и неофициальные музеи, посвященные войне и Холокосту, наблюдали коммеморативные акции на 9 мая.
Наши исследования велись по двум направлениям — коммеморация жертв Холокоста и устная история. Мы изучали, как сегодня поминают жертв Холокоста на бывших оккупированных территориях и за их пределами, а также записывали устные рассказы о войне, оккупации и Холокосте. Будучи фольклористами, мы рассматриваем устные рассказы об этих событиях не как отражение исторических реалий, а как результат трансформаций, которые происходят с устным текстом в процессе многочисленных пересказов под влиянием самых разных факторов — от политики памяти до сиюминутной прагматики рассказчика.
Сейчас по результатам проекта готовится коллективная монография, в которой мы попытались собрать разные элементы, из которых состоит память о Холокосте в современной России. Там можно будет прочитать об официальной политике памяти, о мемориальных конфликтах и мемориальном активизме, о практиках поминовения жертв, о и повторяющихся сюжетах в устных рассказах и о многом другом.
Мы уже вовсю готовим для вас новые интересные проекты на осень (ждите анонсов в августе), а пока смотрите четвертую лекцию проекта #вокругеврейскойэнциклопедии на youtube.
С Галиной Зелениной, старшим научным сотрудником ШАГИ РАНХиГС, обсудили причины и задачи Альгамбрского декрета 1492 г., а также его значение и освещение в позднейших историографических дебатах: было ли изгнание катастрофой для евреев и Испании или началом новой, еще более славной истории.
Галина Светлояровна также является автором ряда книг по еврейской истории. Одна из них — «От скипетра Иуды к жезлу шута» — первая русскоязычная монография по истории сефардского еврейства. Ее, как и другие книги из тематической рубрики «Евреи в Средние века», можно почитать в часы работы библиотеки.
#любимскучаемждем
С Галиной Зелениной, старшим научным сотрудником ШАГИ РАНХиГС, обсудили причины и задачи Альгамбрского декрета 1492 г., а также его значение и освещение в позднейших историографических дебатах: было ли изгнание катастрофой для евреев и Испании или началом новой, еще более славной истории.
Галина Светлояровна также является автором ряда книг по еврейской истории. Одна из них — «От скипетра Иуды к жезлу шута» — первая русскоязычная монография по истории сефардского еврейства. Ее, как и другие книги из тематической рубрики «Евреи в Средние века», можно почитать в часы работы библиотеки.
#любимскучаемждем
В библиотеку поступил журнал с любопытной статьей «Премьера Российского еврейского музея» за авторством Григория Казовского — израильского искусствоведа, специалиста по еврейскому художественному авангарду, автора книги «Художники Культур-Лиги».
Статья оцифрована, ее можно почитать здесь. Она посвящена Второму Международному фестивалю искусств «Традиции и современность», проходившему в марте 2008 г. На нем был представлен павильон Российского еврейского музея (Музея толерантности). Это первая презентация нашего музея, еще до его официального открытия в 2012 году.
В статье упоминается тот самый орел, что красовался на выставке «Еврейский авангард: Шагал, Альтман, Штеренберг и другие». Гордая птица венчает верхнюю часть арон-кодеша — специального хранилища для Свитка Торы. Это ниша или шкаф, расположенный на восточной стене синагоги, обращенной в сторону Иерусалима. После выставки орел вновь погрузился в глубины фондов нашего хранения ждать своего следующего звездного часа.
#посусекам
Статья оцифрована, ее можно почитать здесь. Она посвящена Второму Международному фестивалю искусств «Традиции и современность», проходившему в марте 2008 г. На нем был представлен павильон Российского еврейского музея (Музея толерантности). Это первая презентация нашего музея, еще до его официального открытия в 2012 году.
В статье упоминается тот самый орел, что красовался на выставке «Еврейский авангард: Шагал, Альтман, Штеренберг и другие». Гордая птица венчает верхнюю часть арон-кодеша — специального хранилища для Свитка Торы. Это ниша или шкаф, расположенный на восточной стене синагоги, обращенной в сторону Иерусалима. После выставки орел вновь погрузился в глубины фондов нашего хранения ждать своего следующего звездного часа.
#посусекам
В недавно вышедшем 14 томе «Архива еврейской истории» опубликована статья историка искусства Никиты Аграновского «Евреи Восточной Европы глазами американского художника: реконтекстуализация книги Джозефа Пеннелла “The Jew at Home”».
👨🎓 Никита был стипендиатом Исследовательского центра в 2021–2022 году. Вот что он рассказал о своей работе над проектом:
Работа над проектом оказалась по-настоящему нетривиальной.
В своих исследованиях я, как правило, имею дело с первичными и нейтральными фактами истории искусства, а также с его синхронным (а потому столь же нейтральным) восприятием. Однако реконтекстуализация книги Джозефа Пеннелла “The Jew at Home”, которую едва ли не все позднейшие исследователи обвиняли в юдофобии, неизбежно требовала работы с оценками — в том числе, сугубо этическими.
Главной проблемой здесь стал выбор стратегии, которая бы не просто прибавляла еще одно мнение к предыдущим, а обладала доказательностью. Чтобы продемонстрировать, что сочинение Пеннелла несправедливо считать антисемитской агиткой (не пытаясь, в то же время, и излишне обелить далеко не безупречные взгляды автора), нужно было вернуть его в исходную систему координат (литературных — для текста, художественных — для иллюстраций). Это позволило определить «меру вещей» и дало инструмент для оценки вторичных мнений.
Так, с точки зрения литературного процесса оказалось, что риторика Пеннелла и даже отдельные определения в точности соответствуют узусу травелога (и потому никак не могут считаться тем юдофобским исключением, каким их нередко представляют). Само выступление Пеннелла против миграции было нормальной частью дискуссии того времени, но именно форма (неоспоримость правды травелога) сделала его столь проблемным. Иллюстрации же, поддерживавшие словесные свидетельства Пеннелла визуальным рядом, только закрепляли неприязнь критиков.
В результате одно из первых изображений восточно-европейских евреев в быту (по существу, до Пеннелла ни в США, ни в России практически не было изображений еврейской повседневности) получило клеймо юдофобии. Так, на наш взгляд, разрешается парадокс книги: почему она, будучи достаточно точным отображением реальности, на протяжении более чем ста лет считалась антисемитской брошюрой и была забыта как исторический и художественный источник.
#нетолькоталмуд
👨🎓 Никита был стипендиатом Исследовательского центра в 2021–2022 году. Вот что он рассказал о своей работе над проектом:
Работа над проектом оказалась по-настоящему нетривиальной.
В своих исследованиях я, как правило, имею дело с первичными и нейтральными фактами истории искусства, а также с его синхронным (а потому столь же нейтральным) восприятием. Однако реконтекстуализация книги Джозефа Пеннелла “The Jew at Home”, которую едва ли не все позднейшие исследователи обвиняли в юдофобии, неизбежно требовала работы с оценками — в том числе, сугубо этическими.
Главной проблемой здесь стал выбор стратегии, которая бы не просто прибавляла еще одно мнение к предыдущим, а обладала доказательностью. Чтобы продемонстрировать, что сочинение Пеннелла несправедливо считать антисемитской агиткой (не пытаясь, в то же время, и излишне обелить далеко не безупречные взгляды автора), нужно было вернуть его в исходную систему координат (литературных — для текста, художественных — для иллюстраций). Это позволило определить «меру вещей» и дало инструмент для оценки вторичных мнений.
Так, с точки зрения литературного процесса оказалось, что риторика Пеннелла и даже отдельные определения в точности соответствуют узусу травелога (и потому никак не могут считаться тем юдофобским исключением, каким их нередко представляют). Само выступление Пеннелла против миграции было нормальной частью дискуссии того времени, но именно форма (неоспоримость правды травелога) сделала его столь проблемным. Иллюстрации же, поддерживавшие словесные свидетельства Пеннелла визуальным рядом, только закрепляли неприязнь критиков.
В результате одно из первых изображений восточно-европейских евреев в быту (по существу, до Пеннелла ни в США, ни в России практически не было изображений еврейской повседневности) получило клеймо юдофобии. Так, на наш взгляд, разрешается парадокс книги: почему она, будучи достаточно точным отображением реальности, на протяжении более чем ста лет считалась антисемитской брошюрой и была забыта как исторический и художественный источник.
#нетолькоталмуд
Моисей Львович Маймон «Марраны» (1893). Возможно, единственное (помимо иллюстраций Пеннелла) художественное высказывание на тему изгнания евреев из Москвы 1891-92 гг. — во всяком случае, именно такое иносказание усмотрели в картине пресса и власти. Потерянное в 1904 году после аферы на Всемирной выставке в Сент-Луисе, полотно нашлось спустя столетие в одном из американских домов престарелых.
Откуда? От верблюда? Нет — наши предметы — от наших дарителей. Люди приходят на выставки, им нравится, и они хотят рассказать о своих предках. А мы рады им в этом помочь.