Валаамский Рафаель иеромонах Алипий.

Валаам порой называют Северным Афоном.  И действительно они имеют между собой много общего.  Афон - древняя монашеская республика, воздвигнутая на горе , врезающейся в Средиземное море.
Валаам - тоже древняя обитель, возведённая на гранитной скале посреди холодных волн  Ладоги. И тот, и другой отделены от мирских страстей глубиной вод.
Что заставило этого тихого, красивого юношу с мягким именем Алексей придти на Валаам  и остаться там, мы никогда достоверно не узнаем. Рассказывают, что он родился в провинциальном уютном городе на реке... (На главной русской реке Волге!Город называется Рыбинск)

Родители были мещанского сословия - люди крепкие, зажиточные, прочно стоящие на ногах, имели несколько детей.
И то, что средний сын дни и ночи проводил над листочками бумаги с карандашом , их откровенно раздражало.

И правда? Что это за занятие для взрослого уже юноши ?( чай не ребёнок!), - корпеть целыми днями, высунув язык, ради каких-то  каракулей. И пусть даже временами похоже выходит, все равно не занятие для серьезного человека.

Возможно, надоело ему выслушивать нотации родительские, взял, и махнул на Валаам.
К этому времени  Валаам уже очень знаменит был: и  члены императорской фамилии его посещали, и музыканты/ поэты/ художники, не говоря уже о богомольном народе. Даже ученые - биологи, метеорологи, историки - приезжали на Валаам, вели беседы с игуменом Дамаскиным и выполняли различные исследования на благо родной страны и чудной Валаамской обители.

Когда  Алексей пришёл на Валаам и остался там сначала трудником, потом послушником, ему было 23-24 года. Но Игумен Дамаскин - уж до чего прозорлив был старец! - сразу заметил в нем искру Божию. И направил не на коровник или в трапезную на послушание, а сразу в иконописную мастерскую.
Редкий случай! Почти невероятный.

И уже через три года он написал целый иконостас в Успенскую церковь при трапезной. Да и как написал-то! Нежнейшей кистью светлые лики.
При этом абсолютно ничего не известно, у кого он мог научиться так писать, документы гласят: нигде не учился.

Есть конечно соображение, что мог ещё в Рыбинске начать у одного известного мастера, Василия Пешехонова, мастерская которого создала иконостас для Рыбинского собора, но точных данных нет. Правда и на Валааме Алексей оказался в тоже время, как и мастера Пешехоновской мастерской ( они выполняли заказы игумена на создание икон для целого ряда скитов).

Да и общее в их иконах кое-что есть, но и различие капитальное: пешехоновские мастера - ремесленники, а послушник Алексей - уникальный талант.

И удивительное дело! Довольно быстро всем стало известно, каков талант возрастает на Валааме.
Даже юные великие князья из царской фамилии - Владимир и Константин ( один  будет президентом Академии художеств, а другой известным поэтом с псевдонимом К.Р.), прибыв на Валаам со своим воспитателем, непременно захотели увидеться с этим чудо-иконописцем,  и потом описали свои впечатления. 

Они рассказывали, что из глубины мастерской им навстречу вышел худенький, тихий и стеснительный молодой человек с копной кудрявых русых волос, (как сноп спелой пшеницы), и очень ясными светлыми голубыми глазами. 
Встреча с ним оставила такой глубокий след в душах великих князей, что будущий поэт К.Р.  назвал иконописца Фра Анжелико ( что значит ангельский).
А писатель Немирович-Данченко, тоже посетивший обитель несколько позднее,  одну из глав своей книги « Мужицкая обитель» посвятил этому скромному послушнику, назвав его Валаамским Рафаэлем.

Но, возможно, все эти эпитеты можно было бы считать не заслуженными авансами, если бы не действительно выдающееся произведение,созданное иноком Алексием во время работы над иконостасом Успенской церкви.

Валаамская икона Божией Матери продолжает и в настоящее время вызывать восхищение и состояние возвышенной  радости у каждого, прикоснувшегося к ней сердцем.
Но сейчас она уже прославлена как чудотворный образ.

Продолжение следует...

Светлана Большакова

Продолжение...

А тогда инок Алексей творил ее  икону  с трепетом: схимонах Иоанн  говорил, что писал он в то время, когда братия читала акафист в храме.

Закончат читать, прибегут к нему и скажут: кончили читать! И Алексей тоже заканчивает.

Образ получился на заглядение: Богородица в алом мафории, словно объятая пламенем, стоит босыми ногами на облаке и держит на руках младенца Иисуса. Лик по-девичьи  округлый, с беломраморной кожей , застенчивым румянцем и опущенными ресницами, вызывает умиление  своей чистотой и невинностью.
Младенец Иисус, несмотря на весь свой детский облик, твёрдо и властно благословляет одной рукой и держит царскую державу другой.

Икона Богородицы вышла  на удивление хороша!

И Дамаскин решил, что талантливого инока нужно непременно отправить учиться в Императорскую Академию художеств.
Тем более, что ректор Академии художеств, профессор Иордан был личным другом Валаамского игумена.

И уехал инок Алексей учиться в Петербург. Успехи были у него. Серебряную медаль получил на академической выставке за свои работы из евангельской истории, медаль и удостоверение выслал на Валаам ректор Иордан собственноручно.

А на Валааме за это время большие изменения произошли. Игумен Дамаскин, давно уже болевший, умер. А на место его братия избрала преемника - Ионафана. И если Дамаскин был, хоть и суров, но отзывчив к искусству ( Шишкину даже отдельную келью выделил под мастерскую), то Ионафан был другого поля ягода. Технарь до мозга костей: строил, прорубал в скалах каналы, мастерские различные завёл ( от часовой до дока для ремонта кораблей), прагматично подходил к любой деятельности. Деятель, не созерцатель.  И строить новый собор начал, который ещё Дамаскин собирался возвести.

А тут инок Алексей приехал на побывку во время летних каникул. Ну и по художественной привычке вышел с этюдником-то на природу и напоролся на игумена. Тот осерчал, обозвал тунеядцем. Может ещё что сказал.
Обидел, в самое сердце попал.
Так и уехал Алексей обратно в Петербург обиженным.
А зимой что-то случилось с ним: заболел и затосковал.
Вот такого больного и тоскующего встретил инока Алексея в Троице-Сергиевой пустыни сам обер-прокурор Синода  К.П. Победоносцев.

И полетело на Валаам игумену письмо от секретаря Победоносцева: так мол и так, встретил Константин Петрович инока вашего, Алексея в пустыни. И был он столь больным и истомленным, что возвращаться на Валаам смерти  подобно.
Отпусти, Ваше высокопреподобие, отец игумен, инока своего с Валаама, пускай в родные пенаты отправляется, в Ярославскую епархию.

Однако, игумен имел обширные планы на своего  инока и отпускать был не намерен.  « Как же так - писал игумен- мы его выучили, дали ему 12 учеников, чтобы он их обучил иконописи, и рассчитывали, что он с учениками иконостас напишет для нового собора  - нет, отпустить никак не можем»

И вот такая переписка длилась ни шатко, ни валко целую зиму, на протяжении которой Алексий страдал от грудной болезни. 
Что имелось ввиду - чахотка или сердечная болезнь, сейчас уже не установить. Но известно, что вскоре сам игумен заболел и умер, а инок Алексий вернулся на Валаам.

Следующий игумен Гавриил  был из  крестьян, но в душе чувствовал себя художником. И решил дело подготовки братии к художественному искусству поставить с размахом.

Обратился в Академию художеств к самому профессору  Шишкину с просьбой о помощи. Тот прислал по просьбе игумена гипсы и образцы учебных и художественных работ. 
В монастырь  в это же время пришел еще  один большой мастер, Михаил Богданов - тоже стал монахом и учителем живописи для игумена Гавриила. Ну и студент академии художеств В. Бондаренко, регулярно посещавший монастырь,  остался теперь на год.

Совместными усилиями устроили настоящую художественную школу, в которой монах Лука( Богданов), монах Алипий ( Инок Алексей), и студент Владимир Бондаренко стали основными учителями.
И сумели в короткий срок подготовить братию так, что  смогли сами почти и собор расписать,  и иконы для иконостаса сделать.

Продолжение следует...

Светлана Большакова

Продолжение...

Иконы в нижний и верхний храмы собора писал с учениками, росписи делал на Всехсвятском скиту и на Игуменском кладбище, а когда приступили к росписи Никольской церкви, то и там успел некоторое время поучаствовать.

Однако внимания от игумена и похвалы не снискал. Гавриил любил Луку, а Алипия видимо опасался. Во всяком случае, в дневниках игумена Лука упоминается часто, а вот об Алипии только сухие официальные строки: такого-то числа рукоположил во иеромонахи или наградил набедренником.. и никогда никаких более человечных и теплых слов о нем.

Между тем икона Валаамской Божией Матери, внезапно стала весьма знаменита
благодаря одной чудесной истории:
Жила в Петербурге женщина, болела ногами. Да так сильно, что почти уже и ходить не могла. Никакое лечение не помогало.
И вот однажды приснилась ей Богородица и сказала: Поезжай на Валаам, там найдешь мою икону и от нее излечишься.
Женщина поехала, но икону долго не могла найти: кого ни спросит, никто не знает.
Но видимо упорная была: заставила ризничего все обыскать в ризнице, и нашли- таки под какими-то тряпками, в углу этот чудный образ..
С молитвой понесли монахи этот образ в собор. А женщина за ними побежала, и в дороге вдруг осознала, что не просто идет, а именно бежит! Чудо!
Принесли в нижнюю церковь собора, установили рядом с ракой преподобных Сергия и Германа Валаамских, стали петь акафист Богородице.

А женщине, пока она молилась, кто-то даже указал: вон, глянь-ка, среди братии стоит мастер, что твою Спасительницу написал.

И по совершении акафиста женщина перекрестилась, икону поцеловала, поклонилась ей до земли, и отходя от иконы поклонилась иконописцу…

Многие ли иконописцы удостоились такой чести: увидеть исцеления от написанного ими образа, да еще и чтобы исцеленный человек поклонился до земли с благодарностью?

Однако в монастыре после этого положение отца Алипия никак не изменилось.
Да и правильно! Негоже монаху думать о почестях.

Продолжал он как и ранее бесконечно работать, наполнять святыми иконами не только свой монастырь, но и другие храмы и обители вокруг Ладожского озера.
Да и списки со своей иконы видимо не однажды пришлось выполнять. ( сейчас известно два).

И вот так, безостановочно работая и сгорел он в самом начале нового 20 веко ( 1901).
И это не метафора, а констатация факта.
Удивительная и совсем непонятная тоже история!
Умер Алипий, знаменитый Валаамский иконописец, в день памяти своего ангела - первого русского иконописца Алипия Киево-Печерского, 30 августа 1901 г ( по ст. стилю 17 авг).
В метрической ведомости монастыря сказано: ОТ ОЖЕГА.
То есть не от грудной болезни, не от сердца, либо чахотки, а от некого несчастного случая с пожаром.

Что за пожар был, установить так и не удалось. Игумен Гавриил в своем дневнике ни словечком не проговорился.
Хотя в тех же монастырских документах чётко сказано: отпевал игумен Гавриил соборне…

Но символично как-то: сгорел, как свеча и осветил своим творчеством всё Приладожье.
А ныне, написанный им образ Богородицы, светит и всей России.
Не зря в память Алипия некий иеромонах Дамиан написал: он был учителем живописи на весь Русский север.

Могила « Валаамского Рафаэля» или «Фра Анжелико»( ангельского) находится за стенами монастырского келейного корпуса, на Братском кладбище.
Там, под сенью вековых деревьев и под охраной трубящего ангела на башенке каменной белоснежной ограды, есть небольшой гранитный камень. На нем высечены простые, но очень важные слова:

Здесь покоится прах почившего о Господе. Иеромонах Алипий, скончался 17 августа 1901 года, 50 лет от рождения. Искусный иконописец и усердный труженик. Святии отцы и братия, не забудьте и меня, егда молитеся».

Светлана Большакова