SHAMAN ДОМ
Photo
Продолжение...
Часть2. Галичские храмы.
За завтраком Влыдока знакомит меня с архитектором епархии, женщиной в приличном возрасте, но стройной, прямой, с простым, но одухотворенным лицом. ( а вы знали, что к епископам обращаются так: владыко? Меня всегда это забавляло: владыка - владеет.. чем он владеет, у него нет ничего своего )
А тот, кто меня встречал, оказывается келейник. Он совсем молодой парень лет 25, у которого недавно родился сынок, чему тот бесконечно рад.
Вместе мы садимся в машину и выезжаем на объект. Объект - это храм Косьмы и Дамиана ( изначально 1755 г, перестроенного в русском стиле второй половины 19 в ) с шатровым завершением купола.
Возле церковной ограды нас встречает игумен Афанасий - еще вполне молодой человек, лет 35, легкий, темноволосый и темноглазый с едва уловимым не местным говором. Он открывает дверь храма.
Внутри - деревянные строительные леса от пола до самого купола. И почти вертикальные лестницы приставлены к ним.
По этим лестницам забираюсь наверх. Все остальные, разинув рот, наблюдают снизу.
Но мне не привыкать. Бывали и покруче лестницы и леса повыше. Мне даже в радость - я люблю высоту.
И вот под куполом я вижу совершенно черные росписи из-за лежащей на поверхности копоти. Сюжеты почти не просматриваются . Обрамление композиций, когда-то выполненное на традиционно высоком для Поволжья уровне в виде гризайли с имитацией гипсовой барочной лепнины, испорчено поздними прописками и все той же копотью. Красочный слой мелкими чашуйками отходит от стены.
Все это очень знакомо!
Но даже это возможно сделать, возможно отреставрировать! Вопрос только в целесообразности и средствах. Похоже именно этого-то и нет. Так что шансы у этой живописи сохраниться на этих стенах вместе с родной и местами деструктированной штукатуркой минимальны.
Позже, в трапезной за обедом мы с игуменом откровенно поговорили и о планах и возможностях. А заодно и выяснили, что родом он из Ставрополья, именно этот едва уловимый южный говор я и услышала.
Игумен был настроен решительно: сбить все вместе со штукатуркой и делать все заново.
Мое: «это можно укрепить и раскрыть от копоти» его ничуть не обрадовало. Напротив, он сначала загрустил, темные глаза словно подернулись туманом, потом решительно заявил: если будет принято решение сохранять старую штукатурку с этой черной копотью, то я все собью снизу , до начала сводов, сделаю новую штукатурку, а верх просто не буду трогать. Пусть сами, как хотят» .
Эта тирада, конечно относилась не ко мне. Это он мысленно пикировался уже с инспекцией по охране памятников.
Государство не дает средств на восстановление храма, но требует достойного содержания памятника. Что это может означать в данном случае, вопрос очень туманный.
Теперь загрустила я… Игумен явно ждал от меня санкции на полное освобождение кирпичных стен от старой штукатурки со следами испорченных изображений. Но это же все равно, как врачу сказать: больной безнадежен, давайте отключим от систем жизнеобеспечения.
И я стала искать выход. Хотя, казалось бы, официально я не имею никакого отношения к этому храму…
Знала бы я, что судьба этого храма еще цветочки по сравнению с парочкой других, показанных мне после.
После обеда едем в следующий храм, св. Николая чудотворца ( 1728 г) в с. Березовце, судьба которого кажется вполне благополучной на первый взгляд. Он имеет традиционную планировку русских церквей, принятую еще в 17 веке: притвор с шатровой колокольней над ним, трапезный зимний храм ( он отапливается), и летний основной четверик с куполом.
Трапезный храм в виде вытянутого прямоугольника с иконостасами в двух приделах и большим количеством разнообразных икон по стенам производит впечатление вполне обжитого и намоленного места.
Иконы в киотах радуют глаз золоченой резьбой рам и живописью разного времени и стиля.
Двери в холодный храм двойные, застекленные, с небольшим тамбуром. И глядя на расстекловку пока что закрытых дверей я уже напряглась. Стекло было вспотевшим … Конденсат.
От этого ничего хорошего ожидать не приходиться.
Продолжение следует...
Светлана Большакова
Часть2. Галичские храмы.
За завтраком Влыдока знакомит меня с архитектором епархии, женщиной в приличном возрасте, но стройной, прямой, с простым, но одухотворенным лицом. ( а вы знали, что к епископам обращаются так: владыко? Меня всегда это забавляло: владыка - владеет.. чем он владеет, у него нет ничего своего )
А тот, кто меня встречал, оказывается келейник. Он совсем молодой парень лет 25, у которого недавно родился сынок, чему тот бесконечно рад.
Вместе мы садимся в машину и выезжаем на объект. Объект - это храм Косьмы и Дамиана ( изначально 1755 г, перестроенного в русском стиле второй половины 19 в ) с шатровым завершением купола.
Возле церковной ограды нас встречает игумен Афанасий - еще вполне молодой человек, лет 35, легкий, темноволосый и темноглазый с едва уловимым не местным говором. Он открывает дверь храма.
Внутри - деревянные строительные леса от пола до самого купола. И почти вертикальные лестницы приставлены к ним.
По этим лестницам забираюсь наверх. Все остальные, разинув рот, наблюдают снизу.
Но мне не привыкать. Бывали и покруче лестницы и леса повыше. Мне даже в радость - я люблю высоту.
И вот под куполом я вижу совершенно черные росписи из-за лежащей на поверхности копоти. Сюжеты почти не просматриваются . Обрамление композиций, когда-то выполненное на традиционно высоком для Поволжья уровне в виде гризайли с имитацией гипсовой барочной лепнины, испорчено поздними прописками и все той же копотью. Красочный слой мелкими чашуйками отходит от стены.
Все это очень знакомо!
Но даже это возможно сделать, возможно отреставрировать! Вопрос только в целесообразности и средствах. Похоже именно этого-то и нет. Так что шансы у этой живописи сохраниться на этих стенах вместе с родной и местами деструктированной штукатуркой минимальны.
Позже, в трапезной за обедом мы с игуменом откровенно поговорили и о планах и возможностях. А заодно и выяснили, что родом он из Ставрополья, именно этот едва уловимый южный говор я и услышала.
Игумен был настроен решительно: сбить все вместе со штукатуркой и делать все заново.
Мое: «это можно укрепить и раскрыть от копоти» его ничуть не обрадовало. Напротив, он сначала загрустил, темные глаза словно подернулись туманом, потом решительно заявил: если будет принято решение сохранять старую штукатурку с этой черной копотью, то я все собью снизу , до начала сводов, сделаю новую штукатурку, а верх просто не буду трогать. Пусть сами, как хотят» .
Эта тирада, конечно относилась не ко мне. Это он мысленно пикировался уже с инспекцией по охране памятников.
Государство не дает средств на восстановление храма, но требует достойного содержания памятника. Что это может означать в данном случае, вопрос очень туманный.
Теперь загрустила я… Игумен явно ждал от меня санкции на полное освобождение кирпичных стен от старой штукатурки со следами испорченных изображений. Но это же все равно, как врачу сказать: больной безнадежен, давайте отключим от систем жизнеобеспечения.
И я стала искать выход. Хотя, казалось бы, официально я не имею никакого отношения к этому храму…
Знала бы я, что судьба этого храма еще цветочки по сравнению с парочкой других, показанных мне после.
После обеда едем в следующий храм, св. Николая чудотворца ( 1728 г) в с. Березовце, судьба которого кажется вполне благополучной на первый взгляд. Он имеет традиционную планировку русских церквей, принятую еще в 17 веке: притвор с шатровой колокольней над ним, трапезный зимний храм ( он отапливается), и летний основной четверик с куполом.
Трапезный храм в виде вытянутого прямоугольника с иконостасами в двух приделах и большим количеством разнообразных икон по стенам производит впечатление вполне обжитого и намоленного места.
Иконы в киотах радуют глаз золоченой резьбой рам и живописью разного времени и стиля.
Двери в холодный храм двойные, застекленные, с небольшим тамбуром. И глядя на расстекловку пока что закрытых дверей я уже напряглась. Стекло было вспотевшим … Конденсат.
От этого ничего хорошего ожидать не приходиться.
Продолжение следует...
Светлана Большакова
❤30👍1
SHAMAN ДОМ
Photo
Продолжение...
Когда нам открыли двери и пропустили внутрь храма, то первоначальный вздох восторга от вида высокого резного золоченого иконостаса, наполненного иконами начала 18 в традиционного русского стиля, вскоре сменился вздохом разочарования и даже глубокого огорчения.
Весь иконостас- и резьба и живопись- был в белой пушистой плесени или высолах. И эти чрезвычайно опасно для и для живописи, и для резьбы.
В углу между теплым и холодным храмом на полу зияла дыра, из которой фонило сыростью и холодом.
Батюшка, настоятель этой церкви, явно был озабочен и растерян. Он не понимал, что со всем этим делать.
У меня под рукой нашлась сухая мягкая бумажная салфетка. Я подошла к образу архидиакона Романа в дьяконский двери местного нижнего ряда и просто попробовала на небольшом фрагменте живописи снять эту белую пушистую плесень.
Оказалось, что удаляется она легко. Между плесенью и живописью лежал прочный слой старой олифы, он сохранял живописный слой до поры до времени.
Слава Богу! Эта красота не безнадежна! Убрать эту плесень с резьбы и живописи может даже не подготовленный специально человек, а всего лишь аккуратно и с любовью подходящий к своим обязанностям.
Кажется батюшка, глядя на эти чудеса, оживился , повеселел и готов был приступить к такой реставрации прямо сейчас.
Но в этих условиях, что создались в храме, косметические работы не имеют смысла. Все повториться, и может в худшем варианте.
Дыра в полу, одинарные рамы в окнах, промерзание стен, и выступающий конденсат от просачивающегося теплого воздуха из теплой трапезной церкви все равно сделают свое вредное дело: плесень опять выступит на деталях иконостаса.
Мы уходим, а вслед нам взирает печально резная головка херувима, покрытая белой плесенью, как проседью.
И, наконец, последний пункт назначения на сегодня, гвоздь программы: храм Рождества Богородицы постройки 17 века, находящийся в часе езды от Галича. ( Соли Галич)
К нему мы приезжаем уже в темноте. Но даже в темноте архитектура церкви выглядит величественно и внушительно. Красивый силуэт двухэтажного собора с пятью главками - луковичками, шатровой колокольней и витиеватой лепниной наличникав вокруг окон, несет на себе явные черты нарышкинского барокко и позднего елизаветинского барокко, и впечатляет необыкновенно.
Это один из самых красивых храмов, которые я когда-либо видела.
Но я даже представить не могла, что нас ожидало внутри.
Когда настоятель открыл перед нами двери паперти, то мы увидели высокую каменную лестницу, освещать которую пришлось светом фонариков, так как в церкви отсутствовало электричество.
По 32 ступеням мы поднялись на второй этаж, где в зал церкви вел многоярусный портал, явно не так давно реставрированный и свежевыкрашенный разными цветами.
Однако за этим расцвеченным порталом находился самый настоящий мрак и ужас, в центре которого возвышалось самое настоящее сокровище в виде многоярусного резного и золоченого иконостаса, наполненного иконами к. 17- нач. 18 века.
Освещения там не было также, как и везде в храме. Но даже выборочная освещенность фонариками показывала не просто печальную, но трагическую картину постепенной и неминуемой гибели этого шедевра.
По всему своду шли конструктивные и опасные трещины не штукатурки, а кирпичной кладки и видно, что они расширялись со временем.
В южном приделе такие трещины огибали мощный круглый стоп, на который опирался свод. Вполне реальна ситуация, когда эта колонна рухнет вместе со сводом. Тогда это будет самой настоящей катастрофой для этого храма.
Стены его заполняли росписи от пола до потолка. Особо выделялись своим безупречным мастерством орнаменты, выполненные под гипсовую лепнину. Волжские мастера знали толк в альфрейной живописи!
Продолжение следует...
Светлана Большакова
Когда нам открыли двери и пропустили внутрь храма, то первоначальный вздох восторга от вида высокого резного золоченого иконостаса, наполненного иконами начала 18 в традиционного русского стиля, вскоре сменился вздохом разочарования и даже глубокого огорчения.
Весь иконостас- и резьба и живопись- был в белой пушистой плесени или высолах. И эти чрезвычайно опасно для и для живописи, и для резьбы.
В углу между теплым и холодным храмом на полу зияла дыра, из которой фонило сыростью и холодом.
Батюшка, настоятель этой церкви, явно был озабочен и растерян. Он не понимал, что со всем этим делать.
У меня под рукой нашлась сухая мягкая бумажная салфетка. Я подошла к образу архидиакона Романа в дьяконский двери местного нижнего ряда и просто попробовала на небольшом фрагменте живописи снять эту белую пушистую плесень.
Оказалось, что удаляется она легко. Между плесенью и живописью лежал прочный слой старой олифы, он сохранял живописный слой до поры до времени.
Слава Богу! Эта красота не безнадежна! Убрать эту плесень с резьбы и живописи может даже не подготовленный специально человек, а всего лишь аккуратно и с любовью подходящий к своим обязанностям.
Кажется батюшка, глядя на эти чудеса, оживился , повеселел и готов был приступить к такой реставрации прямо сейчас.
Но в этих условиях, что создались в храме, косметические работы не имеют смысла. Все повториться, и может в худшем варианте.
Дыра в полу, одинарные рамы в окнах, промерзание стен, и выступающий конденсат от просачивающегося теплого воздуха из теплой трапезной церкви все равно сделают свое вредное дело: плесень опять выступит на деталях иконостаса.
Мы уходим, а вслед нам взирает печально резная головка херувима, покрытая белой плесенью, как проседью.
И, наконец, последний пункт назначения на сегодня, гвоздь программы: храм Рождества Богородицы постройки 17 века, находящийся в часе езды от Галича. ( Соли Галич)
К нему мы приезжаем уже в темноте. Но даже в темноте архитектура церкви выглядит величественно и внушительно. Красивый силуэт двухэтажного собора с пятью главками - луковичками, шатровой колокольней и витиеватой лепниной наличникав вокруг окон, несет на себе явные черты нарышкинского барокко и позднего елизаветинского барокко, и впечатляет необыкновенно.
Это один из самых красивых храмов, которые я когда-либо видела.
Но я даже представить не могла, что нас ожидало внутри.
Когда настоятель открыл перед нами двери паперти, то мы увидели высокую каменную лестницу, освещать которую пришлось светом фонариков, так как в церкви отсутствовало электричество.
По 32 ступеням мы поднялись на второй этаж, где в зал церкви вел многоярусный портал, явно не так давно реставрированный и свежевыкрашенный разными цветами.
Однако за этим расцвеченным порталом находился самый настоящий мрак и ужас, в центре которого возвышалось самое настоящее сокровище в виде многоярусного резного и золоченого иконостаса, наполненного иконами к. 17- нач. 18 века.
Освещения там не было также, как и везде в храме. Но даже выборочная освещенность фонариками показывала не просто печальную, но трагическую картину постепенной и неминуемой гибели этого шедевра.
По всему своду шли конструктивные и опасные трещины не штукатурки, а кирпичной кладки и видно, что они расширялись со временем.
В южном приделе такие трещины огибали мощный круглый стоп, на который опирался свод. Вполне реальна ситуация, когда эта колонна рухнет вместе со сводом. Тогда это будет самой настоящей катастрофой для этого храма.
Стены его заполняли росписи от пола до потолка. Особо выделялись своим безупречным мастерством орнаменты, выполненные под гипсовую лепнину. Волжские мастера знали толк в альфрейной живописи!
Продолжение следует...
Светлана Большакова
❤26👍3😢2
SHAMAN ДОМ
Продолжение... Когда нам открыли двери и пропустили внутрь храма, то первоначальный вздох восторга от вида высокого резного золоченого иконостаса, наполненного иконами начала 18 в традиционного русского стиля, вскоре сменился вздохом разочарования и даже…
Продолжение....
Но настоящей жемчужиной этого храма был иконостас. Есть предположение, что резьбу и золочение выполняли петербургские мастера,
что вполне возможно.
Удивительно также что в этом многоярусном сооружении сохранились почти все иконы за исключением нижнего ряда. ( нижний очевидно был растащен еще в советское или постсоветское время.).
Храм целиком был похож на смертельно раненого богатыря, который умирал буквально на наших глазах.
Я смотрела на все это и испытывала настоящий шок от бессилия что-либо сделать. Здесь никакие мои советы уже сработать не могли.
Потому что здесь нужны просто реанимационные усилия большого коллектива специалистов : от инженеров и архитекторов до каменщиков, и только потом реставраторов живописи. На воскрешение храма требуются огромные деньги, которые сейчас государство вряд ли будет вкладывать.
Глядя на все это просто наворачивались слезы отчаяния. Что с этим делать, Господи? Как и чем можно помочь умирающему? Где взять силы и средства для этой помощи?
Мы вышли из храма молча. Также молча сели в машину и уехали обратно в Галич.
Поздно вечером епископ Алексий ждал меня на чай.
Наверное, нужно было что-то посоветовать. Но что тут посоветуешь?
И беседа пошла совсем в другом русле.
Вместо моих рекомендаций: сделайте то, уберите это, выполните то-то и то-то, я целый вечер работала жилеткой для епископа, который внезапно стал простым смертным, обремененным большим количеством обязанностей и скорбей, о которых ему даже некому высказаться, кроме Бога.
Часа два я выслушивала горести провинциального владыки с дипломом богослова и философской диссертацией в проекте, которому по сути и помочь-то некому - он должен решить все сам, несмотря на палки в колеса , несмотря на непонимание священников епархии, несмотря на давление гос.органов.
И он рассказал мне историческую сказку ( точнее чистую правду) о граде Галиче ( почти как граде Китеже).до революции, когда в нем проживало 147 000 человек( сейчас всего 16 000), и при этом было 3 театра, и один частный, 300 священников, 5 училищ, несколько монастырей вокруг озера, а рабочие кожевенных фабрик жили так, что имели нянь для своих детей и прислугу.
Если мужчина из народной среды хотел выглядеть крепким женихом, то непременно должен был иметь лисью шубу.
Еще из этих мест, далеких от морей, вышло пять известных адмиралов русского флота, а также кругом разбросаны поместья известных людей: Лермонтовых, Чичаговых, художника Свиньина, архитектора Львова и других. Храмы в этих местах были расставлены чуть ли не через каждые 500 метров.
Под впечатлением от этой красивой сказки я и ухожу в свою комнату спать, разглядывая по пути развешенные в рамах классические идиллические пейзажи - цифровую имитацию живописи на холсте. Завтра я буду искать следы этого града Китежа вокруг Галичского озера самостоятельно - все остальные мои собеседники будут заняты на епархиальном собрании.
Продолжение следует...
Светлана Большакова
Но настоящей жемчужиной этого храма был иконостас. Есть предположение, что резьбу и золочение выполняли петербургские мастера,
что вполне возможно.
Удивительно также что в этом многоярусном сооружении сохранились почти все иконы за исключением нижнего ряда. ( нижний очевидно был растащен еще в советское или постсоветское время.).
Храм целиком был похож на смертельно раненого богатыря, который умирал буквально на наших глазах.
Я смотрела на все это и испытывала настоящий шок от бессилия что-либо сделать. Здесь никакие мои советы уже сработать не могли.
Потому что здесь нужны просто реанимационные усилия большого коллектива специалистов : от инженеров и архитекторов до каменщиков, и только потом реставраторов живописи. На воскрешение храма требуются огромные деньги, которые сейчас государство вряд ли будет вкладывать.
Глядя на все это просто наворачивались слезы отчаяния. Что с этим делать, Господи? Как и чем можно помочь умирающему? Где взять силы и средства для этой помощи?
Мы вышли из храма молча. Также молча сели в машину и уехали обратно в Галич.
Поздно вечером епископ Алексий ждал меня на чай.
Наверное, нужно было что-то посоветовать. Но что тут посоветуешь?
И беседа пошла совсем в другом русле.
Вместо моих рекомендаций: сделайте то, уберите это, выполните то-то и то-то, я целый вечер работала жилеткой для епископа, который внезапно стал простым смертным, обремененным большим количеством обязанностей и скорбей, о которых ему даже некому высказаться, кроме Бога.
Часа два я выслушивала горести провинциального владыки с дипломом богослова и философской диссертацией в проекте, которому по сути и помочь-то некому - он должен решить все сам, несмотря на палки в колеса , несмотря на непонимание священников епархии, несмотря на давление гос.органов.
И он рассказал мне историческую сказку ( точнее чистую правду) о граде Галиче ( почти как граде Китеже).до революции, когда в нем проживало 147 000 человек( сейчас всего 16 000), и при этом было 3 театра, и один частный, 300 священников, 5 училищ, несколько монастырей вокруг озера, а рабочие кожевенных фабрик жили так, что имели нянь для своих детей и прислугу.
Если мужчина из народной среды хотел выглядеть крепким женихом, то непременно должен был иметь лисью шубу.
Еще из этих мест, далеких от морей, вышло пять известных адмиралов русского флота, а также кругом разбросаны поместья известных людей: Лермонтовых, Чичаговых, художника Свиньина, архитектора Львова и других. Храмы в этих местах были расставлены чуть ли не через каждые 500 метров.
Под впечатлением от этой красивой сказки я и ухожу в свою комнату спать, разглядывая по пути развешенные в рамах классические идиллические пейзажи - цифровую имитацию живописи на холсте. Завтра я буду искать следы этого града Китежа вокруг Галичского озера самостоятельно - все остальные мои собеседники будут заняты на епархиальном собрании.
Продолжение следует...
Светлана Большакова
❤22
SHAMAN ДОМ
Photo
Часть 3. Град Китеж ( Галич) в современности.
Утром после завтрака, на котором выяснилось, что епископ Алексий вместо сна до 4-х утра писал свой доклад для епархиального собрания, коротко перекинувшись планами на этот день, каждый отправился по своему маршруту.
Я начала изучение града Китежа/Галича ( историки относят начало к 11 в) с собора Введения Богородицы, отреставрированого недавно на территории епархии.
Очевидно, замысел храма относился еще к 16 в, но позже перестраивался и в 18 в, и возможно в 19.
Но он все еще хранит следы традиционной русской православной церкви древнего образца, хотя и с элементами позднего барокко.
Внутри идут капитальные работы по новому благоустройству храма. Идет установка иконостаса после новой росписи, выполненной по иконографической программе, составленной самим епископом. И надо отдать ему должное: замысел нетривиальный и глубокий.
Все композиции связаны между собой единой идеей явления Бога в различных сюжетных линиях и символических элементах.
Особенно впечатлили изображения Иерусалима в жертвеннике и всех Галичских монастырей в ризнице алтарной части. Образ града Китежа опять возник перед глазами.
Не менее интересна и сама техника: легкая и воздушная , наполненная движением даже в изображении статических фигур.
Эти росписи еще раз подтвердили мое внутреннее убеждение в том, что современное православные искусство находится в фазе подъема. Разумеется, не всегда и не везде. Но точно, что есть произведения, заслуживающие нашего внимания.
Дальше я выбрала самый простой маршрут из всех возможных: идти вдоль главной улицы города вплоть до самого конца ( мне сказали, что это км 5. Вполне преодолимое расстояние).
Я шла мимо старинных каменных и деревянных зданий, с разнообразными элементами старой русской архитектуры: резные цветные наличники у окон, симпатичные фронтончики над главным фасадом, большие деревянные дома на каменном подклете и маленькие, покосившиеся домики, уже почти готовые врасти в землю - везде милые черты глубокой русской провинции.
И вдали через дома и деревья светился голубым и белым водный простор Галичского озера с силуэтом монастыря на противоположном берегу.
Подошла к величественному Троицкому собору с отдельно стоящей высокой колокольней, - это все, что осталось от Новоторжского монастыря . Храм напоминал столичный имперский собор эпохи ампир.
Собор был закрыт. « Наверное, еще продолжается реставрация»- подумала я, и двинулась дальше. Впереди маячили еще несколько храмов.
Каково же было мое удивление, когда оказалось, что все они, абсолютно все, оказались закрыты. Потом оказалось, что-то всем виновато епархиальное собрание!
Несколько расстроенная этим фактом, я спустилась к озеру, пройдя к нему почти по деревенской улице. Через высокие камыши вышла на ледяную гладь и оказалась один на один с вечностью: бескрайнее небо с тяжелыми синими облаками и голубыми просветами между ними, белизна льда и снега, закрывшего воды озера, и где-то далеко на горизонте маленькие фигурки рыбаков. Не зря эти места называются рыбной слободой.. это было всегда. И 100 лет назад, и 200 лет, и 300, и сейчас. Главный промысел галичан.
На противоположном берегу виден силуэт Макарьево - Желтоводского монастыря. - основной святыни галичской земли.( основан в нач. 15 в ).
После я увидела памятные знаки, установленные на местах полностью утраченных в советское время храмов. - сколько еще таких памятников, навсегда потерянных для потомков, хранит память этой исторической земли?
По дороге обратно зашла в краеведческий музей , расположенный в доме одного из богатых купцов города.
Там, кроме археологических находок разного времени, удивилась коллекции фисгармоний, выставленных в одном зале. Оказалось, что одна из жительниц города собрала большую коллекцию.
Продолжение следует...
Светлана Большакова
Утром после завтрака, на котором выяснилось, что епископ Алексий вместо сна до 4-х утра писал свой доклад для епархиального собрания, коротко перекинувшись планами на этот день, каждый отправился по своему маршруту.
Я начала изучение града Китежа/Галича ( историки относят начало к 11 в) с собора Введения Богородицы, отреставрированого недавно на территории епархии.
Очевидно, замысел храма относился еще к 16 в, но позже перестраивался и в 18 в, и возможно в 19.
Но он все еще хранит следы традиционной русской православной церкви древнего образца, хотя и с элементами позднего барокко.
Внутри идут капитальные работы по новому благоустройству храма. Идет установка иконостаса после новой росписи, выполненной по иконографической программе, составленной самим епископом. И надо отдать ему должное: замысел нетривиальный и глубокий.
Все композиции связаны между собой единой идеей явления Бога в различных сюжетных линиях и символических элементах.
Особенно впечатлили изображения Иерусалима в жертвеннике и всех Галичских монастырей в ризнице алтарной части. Образ града Китежа опять возник перед глазами.
Не менее интересна и сама техника: легкая и воздушная , наполненная движением даже в изображении статических фигур.
Эти росписи еще раз подтвердили мое внутреннее убеждение в том, что современное православные искусство находится в фазе подъема. Разумеется, не всегда и не везде. Но точно, что есть произведения, заслуживающие нашего внимания.
Дальше я выбрала самый простой маршрут из всех возможных: идти вдоль главной улицы города вплоть до самого конца ( мне сказали, что это км 5. Вполне преодолимое расстояние).
Я шла мимо старинных каменных и деревянных зданий, с разнообразными элементами старой русской архитектуры: резные цветные наличники у окон, симпатичные фронтончики над главным фасадом, большие деревянные дома на каменном подклете и маленькие, покосившиеся домики, уже почти готовые врасти в землю - везде милые черты глубокой русской провинции.
И вдали через дома и деревья светился голубым и белым водный простор Галичского озера с силуэтом монастыря на противоположном берегу.
Подошла к величественному Троицкому собору с отдельно стоящей высокой колокольней, - это все, что осталось от Новоторжского монастыря . Храм напоминал столичный имперский собор эпохи ампир.
Собор был закрыт. « Наверное, еще продолжается реставрация»- подумала я, и двинулась дальше. Впереди маячили еще несколько храмов.
Каково же было мое удивление, когда оказалось, что все они, абсолютно все, оказались закрыты. Потом оказалось, что-то всем виновато епархиальное собрание!
Несколько расстроенная этим фактом, я спустилась к озеру, пройдя к нему почти по деревенской улице. Через высокие камыши вышла на ледяную гладь и оказалась один на один с вечностью: бескрайнее небо с тяжелыми синими облаками и голубыми просветами между ними, белизна льда и снега, закрывшего воды озера, и где-то далеко на горизонте маленькие фигурки рыбаков. Не зря эти места называются рыбной слободой.. это было всегда. И 100 лет назад, и 200 лет, и 300, и сейчас. Главный промысел галичан.
На противоположном берегу виден силуэт Макарьево - Желтоводского монастыря. - основной святыни галичской земли.( основан в нач. 15 в ).
После я увидела памятные знаки, установленные на местах полностью утраченных в советское время храмов. - сколько еще таких памятников, навсегда потерянных для потомков, хранит память этой исторической земли?
По дороге обратно зашла в краеведческий музей , расположенный в доме одного из богатых купцов города.
Там, кроме археологических находок разного времени, удивилась коллекции фисгармоний, выставленных в одном зале. Оказалось, что одна из жительниц города собрала большую коллекцию.
Продолжение следует...
Светлана Большакова
❤25