Ой, мы с ним были знакомы ещё с каких-то незапамятных времён. Ещё с Москвы, до его отъезда в деревню. А в Весёнево бывала нечасто, но раза три-четыре - точно. Я ж там рядышком в Красной Поляне у друзей часто гостила.
Один раз, очень снежной зимой даже на санях с лошадкой ездили. Машины не проходили...

Идеи у него были очень своеобразные, с доброй половиной их я не соглашалась. Но чувство взаимной симпатии было сильнее, поэтому мы даже не спорили.

Виктория Ванюшкина

С Доброславом в своё время многие вели переписку, не только из России. Известные люди в определенных кругах вели общение из-за бугра. В частности музыканты и творческие люди разных мастей.

С живыми, а не с киношными эсэсовцами я имел честь познакомиться в 1958 г. в Дубравлаге, куда попал за создание молодежной группы, громко названной Русской Национал-Социалистической Партией. С тех пор, как помню себя, я испытывал какое-то неодолимое подсознательное влечение к свастике; видимо, во мне никогда не угасала наследственная память моих дохристианских Пращуров. На мое отношение к немцам-"фашистам" сильно повлиял один случай. Летом 1945 г. я жил с родителями в Подмосковье. Мой отец, беспартийный инженер, хорошо знал немецкий язык. Однажды мы шли вдоль железной дороги, где работали военнопленные. Отец остановился и о чем-то заговорил с ними. Потом он достал из сумки белую буханку хлеба и отдал немцам: а хлеб тогда был по карточкам. Лагеря для особо опасных государственных преступников, куда я попал прямо с Лубянки, являли собой пеструю картину. Кого там только не было: власовцы, казаки из 15-го казачьего корпуса СС, "лесные братья" из Прибалтики, бандеровцы, всевозможные сектанты, марксисты-ревизионисты, воры-"прошляки" и просто "мужики, ломом подпоясанные"... Обычно они встречали у ворот новую группу з/к и "отлавливали своих".

Молодых и неопытных одиночек сразу отлавливала приблатненная лагерная шушера. Так могло случиться и со мной, если бы один из встречавших не спросил: "А ты, парень, за что?" Я ответил, что я русский НС. Он не поверил, пока я не показал ему копию приговора Мосгорсуда. Тогда он отвел меня в свой барак и показал место на верхних нарах. А вечером пришли с работы з/к, поужинали, заварили крепкий чай, позвали меня и стали расспрашивать. Оказалось, что в этом бараке жили власовцы и русские эсэсовцы. Всем им расстрел был заменен 25-ю годами. Раньше я думал, что эсэсовцы — это только немцы, но в нашей зоне были эсэсовцы-прибалты, югославы, финны, белорусы, украинцы и чистопородные русаки, даже в телогрейках сохранившие кадровую армейскую выправку.

             "Мои друзья эсэсовцы"

Одна из поздравительных открыток Доброслава приуроченная к празднованию дня Перуна.

20 липня. День Перуна. День Война. Праздник всех защитников Родной Земли и честных тружеников. В этот день проходят посвящения в войны и справляют тризну (проводят обрядовые бои) по Предкам и павшим за Родину.

Песнь о Славянской Славе

Воздай хвалу великому Перуну. 
Гуслярный звон и буйный звон меча 
Передадут рокочущие струны, 
Да не озлобят и не огорчат. 

Взойдет Ярило над зубчатым лесом, 
Червленый стяг над крепостной стеной. 
И наша доля будет полновесна — 
Продолжить бой тяжелый, затяжной. 

Когда ж устанет каждая десница 
Одолевать немыслимый предел, 
Тогда мы сможет снова возвратиться 
Обратно в крепость сквозь напевы стрел. 

Щиты небрежно за спины забросив, 
Не отразив тревоги на лице… 
Никто, никто пощады не попросит 
Уже в смертельно стиснутом кольце. 

Храни в себе, славянская натура, 
Достоинство, пронзившее века. 
И знай: пусть даже небо хмуро — 
Ярило светит нам сквозь облака! 

Воздай хвалу великому Перуну, 
Гуслярный звон и буйный звон меча. 
Нет, нет: не плачут. А рокочут струны — 
Кто воспринял — для тех не замолчат.

Доброслав

25 ИЮЛЯ - ДЕНЬ СОЛИДАРНОСТИ С УЗНИКАМИ СОВЕСТИ. ЗА ТЕХ КТО В БУРЕ!

​​В 50- годах прошлого века сидел я в спецлагерях для особо опасных государственных преступников, где общался, естественно, со своими сверстниками ( которые, в общем-то, были всё-таки старше меня). 

Ничего спиртного мы не употребляли, а вот в крепчайшем чае, можно сказать, души не чаяли (извините за каламбур). Придя в зону после каторжного трудового дня, собирались мы к вечеру где-нибудь подальше от лишних глаз и по кругу шла почерневшая от копоти чифирная кружка. 

Надо сказать, что любимым моим писателем был Джек Лондон, и я знал чуть ли не наизусть целые отрывки из его бесподобных северных рассказов. Герой одного из них, сидя у печки в хижине, за порогом которой бушует снежный буран, провозгласил тост: «За тех, кто в буре!» 

БУРом в лагере назывался барак усиленного режима камерного типа (штрафной изолятор по – нынешнему), куда сажали на 15 суток за всякие нарушения, и где я сиживал неоднократно. Если все обычные бараки были деревянными, то БУР, находившийся вне зоны и под особой охраной, был кирпичным. Нароповал, страшная холодина, горячая баланда через день, в общем, как поётся в блатной песенке: «Пайку получаем триста грамм, к вечеру заводим тарарам…» Но мы не унывали и развлекались тем, что придумывали разные казни для своих мучителей. А выйдя в общую зону и делая по два глотка из общей чифирной кружки, стали, вслед за мной, произносить: «За тех, кто в БУРе !» 

К чему я об этом пишу? А к тому, что сейчас в застенках этого подлейшего из подлых режимах, в жесточайших (мягко говоря) условиях томится много замечательных людей, чьи имена уже золотыми буквами вписаны в историю Русского Освободительного Движения. Об одних из них я только слышал, с другими по возможности переписываюсь. НО ВСЕХ ИХ ВСЕГДА ДЕРЖУ В СВОЕЙ ПАМЯТИ. УВЕРЕН, ЧТО ОНИ ОБ ЭТОМ ЗНАЮТ ИЛИ, ХОТЯ БЫ, ДОГАДЫВАЮТСЯ. И Я БУДУ СЛАВИТЬ ИХ, ПОКУДА БЬЁТСЯ МОЁ СЕРДЦЕ, ДА И ПОТОМ ОНИ БУДУТ ОЩУЩАТЬ МОЮ ЛЮБОВЬ, И ЭТО ПРИДАСТ ИМ СИЛЫ. Иначе быть не может. 

Постоять за Правду можно, вот подика-ка посиди. Поэтому призываю наших Соратников и Соратниц, находящихся «на воле», поднимать тост (хотя бы квасом) «За тех, кто в БУРе!» 

Доброслав

БОЖЕСТВО - ЭТО САМА ЖИЗНЬ, бессмертная сущность которой - в непрестанном коловращении-воспроизведении себя в творчестве новых форм. Все сущее рождается, развивается, умирает для воплощения в новом обличье, и вечность Жизни обусловлена бесконечными превращениями одних конечных состояний в другие.
Никакой "бог" не сотворил Природу: будучи, сама по себе Божественной и имеющая источник бытия в самой себе, она была всегда и пребудет вечно. Древние рисуют нам величественную картину самоценной, саморазвивающейся, живородящей и всесовершенной Природы. Такое мировоззрение объясняет причину "безбожия" Языческих религий, если искать в них нечто похожее на бога-творца мира, подобного Иегове или аллаху. И в этом смысле Язычники являются атеистами, если следовать точному значению этого греческого слова.

Доброслав

Осмысливая духовное наследие Доброслава, следует особо отметить важность главного вывода всех его духовных исканий: «Разгадка бытия человека — в духовном общении с Природой. Наши пращуры ощущали все части Природы особо одушевленными, населяя (отсюда Вселенная) все ее царства и каждую стихию таинственными сущностями — Духами. Всем явлениям Природы сопутствует внутренняя духовная жизнь. Суть язычества — лад с Природой. Природа одухотворена, следовательно, лад — сочувствие с природными духами. Древние одарили нас самым прекрасным, самым глубоким и самым высоконравственным представлением о Земле как о живом, сознательном, одушевленном Целом. Мать-Сыра-Земля не бесчувственная глыба, она ЖИВАЯ САМОБЫТНАЯ СУЩНОСТЬ». «Одухотворенное отношение к Природе немыслимо без одухотворения самой Природы. Согласно языческому мировидению, Великий Дух-Род внутренне присущ, совечен Природе. Род — душа Природы. Природа — воплощение Рода: все живые существа родственны и всякая жизнь свещенна. Род мыслился не как внешний творец Природы, но как ее внутреннее духовное начало, а бессмертная душа человеческая — как частица этого начала»