Как падение Сирии убеждает нас в преимуществах монархии?
Очень просто. Посмотрим на арабский мир. Весьма беспокойный, органически склонный к тому чтобы скатываться в самый архаичный исламизм, радикализм, терроризм и прочий нехороший "изм". И что мы там увидим? "Арабская весна" разрушила множество стран. Везде, где случились революции, стало только хуже, во многих местах - заметно хуже. Везде начался распад государства, упадок экономики, кризис, массовая эмиграция (привет, европейским любителям подергать за ниточки большой политики).
Стабильность сохранили только арабские монархии. Марокко, Иордания, Саудовская Аравия, Эмираты. Кувейт, Бахрейн, Оман. На фоне всего того ужаса что творится в арабских республиках, ситуация там выглядит весьма пристойно. Там даже кое-где какие-то следы свободы проглядывают, что вообще арабам и исламу очень не свойственно. Фактически арабы наглядно продемонстрировали всему миру, что их республики нежизнеспособны и могут удерживаться лишь автократией и террором, зато монархии вполне могут существовать.
То есть даже арабы-мусульмане в условиях монархического устройства могут создать что-то боле-менее приличное. В общем, выводы очевидны.
Очень просто. Посмотрим на арабский мир. Весьма беспокойный, органически склонный к тому чтобы скатываться в самый архаичный исламизм, радикализм, терроризм и прочий нехороший "изм". И что мы там увидим? "Арабская весна" разрушила множество стран. Везде, где случились революции, стало только хуже, во многих местах - заметно хуже. Везде начался распад государства, упадок экономики, кризис, массовая эмиграция (привет, европейским любителям подергать за ниточки большой политики).
Стабильность сохранили только арабские монархии. Марокко, Иордания, Саудовская Аравия, Эмираты. Кувейт, Бахрейн, Оман. На фоне всего того ужаса что творится в арабских республиках, ситуация там выглядит весьма пристойно. Там даже кое-где какие-то следы свободы проглядывают, что вообще арабам и исламу очень не свойственно. Фактически арабы наглядно продемонстрировали всему миру, что их республики нежизнеспособны и могут удерживаться лишь автократией и террором, зато монархии вполне могут существовать.
То есть даже арабы-мусульмане в условиях монархического устройства могут создать что-то боле-менее приличное. В общем, выводы очевидны.
Очень интересный вопрос.
Вообще надо понимать, что философское образование не готовит профессиональных философов. Это ведь только в СССР могла прийти в голову чисто механистическая идея, что можно выучить в ВУЗе скажем писателя, журналиста, композитора или философа. Все это сделать, разумеется, невозможно.
Философское образование не делает философом, а дает знания о философских концепциях и истории их развития, что полезно для формирования мышления. Собственно философское образование в этом смысле завершает образование как таковое. Человек получивший его может считаться полноценным ученым. Именно поэтому с того момента, как появилась современная система обучения (семь свободных наук античности), предполагалось что эти семь наук служат базой для познания философии.
Отсюда старинная традиция ученого звания Ph.d. (доктор философии) которое присваивается всем профессиональным ученым. То есть Ph.d. может быть исторических наук, а может быть математических или физических. И это очень правильно.
Вообще надо понимать, что философское образование не готовит профессиональных философов. Это ведь только в СССР могла прийти в голову чисто механистическая идея, что можно выучить в ВУЗе скажем писателя, журналиста, композитора или философа. Все это сделать, разумеется, невозможно.
Философское образование не делает философом, а дает знания о философских концепциях и истории их развития, что полезно для формирования мышления. Собственно философское образование в этом смысле завершает образование как таковое. Человек получивший его может считаться полноценным ученым. Именно поэтому с того момента, как появилась современная система обучения (семь свободных наук античности), предполагалось что эти семь наук служат базой для познания философии.
Отсюда старинная традиция ученого звания Ph.d. (доктор философии) которое присваивается всем профессиональным ученым. То есть Ph.d. может быть исторических наук, а может быть математических или физических. И это очень правильно.
Если брать какой-то самый общий и короткий очерк, то наверное можно почитать Белибердяева Н.Бердяева "Русская идея", при этом понимая всю специфичность его мыслей и оценок (как раз поэтому И. Ильин называл его Белибердяевым). Но Бердяев достаточно прост и при наличии критического мышления читать его можно.
Затем, В. Ильин "Русская философия". Неплохо, но В. Ильин сложнее как философ, его тяжелее читать.
Третьей могу порекомендовать книгу еще досоветского философа П. Линицкого "Славянофильство и западничество". Книга хорошая, но автор сильно не любит западников и это очень чувствуется в его работе.
И, для противуположного взгляда Л. Блехер "Главный русский спор", автор однозначный либерал (причем еще старого розлива - правозащитное движение в СССР и все такое).
О моей позиции в споре славянофилов и западников напишу отдельно.
Затем, В. Ильин "Русская философия". Неплохо, но В. Ильин сложнее как философ, его тяжелее читать.
Третьей могу порекомендовать книгу еще досоветского философа П. Линицкого "Славянофильство и западничество". Книга хорошая, но автор сильно не любит западников и это очень чувствуется в его работе.
И, для противуположного взгляда Л. Блехер "Главный русский спор", автор однозначный либерал (причем еще старого розлива - правозащитное движение в СССР и все такое).
О моей позиции в споре славянофилов и западников напишу отдельно.
Изучение структуры русского экспорта в XVIII-XIX вв. (по данным Russian Trade and Economic Development Council) явственно свидетельствует нам о том, насколько не соотносятся друг с другом экономика и политика.
Если смотреть только на экономику, то Россия обречена была дружить с Великобританией, которая являлась основным покупателем русских товаров вплоть до середины XIX в. (от 80% до 50% экспорта). При этом отношения с этой страной постоянно колебались от "натянутых" до "недружественных", будучи хорошими лишь в период совместной войны с наполеоновской Францией.
Далее этот тезис подтверждается. Со второй половины XIX в. и вплоть до 1914 г. основным покупателем русского экспорта была Германия, отношения с которой непрерывно портились начиная с решения Александра III 1891 года о союзе с Францией. Но несмотря на это, Германия была основным нашим покупателем. Также на протяжении всего XIX в. крупнейшим покупателем русских товаров из числа стран Азии была Османская империя, тоже государство враждебное.
Какой из этого вывод? Очевидный. Роль современного Китая, как главного поставщика товаров на мировой рынок, не дает ему никаких гарантий на будущее.
Если смотреть только на экономику, то Россия обречена была дружить с Великобританией, которая являлась основным покупателем русских товаров вплоть до середины XIX в. (от 80% до 50% экспорта). При этом отношения с этой страной постоянно колебались от "натянутых" до "недружественных", будучи хорошими лишь в период совместной войны с наполеоновской Францией.
Далее этот тезис подтверждается. Со второй половины XIX в. и вплоть до 1914 г. основным покупателем русского экспорта была Германия, отношения с которой непрерывно портились начиная с решения Александра III 1891 года о союзе с Францией. Но несмотря на это, Германия была основным нашим покупателем. Также на протяжении всего XIX в. крупнейшим покупателем русских товаров из числа стран Азии была Османская империя, тоже государство враждебное.
Какой из этого вывод? Очевидный. Роль современного Китая, как главного поставщика товаров на мировой рынок, не дает ему никаких гарантий на будущее.
Теперь о том, что мне ближе в споре славянофилов и западников
Здесь очень важен контекст. Если бы я жил в середине XIX века, то без сомнения был бы западником. И либералом, но, конечно же, в том смысле, как это понимали тогда. То есть за свободу, но без эгалитаризма, за участие народа в управлении государством, но без охлократии и манипулирования толпой, за просвещение, за экономический прогресс, за империализм, за национализм, за монархию. Ну то есть таким правоконсервативным либералом. Таким же я, кстати, являюсь и сейчас.
Однако, в наши дни очевидно, что западничество было первой ступенью к революции. Без западничества не было бы 1917 года. Из западничества выросло современное либеральное презрение к России и русским. Все нынешние русофобы искренне считают себя западниками, хотя у любого русского аристократа-западника XIX века, эту публику не пустили бы даже в дверь. Поэтому, сейчас я отношусь к западникам весьма критически.
При этом, славянофильство мне также не близко. Ко всем идеям "уникального исторического пути", "цивилизации, не такой как у всех" и т.д. и т.п. я отношусь крайне иронически. Путь, по большому счету - один, цивилизация - одна (если ее нет, то это варварство, а не "уникальная цивилизация")*. Да и кроме того, славянофилы тоже приложили руку к революции, так как именно на их идеях "уникального исторического пути" во многом базировалось народничество с его концепцией "русского крестьянского общинного социализма". А без народничества тоже не было бы 1917 г.
_______________
* хотя, разумеется, существуют различия разных народов и государств в том, что Н. Данилевский описывал как культурно-исторические типы.
Здесь очень важен контекст. Если бы я жил в середине XIX века, то без сомнения был бы западником. И либералом, но, конечно же, в том смысле, как это понимали тогда. То есть за свободу, но без эгалитаризма, за участие народа в управлении государством, но без охлократии и манипулирования толпой, за просвещение, за экономический прогресс, за империализм, за национализм, за монархию. Ну то есть таким правоконсервативным либералом. Таким же я, кстати, являюсь и сейчас.
Однако, в наши дни очевидно, что западничество было первой ступенью к революции. Без западничества не было бы 1917 года. Из западничества выросло современное либеральное презрение к России и русским. Все нынешние русофобы искренне считают себя западниками, хотя у любого русского аристократа-западника XIX века, эту публику не пустили бы даже в дверь. Поэтому, сейчас я отношусь к западникам весьма критически.
При этом, славянофильство мне также не близко. Ко всем идеям "уникального исторического пути", "цивилизации, не такой как у всех" и т.д. и т.п. я отношусь крайне иронически. Путь, по большому счету - один, цивилизация - одна (если ее нет, то это варварство, а не "уникальная цивилизация")*. Да и кроме того, славянофилы тоже приложили руку к революции, так как именно на их идеях "уникального исторического пути" во многом базировалось народничество с его концепцией "русского крестьянского общинного социализма". А без народничества тоже не было бы 1917 г.
_______________
* хотя, разумеется, существуют различия разных народов и государств в том, что Н. Данилевский описывал как культурно-исторические типы.
А вот данные по доходам добезцаря
Социологическое исследование, проведенное в Киеве в 1914 году дает следующие данные по заработной плате рабочих.
Средняя заработная месячная плата на рабочих позициях составляла 37 рублей в месяц. Ювелиры зарабатывали 55 руб. 27 коп., печатники — 52 руб. 30 коп., рабочие-металлисты — 49 руб., портные — 37 руб. 95 коп., столяры — 37 руб. 95 коп., сапожники — 24 руб. 95 коп.
Высококвалифицированные рабочие и мастера получали около 120 руб., начинающий службу офицер в чине подпоручика примерно 100 руб., начинающий чиновник получал около 70 руб., но при повышении чинов и выслуги лет жалование офицеров и чиновников значительно возрастало доходя в штаб-офицерских чинах до 300-500 руб. Земские врачи и учителя имели жалование 100-155 руб. (земские служащие на эти деньги могли нанимать прислугу и ежегодно ездить отдыхать на немецкие и австрийские курорты), учителя гимназии получали в среднем 200-250 руб., преподаватели университетов 300-500 руб. Депутат Государственной Думы получал жалование 350 руб.
Рабочие, получавшие меньше среднего заработка, жили в квартирах, которые им предоставлял бесплатно хозяин предприятия, на котором они работали. Тот, кто жил в отдельной квартире, получал порядка 45 руб. в месяц и больше, а в собственном доме — 61 руб. и выше. Очень часто детские сады, больницы и поликлиники для рабочих были бесплатными, за счет завода. На многих заводах и фабриках цеха и корпуса были просторными, светлыми и оборудованы системой вентиляции.
Налоги в России были самыми низкими в мире и составляли для рабочего примерно 3 копейки (!!!) в месяц. К 1912 году было введено социальное страхование рабочих и другие законы, о которых тогдашний президент США Тафт заявил: "Ваш император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может".
Многие социальные проблемы к началу Первой мировой войны в России были решены почти полностью, что впоследствии припишут себе большевики, хотя первое,что они сделали, придя к власти - это отменили рабочие пенсии установленные при царе.
Социологическое исследование, проведенное в Киеве в 1914 году дает следующие данные по заработной плате рабочих.
Средняя заработная месячная плата на рабочих позициях составляла 37 рублей в месяц. Ювелиры зарабатывали 55 руб. 27 коп., печатники — 52 руб. 30 коп., рабочие-металлисты — 49 руб., портные — 37 руб. 95 коп., столяры — 37 руб. 95 коп., сапожники — 24 руб. 95 коп.
Высококвалифицированные рабочие и мастера получали около 120 руб., начинающий службу офицер в чине подпоручика примерно 100 руб., начинающий чиновник получал около 70 руб., но при повышении чинов и выслуги лет жалование офицеров и чиновников значительно возрастало доходя в штаб-офицерских чинах до 300-500 руб. Земские врачи и учителя имели жалование 100-155 руб. (земские служащие на эти деньги могли нанимать прислугу и ежегодно ездить отдыхать на немецкие и австрийские курорты), учителя гимназии получали в среднем 200-250 руб., преподаватели университетов 300-500 руб. Депутат Государственной Думы получал жалование 350 руб.
Рабочие, получавшие меньше среднего заработка, жили в квартирах, которые им предоставлял бесплатно хозяин предприятия, на котором они работали. Тот, кто жил в отдельной квартире, получал порядка 45 руб. в месяц и больше, а в собственном доме — 61 руб. и выше. Очень часто детские сады, больницы и поликлиники для рабочих были бесплатными, за счет завода. На многих заводах и фабриках цеха и корпуса были просторными, светлыми и оборудованы системой вентиляции.
Налоги в России были самыми низкими в мире и составляли для рабочего примерно 3 копейки (!!!) в месяц. К 1912 году было введено социальное страхование рабочих и другие законы, о которых тогдашний президент США Тафт заявил: "Ваш император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может".
Многие социальные проблемы к началу Первой мировой войны в России были решены почти полностью, что впоследствии припишут себе большевики, хотя первое,что они сделали, придя к власти - это отменили рабочие пенсии установленные при царе.
14 декабря 1918 года пал режим гетмана Скоропадского
В апреле 1918 года правителем - гетманом этой отторгнутой от России территории, стал генерал-лейтенант русской армии Павел Скоропадский. Это было совершенно при полной военной и политической поддержке германского оккупационного командования на Украине. Можно даже сказать, что без немцев, никакой самостийной Украины не существовало бы. Но большевики подписали позорный Брестский мир, который отдавал Украину в руки Германской империи.
Немецкий войска не замедлили воспользоваться этим и вступили в Киев, разогнав там не способное справиться с самыми простейшими задачами государственного строительства, правительство Центральной рады. По приказу фельдмаршала фон Эйхгорна парламент был разогнан отрядом немецкой полиции. После этого спешно созванный «съезд хлеборобов» вручил верховную власть Скоропадскому, которому посчастливилось оказаться из знатного казачьего рода и находиться в этот момент в Киеве. Впрочем, русский генерал совершенно не считал себя украинцем. Он вырос в Санкт-Петербурге, учился в Пажеском корпусе, затем служил в самом аристократическом Кавалергардском полку и храбро сражался в русско-японской и Первой мировой войнах, дослужившись до генеральского чина.
Первое же, что сделал гетман – отменил абсурдные распоряжения прежнего правительства об «украинизации» и начал приглашать на службу русских офицеров и чиновников. У многих русских специалистов, прозябавших в Киеве без работы появился шанс. Своих же «природных подданных» Скоропадский откровенно презирал, говоря окружению: «У украинцев ужасная черта — нетерпимость и желание добиться всего сразу; в этом отношении меня не удивит, если они решительно провалятся. Кто желает все сразу, тот в конце концов ничего не получает».
От язвительного гетмана досталось и правительству, устроенному на Западной Украине, на территории захваченной австрийцами: «Если Директория не образумится и выгонит всех русских чиновников и посадит туда всех своих безграмотных молодых людей, то из этого выйдет хаос, не лучше того, что было при Центральной Раде». «Галичане интеллигентнее [малороссов], но, к сожалению, их культура из-за исторических причин слишком разнится с нашей», — считал Скоропадский: «Затем, среди них много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедования идеи ненависти к России».
Попытка разу после гетманского переворота выяснить настроения в обществе с помощью агентуры привели к парадоксальному результату. Выяснилось, что большинство населения Украины придерживается русофильской ориентации, предпочитая даже большевиков, чем «украинскую власть» и неизменно выбирая, старую русскую культуру, а не новую украинскую. Среди наблюдений на местах было много курьезного. Так, имелись заявления с протестом, что пропагандистская литература новой власти напечатана по-украински: «Мы говорим по-хохлацки, а читаем по-русски». Агенты отмечали заявления такого рода: «Почему у Хетьмана папаха (в которой он был изображен на пропагандистском снимке), а не корона? Нам хозяина дай в короне, как следует!»
Новый политический режим оказался красивой декорацией. Как писал один из современников и непосредственных участников событий: «Большинство чиновников лгали гетману, притворяясь, что все обстоит блестяще, а в печать проходили только сообщения об официальных завтраках и обедах».
После того, как в Германии началась Ноябрьская революция 1918 года, всем стало ясно, что власть гетмана падёт, как только из Киева уйдут германские войска. Скоропадский попытался спасти своё будущее заявив о том, что ни о какой независимости Украины при нём даже и речи не идёт. А будущее страны за русско-малорусской федерацией. Но это уже не помогло. Белогвардейцы не хотели сражаться за политика, испортившего репутацию сотрудничеством с немцами, а Петлюра и его националисты из Галиции, ненавидели гетмана как прислужника москалей.
14 декабря 1918 года немцы спасли своего союзника, увезя его на последнем поезде, уходившем в Берлин. Вслед за этим, в Киев вступили войска Петлюры.
В апреле 1918 года правителем - гетманом этой отторгнутой от России территории, стал генерал-лейтенант русской армии Павел Скоропадский. Это было совершенно при полной военной и политической поддержке германского оккупационного командования на Украине. Можно даже сказать, что без немцев, никакой самостийной Украины не существовало бы. Но большевики подписали позорный Брестский мир, который отдавал Украину в руки Германской империи.
Немецкий войска не замедлили воспользоваться этим и вступили в Киев, разогнав там не способное справиться с самыми простейшими задачами государственного строительства, правительство Центральной рады. По приказу фельдмаршала фон Эйхгорна парламент был разогнан отрядом немецкой полиции. После этого спешно созванный «съезд хлеборобов» вручил верховную власть Скоропадскому, которому посчастливилось оказаться из знатного казачьего рода и находиться в этот момент в Киеве. Впрочем, русский генерал совершенно не считал себя украинцем. Он вырос в Санкт-Петербурге, учился в Пажеском корпусе, затем служил в самом аристократическом Кавалергардском полку и храбро сражался в русско-японской и Первой мировой войнах, дослужившись до генеральского чина.
Первое же, что сделал гетман – отменил абсурдные распоряжения прежнего правительства об «украинизации» и начал приглашать на службу русских офицеров и чиновников. У многих русских специалистов, прозябавших в Киеве без работы появился шанс. Своих же «природных подданных» Скоропадский откровенно презирал, говоря окружению: «У украинцев ужасная черта — нетерпимость и желание добиться всего сразу; в этом отношении меня не удивит, если они решительно провалятся. Кто желает все сразу, тот в конце концов ничего не получает».
От язвительного гетмана досталось и правительству, устроенному на Западной Украине, на территории захваченной австрийцами: «Если Директория не образумится и выгонит всех русских чиновников и посадит туда всех своих безграмотных молодых людей, то из этого выйдет хаос, не лучше того, что было при Центральной Раде». «Галичане интеллигентнее [малороссов], но, к сожалению, их культура из-за исторических причин слишком разнится с нашей», — считал Скоропадский: «Затем, среди них много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедования идеи ненависти к России».
Попытка разу после гетманского переворота выяснить настроения в обществе с помощью агентуры привели к парадоксальному результату. Выяснилось, что большинство населения Украины придерживается русофильской ориентации, предпочитая даже большевиков, чем «украинскую власть» и неизменно выбирая, старую русскую культуру, а не новую украинскую. Среди наблюдений на местах было много курьезного. Так, имелись заявления с протестом, что пропагандистская литература новой власти напечатана по-украински: «Мы говорим по-хохлацки, а читаем по-русски». Агенты отмечали заявления такого рода: «Почему у Хетьмана папаха (в которой он был изображен на пропагандистском снимке), а не корона? Нам хозяина дай в короне, как следует!»
Новый политический режим оказался красивой декорацией. Как писал один из современников и непосредственных участников событий: «Большинство чиновников лгали гетману, притворяясь, что все обстоит блестяще, а в печать проходили только сообщения об официальных завтраках и обедах».
После того, как в Германии началась Ноябрьская революция 1918 года, всем стало ясно, что власть гетмана падёт, как только из Киева уйдут германские войска. Скоропадский попытался спасти своё будущее заявив о том, что ни о какой независимости Украины при нём даже и речи не идёт. А будущее страны за русско-малорусской федерацией. Но это уже не помогло. Белогвардейцы не хотели сражаться за политика, испортившего репутацию сотрудничеством с немцами, а Петлюра и его националисты из Галиции, ненавидели гетмана как прислужника москалей.
14 декабря 1918 года немцы спасли своего союзника, увезя его на последнем поезде, уходившем в Берлин. Вслед за этим, в Киев вступили войска Петлюры.
Знаете почему фундаментализм, ультраконсерватизм и отрицание прогресса изначально заложены в ислам?
Все дело в том, что в мусульманстве присутствует базовая идея того, что Аллах неоднократно посылал людям пророков, которые несли слово истины, но люди всякий раз это слово искажали. А поскольку все беды в мире, как раз проистекают от этого искажения - то лучшее, что может сделать человек, чтобы защитить ислам (а он то, как полагают мусульмане - последнее и по-настоящему истинное откровение Аллаха) - это отказаться от любых перемен, прогресса, нововведений, развития. Все беды от лишних знаний, а по-хорошему - вообще все знания лишние, потому что как сказал халиф Умар перед сожжением Александрийской библиотеки:
«Если в этих книгах говорится то, что есть в Коране, то они бесполезны. Если же в них говорится что-нибудь другое, то они вредны. Поэтому и в том и в другом случае их надо сжечь».
Все дело в том, что в мусульманстве присутствует базовая идея того, что Аллах неоднократно посылал людям пророков, которые несли слово истины, но люди всякий раз это слово искажали. А поскольку все беды в мире, как раз проистекают от этого искажения - то лучшее, что может сделать человек, чтобы защитить ислам (а он то, как полагают мусульмане - последнее и по-настоящему истинное откровение Аллаха) - это отказаться от любых перемен, прогресса, нововведений, развития. Все беды от лишних знаний, а по-хорошему - вообще все знания лишние, потому что как сказал халиф Умар перед сожжением Александрийской библиотеки:
«Если в этих книгах говорится то, что есть в Коране, то они бесполезны. Если же в них говорится что-нибудь другое, то они вредны. Поэтому и в том и в другом случае их надо сжечь».