синдром Алекайло

Я интеллектуал и искусствовед в наиболее громоздком смысле этих слов. Я был в музеях (всех), сидел в органном зале (40 минут), курил на могиле Канта (думая). Я произносил слово «трансцендентально» столько раз, что оно почти стало моей фамилией. Я пил на брудершафт и терпел в бассейнах. Я делал красиво — ради искусства и чтобы понравиться девочкам.

Поэтому со всей ответственностью могу заявить, что если современное искусство не связано с жопой и гениталиями, то это не искусство, а брызги на тротуаре жизни! Такое не живёт вне стерильных камер. Тут и там, на загрузке у Пятерочки или в лучших подворотнях Пятерки, происходят следующие диалоги:
— Фонтан Дюшана знаешь?
— Что-то слышал… журчало кажется.
Или
— Как там этого мужика звали, который говно своё продал по цене золота? Еще в Буратино снимался!
— Пьеро Мандзони.
— Во-во! Я вчера так же как этот Мацони позолотил господ из ЖКХ))))

Да что уж там, и сам я за время пятичасовой прогулки по питерскому музею современного искусства отчетливо запомнил только одну картину — на ней голый мужик с солидным болтом наперевес сидит у кромки воды и мыслит, глядя в бесконечное и глубокое, а болт его кажется вот-вот дотянется до зеркальной глади и утянет за собой все беды этого мира. На выходе из музея я приобрел подстаканник с принтом этой картины и вот уже полгода впечатляю всех, кто зайдет на чай.

Возможно, я мудр и эстетичен как внебрачный сын Птолемея и Таис, а возможно, мне по-прежнему 13.

www.tgoop.com/alekayloza/387

10.5K viewsedited  Sep 23, 2023 at 08:33

Я интеллектуал и искусствовед в наиболее громоздком смысле этих слов. Я был в музеях (всех), сидел в органном зале (40 минут), курил на могиле Канта (думая). Я произносил слово «трансцендентально» столько раз, что оно почти стало моей фамилией. Я пил на брудершафт и терпел в бассейнах. Я делал красиво — ради искусства и чтобы понравиться девочкам.

Поэтому со всей ответственностью могу заявить, что если современное искусство не связано с жопой и гениталиями, то это не искусство, а брызги на тротуаре жизни! Такое не живёт вне стерильных камер. Тут и там, на загрузке у Пятерочки или в лучших подворотнях Пятерки, происходят следующие диалоги:
— Фонтан Дюшана знаешь?
— Что-то слышал… журчало кажется.
Или
— Как там этого мужика звали, который говно своё продал по цене золота? Еще в Буратино снимался!
— Пьеро Мандзони.
— Во-во! Я вчера так же как этот Мацони позолотил господ из ЖКХ))))

Да что уж там, и сам я за время пятичасовой прогулки по питерскому музею современного искусства отчетливо запомнил только одну картину — на ней голый мужик с солидным болтом наперевес сидит у кромки воды и мыслит, глядя в бесконечное и глубокое, а болт его кажется вот-вот дотянется до зеркальной глади и утянет за собой все беды этого мира. На выходе из музея я приобрел подстаканник с принтом этой картины и вот уже полгода впечатляю всех, кто зайдет на чай.

Возможно, я мудр и эстетичен как внебрачный сын Птолемея и Таис, а возможно, мне по-прежнему 13.

BY синдром Алекайло