Недавно слышал мнение, что первый черновик нужно писать вольно, быстро, не отвлекаясь на редактирование. Потом будешь редактировать!
Но меня, когда я открываю файл с романом, первым делом тянет перечитывать и редактировать уже написанное. Хотя бы последнюю страницу.
Может, это разновидность писательской прокрастинации? Или всё же у меня тоже правильный, рабочий подход?
Но меня, когда я открываю файл с романом, первым делом тянет перечитывать и редактировать уже написанное. Хотя бы последнюю страницу.
Может, это разновидность писательской прокрастинации? Или всё же у меня тоже правильный, рабочий подход?
📚 Экс-кандидат в президенты Даванков недавно предложил снижать сроки заключения тем зэкам, которые читают книги. Естественно, такие книги, из которых можно почерпнуть высокую мораль. «Год литературы» пишет, что в Бразилии уже есть подобная практика.
Думаю, хорошо, что в лагерных библиотеках нет моего «Юнайтеда». Я бы его прочтение, наоборот, сделал основанием для отказа в УДО.
Думаю, хорошо, что в лагерных библиотеках нет моего «Юнайтеда». Я бы его прочтение, наоборот, сделал основанием для отказа в УДО.
Важно ли для вас, какой писатель человек в жизни? Важно ли, чтобы он был Масиком, был за всё хорошее, поддерживал феминизм и не имел тёмных страниц в биографии, например, харрасмента с отягчающими обстоятельствами и т.д.?
Anonymous Poll
26%
Да, это важно.
17%
Нет, не принципиально.
48%
В целом, важно, но удовольствие от хорошей книги может перевесить неприятие к личности автора.
9%
Зависимость обратная. Чем он хуже и скандальнее, тем интереснее.
Хан Ган – лауреат Нобелевской премии по литературе 2024 года. Читали что-нибудь у неё?
Anonymous Poll
16%
Да
84%
Нет
Где искать информацию о книжных новинках или просто ярких и знаковых книгах? Какие книжные блоги читать?
На мой взгляд, золотое правило книжного блога: «Не только книги»! Блог или канал должен быть таким, чтобы подписчик читал не свою ленту, а сам канал целиком — снизу вверх или сверху вниз — и не заскучал от однообразия. Должны быть заряжающие посты, не относящиеся к литературе. Пусть даже касающиеся каких-то приятных житейских мелочей.
Какие ещё я вывел для себя пожелания:
📸 Эстетичные и атмосферные картинки. 🍁 Необязательно относящиеся к книгам.
📜 Мини-посты, раскрывающие мироощущение и внутренний мир автора.
Одним из положительных примеров книжного блога для меня является канал «Оля читает». Есть атмосфера — следовательно, есть желание погружаться в длинные серьёзные посты о серьёзных книгах.
Некоторые книги мне самому захотелось прочесть после подробных и вдумчивых обзоров на канале:
🔸 Франсин Проуз «Ведьма». Главный герой — молодой американский филолог, который устроился работать редактором в издательство. Сразу же ему попадается эротический и довольно зловещий роман, связанный с реальными событиями.
🔸 Мршавко Штапич «Устойчивое развитие». Продолжение уже почти легендарного «Плейлиста волонтёра».
🔸 Дарья Бобылёва «Магазин работает до наступления тьмы». Финалист «Большой книги» этого года. Роман про блогера, который устроился на работу в таинственный антикварный магазин.
На мой взгляд, золотое правило книжного блога: «Не только книги»! Блог или канал должен быть таким, чтобы подписчик читал не свою ленту, а сам канал целиком — снизу вверх или сверху вниз — и не заскучал от однообразия. Должны быть заряжающие посты, не относящиеся к литературе. Пусть даже касающиеся каких-то приятных житейских мелочей.
Какие ещё я вывел для себя пожелания:
📸 Эстетичные и атмосферные картинки. 🍁 Необязательно относящиеся к книгам.
📜 Мини-посты, раскрывающие мироощущение и внутренний мир автора.
Одним из положительных примеров книжного блога для меня является канал «Оля читает». Есть атмосфера — следовательно, есть желание погружаться в длинные серьёзные посты о серьёзных книгах.
Некоторые книги мне самому захотелось прочесть после подробных и вдумчивых обзоров на канале:
🔸 Франсин Проуз «Ведьма». Главный герой — молодой американский филолог, который устроился работать редактором в издательство. Сразу же ему попадается эротический и довольно зловещий роман, связанный с реальными событиями.
🔸 Мршавко Штапич «Устойчивое развитие». Продолжение уже почти легендарного «Плейлиста волонтёра».
🔸 Дарья Бобылёва «Магазин работает до наступления тьмы». Финалист «Большой книги» этого года. Роман про блогера, который устроился на работу в таинственный антикварный магазин.
Массовая литература отличается от большой литературы среди прочего тем, что увлекательность для неё – обязательное требование, а не факультативное.
Из-за этого – повышенные требования к драматургии, к структуре, к сюжету, в том числе к сохранению и поддержанию интриги. Казалось бы, спойлеры в этом сегменте должны быть особенно неприемлемы.
Но вот что мы видим на картинке. ⬆️ Думаю, кто читал «Таинственный остров» Жюля Верна, помнят, откуда это. И помнят сам этот принцип наименования глав, к которому обращались в том числе и авторы приключенческого жанра.
Для меня до сих пор загадка, как целые поколения советских мальчишек могли с упоением читать эту вещь. Я читал её в шестом классе чуть ли не полгода. Несмотря на приключенческий жанр, это дичайшая тягомотина. Там и событий-то не так уж много.
Вдобавок ко всему, вот такие тезисные описания глав, которые фактически раскрывают сюжетные повороты. Как это не убивало интригу и не отталкивало от чтения? Наверное, какая-то магия.
Из-за этого – повышенные требования к драматургии, к структуре, к сюжету, в том числе к сохранению и поддержанию интриги. Казалось бы, спойлеры в этом сегменте должны быть особенно неприемлемы.
Но вот что мы видим на картинке. ⬆️ Думаю, кто читал «Таинственный остров» Жюля Верна, помнят, откуда это. И помнят сам этот принцип наименования глав, к которому обращались в том числе и авторы приключенческого жанра.
Для меня до сих пор загадка, как целые поколения советских мальчишек могли с упоением читать эту вещь. Я читал её в шестом классе чуть ли не полгода. Несмотря на приключенческий жанр, это дичайшая тягомотина. Там и событий-то не так уж много.
Вдобавок ко всему, вот такие тезисные описания глав, которые фактически раскрывают сюжетные повороты. Как это не убивало интригу и не отталкивало от чтения? Наверное, какая-то магия.
Узнал в новостях, что 1 декабря закрывается вопросник Аск.фм. Неофициально он умер уже давно, что и стало в конце концов причиной смерти официальной.
Золотое время вопросников было лет тринадцать назад. Миллионы моих сверстников регистрировались на них, чтобы встать под водопад анонимных вопросов разной степени интимности и отвечать на них с видом звезды, у которой берут интервью. Если кто помнит, был ещё Формспринг. Он был даже более популярен, но умер намного раньше.
Удивительно, как быстро прошла мода. Но неким социокультурным феноменом вопросники всё же успели стать. Остались, так сказать, приметой времени.
В моём первом романе «Юнайтед» Аск в нескольких местах фигурирует. Один из героев сцеживал свою озлобленность на весь мир и, в частности, на женский пол, отправляя провокационные и оскорбительные анонимные послания незнакомым девушкам. А во втором моём романе упоминается Формспринг (ибо начало нулевых). В рукописи я его сопроводил циферкой и сноской, в которой объясняется, что это такое. Подозреваю, что не все уже его и помнят.
И кто знает, какие знаменитые на сегодняшний день сервисы и соцсети через двадцать лет никто не будет помнить? Может, тоже придётся делать сноски.
Золотое время вопросников было лет тринадцать назад. Миллионы моих сверстников регистрировались на них, чтобы встать под водопад анонимных вопросов разной степени интимности и отвечать на них с видом звезды, у которой берут интервью. Если кто помнит, был ещё Формспринг. Он был даже более популярен, но умер намного раньше.
Удивительно, как быстро прошла мода. Но неким социокультурным феноменом вопросники всё же успели стать. Остались, так сказать, приметой времени.
В моём первом романе «Юнайтед» Аск в нескольких местах фигурирует. Один из героев сцеживал свою озлобленность на весь мир и, в частности, на женский пол, отправляя провокационные и оскорбительные анонимные послания незнакомым девушкам. А во втором моём романе упоминается Формспринг (ибо начало нулевых). В рукописи я его сопроводил циферкой и сноской, в которой объясняется, что это такое. Подозреваю, что не все уже его и помнят.
И кто знает, какие знаменитые на сегодняшний день сервисы и соцсети через двадцать лет никто не будет помнить? Может, тоже придётся делать сноски.
В «Правилах жизни» прочитал забавное интервью с тремя современными российскими сценаристами. Один из них рассказал, как ради сбора информации по теме сериала зашёл на сайт какой-то компании и обратился во всплывающий чат.
Виртуальному оператору, задача которого – «подогреть» потенциального покупателя и заработать бонус от продажи конкретного товара, казалось бы, делать больше нечего, кроме как консультировать сценаристов. Ну! Однако же оператор оказался доброжелательный и даже находчивый. Согласился проконсультировать, только, говорит, укажите потом в титрах, ок?
Я, когда работал над книгой, тоже на полном серьёзе собирался несколько раз обратиться к онлайн-консультантам ради ресёрча и фактчекинга. Так и не обратился. Видимо, не такой я нахрапистый, как сценаристы. А может, просто не знал прецедентов?
В книжках, правда, нет субтитров, но зато бывают предисловия или послесловия со списком благодарностей. Поэтому… теоретически всё возможно.
Виртуальному оператору, задача которого – «подогреть» потенциального покупателя и заработать бонус от продажи конкретного товара, казалось бы, делать больше нечего, кроме как консультировать сценаристов. Ну! Однако же оператор оказался доброжелательный и даже находчивый. Согласился проконсультировать, только, говорит, укажите потом в титрах, ок?
Я, когда работал над книгой, тоже на полном серьёзе собирался несколько раз обратиться к онлайн-консультантам ради ресёрча и фактчекинга. Так и не обратился. Видимо, не такой я нахрапистый, как сценаристы. А может, просто не знал прецедентов?
В книжках, правда, нет субтитров, но зато бывают предисловия или послесловия со списком благодарностей. Поэтому… теоретически всё возможно.
Интересно, кто-нибудь зафиксировал, в каком году (точно или примерно) словосочетание «компьютерные игры» сменилось словом «видеоигры»? По-моему, это произошло как-то резко и бесповоротно, но в какой момент, я не заметил.
Вот предположим, буду я работать над текстом, где действие происходит в середине десятых годов, и нужно будет упомянуть игры. Как их назвать, чтобы не получился анахронизм?
На худой конец, можно, конечно, написать просто «игры» или «игрушки».
Вот предположим, буду я работать над текстом, где действие происходит в середине десятых годов, и нужно будет упомянуть игры. Как их назвать, чтобы не получился анахронизм?
На худой конец, можно, конечно, написать просто «игры» или «игрушки».
Работа с профессиональным редактором над романом приносит интересные открытия. Например, рассеивает некоторые языковые заблуждения. Так, у меня «иллюминацией» была названа подсветка в небе над ночным городом, особенно заметная в облачную погоду (или когда смотришь в сторону города из тёмных незастроенных областей). 🌃
Это не случайность. Я действительно всю жизнь думал, что это можно назвать иллюминацией. Однако иллюминация – это (кроме ещё одного, религиозного значения) только гирлянды и различные светящиеся конструкции, которыми, например, Собянин любит украшать Москву в новогодние праздники.
А я даже в одном своём подростковом стихотворении назвал иллюминацией подсветку в небе.
Это не случайность. Я действительно всю жизнь думал, что это можно назвать иллюминацией. Однако иллюминация – это (кроме ещё одного, религиозного значения) только гирлянды и различные светящиеся конструкции, которыми, например, Собянин любит украшать Москву в новогодние праздники.
А я даже в одном своём подростковом стихотворении назвал иллюминацией подсветку в небе.
Мой второй роман называется «А. Свенсон». Поделюсь краткой аннотацией.
Москва, 2010-е годы. Студент юрфака Семён Лёзов участвует в радикальной молодёжной группировке «Чёрно-красная лига», исповедующей анархо-коммунизм. Активисты выходят на жестокие драки с неонацистами, а также нападают на «золотую» молодёжь и снимают нападения на видео. Всё это не мешает Семёну параллельно вести жизнь обычного московского молодого человека — он влюбляется, играет в рок-группе, сочиняет философский трактат.
Семён ждёт акции, которая прославит «Чёрно-красную лигу» и её идеи. Однажды лидер анархистов предлагает ему серьёзное дело, однако вместо славы и известности это приносит проблемы. Жизнь Семёна и всей «Лиги» превращается в кровавый триллер.
#роман_АСвенсон
Москва, 2010-е годы. Студент юрфака Семён Лёзов участвует в радикальной молодёжной группировке «Чёрно-красная лига», исповедующей анархо-коммунизм. Активисты выходят на жестокие драки с неонацистами, а также нападают на «золотую» молодёжь и снимают нападения на видео. Всё это не мешает Семёну параллельно вести жизнь обычного московского молодого человека — он влюбляется, играет в рок-группе, сочиняет философский трактат.
Семён ждёт акции, которая прославит «Чёрно-красную лигу» и её идеи. Однажды лидер анархистов предлагает ему серьёзное дело, однако вместо славы и известности это приносит проблемы. Жизнь Семёна и всей «Лиги» превращается в кровавый триллер.
#роман_АСвенсон
Герой моего нового романа «А. Свенсон» на момент начала сюжета учится на юрфаке МГУ. В самых ранних версиях книги, которые существовали только у меня в голове, вместо юрфака был филфак. Нетрудно понять, почему: я сам когда-то давно там учился.
Когда ты в молодости придумываешь рассказы, повести, романы, обязательно хочется вложить в главного героя побольше от себя любимого – сделать его творческим, литературоцентричным, филологически образованным. Но потом я подумал, что герой-студент филфака – это уже какое-то общее место в прозе молодых авторов, почти штамп. Как и герой-поэт.
Конечно, можно и про филолога написать нестандартно, но я решил от этого абстрагироваться. Да и сюжет романа совсем не требует наличия у героя филологического бэкграунда.
Тем не менее атмосфера самого МГУ была для меня важна. И не только МГУ в целом, но и конкретно Первого гуманитарного корпуса. На юридический я «зачислил» героя не просто так – в те далёкие годы юрфак тоже располагался там. Более того, юристы почти целиком занимали этаж, где с краешку ютился наш филологический деканат, а рядом висели списки на отчисление (неизменно с моей фамилией). Так что мой герой ходит по тем же коридорам и лестницам, по которым когда-то ходил я, прогуливается, пропуская пары, до Смотровой площадки на улице Косыгина, а на переменах зависает в курилке, где и я много времени провёл.
В сюжете встречается и буфет на втором этаже, который мне в своё время приснился до того, как я его впервые увидел. Одно из самых загадочных мест моей жизни.
#роман_АСвенсон
Когда ты в молодости придумываешь рассказы, повести, романы, обязательно хочется вложить в главного героя побольше от себя любимого – сделать его творческим, литературоцентричным, филологически образованным. Но потом я подумал, что герой-студент филфака – это уже какое-то общее место в прозе молодых авторов, почти штамп. Как и герой-поэт.
Конечно, можно и про филолога написать нестандартно, но я решил от этого абстрагироваться. Да и сюжет романа совсем не требует наличия у героя филологического бэкграунда.
Тем не менее атмосфера самого МГУ была для меня важна. И не только МГУ в целом, но и конкретно Первого гуманитарного корпуса. На юридический я «зачислил» героя не просто так – в те далёкие годы юрфак тоже располагался там. Более того, юристы почти целиком занимали этаж, где с краешку ютился наш филологический деканат, а рядом висели списки на отчисление (неизменно с моей фамилией). Так что мой герой ходит по тем же коридорам и лестницам, по которым когда-то ходил я, прогуливается, пропуская пары, до Смотровой площадки на улице Косыгина, а на переменах зависает в курилке, где и я много времени провёл.
В сюжете встречается и буфет на втором этаже, который мне в своё время приснился до того, как я его впервые увидел. Одно из самых загадочных мест моей жизни.
#роман_АСвенсон
Один из злейших врагов героев моего нового романа «А. Свенсон» – золотая молодёжь, так называемые «мажоры». Точнее, это мои герои – для них злейшие враги. Чтобы сейчас понимать ту ненависть, надо знать контекст.
Мажоры были своеобразным социокультурным феноменом России нулевых годов. У меня есть ощущение, что сейчас их в том виде уже нет. Может, потому, что я теперь взрослый дядя и нынешняя молодёжь мне не заметна, но по-моему, это так. Да, слово «мажор» из речевого обихода не ушло, несколько лет назад даже сериал выходил с таким названием. Этим словом по-прежнему обозначается юнец, у которого есть сытая жизнь и большие стартовые возможности благодаря богатым или высокопоставленным родителям. Но это определение довольно общее. Ничего подобного тому, что было раньше, я уже не вижу. Просто ярлык.
Не будет преувеличением сказать, что в нулевых и начале десятых золотая молодёжь была целой субкультурой. Такой же (каким бы странным ни выглядело это уподобление), как панки, готы, эмо и т.д. Только в отличие от готов и панков, мажорская субкультура настырно претендовала на то, чтобы стать господствующей культурой у поколения тогдашних 17-25-летних. Песни популярных музыкантов (преимущественно жанра R'n'B и некоторых рэперов), воспевающие богатую, беззаботную и максимально праздную жизнь, проникали во все щели, как эпидемия. Рэперы и сейчас о таком читают, но сейчас это комично… иногда налицо явная самоирония. Тогда же это было реально стилем жизни и бравадой.
Слово «мажор» ассоциировалось не только с социальным статусом родителей, но и с образом жизни, ценностями и даже личными качествами.
Сегодня тоже царит культ денег. Не слабее, чем тогда. Но сегодня культ денег сопровождает культ работы, самоотдачи, трудоголизма. Тайм-менеджмент и прочие приколюхи – неотъемлемая часть так называемого «достигаторства». И куда больше культивируются персонажи, которые вырвались из какого-нибудь днищенского провинциального города и сами, с нуля построили карьеру/бизнес – оттуда и достаток. Это самый популярный сторителлинг в мире «успешного успеха». Это уже тоже стало штампом и набило оскомину (Илон Маск вон ни с какого дна не выбирался, был чистым «мажором»), но я к тому, что изнеженные бездельники уже не котируются.
Да и внешняя сторона богатства уже не так культивируется, как раньше. Часы, тачки, Мальдивы в Нельзяграме – это всё есть, но представьте… если кто-то сегодня выложит в соцсети фотку в золоте, гламуре и сиянии софитов ночного клуба, это будет уже считаться безвкусицей. Или прилепит к фотке эмблему VIP (как это делали во ВКонтакте году в 2009-м)… «Нет, нынче свет уж не таков», как у Грибоедова.
Раньше же, в золотые времена золотой молодёжи, роскошь, праздность и неустанное потребление люксовых товаров и услуг были почти абсолютной ценностью. И российская популярная культура распространению этой моды способствовала.
У героев моего романа к золотой молодёжи – идеологическая, классовая ненависть. Людей, которые не работали ни дня, даже особо не учатся, но отрываются, тусят в наисладчайших условиях и имеют красивых девушек, легко ненавидеть. В чём-то это и противостояние субкультур; пожалуй, анархисты и мажоры – сообщества, максимально непохожие друг на друга по ценностям. Наверняка присутствовал и момент борьбы за внимание женского пола, это тоже всегда было неотъемлемой частью социального противостояния. Но главным образом, анархисты как левые радикалы проецировали на мажоров свою ненависть к буржуазному сословию. Дети богачей были для них доступной мишенью, потому что, в отличие от родителей, ходили без охраны.
продолжение в следующем посте ⬇️
#роман_АСвенсон
Мажоры были своеобразным социокультурным феноменом России нулевых годов. У меня есть ощущение, что сейчас их в том виде уже нет. Может, потому, что я теперь взрослый дядя и нынешняя молодёжь мне не заметна, но по-моему, это так. Да, слово «мажор» из речевого обихода не ушло, несколько лет назад даже сериал выходил с таким названием. Этим словом по-прежнему обозначается юнец, у которого есть сытая жизнь и большие стартовые возможности благодаря богатым или высокопоставленным родителям. Но это определение довольно общее. Ничего подобного тому, что было раньше, я уже не вижу. Просто ярлык.
Не будет преувеличением сказать, что в нулевых и начале десятых золотая молодёжь была целой субкультурой. Такой же (каким бы странным ни выглядело это уподобление), как панки, готы, эмо и т.д. Только в отличие от готов и панков, мажорская субкультура настырно претендовала на то, чтобы стать господствующей культурой у поколения тогдашних 17-25-летних. Песни популярных музыкантов (преимущественно жанра R'n'B и некоторых рэперов), воспевающие богатую, беззаботную и максимально праздную жизнь, проникали во все щели, как эпидемия. Рэперы и сейчас о таком читают, но сейчас это комично… иногда налицо явная самоирония. Тогда же это было реально стилем жизни и бравадой.
Слово «мажор» ассоциировалось не только с социальным статусом родителей, но и с образом жизни, ценностями и даже личными качествами.
Сегодня тоже царит культ денег. Не слабее, чем тогда. Но сегодня культ денег сопровождает культ работы, самоотдачи, трудоголизма. Тайм-менеджмент и прочие приколюхи – неотъемлемая часть так называемого «достигаторства». И куда больше культивируются персонажи, которые вырвались из какого-нибудь днищенского провинциального города и сами, с нуля построили карьеру/бизнес – оттуда и достаток. Это самый популярный сторителлинг в мире «успешного успеха». Это уже тоже стало штампом и набило оскомину (Илон Маск вон ни с какого дна не выбирался, был чистым «мажором»), но я к тому, что изнеженные бездельники уже не котируются.
Да и внешняя сторона богатства уже не так культивируется, как раньше. Часы, тачки, Мальдивы в Нельзяграме – это всё есть, но представьте… если кто-то сегодня выложит в соцсети фотку в золоте, гламуре и сиянии софитов ночного клуба, это будет уже считаться безвкусицей. Или прилепит к фотке эмблему VIP (как это делали во ВКонтакте году в 2009-м)… «Нет, нынче свет уж не таков», как у Грибоедова.
Раньше же, в золотые времена золотой молодёжи, роскошь, праздность и неустанное потребление люксовых товаров и услуг были почти абсолютной ценностью. И российская популярная культура распространению этой моды способствовала.
У героев моего романа к золотой молодёжи – идеологическая, классовая ненависть. Людей, которые не работали ни дня, даже особо не учатся, но отрываются, тусят в наисладчайших условиях и имеют красивых девушек, легко ненавидеть. В чём-то это и противостояние субкультур; пожалуй, анархисты и мажоры – сообщества, максимально непохожие друг на друга по ценностям. Наверняка присутствовал и момент борьбы за внимание женского пола, это тоже всегда было неотъемлемой частью социального противостояния. Но главным образом, анархисты как левые радикалы проецировали на мажоров свою ненависть к буржуазному сословию. Дети богачей были для них доступной мишенью, потому что, в отличие от родителей, ходили без охраны.
продолжение в следующем посте ⬇️
#роман_АСвенсон
Кстати, важная ремарка: анархическая группировка «Чёрно-красная лига» из моего романа – вымышленное движение. Реальные анархо-коммунисты и другие леворадикалы в Москве с мажорами открыто и систематически не воевали (я не слышал, по крайней мере). Хотя идеологически такая ненависть закономерна. Вот с неонацистами анархисты воевали по-жёсткому, у меня эта линия тоже есть.
Когда мне было семнадцать-восемнадцать, я мечтал о том, чтобы такая группировка существовала. Во многом это воплощение моих юношеских фантазий.
Да, я мажоров тогда ненавидел. Чрезмерно. К счастью, дальше слов у меня особо не заходило. Иронично, что сам я был выпускником частной школы, в МГУ учился на платном отделении, но это вообще отдельный разговор… Когда я работал над романом, мне приходилось фактически насильно реконструировать в голове свою былую ненависть к «классовым врагам». Чтобы вжиться в героя, чтобы самому как-то сочувствовать ему. Но я уже не нахожу для этой ненависти ни малейшего оправдания. Сейчас для меня то, что на канцелярском государственном языке называется «социальная рознь» – такая же неприемлемая мерзость, как межнациональная рознь.
Богатых ненавидеть не за что. И бедных не за что любить (и ненавидеть тоже). И даже богатых бездельников ненавидеть не за что. Человек слишком сложен. А многие люди ещё и изменчивы на протяжении жизни, банально «вырастают». Моему герою, кстати, предстоит однажды столкнуться с одним повзрослевшим «мажором», и его ждёт не самое приятное открытие.
#роман_АСвенсон
Когда мне было семнадцать-восемнадцать, я мечтал о том, чтобы такая группировка существовала. Во многом это воплощение моих юношеских фантазий.
Да, я мажоров тогда ненавидел. Чрезмерно. К счастью, дальше слов у меня особо не заходило. Иронично, что сам я был выпускником частной школы, в МГУ учился на платном отделении, но это вообще отдельный разговор… Когда я работал над романом, мне приходилось фактически насильно реконструировать в голове свою былую ненависть к «классовым врагам». Чтобы вжиться в героя, чтобы самому как-то сочувствовать ему. Но я уже не нахожу для этой ненависти ни малейшего оправдания. Сейчас для меня то, что на канцелярском государственном языке называется «социальная рознь» – такая же неприемлемая мерзость, как межнациональная рознь.
Богатых ненавидеть не за что. И бедных не за что любить (и ненавидеть тоже). И даже богатых бездельников ненавидеть не за что. Человек слишком сложен. А многие люди ещё и изменчивы на протяжении жизни, банально «вырастают». Моему герою, кстати, предстоит однажды столкнуться с одним повзрослевшим «мажором», и его ждёт не самое приятное открытие.
#роман_АСвенсон
Какие произведения вдохновляли меня или оказали влияние при написании романа «А. Свенсон»
Сразу предупреждаю – коктейль, довольно дикий.
1. Платон Беседин, «Книга Греха» (2012 г.) Одно из самых, я бы сказал, драйвовых и динамичных произведений молодой российской прозы. Главный герой Даниил Грехов участвует в радикально-националистическом движении и одновременно в тоталитарной секте. Он выпускник филфака, но работает грузчиком, от «нормальной жизни» оторван полностью. Много шок-контента. Из-за чего Грехов попал туда, куда попал, и за что так мстит жизни, станет понятно только ближе к концу книги. Роман мне понравился в том числе своим героем – тонко чувствующий интеллектуал, проходящий через жернова полной моральной деградации. Узел из личной драмы и экстремальных политических метаний.
2. А. М. Горький, «Жизнь Клима Самгина» (1928 г.) Фундаментальный роман. В фокусе – жизнь русского интеллигента Клима Самгина, начиная от его рождения в конце 70-х годов ХХ века и заканчивая Октябрьской революцией. То ли латентный революционер, то ли латентный реакционист, то ли внутренний эмигрант, то ли холодный и отстранённый скептик. Крупные исторические события (Ходынская трагедия, Кровавое Воскресенье и др.) проходят как будто фоном, нельзя сказать, что Самгин – какой-то страстный и убеждённый их участник (иногда как будто просто зевака). Тем не менее если бы Россия не освоила у себя специальность Геродота и не имела своей историографии, думаю, можно было бы по роману Горького восстановить картину российской истории, как минимум, предреволюционных десятилетий. Не менее важно описание разнообразных политических настроений и религиозных исканий, свойственных тому времени.
С романом Горького у меня полный «мэтч» в том плане, что автора интересовала вся та же фактура жизни, что и меня сегодня, в ХХI веке. Случай, когда история взросления мыслящего человека и становления личности идут рука об руку с политической историей страны. Мрачноватая, ломаная, незавершённая, при этом какая-то чересчур телесная любовная история молодого Самгина с Лидией Варавкой видится мне почему-то чуть ли не лучшей любовной линией в русской литературе. Большого внимания заслуживает отсутствие у Клима по-настоящему твёрдых убеждений. Иногда это кажется трагедией, а иногда чуть ли не спасением.
3. Дмитрий Нестеров, «Скины: Русь пробуждается» (2003 г.) Сейчас эта книга запрещена и внесена в Федеральный список экстремистских материалов, а в конце нулевых я видел её на полке даже в МГУ, в известном магазине «Книга Максима» в Первом Гуме. Она была издана в издательстве Ильи Кормильцева «Ультра.Культура», на задней обложке был положительный отзыв Дмитрия Быкова*. Но сам я её прочитал тогда в электронке.
Роман про скинхедов-неонацистов, время действия – кажется, конец 90-х. Главный герой – скинхед по прозвищу Квас. Сюжет собран, в основном, из похождений банды бритоголовых, в которой он состоит. Есть отвратительные сцены – например, избиение в электричке женщины, беременной от африканца. Есть поразительно чистая и наивная для такого романа любовная история. Естественно, много чисто публицистических элементов. Автор, настоящее имя которого Роман Нифонтов, сам был неонацистом. Он погиб. По официальной версии – покончил с собой, оставив предсмертную записку со словами: «Простите меня все. Так надо».
*признан Минюстом РФ иноагентом.
#роман_АСвенсон
п р о д о л ж е н и е ⬇️
Сразу предупреждаю – коктейль, довольно дикий.
1. Платон Беседин, «Книга Греха» (2012 г.) Одно из самых, я бы сказал, драйвовых и динамичных произведений молодой российской прозы. Главный герой Даниил Грехов участвует в радикально-националистическом движении и одновременно в тоталитарной секте. Он выпускник филфака, но работает грузчиком, от «нормальной жизни» оторван полностью. Много шок-контента. Из-за чего Грехов попал туда, куда попал, и за что так мстит жизни, станет понятно только ближе к концу книги. Роман мне понравился в том числе своим героем – тонко чувствующий интеллектуал, проходящий через жернова полной моральной деградации. Узел из личной драмы и экстремальных политических метаний.
2. А. М. Горький, «Жизнь Клима Самгина» (1928 г.) Фундаментальный роман. В фокусе – жизнь русского интеллигента Клима Самгина, начиная от его рождения в конце 70-х годов ХХ века и заканчивая Октябрьской революцией. То ли латентный революционер, то ли латентный реакционист, то ли внутренний эмигрант, то ли холодный и отстранённый скептик. Крупные исторические события (Ходынская трагедия, Кровавое Воскресенье и др.) проходят как будто фоном, нельзя сказать, что Самгин – какой-то страстный и убеждённый их участник (иногда как будто просто зевака). Тем не менее если бы Россия не освоила у себя специальность Геродота и не имела своей историографии, думаю, можно было бы по роману Горького восстановить картину российской истории, как минимум, предреволюционных десятилетий. Не менее важно описание разнообразных политических настроений и религиозных исканий, свойственных тому времени.
С романом Горького у меня полный «мэтч» в том плане, что автора интересовала вся та же фактура жизни, что и меня сегодня, в ХХI веке. Случай, когда история взросления мыслящего человека и становления личности идут рука об руку с политической историей страны. Мрачноватая, ломаная, незавершённая, при этом какая-то чересчур телесная любовная история молодого Самгина с Лидией Варавкой видится мне почему-то чуть ли не лучшей любовной линией в русской литературе. Большого внимания заслуживает отсутствие у Клима по-настоящему твёрдых убеждений. Иногда это кажется трагедией, а иногда чуть ли не спасением.
3. Дмитрий Нестеров, «Скины: Русь пробуждается» (2003 г.) Сейчас эта книга запрещена и внесена в Федеральный список экстремистских материалов, а в конце нулевых я видел её на полке даже в МГУ, в известном магазине «Книга Максима» в Первом Гуме. Она была издана в издательстве Ильи Кормильцева «Ультра.Культура», на задней обложке был положительный отзыв Дмитрия Быкова*. Но сам я её прочитал тогда в электронке.
Роман про скинхедов-неонацистов, время действия – кажется, конец 90-х. Главный герой – скинхед по прозвищу Квас. Сюжет собран, в основном, из похождений банды бритоголовых, в которой он состоит. Есть отвратительные сцены – например, избиение в электричке женщины, беременной от африканца. Есть поразительно чистая и наивная для такого романа любовная история. Естественно, много чисто публицистических элементов. Автор, настоящее имя которого Роман Нифонтов, сам был неонацистом. Он погиб. По официальной версии – покончил с собой, оставив предсмертную записку со словами: «Простите меня все. Так надо».
*признан Минюстом РФ иноагентом.
#роман_АСвенсон
п р о д о л ж е н и е ⬇️
4. Фильм «Россия 88», реж. Павел Бардин (2009 г.) Не удивляйтесь, что я написал про левых радикалов, а вдохновлялся историями о правых радикалах. «Россия 88» – великолепный артхаусный фильм, которым Бардин, перед этим снявший молодёжный сериальчик «Клуб» для MTV, думаю, многих удивил. Прототип главного героя – покойный Максим Тесак Марцинкевич. Это история о группировке скинхедов «Формат-18», которые творят беспредел в спальных районах Москвы, руководствуясь своими своеобразными представлениями о справедливости и ответами на вопрос «Кто виноват». Один главный герой – предводитель группировки, свирепый, харизматичный и временами добродушный Штык. Второй главный герой – его странный друг Эдуард, хиленький парень с еврейскими корнями, который очень хочет дружить со скинхедами, называет себя «русским патриотом» и снимает про них фильм на любительскую камеру.
Я бы тоже мог так прибиться во времена расцвета радикальных движений к каким-нибудь анархистам под предлогом «пишу про вас книгу». Но я предпочёл всё выдумать.
#роман_АСвенсон
Я бы тоже мог так прибиться во времена расцвета радикальных движений к каким-нибудь анархистам под предлогом «пишу про вас книгу». Но я предпочёл всё выдумать.
#роман_АСвенсон
В работе над «А. Свенсоном» мяч снова на стороне редактора, а я пока вернулся к третьему роману (который фантастический и рабочее название которого пока не раскрываю). Цифры в статистике ещё скромненькие. По ощущениям это меньше половины первой главы (да, главы в этот раз планируются крупные). Но я за него держусь крепко. Сейчас такой этап, когда думать и изучать всякую информацию приходится больше, чем писать.