И ещё: задержали двух анархистов, здесь публикуют криптокошельки для сбора в АЧК.

Кроме этого, помочь могут акции солидарности.

Канал sv9t_channel выкатил ещё один тред про граф телеграма. Ребра графа – это входящие / исходящие ссылки между каналами. Это не статистика, а первые ощущения, но тем не менее. Вот что показалось нам интересным:

• Пропагандисты принадлежат плотным кластерам. То есть, сообществам с перекрестными связями. Структуру сообществ можно ожидать для любых тематических каналов, но здесь она, кажется, плотнее чем у многих других каналов. Каналы пропаганды не работают в одиночку, они работают коллективно.

• Это значит, что узнать пропагандистский канал можно не только по контенту, но и по паттерну связей.

• Пропаганда пустила метастазы. К сожалению, от случайного узла в сети до пропагандистского кластера будет довольно небольшое (2-3) количество переходов. Причем путь в одну сторону короче, чем в другую – протестные каналы ссылаются на пропаганду, но пропагандисты не упоминают настоящие протестные источники.

Два-три перехода – это не так мало для больших социальных сетей и социальных медиа, но не так уж и много, учитывая обычно небольшой диаметр и норму среднего расстояния в 4-7 («теория шести рукопожатий»; говорят, что для Facebook среднее расстояние в 3-4; небольшая и сильно озабоченная безопасностью оперативная сеть боевиков в 9/11 имела среднее расстояние между участниками в 4.75 – два случайных узла это практически автономные ячейки – и сокращалась до 2.70 за счёт координационных встреч). Но не то, что мы ожидали бы от закрытых сектантских сообществ.

Мы как-то так всегда представляли себе власть: небольшое племя, которое имеет крайне высокую центральность по связям с другими сообществами с высокой центральностью, и так далее (забыли название метрики). За счёт этого центр имеет короткий доступ практически в любую точку сети. Причём эти связи асимметричны. Возможно, тут есть что-то похожее.

P.S.
Комментарий iggisv9t к этому посту, с любопытными выводами.

lead-up actions

Встретили в воспоминаниях ветерана Сиэттла-1999 одну концепцию. «Битве за Сиэттл» предшествовала масштабная кампания по информированию. Так вот, кроме листовок, газет, сайтов, рассылок, пресс-конференций и развлекательных мероприятий, он упоминает такой способ информирования, как lead-up actions, акции разогрева.

Перед основными протестами проводятся меньшие протестные или рекламные акции. Они напоминают людям о главном событии. Нагнетают внимание, как эпизоды одной «новостной истории». А ещё, чужой пример способен увеличить шансы на подражание.

Учитывая, что опыт Сиэттла это в первую очередь опыт крупномасштабной горизонтальной организации и массового обучения, такие акции могли служить заодно и конвейерной «школой» активизма для новичков.

Вообще, основная часть работы в акции протеста – это предварительная подготовка и организация. В России с этим как будто проблемы. Иногда кажется, что местные оппозиционные организации считают достаточным назначить дату проведения митинга и придти на него. Возможно, потому что «призывы» и «вовлечение» здесь могут увеличить «стоимость» акции для исполнителей.

Контекст по Сиэттлу недавно был здесь. На днях сделаем собственный текст об уроках организации Сиэттла.

Тизер к грядущему тексту.

Вторник, 30 ноября 1999, 5:00AM. Холодное и пасмурное утро. Глава патрульной службы* Анна Сандберг пьёт кофе в Старбакс поблизости от конференц-центра и наблюдает, как группы протестующих занимают стратегические позиции на перекрестках ещё до появления полиции. Это «арестные» аффинити-группы первой волны. Сходящиеся колонны DAN начинают блокаду конференц-центра, где назначены мероприятия Всемирной Торговой Организации. Во многих местах, «арестные» группы прибыли раньше «не-арестных» групп второй волны, которые должны будут защищать их от полицейского насилия.

На фото – трехслойная блокада перекрестка. В центре сидят протестующие из «групп блокирования», которые входят в «арестную» фракцию аффинити-групп DAN. На схеме в углу окрашены красным. Они скованы тяжелыми трубами, закрывающими сцепленные руки. Вокруг них стоят «не-арестные» члены аффинити-групп. Они окрашены зеленым. На фоне – третий слой протестующих. Они наблюдают или участвуют по ситуации – и создают массу.

* Исправлено.

Как всегда, работы больше, чем казалось на первый взгляд, но текст почти закончен. Вот пока что ещё один фрагмент, на этот раз о предварительной организации «Битвы за Сиэттл»:

Дипломатия и альянс-билдинг

Чтобы не представлять процесс организации, как что-то абстрактное, можно выделить конкретные элементы: организационные акты и организационные кампании. Точно так же, как есть непосредственные протестные акции и протестные кампании.

К примеру, публичные речи активистов это «стратегический фрейминг» событий, который задаёт разделяющие или объединяющие смыслы.

Мероприятия, которые позволяют прежде незнакомым людям установить доверие и создать эмоциональный контакт (bonding), дают чувство группы (shared identity).

Целый ряд различных сообществ нужно было связать воедино, прежде чем события в Ситтле стали возможными. Анархисты, профсоюзы, экологи, защитники прав человека.

...Основание для мобилизации против ВТО было заложено, когда в 1995 году, группы защиты труда (labor groups) и эко-активисты (environmentalists) начали скрупулёзно строить альянсы и объединяться в коалиции, как Alliance for Sustainable Jobs and the Environment.

Надо сказать, что рабочие и экологи прежде были довольно чуждыми друг другу группами, и даже имели некоторые трения. Совместный протест стал возможен после длительной работы, когда каждая сторона демонстративно проявляла добрую политическую волю.

Этому помогали изменения в публичном фрейминге тех основных смыслов, вокруг которых были организованы повестки этих групп. Пока активисты заключали дипломатические союзы, их риторика начала подчёркивать не разницу между проблемами рабочих и проблемами экологии, а взаимосвязь этих проблем.

К примеру: Гильям и Маркс описывают, как член Earth First! на собрании профсоюзных рабочих утверждал, что дихотомия между хорошей работой и защитой окружающей среды – ложная.

Ещё фрагмент. Знакомая многим из вас стратегия организационной работы, которая подходит малым организациям.

(Нас спрашивают подписчики. Объявления и новости об атаках на военкоматы дадим, когда наконец будет закончен текст).


DAN, которая и поведёт активистов на блокаду ВТО – это мета-организация, «движение движений». Можно назвать это интерфейсом, с помощью которого разные группы координировали действия в дни протестов. Через DAN, к примеру, будут работать такие сети, как Rainforest Action Network, Art & Revolution и Ruckus Society.

И вот как эту надстройку собирали.

Первая неудача и обходная стратегия организации

Вскоре после того, как ВТО объявила о проведении встречи, локальные группы начали мобилизоваться. Но без единого плана и без какого-либо фокуса.

В феврале 1999, члены коллектива "Art and Revolution" в Сан-Франциско решают, что настало время для организации массового прямого действия и широкомасштабного уличного театра. Активисты связываются с другими группами сети "Art and Revolution", чтобы заинтересовать их идеей.

А потом, при поддержке сети, выпускают публичный призыв к действию. Однако почти не получают никакого отклика, несмотря на массовое распространение призыва.

Тогда в июле-июне они начинают работать над налаживанием рабочих связей ("networking"). Конференц-звонки с конкретными активистами из разных городов. По ходу дела формулируется конкретный план и задачи, к которым можно подключить участников. Активисты планируют организовать дорожные шоу ради агитации. Появляется идея сконцентрировать протесты, которые пока что планируются без какой-либо фокальной точки.

Участники группы думают, что хорошо бы выпустить призыв к действию, в котором объявить место и время протеста. Для этого они разрабатывают специальную организационную стратегию. Вряд ли много людей послушает кучку анархистов. Это видно из прошлой неудачной попытки. Но можно поступить иначе. Составить набросок призыва к действию, предложить его организации "Global Exchange", вступить с ними в торг по поводу содержания. И в случае удачи, уже "Global Exchange", организация куда более солидная и вызывающая доверие, будет обращаться к другим организациям и сетям. "Global Exchange" не были сильно счастливы такому предложению, но они согласились.

Приблизительно в августе, безымянная прежде инициатива получает имя "Direct Action Network".

Дата атаки и мрачный нейтралитет с AFL

Некоторое время заняла совместная работа (и торг) "Global Exchange" и DAN над проектом призыва к действию.

Наконец, "Global Exchange" определили лучшую дату протеста – 30 ноября, второй день открытия конференции и день, на который уже был назначен марш профсоюзов. Стратегически впечатляющий и смелый выбор. Одним штрихом протестующие вдвое увеличивают нагрузку на город и на полицию.

Однако предельно умеренная федерация профсоюзов AFL могла рассматривать это, как почти враждебное действие. Чтобы не сужать пространство маневра, стоило попробовать договориться.

Активист Дэвид Солнит: «Так что Майк Долан позвонил AFL, оставил сообщение, и сказал, 'Если это проблема, что они готовят прямое действие утром вторника 30, перезвоните нам как можно скорее'. И они не перезвонили. Так что он сказал: 'Давай. Давай, вперёд'. А перезвонили они примерно пару недель позже. Они слегка медленные».

Солнит описывает как минимум одно кросс-секциональное собрание с участием AFL – «очень сухая встреча» столь разных игроков. AFL тоже были не в восторге от идей DAN. Их представитель Боб Горман «был лишен юмора и не рад, что мы существуем».

Контакта AFL не поддерживали, но и не мешали.

Приходят другие группы активистов

Когда "Global Exchange" и DAN достигли соглашения и начали распространять призыв, его наконец подписали "Ruckus Society"  и "Rainforest Action Network". Они также стали участвовать в распространении.

Конференц-звонки DAN начали расширяться. Подключается несколько новых городов.

В это время активисты на местах периодически собирают встречи, чтобы обсудить прямое действие а Сиэтле. Получалось, что местные встречи создают плотные кластеры близких связей, в то время как телефонные конференции DAN обеспечивают мосты между этими кластерами. «Итак, куча людей из региона наконец сошлись вместе, и в общем-то начали говорить».

Прерываем радиомолчание, чтобы рассказать – вот здесь выложили датасет структуры МВД.

«Из интересных данных — я нагеокодил где-то 60% адресов, есть email’ы, телефоны участков, адреса, время работы, ФИО руководителей.

На картинке собственно — визуализация расположения всего этого на карте (то, что нагеокодилось)».

Графы как оружие

А вот графовая визуализация этих данных.

Такие игрушки могут быть крайне полезными (и не обязательно визуализация). Сетевой анализ в современном мире – способ познать врага. Уголовная полиция делает это с организованной преступностью. Отделения контр-террора – с террористами. И наоборот.

Конечно, в данном случае нам скорее нужен граф неформальных личных связей, чем формальных контактов организаций. Но тем не менее. Лишний повод обратить внимание на возможности.

Несколько ссылок:

• Пара заметок про поражение сетей + сетевой анализ. И статья на английском – ничего особенного, но можно ознакомиться, чтобы было от чего отталкиваться.

• Записки по таргетингу, в которых довольно гуманитарным образом, но любопытно представлена роль сетевого анализа. Английский. Выпускал неформальный армейский think tank.

• Ещё две работы. Способность тайных сетей восстанавливаться после атак.

Существуют гибридные атаки на социальные сети, которые нацелены не только на фигуры, но и на логистику. Поэтому можно вспомнить про сетевой анализ инфраструктуры. Опять же, довольно поверхностные заметки – ничего про сам анализ:

• Таргетинг вторичных или третичных (n-ых) целей.

• Каскадный отказ систем.

• История одной атаки на узел инфраструктуры в Силиконовой Долине.

• Аналитический инструмент для выбора целей.

Самое занимательное: подробное знание сети противника могут использовать не только партизаны с крайними методами, но и умеренные активисты, и даже легальные группы влияния.

Конспект книги Ченовет и Стефан на русском

Пока мы нарушаем все дедлайны, люди в рабочем чате закончили собственный масштабный проект: перевод / конспект теоретической части широко известной книги об эффективности ненасилия, вокруг которой развернулось так много споров. (Не)насилие здесь рассматривается технически, а не этически. Вот предисловие автора перевода:

Часто встречается мнение – наиболее действенны насильственные методы борьбы. Оппозиционные движения выбирают террористические или повстанческие стратегии, поскольку они позволяют быстрее достичь политических целей. Насилие – неизбежное зло. Но так ли это? Общественность в разных уголках планеты успешно пользуется методами гражданского (ненасильственного) сопротивления.

Эрика Ченовет и Мария Дж. Стефан (Erica Chenoweth and Maria J. Stephan) в своей книге «Почему гражданское сопротивление работает. Стратегическая логика ненасильственного конфликта» (Why Civil Resistance Works: The Strategic Logic of Nonviolent Conflict, 2011) исследуют политические кампании, которые используют против оппонентов внеинституциональные (и часто нелегальные) формы борьбы: 323 ненасильственных и вооруженных движения сопротивления с максималистскими целями. Эти кампании добивались смены режима, изгнания иностранных оккупантов или сецессии в период 1900-2006 годов.

Полученные данные демонстрируют, что гражданские движения сопротивления достигали полного или частичного успеха примерно вдвое чаще, чем насильственные. Неожиданный результат.

Как это происходит? Ненасильственные кампании протеста привлекают больше участников, и это немаловажный (если не ключевой) фактор успеха. Моральные, физические, информационные барьеры для участия – как опасность ареста участников – значительно ниже в гражданских движениях, чем в вооружённых.

Большее количество участников означает большую гибкость движения, восприимчивость к тактическим инновациям, шире распространяется общественная нестабильность (как следствие – большие расходы со стороны режима на поддержание статус-кво), больше шанс на переключение лояльности среди сторонников режима, включая представителей силовых органов. Мобилизация сторонников на местах — более надежный источник силы, чем поддержка союзников извне, которой многие вооруженные движения сопротивления вынуждены компенсировать недостаток бойцов.

Репрессии против ненасильственной кампании сопротивления с большей вероятностью бумерангом ударяют по режиму, когда движение имеет широкий круг сторонников среди гражданского населения — вследствие этого бывшая пассивная группа поддержки движения превращается в его активных участников, и происходит раскол в группах поддержки противника.

Основной тезис Ченовет и Стефан – режим (как и оппозиция) не монолитны. Они опираются на отдельных индивидов, лояльность которых подвергается внешним воздействиям и может изменяться со временем. Любая сторона конфликта может достичь успеха, лишая противника его групп поддержки. И этом деле ненасильственные движения сопротивления исторически имеют преимущество над вооруженными.

Ниже три файла: оригинал книги; pdf с русским переводом; txt с переводом без изображений.

Любопытный гайд от Ruckus Society – это одна из тех организаций, что готовили людей для «Сиэтловской модели», и в общем-то, заложили традиции современного западного протеста. Английский.

Встретили пост в тг –здесь пишут, что Казахстан может выдать России парня из-за комментария ВКонтакте. Кстати, анархиста. Если так, нужно общественное давление на властные структуры Казахстана.

Майдан: ненасильственная победа

UPD: исправлена фактологическая ошибка

Переводчица фрагментов книги Ченовет и Стефан предложила опубликовать очередную статью авторов, на которых Ченовет и Стефан ссылаются – работу «Украина, ненасильственная победа».

Этот текст проясняет частое недопонимание, которое случается у противников ненасилия: что именно считать (не)насилием.

Строго говоря, чистого «ненасилия» в больших общественных кампаниях не бывает. Даже на массовом производстве хлеба случаются силовые конфликты или несчастные случаи со смертельным исходом. «Ненасильственными» обычно называются кампании с преимущественно ненасильственными методами. Смысл каждого исследования зависит от того, как именно авторы понимают «насилие» и «ненасилие» и как будут переводить эту разницу с языка статистических данных – это называется «операционализацией» понятия.

Акерман, Бартовски и Дюваль описывают Майдан как массовое ненасильственное движение с так называемым «радикальным крылом» (здесь мы подробно писали про «эффекты радикального крыла», RFE). Они утверждают, что радикальное крыло не играло решающей роли в восстании. Возможно; но иногда насильственное и ненасильственное крыло движения могут взаимно дополнять друг друга. Насильственное крыло Майдана могло предоставить широкому движению тот самый перелом ситуации на улицах, которого не хватило Беларуси.

PDF, русский язык:

24-25 числа, за границей, планируются митинги против войны. Места и время перечислены, например, здесь (Telegram) и здесь (сайт).

Некоторое время канал не будет обновляться, сейчас всё время и силы заняты другими проектами. В том числе очередным большим текстом.

Как вы могли заметить, мы не умеем писать большие тексты – объем материала всё время растет, а сроки сдвигаются.

Сейчас впервые подробно разбираем конкретный случай массовой организации протеста (Сиэтл '99) – много интересного материала, который изменил в том числе наши взгляды на протест. Что-то напоминает российские условия, что-то в наших условиях отчетливее понятно на контрасте, что-то связано прямой преемственностью.

Мы обязательно вернёмся с текстом.

(Мы всё ещё на перерыве, но вот заметка на полях основного текста)

Страна движется к диктатуре, потому что меняются рутины общего поведения. Меняется, что мы ожидаем увидеть от других. Неважно, кто – сторонники или противники происходящего.

Социальный порядок – это такое равновесие ожиданий, что каждый, поступая так, чтобы при данном ожидаемом поведении других выиграть наибольший объем благ и избежать рисков, этими действиями подтверждает аналогичные ожидания других. И порядок воспроизводится действиями каждого.

Любое отклонение оказывается «неудачной стратегией», и автоматически наказывается действиями остальных, кто следует «оптимальным» стратегиям. Ты выходишь на площадь с плакатом. И потенциальные сторонники выбирают «воздержаться» вместо того чтобы «присоединиться» – потому что ожидания каждого подсказывают, что остальные тоже решат не выходить. А значит, риски небольшой группы будут значительными. Зато потенциальные противники выбирают «сделать донос» вместо «промолчать», потому что знают, что такое поведение нормально, люди так делают, это не осуждается и не наказывается.

Теоретически, все сразу могли бы перейти на другое равновесие социальных ожиданий, и тогда оптимальными стали бы другие стратегии. Но люди не могут договориться. Участников слишком много; сам разговор об альтернативе принадлежит множеству «проигрышных» стратегий.

Чтобы переход произошел, должен возникнуть достаточно мощный пример, формирующий альтернативные ожидания – «негласный договор». Но как он может возникнуть? Каждый отдельный человек, кто решится подать пример нового поведения, использует «проигрышную» в текущем равновесии стратегию, и получит «штраф». А пример, который закончился наказанием, не мотивирует остальных. Нужна достаточно большая группа людей, которая ведет себя иначе – настолько большая, что изменит ожидания наград и наказаний для всех вокруг.

Пока доминирует другое равновесие, это может произойти только локально. Может быть, наказание от существующего порядка станет восприниматься как выигрыш (христианские мученики). Или появится параллельная система наград (чувство выполненного долга, слава). Начальная группа может переформировать ожидания части общества. Новые люди перейдут на другие стратегии поведения. Тем самым усилят альтернативные ожидания. И так далее – возникает спираль. Оппоненты будут чувствовать, что риски за прежде оптимальные стратегии растут, реже действовать, и тем самым усиливать риски остальных.

Такие переходы описывает концепт каскадов. Каскады в пороговых моделях протестов, каскады отзыва лояльности политическим партиям... Кстати, было исследование на примере каскадов отказа лояльности к «Единой России».

Сейчас это работает в обратную сторону.

Вот иллюстрация. В «протестных» каналах широко распространяются новости, которые сообщают нам: случайный человек на улице скорее всего поддерживает местного президента; если ты громко разговариваешь о войне на улице, на тебя донесут; чиновник, который проявит «либерализм», получит срок за коррупцию. Такие сообщения имеют двойную функцию. С одной стороны, они как бы предупреждают о том уровне рисков, который уже есть. Чтобы никто не выбрал фактически проигрышную стратегию. Это видимая функция. Но с другой стороны, именно эти новости усиливают социальные ожидания касательно того, какие стратегии будут проигрышными. Эти сигналы, шаг за шагом, постепенно вписывают нас в новую рутину, новую систему ожиданий, где каждый знает, что он может написать донос, и это нормально; или что он не может свободно говорить, потому что на него донесут.

Подлинная пропаганда никем не управляется вручную – это постепенно раскручиваемая спираль сигналов, меняющих актуальные ожидания. Мы движемся к новому равновесию не потому что есть силовики с автоматами, и не потому что где-то в бункере сидит некий дед, которого мы в жизни никогда не встретим – а потому что меняются наши повседневные ожидания. Сразу у всех. А значит, меняются оптимальные стратегии поведения касательно других людей, о которых мы «знаем», как они себя поведут. И это становится самосбывающимся пророчеством.