Лев Семенович нечаянно умер в среду. Ночью встал попить воды, а когда вернулся, обнаружил собственное тело в кровати. Он попытался лечь в себя обратно, но было ужасно неудобно — везде кололо, давило и чесалось. Лев Семенович поворочался в своем теле некоторое время, постепенно становясь прозрачнее, потом плюнул и встал, просунул ноги в тапочки, и от реальных тапочек отделились их полупрозрачные двойники.

Лев Семенович походил по дому, полил цветы, проверил, чтобы справочники стояли строго по алфавиту, посчитал конфеты в вазочке и заскучал. Он не хотел будить супругу, поэтому взял полупрозрачные копии ключей и отправился немного пройтись.

— Я самовар купил. Денег больше нет.
— А зачем нам самовар? — Максим заглянул внутрь. Там было гулко и липко. — Коньяк пить?
— Алиске понравится. Вот увидишь. Это хороший самовар, я его у домового купил.
— С чего бы домовому продавать свое добро? Подозрительно как-то.
— Не, он просто книжек начитался про очищение и гармонизацию пространства, проникся очень.

— Кто они? — спросил Павлик. — То есть кто вы?
— Слы-ы-ышь, мы гопники, — ответили огромные гопники.
Огромные гопники стали кружить вокруг Макса, Павлика и самовара. Они добро-зло скалились, приседали на корточки и крутили цепочки между пальчиками.
— Есть чо? — спросили гопники.
— Что вам нужно, уважаемые гопники?
— Мы хотим, чтоб вы боялись. Ха-ха. Вы будете бояться, а мы будем есть ваш страх и расти.
— Самовар, а ты чо такой носатый? — Огромный гопник прикоснулся к самовару, и Павлик понял, что нужно спасаться.
— Вы же и так громадные, — заметил Павлик.
— Чо-о-о, — отозвались гопники, — мы, в натуре, громадные и хотим быть еще больше. Понял, да?
— Но если вы станете еще больше, вы заполните собой всю арку, и никто больше сюда не войдет. Как же вы тогда будете кого-то пугать, если никто больше сюда не поместится?
— Ха-ха, — ответили гопники и задумались. Они перестали кружиться и замерли в экзистенциальной тоске.
— Бежим! — крикнул Макс, и они вырвались из арки во двор.

Макс, Павлик и самовар сели за столик. Девушка принесла два рома и потрепала Максима по голове.
— Хороший мальчик.
И тут Самовар вдруг прошептал на ухо Павлику:
— Не пей, отрава.
— Отрава?
— Ну ты поверь, я в напитках разбираюсь, — тихо сказал Самовар.

— На ярмарке сказали, что скоро будет потоп. Я подумал, если правда, то ты должна что-то слышать об этом.
— Потоп?
— Ну это когда вода облизывает дома и заходит в гости, — пояснил Павлик.
Невка задумалась.
— Не переживай, тот, кто это сказал, все напутал. Потоп не будет, а уже был. Давно. Лет двести назад, — наконец ответила она.

Льву Семеновичу показалось, что на льду, прямо в тени фонаря, кто-то копошится. Он присмотрелся и понял, что вся река от берега до берега полна дерущимися людьми. Кто-то в доспехах, кто-то в одной рубахе.
— Что происходит?
— Война, — безразлично ответил Лев Иванович. — Призракам скучно.
— Почему же они не уходят в загробный мир?
— Так кто ж по своей воле уйдет из Питера? К нему всей душой прикипаешь.
— Но почему война? Что им делить?
— Если в жизни нет ни капли смысла и логики, то откуда им взяться в смерти?
Льва Семеновича повалили на лед и занесли над ним огромный, весь в царапинах, меч.
— Мы в домике, — прокричал Лев Иванович и оттолкнул мечника. — Нет, дружище, по мосту опасно, но по льду очень уж неприятно. Идемте.