Подлежащие и роды (которые тоже подлежащие)
как то, что делает предметы чем-то одним (видимо, в данном случае в смысле тождества) во 2-м и 3-м смыслах (или, если угодно, в смыслах 2а и 2б) «одного καθ’ αὑτό» – предметы нашего внимания на 16-м семинаре «Дельты» Метафизики Аристотеля. В 1016а17–24 Аристотель говорит, что чем-то одним является то, у чего чувственно неразличим, или неделим субстрат – причем так говорят и в отношении первого, и в отношении последнего субстрата (и в отношении вина, и в отношении воды). Случай вина позволяет довольно элегантную интерпретацию: вино вот в этом бокале и вино вот в этом бокале – это одно вино, если они обладают в точности одними и теми же чувственными качествами (цветом, вкусом, запахом) и т.д. Но случай воды как последнего субстрата (т.е. абстрактной «воды» как последнего подлежащего всех жидкостей, а не конкретной воды, которую можно выпить) такой интерпретации не допускает (у такой воды нет чувственных качеств, которые мы могли бы непосредственно переживать, поскольку она в существенной степени представляет собой абстракцию), и выходит, что две жидкости являются чем-то одним по своему «крайнему» подлежащему несколько в ином смысле, чем они являются одним по своему первому подлежащему (хотя Аристотель говорит об этих случаях так, будто бы разницы тут нет).
Далее, в 1016а24–32, Аристотель переходит к случаю вещей, которые являются чем-то одним в смысле обладания одним и тем же родом. И если первый период этой его мысли (а24–28), кажется, совершенно понятен, то текст второго периода (а28–32) испещрен таким количеством поправок и недоумений издателей, что для того, чтобы разобраться в нем, нам пришлось закончить семинар на полчаса позже и долго рассуждать, являются ли равнобедренный и равносторонний треугольники – infimae species рода «треугольник» у Аристотеля (судя по всему, нет).

Прошлой весной постоянная участница нашего Греко-латинского клуба Antibarbari Полина Крупинина получила стипендию на недельный очный курс в Академии Vivarium Novum. Теперь полную историю этого непростого путешествия можно прочитать в Т-Ж. Как был устроен быт, как прошла экскурсия на виллу д’Эсте, что читали на семинарах и пели по утрам и при чем здесь муравьеды.

К началу рабочей недели вдохновляюще-мотивационное от Плутарха: о красоте латыни и о том, что заняться хорошим делом никогда не поздно.

В четвертом уроке Athenadze герои начинают вспоминать Зевса:

- ναὶ μὰ τὸν Δία, - клянется служанка.
- ὦ Ζεῦ δέσποτα, - призывает хозяин.

Почему Зевс так странно склоняется? — спрашивают нас студенты. Что ж, у нас есть ответ.

Δίες, Διῶν, Δισί, Δίας.


«Δίες — τὸ πληθυντικὸν τοῦ Διός· καὶ δρᾶμα οὕτως ἐπιγέγραπται· καὶ αἱ ἐφεξῆς πτώσεις Διῶν καὶ Δισὶ καὶ Δίας» (Αἴλιος Διονύσιος «Ἀττικὰ ὀνόματα»)