Я помню, как мама приходила с работы – она работала учителем – и ложилась отдохнуть на пару часов. Сейчас я делаю то же самое. Поспать не удается – мысль о том, что надо встать и еще кое-что сделать, не дает уснуть. Но какое-то время я лежу совершенно обессиленная, не вполне осознавая, какой сейчас день, год и час. На мне лежит Варвара, моя кошка. Иногда она прохаживается по мне туда-сюда. Типа: «Ты жива еще? Помнишь об ужине? Ну, дай хотя бы сухой корм, если тебе паштета жалко».

Мой временный контракт во французском лицее Буэнос-Айресе – я заменяю учителя на время непредвиденного отпуска – почти завершился. Осталось две недели – и еще одна неделя в августе. За этот с небольшим месяц я точно набрала пару килограмм – потому что бывали дни, когда меня радовал только бургер из Макдональдса или, в меньшей степени, паста в кафе рядом с школой. Аргентинскую еду я за почти два года жизни здесь так и не полюбила. А на всякие вкусности от шеф-повара из Москвы – привезут, если что, за 90 минут – мне не хватает безрассудства. В моей жизни уже было достаточно бессмысленных трат.

Еще за этот месяц у меня, наверняка, прибавилось пара морщин – а ботокс в наших краях редок и дорог – и, сто процентов, – седых волос. На прошлой неделе я сидела на презентации модуля по предотвращению травли в своем 5B – вели школьный психолог и воспитатель – слушала описание симптомов жертвы буллинга и думала: «Кого-то это мне все напоминает... Но кого же! А ну точно, меня!» А можно мне прийти к вам в кабинет после уроков? – хотелось мне спросить милую Алину, которая когда-то сама училась в этой школе. – Как вы, вообще, тут выжили? » Но, к сожалению, такая возможность предусмотрена только для учеников. Кажется, в мою мед.страховку входит десяток встреч с психологом. Попробую объяснить ему на испанском – который я, разумеется, в последние месяцы не учила – как я себя чувствую, попробовав на себе «лучшую в мире работу».

Не знаю, кто придумал, что работа с детьми – это уан лав. А еще «прекрасное занятие для женщины». Слышу нечто подобное с самого детства. Предполагается, что женщина, обнаружив себя в окружении детей, ощущает немедленный прилив сил и тут же начинает учить их чему-то светлому, доброму и вечному. А дети радостно ей внимают, дарят цветы и сердечки. В реальности работа с детьми больше всего похожа на попытку поймать змея-горыныча, который весело летает над вами и плюется всеми тридцатью-тремя головами. Ваша задача – за которую вам платят зарплату – усадить его за парту и научить спрягать французские глаголы. Деятельность, максимально змею-горынычу чуждая и непонятная.

С помощью лести, торга и попыток наладить контакт с каждой из 33 голов вы пытаетесь справиться с вашей высокой миссией. Ведь перейдя порог школы, вы превращаетесь в супер-героя, а в вашу грудь врывается большое горячее сердце Матери-Терезы. И вы отважно входите в класс. На самом деле нет. Эти трансформации входят в ваш джоб-дескрипшен, но они почему-то не происходят. Вас все бесит. Ничего не получается. Но вы не можете никому рассказать об этом – иначе у вас отберут диплом воспитателей змеев-горынычей и с позором выгонят из ордена.

Вы живете с постоянным осознанием провала своей миссии – и необходимости делать вид, что вы с ней прекрасно справляетесь. Чувство безысходности навеки поселяется в вас – и вы превращаетесь в ту самую вредную училку, которая ходит каждый день в одном свитере – потому что, правда, не до этого, у вас третья группа спряжения не освоена – в объект мемов и вдохновение тик-токеров. Работа учителя в школе – это убойный коктейль из нереалистичных требованиях, завышенных ожиданий и проваленных задач. Это постоянное чувство отчаяния – на которое вы не имеете права. Я жду, кто же первым напишет об этом.

#lycée

Попросила детей написать стихотворение — во французской школе это самое обычное задание — в итоге, мне на стол положили стихи про звезды, сердечки, любимую собаку и внезапную смерть от печения.

Но мой личный топ-3, это поэмы об аргентинском шашлыке, аргентинском футболисте (черт, забыла фамилию) и аргентинском футбольном клубе.

Лусио написал философское сочинение о том, что нам нужно для хорошего асадо — главное, это
чувство голода! Баутиста набросал что-то очень прочувственное про принца аргентинского футбола, который мог бы стать королем, останься он играть в Барселоне, а Бенисио спел гимн клубу La Boca, который всегда будет чемпионом, как бы ни повернулись события.

— Не, ну это же лучший футбольный клуб в мире, мадам! Как это вы не знаете!

#lycée

Мне осталось два дня — и еще неделя в августе. Уже могу сказать, что мне не понравилось во французской системе образования.
— очень длинные уроки. Один урок длится 55 минут. Перемена — пять! Этого времени хватает только, чтобы перейти из класса в класс. После второго урока есть перемена пятнадцать минут и после четвертого — часовой перерыв на обед. У детей каждый день по семь-восемь уроков, они приходят в школу к 8.30 и уходят в 17.30. Держать внимание и продуктивно работать 55 минут очень сложно. Я сама устаю и смотрю на часы, сколько там еще осталось. Делать полноценные домашние задания при таком распорядке тоже сложно. Поэтому есть указание: никогда не задавать задание с сегодняшнего дня на завтрашний. Только с запасом. Основная работа проходит в классе, но так как дети быстро устают, мы их чаще просто занимаем, чем учим. Читаем вслух, смотрим видео.

— Большие проблемы с дициплиной, которые, как я поняла, носят глобальный характер. Учителям все сложнее передавать знания, большую часть урока они пытаются просто создать для этого подходящие условия. Почему так — отдельный вопрос. Тут и падение авторитета учителя и самих знаний как таковых. Школа во многих странах мира превращается в большую группу продленного дня. Учителя вынуждены становится аниматорами. Мы чем-нибудь займем ваших деточек, чтобы они не шатались по улицам, пока вы работаете. Но это все. Собственно образование детей — это теперь полностью ответственность родителей.

Побывав на нескольких уроках коллег, могу сказать, что учебный процесс я видела там, где учитель не боялся быть строгим, неприятным и поддерживать дисциплину. В ее отсутствии гарантировать обучение тридцати человек одновременно, к сожалению, невозможно.

Зато мне понравилось, что уроки языка и литературы не разделены на два отдельных никак не соприкасающихся сосуда. Все обучение строится на основе анализа текстов. Они распределены по темам. Во французском шестом (11 лет) изучают мифологических героев, приключения и чудовищ. Читают отрывки из Одиссеи, Овидия и Гесиода, Робинзона Крузо, средневековый Роман о Лисе и немного Мольера. Грамматика изучается в связке с литературой. Цель — помочь ученику на основе прочитанного грамотно формулировать мысли и писать тексты. Учебники очень классные, прекрасно иллюстрированные — есть отдельный блок по изучению визуальных искусств, живописи и фотографии — и в гораздо большей степени ориентированы на ученика и его особенности восприятия, чем книги, по которым училась я.

Еще понравилась практика "классных советов", когда в конце полугодия преподаватели обсуждают класс. На таких собраниях присутствуют старосты и представители родительского комитета. Все открыто и прозрачно. Не панацея, но позволяет поднять какие-то важные вопросы.

#lycée

Диана ставит на голову бутылку спрайта. Читает фэнтези про Перси Джексон, прикрывшись французским "Романом о Лисе". У Матильды на коленях тоже какое-то фэнтези, только на испанском. Отбираю обе книжки. — Читаем Роман о Лисе!
— О, Мадам, то, что Матильда что-то читает, это уже само по себе совершенно прекрасно! — говорит Малена.
Весь класс хлопает Матильде.
— Безусловно. Но сейчас мы читаем по-французски. Про то, как Лис перехитрил Кота.

Александр прячет в рюкзаке "Властелина Колец".
— Расскажи о книге, которую читаешь!
Рассказывает про Бильбо и кольцо.
— Все, хватит! — кричит Малена. — Не надо мне тут спойлерить! Я тоже начала читать эту книжку. Я не хочу заранее знать, что будет дальше.
Пускаюсь в долгие рассуждения о том, что этот ваш "спойлеринг" не применим к по-настоящему большим и интересным книгам.
— Не волнуйся, Малена! Тебе в любом случае будет интересно! Там же целый мир. Ты будешь каждый раз открывать для себя новые подробности.
— Нет я не хочу! Все! Хватит!
— Ну расскажи, какую книгу читаешь ты.

В пятом, как всегда, все сложнее.
— Мадам! Я отправила вам мейл неделю назад! А вы мне не ответили! Я хочу, чтобы вы мне ответили! У вас там в презентации не хватает определения ритма.
— Франсиска, я не имею возможности вступать с вами в переписку. Если у тебя есть вопрос по теме, можешь задать его в классе. Вся информация, необходимая для контрольной, в презентации была.

Ищем заголовок для сборника стихов, написанных 5B.
— Мы хотим, чтобы там было слово "Boys"
— Никаких Boys. Мы тут с вами учим французский.
— Ну и что! А почему! А мы хотим!
— Давайте дождь идей!
— Нет! Дождь стихов!

Ума выходит к доске и пишет большими буквами "Книга Умы". "Вот так надо назвать сборник", — говорит она.

В итоге класс голосует за "Маленькие луковицы". София делает обложку со звездочками и человечками.
— Это что?
— Такая компьютерная игра.

Лола написала про голубку. Жасмин про Феликса, в которого она влюблена. Гала сочинила стихотворение про собственные ноги. Матео — про машину. А Маркос — про Аргентину.

— Я не хочу отправлять стихотворение в сборник. Я покажу его только тебе! — говорит Хуана.

Смотрим стихотворение.
— Отправляй Анаис. Она его опубликует.
— Ой нет! Мне стыдно!
— Стыдно может быть, когда ты делаешь что-то плохое. Ты ничего плохого не делаешь. Ты стесняешься! Хватит стесняться! Ты написала очень хорошее стихотворение! Отправляй!
— Хорошо.

Хоакин пишет о том, что есть люди, которые не хотят расти, потому что им страшно, они стесняются и не хотят проходить через темные коридоры жизни.

— А чего боятся эти люди? — спрашиваю я.
— Жизни.

О, как же я тебя понимаю, Хоакин. Учительство так изматывает еще и потому, что на каждом уроке ты ныряешь в океан гнева, боли и сопротивления. А ты и сама-то совсем не скала.

#lycée

Всем, кто ищет классного парикмахера в Буэнос-Айресе: очень рекомендую своего друга Сережу. Благодаря ему у меня последние два года идеальный блонд (и не менее идеальный фиолетовый) и стрижка, от которой я вообще в восторге.

#моирекомендации

Немного пришла в себя и написала для Forbes, как отличить нормального преподавателя иностранного языка от всяческих лингво-гуру с "уникальной методикой", которые обещают научить вас английскому за три дня, во сне и вообще не приходя в сознание.


https://www.forbes.ru/education/517100-kak-otlicit-ucitela-inostrannogo-azyka-ot-mosennika

#Forbes_языки

Каждый раз, когда я в Аргентине иду, к примеру, в банк, чувствую себя Алисой в стране чудес.

Ровно три недели назад сотрудник банка сказал мне: "Заходите через 10 дней. Ваша карта — обычный дебетовый пластик – будет готова".
Я подумала, что за три недели они точно успеют ее изготовить, и можно пойти попробовать ее получить.
— А можно карту? — спросила я в кассе у блондинки в черном свитере, к которой меня любезно направил охранник.
— Ваша фамилия Дулькина? Нет, вы знаете, ничего нет! В списках вас нет.
— Но мне сказали.
— Но вот нет.
Ну, не то что бы я была очень удивлена.
— Хорошо, а можно деньги?
— Да, деньги можно.
Слава Богу, подумала я. Хоть деньги дадут. В прошлый раз зарплату, заработанную неустанным трудом во французском лицее Буэнос-Айреса, мне тут выдали с большой неохотой.

— А что же мне делать с картой? — уточнила я у сеньоры.
— Ждите.
Не, это путь в никуда. Подумала я.
— А как вы думаете, может быть, мне стоит поговорить с вашим компанейро? Который заверил меня, что карта будет готова? — уточнила я.
От стресса вспоминаю внезапно его имя. Кристиан?
— Да, конечно, поговорите с Кристианом.
Сеньора согласилась, что это прекрасная мысль и сказала еще что-то непонятное на испанском.

Беру талон для беседы с Кристианом, присаживаюсь на скамеечку в зале.
Темноволосый суровый Кристиан сидит прямо напротив меня. Сосредоточенно заполняет бумаги. Участвует в видеозвонках. Я сижу, никуда не тороплюсь. Куда мне, в общем-то, торопиться. По залу коршуном кружит охранник: следит, чтобы никто не вздумал достать телефон. В аргентинских банках это почему-то запрещено.
Минут через 20 меня вызывают. Но не Кристиан — он очень занят. А его коллега в обтягивающих джинсах.
— Излагаю ей, как могу, ситуацию с карточкой (по-испански тархетой).
— Никак не могу вас найти, представляете! – говорит она мне. — Вас нет в системе.
— Не, не. Я точно там есть. Мне вот даже деньги выдали.
— Не вижу. А под каким номером вас зарегистрировали?
— Вот уж чего не знаю, того не знаю.
Сотрудница обращается к Кристиану.
Не отрываясь от работы, он быстро диктует ей инструкции: как найти в этом аргентинском банко-хранилище не-аргентинскую меня.
– Ой да, вы знаете, вы есть.
— Слава Богу!
— Но карта ваша в Реколете!
— Точно? А мне сказали, что здесь.
— А да? А, правда здесь. Пойду заберу.
Сотрудница отправляется в отделение касс и, к моей невероятной радости, возвращается с конвертом.
— Es maravilliso! — говорю я. — Чудесно!
— А хоум-банкинг у вас есть?
— Нет, откуда.
— А зарегистрировать тархету сами сможете?
— Нет, я как раз хотела, чтобы вы мне это объяснили.
В следующее мгновение я обнаруживаю себя напротив грозного Кристиана, он сканирует четыре моих пальца и дает еще четыре непонятные инструкции.
Что делать, Боже!
Благо, мне на помощь приходит охранник и говорит, куда ткнуть и на что нажать, чтобы оно заработало.
Я самостоятельно сняла в банкомате тысячу песо и преисполненная гордости пошла пить кофе.
Вот такие нечаянные радости подстерегают нас в Аргентине на каждом шагу.
— Ну ты оформила себе хоум-банкинг? — поинтересовался Сережа, которому я перессказала эту увлекательную историю.
— Нет, этим я займусь завтра. На сегодня уже хватит приключений.

#аргентина_в_картинках

Посмотрела сторис вечеринки на Патриках. Вернее, не на Патриках, а на Большой Никитской напротив консерватории. Там Москва – праздник, который всегда с тобой. Шампанское, ленты, шляпки и весь тротуар в конфетти.

– Как мы могли уехать из такого замечательного города?
– Совершенно непонятно!

Еще там танцевали под «У меня зима в сердце. На душе вьюга». Я как-то прослушала эту песню раз тридцать на репите, пока шла пешком зимой двадцать первого от новокузнецкой до парка культуры. Я очень ждала сообщения от одного человека – сейчас же опять так надо говорить? – человек не отвечал, а мне хотелось хоть что-нибудь делать, только не сидеть на месте и не обновлять ленту.

Я прошла миллион шагов и села в метро. Человек, конечно, так и не написал.

На этой самой Большой Никитской я проработала десять лет – там находилась редакция «той самой единственной газеты французского сообщества Москвы». Как будто единственной не достаточно, и их должно было быть несколько.

У меня в окрестных переулках прошло множество важных встреч и разговоров, я сидела в «Маяке», нервно крошила хлеб и знала, что сейчас случится что-то очень хорошее, и оно случалось. Я чувствовала там себя абсолютно влюбленной, а несколькими годами раньше – совершенно несчастной. Я шла по этой улице в мягко-серой юбке с белыми кружевами, белом платье в горох, черном пальто от Desigual – про которое моя коллега-француженка Нина говорила, надо же, как хорошо оно на тебе сидит.

В старом доходном доме на Большой Никитской – прямо напротив Геликон-Оперы – в бывшей квартире находилась редакция. Я забиралась с ногами в кресло и перечитывала верстку. От волнения роняла ручки на пол. Помню, как весной открывала ночью окно и слушала пасхальный звон. Часто уходила оттуда уже на рассвете. Там было много пронзительного, стыдного и искреннего. Много живого.

Потом я возвращалась на Большую Никитскую с туристами, которым проводила экскурсии. Мы обедали в «Угольке», я что-то рассказывала им про окрестности. Потом мы шли смотреть особняк Рябушинских и те самые Патрики. Я помню, какая Большая Никитская ночью, и как восхитительно может быть сидеть там на лавочке и пить лимонад. Я помню, какая она утром. Смотрю на нее сейчас с некоторым удивлением.

Неужели у нас с ней, правда, что-то было? Не могу поверить.

Написала вот еще про "Даму с камелями" — любимый роман Шанель. Звучит романтично. У Парижа XIX века вообще очень романтичный образ: османовские особняки, импрессионисты, великие романы. Но вот из "Дамы с камелиями" мы узнаем, что это был еще и огромный бордель, где женщин склоняли к проституции с подросткового (хорошо, если) возраста. И они вовлекались — потому что за любой другой труд им платили гроши, на которые выжить было невозможно.

Если честно, из 2024 года такие романы невозможно читать из той же точки, в которой находился автор. Сложно сочувствовать страданиям героя, который полюбил "падшую женщину" и очень переживает по этому поводу.

Но как исторический документ, позволяющий проследить эволюцию нравов, — бесценно.

Еще написала про настоящую Даму с камелиями, которая умерла в 20 с небольшим лет от туберкулеза. Совсем не так романтично.

https://blog.litnet.com/dyuma-mladshij

#французская_литература

Прочитала вот еще интересное про язык: аргентинские лингвисты озабочены, что дети проводят много времени перед экранами, смотрят мультики на планшетах и усваивают "нейтральный испанский", а не риоплатенский диалект.
Они говорят "tu", а не "vos" (разные варианты "ты"), не знают, как сказать по-аргентински "картошка" и "клубника". По мнению лингвистов, это очень печально: ведь дети не усваивают национальную культуру. Как будто ты не из Буэнос-Айреса.

"Нейтральный" испанский — вообще интересная вещь. Это, в некотором смысле, искусственный язык, на нем не говорят ни в одной испаноязычной стране. Это усредненный вариант всех разновидностей испанского, полностью очищенный от всех региональных особенностей. На "нейтральном" делают озвучку иностранных фильмов. Так, чтобы было понятно и мексиканцам и боливийцам.

"Нейтральный" может сыграть злую шутку с иностранцами. Слушаешь какой-нибудь международный канал на испанском, радуешься, что все понимаешь. Потом выходишь на улицу — или включаешь аргентинское телевидение — опять не понимаешь ничего.

Еще интересно, что "нейтральный" – это не язык Испании, а "средне-арифметическое" от всех вариантов испанского.

Тут видна разница между языковыми политиками Франции и Испании. Французский нормативный — тот, на котором говорят во Франции. И если французская академия против (а она почти всегда против), никакой региональный вариант в словарь не проскочит и нормативным признан не будет. И сегодня, например, жители Квебека обязаны сдавать экзамены по "французскому" французскому. А там как раз не мало отличий. То есть, если вы мигрант, приехали в Квебек и выучили язык на месте, на экзаменах на определение уровня вас ожидает немало сюрпризов.

В Аргентине наоборот экзамен по "испанскому" испанскому засчитывают не во всех вузах. И вообще относятся к нему настороженно.

Но можно сдать местный
экзамен, где, к счастью, уточняют, что кандидат может говорить на любом варианте испанского — лишь бы, по возможности, правильно.

Вернулась в школу.
— Ты надолго? — спрашивают коллеги.
— На неделю. Потом вернется Джессика.

Заранее поинтересовалась у Джессики, какие темы имеет смысл изучить с учениками, пока она проводит последние дни в декретном отпуске.

— Спасибо, что спросили, — ответила Джессика. — Можете работать над тем, что сочтете нужным.

Ну OK. Поэтому с шестым классом мы будем дочитывать "Красавицу и чудовище" и смотреть — в рамках культурного разнообразия — мультфильм "Аленький цветочек".

Готовясь к урокам, прочитала про разные интерпретации этой сказки — в том числе и юнгианские. Узнала много нового. Детям из этого решила ничего не рассказывать. Но тему доброй красавицы, которая знать не знает, что она красивая, и злой, которая об этом прекрасно осведомлена, мы затронем.

С пятыми — моими любимыми – решила взять тему "Города будущего". А обозначать множественное число на письме пусть их Джессика учит. У нее будет большой фронт работ.

Пока обсуждала эту тему на первом уроке, узнала о существовании большого количества фильмов о будущем, которые я никогда не смотрела (И не буду).

– Тебе надо сесть на диван, взять попкорн, включить "Атлас" и смотреть, — говорит Лола.
— Ты мне рекомендуешь?
— О да!

Все больше убеждаюсь во мнении, что чтобы работать с подростками, нужны очень специальные скиллы — которые ничего общего с изучаемым материалом не имеют. Нужно психологическое образование — и не общее, а очень конкретное и прикладное. Без советов типа "главное — любить детей".

Офелия приходит на урок в шапке и капюшоне.
— Тебе холодно?
— Да.
— Или у тебя стиль такой?
— И это тоже.
— OK.

Жасмин ест на уроке. Франсиска выходит к доске и начинает исполнять акробатические номера. Диана бьет линейкой по столу. Все орут.

— Я был на каникулах в серпентарии. Как будет серпентарий по-французски?
— Не знаю, сейчас посмотрю.
— А ты должна знать!

— А ты нам сказала!
— Вы сказали. К учителю обращаются на "вы".
– А мы ко всем учителям на ты, кроме тебя.

Это неправда, но не важно.

Продолжаю думать, что учителю просто необходима постоянная психологическая поддержка, чтобы оставаться в адекватном состоянии. Потому что пока дети с удовольствием оспаривают авторитеты и раздвигают границы, в роли лабораторного материалы выступаете вы. И чем человечней вы хотите быть, тем больше дротиков вы поймаете.

Этот опыт оказался для меня настолько опрокидывающим, что я поняла: блога недостаточно. И начала писать книгу об этом всем. Надеюсь, закончу.

#lycée

Сегодня в учительской преподавательницы-аргентинки обсуждали границы. Мне удалось разобрать, что "устанавливать границы дозволенного для детей — тяжелая работа, которая требует большого количества энергии". "А у большинства родителей ее просто нет", — констатировали они с грустью.

— Понимаешь, Кристина, сложно позволить себе быть неприятной и неудобной, — говорю я коллеге.
— Нет, подожди, ученик должен понимать, что с учителем у него может случится конфликт. Такая возможность должна оставаться, — отвечает она мне.

Конфликт уже случился. Он тучей висит в воздухе.
— Рассаживайтесь в соответствии с планом класса.

Это такой местный педагогический лайфхак. Чтобы не свести на нет, конечно же, а уменьшить количество болтовни на уроках, учителя пишут план: кто где сидит. Мальчиков сажают с девочками. Они пока не дружат – и меньше болтают.

Но план мало написать, надо убедить учеников ему следовать. На каждом уроке снова и снова. Еще план саботируется: через пару минут все равно все болтают со всеми. Сидят вполоборота. Ты что-то говоришь про метафоры, изо всех сил борясь с желанием просто выйти из класса.

— Гала, почему ты достала компьютер? Я же сказала убрать.
— А они тоже достали, а им ты ничего не сказала.
— Лола, что такого важного тебе понадобилось обсудить с Соль? Я весь урок прошу вас не разговаривать.
— Это очень важная информация. Мне нужно было передать ей ее сейчас же.
— Я напишу тебе замечание.

Лола ухмыляется. И она и я понимаем, что это ничего не изменит. И она и я знаем, что нам осталось четыре дня. Но их тоже надо как-то прожить.

— Я же не рассказала тебе! говорю я Кристине. — В последний день перед каникулами мы обсуждали конкуренцию и соревнования. Дети сказали, что это отличная вещь. Кто выиграл, тот и прав. И не надо никакого равенства. А то что у нас получится? Коммунизм? Зачем нам это!
— Это кто сказал?
— Гала
— Это дочь известного аргентинского продюсера.
— Но лучше всех была Жасмин. Она мне сказала: "Но ты же тоже с нами соревнуешься! Конкурируешь! Хочешь над нами доминировать. Жалуешься на нас директору. Хочешь одержать над нами победу".

Я была в шоке, если честно.

Кристина тоже в шоке. И Софи, учительница математики.
— Если честно, я проплакала всю дорогу от лицея до дома.
— О, я тебя понимаю. Я тоже рыдала в кабинете директора, — говорит Софи. — У меня был ученик, в присутствии которого я не могла вести урок. Просто не могла. А мне говорили, ищи подход. Мне пришлось взять отпуск, потому что мое психическое здоровье совсем пошатнулось.

Вечером директриса поздравила нас с началом семестра. Сказала, что поддержание благоприятного школьного климата будет одним из основных направлений нашей общей работы.

#lycée

Читаем текст про парижский бульвар Сен-Жермен. Прошу описать прогулку по воображаемой улице.

Астор: на моей улице будут футбольные поля и магазины, где можно будет купить все для футбола. И еще там будут жить знаменитые футболисты: Месси, Мбаппе.

София: на моей улице будут расти вишневые деревья, а пахнуть там будет ванилью.

Эрика: у меня будет осенняя улица, там будет много булочных, и пахнуть там будет горячим хлебом.

Фелипе: моя улица будет на Луне, там будут магазины, где можно будет купить скафандр и космическую еду.

Нина: на мою улицу можно будет попасть только если вы кот или сопровождающий кота.

Лола: на моей улице будет много модных магазинов. Шанель, Прада, Лут Вюиттон. И кодитерские, где будут продаваться макаруны. И мрамор. Она будет вымощена мрамором. Потому что человеку с сумкой от Луи Вюиттона не пристало ходить по асфальту. И туда нельзя будет приехать на машине: только прилететь на вертолете.

Я: Жаль, что так.

Лола: Почему жаль? Это мое мнение. Я имею право так думать.

Хор: Да! Это мнение Лолы! Почему ты говоришь, что тебе жаль? Ты не можешь так говорить.

Я: Жаль, что это улица с ограниченным доступом.

Лола: Хорошо. Я знаю, как улучшить мою улицу. Еще туда будут пускать беженцев, которые бегут от войны.

#lycée

НАВИГАЦИЯ

За два года здесь накопилось много интересного. Решила навести порядок.

🐦‍🔥По тегу #lycée можно почитать, как я преподаю французский французским и аргентинским детям в Буэнос-Айресе.

🐦‍🔥Вот тут рассказываю про то, что мне не нравится во французской системе образования, а что очень нравится.

🐦‍🔥#Forbes_языки тут можно прочитать мои экспертные статьи для Forbes о том, как учить иностранные языки. Например, как отличить коварного лингво-гуру от нормального преподавателя.

🐦‍🔥#про_французский здесь заметки о том, как я преподаю французский как иностранный. Вот пост, где я вспоминаю, сколько классных проектов я смогла осуществить благодаря французскому. Работала главным редактором французской газеты, преподавала в МГИМО, проводила экскурсии по французской Москве и переводила лекции французских писателей. И как поняла, что больше всего все равно люблю преподавать.

🐦‍🔥#французская_литература тут рассказываю, почему Флоберу не нравилось, как писал Бальзак, что общего между Маленьким Принцем и Людовиком XIV и кто, на самом деле, написал эпопею об Анжелике, маркизе ангелов.

🐦‍🔥А еще я уже два года живу в Аргентине и пишу об этой замечательной стране заметки под тегом #аргентина_в_картинках