Чебоксары. Дома в ЖК «Ялав» (Megabudka), сданные в эксплуатацию в конце ушедшего года.
Сюда уже приезжают фотографироваться свадьбы, что в России высшая степень признания.
Сюда уже приезжают фотографироваться свадьбы, что в России высшая степень признания.
Архитектурные излишества
Я хотел бы переехать в Барнаул. Мечтал бы восстановить паровую машину Ползунова и сделать ее главным научно-популярным аттракционом России. Ходил бы на субботники на Спичку. Собирал бы жетоны и карточки барнаульского метрополитена, всячески поддерживая…
Я хотел бы переехать в Чебоксары.
Гордился бы тем, что Екатерина Вторая предпочла наш город Нижнему Новгороду. Гулял бы по семикилометровой набережной, какую еще поискать. Показывал бы всем ворота в подземный город. Объяснял бы каждому встречному-поперечному, что такое «Шупашкар хули».
Считал бы, что Ленин фигура спорная, но вот отец у него замечательный. Кормил бы уток на озере Счастья. Пропагандировал бы чувашский хмель и стабильно раз в квартал посещал бы музей пива. Ходил бы в часовню-ракету.
Отмечал бы, что Чебоксары — уникальный город, население которого за сто лет выросло в сто раз. Фотографировал бы скульптуру кота по мотивам произведений Васи Ложкина.
Пользовался бы новым аэропортом. Поднимался бы на Государеву гору. Представлял бы «Хогвартс Экспресс» на Мокринском виадуке. Следил бы за уровнем воды в озере Морской глаз.
Отправлялся бы на троллейбусе в Новчик снимать мозаики. Следил бы за сохранностью розы в руках маленького принца. Мечтал бы о временах, когда в Чебоксарах жили 7704 (или все же 7702?) человека. Лучшим произведением советского модернизма называл бы дом обрядов.
Наблюдал бы за Иваном Грозным в аквариуме. Трепал бы за нос чувашских сфинксов у художественного музея. Хотел бы вернуть кинотеатру «Родина» конструктивистский облик.
Танцевал бы под «Эпе сана юрататап». Повесил бы на сцену проект центра от Симбирцева и Аввакумова. Сомневался бы в древности дома Кадомцева и соляной конторы. Читал бы Геннадия Айги, Михаила Сеспеля и Константина Иванова.
Знал бы триста анекдотов про Чапаева. Водил бы всех знакомых в музей истории трактора. Хранил бы в домашнем баре «Нарспи», «Балабаш», «Эрех» и «Парне». Килограммами покупал бы аккондовские конфеты. Купался бы в Сосновке.
Ездил бы в деревню к родственникам, варил бы на всех шурпе, лепил бы в кругу семьи хуран кукли, а в Чебы забирал бы домашний шартан.
Рассказывал бы про Мать, приснившуюся Федорову. Раз в неделю постил бы в соцсетях театр-базу повстанцев и каждый раз получал бы сотни комментариев «А где это». Скучал бы по прекрасному городу, навеки скрывшемуся под водами залива.
Наносил бы разметку с чувашским орнаментом. Днем удаленно работал бы в кофейне «Тутла». Гордился бы тем, что третьим советским человеком в космосе был Андриян Николаев. Отдыхал бы в Марпосаде, Цивильске и Алатыре. По праздникам катался бы на ретро-троллейбусе.
Сделал бы футболку с надписью «Чебоксары — жемчужина России». Любовался бы единственным зданием в стиле модерн. По дороге в этнопарк «Сувар» заезжал бы проведать наблюдательную вышку НЛО.
Чебоксары, ждите.
Гордился бы тем, что Екатерина Вторая предпочла наш город Нижнему Новгороду. Гулял бы по семикилометровой набережной, какую еще поискать. Показывал бы всем ворота в подземный город. Объяснял бы каждому встречному-поперечному, что такое «Шупашкар хули».
Считал бы, что Ленин фигура спорная, но вот отец у него замечательный. Кормил бы уток на озере Счастья. Пропагандировал бы чувашский хмель и стабильно раз в квартал посещал бы музей пива. Ходил бы в часовню-ракету.
Отмечал бы, что Чебоксары — уникальный город, население которого за сто лет выросло в сто раз. Фотографировал бы скульптуру кота по мотивам произведений Васи Ложкина.
Пользовался бы новым аэропортом. Поднимался бы на Государеву гору. Представлял бы «Хогвартс Экспресс» на Мокринском виадуке. Следил бы за уровнем воды в озере Морской глаз.
Отправлялся бы на троллейбусе в Новчик снимать мозаики. Следил бы за сохранностью розы в руках маленького принца. Мечтал бы о временах, когда в Чебоксарах жили 7704 (или все же 7702?) человека. Лучшим произведением советского модернизма называл бы дом обрядов.
Наблюдал бы за Иваном Грозным в аквариуме. Трепал бы за нос чувашских сфинксов у художественного музея. Хотел бы вернуть кинотеатру «Родина» конструктивистский облик.
Танцевал бы под «Эпе сана юрататап». Повесил бы на сцену проект центра от Симбирцева и Аввакумова. Сомневался бы в древности дома Кадомцева и соляной конторы. Читал бы Геннадия Айги, Михаила Сеспеля и Константина Иванова.
Знал бы триста анекдотов про Чапаева. Водил бы всех знакомых в музей истории трактора. Хранил бы в домашнем баре «Нарспи», «Балабаш», «Эрех» и «Парне». Килограммами покупал бы аккондовские конфеты. Купался бы в Сосновке.
Ездил бы в деревню к родственникам, варил бы на всех шурпе, лепил бы в кругу семьи хуран кукли, а в Чебы забирал бы домашний шартан.
Рассказывал бы про Мать, приснившуюся Федорову. Раз в неделю постил бы в соцсетях театр-базу повстанцев и каждый раз получал бы сотни комментариев «А где это». Скучал бы по прекрасному городу, навеки скрывшемуся под водами залива.
Наносил бы разметку с чувашским орнаментом. Днем удаленно работал бы в кофейне «Тутла». Гордился бы тем, что третьим советским человеком в космосе был Андриян Николаев. Отдыхал бы в Марпосаде, Цивильске и Алатыре. По праздникам катался бы на ретро-троллейбусе.
Сделал бы футболку с надписью «Чебоксары — жемчужина России». Любовался бы единственным зданием в стиле модерн. По дороге в этнопарк «Сувар» заезжал бы проведать наблюдательную вышку НЛО.
Чебоксары, ждите.
Чебоксары — абсолютно великий город. Его мало кто знает, но побывавшие в первый раз обычно очаровываются и возвращаются во второй.
Первый момент — самая стремительная урбанизация в России. Чебоксары в 1897 году это 5 тысяч человек. Сейчас 510 тысяч. Есть города, выросшие в 5, 10 и в 20 раз. Но не в сто.
Вторая точка — город потерял значительную часть исторического центра не так давно, при Брежневе, когда заполняли Чебоксарское водохранилище. Казалось бы, можно плакаться и причитать.
Но при этом за несколько десятилетий в Чебоксарах сумели довольно четко оформить новый центр. По старому скучаешь, но и новое рассматривать интересно.
Первый момент — самая стремительная урбанизация в России. Чебоксары в 1897 году это 5 тысяч человек. Сейчас 510 тысяч. Есть города, выросшие в 5, 10 и в 20 раз. Но не в сто.
Вторая точка — город потерял значительную часть исторического центра не так давно, при Брежневе, когда заполняли Чебоксарское водохранилище. Казалось бы, можно плакаться и причитать.
Но при этом за несколько десятилетий в Чебоксарах сумели довольно четко оформить новый центр. По старому скучаешь, но и новое рассматривать интересно.
Архитектурные излишества
Биг-Бен в Сургуте — школа иностранных языков, 2004 г.
Внутри сургутского Биг-Бена.
На карте отмечены только Сургут и Лондон.
На карте отмечены только Сургут и Лондон.
Деревянный Архангельск потихоньку уходит в небытие — кварталы бараков сносятся, самые ценные дома были перенесены на центральную пешеходную улицу.
Среди северных домиков есть и те, которые по-настоящему удивляют — например, трёхэтажное здание с мезонином, которое по местным меркам настоящий небоскрёб.
📸А.А. Черемин
Среди северных домиков есть и те, которые по-настоящему удивляют — например, трёхэтажное здание с мезонином, которое по местным меркам настоящий небоскрёб.
📸А.А. Черемин
Forwarded from Архитектурный детектив (FUV) (ᅠ Darürü)
Мне было сегодня лет, когда я узнала, что перекресток 8-9 линий и Среднего проспекта ВО был в книге рекордов Гинесса как самая сложная трамвайная развязка в мире.
Сложность была вот в чем: 16 стрелок, малый радиус поворота, 12 направлений, плотное движение. Трамваи шли к перекрестку с четырех сторон и далее могли ехать и прямо, и направо, и налево.
В эркере одного из домов даже была будка оператора, который переключал стрелки в зависимости от направления движения трамвая, ну а если оператора не было, водители сами выходили и переводили стрелки.
В 2002 году часть путей демонтировали, теперь трамвай ходит только по Среднему проспекту.
Сложность была вот в чем: 16 стрелок, малый радиус поворота, 12 направлений, плотное движение. Трамваи шли к перекрестку с четырех сторон и далее могли ехать и прямо, и направо, и налево.
В эркере одного из домов даже была будка оператора, который переключал стрелки в зависимости от направления движения трамвая, ну а если оператора не было, водители сами выходили и переводили стрелки.
В 2002 году часть путей демонтировали, теперь трамвай ходит только по Среднему проспекту.
Архитектурные излишества
Мы выпустили новый большой материал, он посвящен московскому Басманному району. Это один из наших любимых районов города, который сохранил настоящий дух и сердце старой Москвы. Тут до сих пор можно заблудиться в сонных извилистых улочках. Мы выбрали несколько…
Если не знаете, что бы такого уютного посмотреть в новогодние каникулы под чашечку горячего чая или кофе, то напоминаем, что прямо под новый год у нас вышел классный ролик про архитектурные жемчужины московского Басманного района.
Например, немногие были в особняке Морозова, интерьеры которого создавал гениальный Фёдор Шехтель. А мы смогли прогуляться по его магическим комнатам и детально их показать!
Будем рады вашим просмотрам, мнению и комментариям! Присоединяйтесь!
YouTube: https://clck.ru/3FY3pT
Вконтакте: https://clck.ru/3FY3qV
Дзен: https://clck.ru/3FY3pt
Rutube:https://clck.ru/3FY3sP
Например, немногие были в особняке Морозова, интерьеры которого создавал гениальный Фёдор Шехтель. А мы смогли прогуляться по его магическим комнатам и детально их показать!
Будем рады вашим просмотрам, мнению и комментариям! Присоединяйтесь!
YouTube: https://clck.ru/3FY3pT
Вконтакте: https://clck.ru/3FY3qV
Дзен: https://clck.ru/3FY3pt
Rutube:https://clck.ru/3FY3sP
YouTube
День в Басманном || Москва
С новым годом, друзья! В новом материале вместе с историками и краеведами мы гуляем по московскому Басманном району и рассказываем про его архитектурные жемчужины: лютеранский собор Петра и Павла, особняк Морозова, дом Центросоюза, дом Обрабстроя, дом Голосова…
«Сургутская Мадонна» («Мадонна с младенцем в иллюминаторе») — знаменитое мозаичное панно над входом в здание аэропорта в Сургуте.
Работу выполнили в 1981 году художники Леонид Полищук и Светлана Щербинина. Панно всем более двух тонн доставили в город спецрейсом из Москвы.
Работу выполнили в 1981 году художники Леонид Полищук и Светлана Щербинина. Панно всем более двух тонн доставили в город спецрейсом из Москвы.