Мягкий свет утреннего солнца, что пробивался сквозь портьеры, освещал комнату брежнёвки, наполняя её какой-то особенной, весенней атмосферой.
Фёдор, облокотившись спиной о стену, пробегался глазами по строчкам, собирая буквы на странице в слова, но в голове они не воссоздавались в образы, как было обычно. Ведь этому мешал Коля, из уст которого то и дело вылетали фразы, иногда даже никак не связанные с тем, о чём он говорил изначально. Он сидел между его ног спиной, голова лежала немного выше живота Достоевского, а пепельные волосы были вплетены в косу, которая распласталась на боку брюнета.
«Представляешь, Дост-кун, я видел столько птиц на улице! Они так прекрасны, эти свободные птички.. Иногда мне хочется взлететь ввысь вместе с ними, позабыв обо всём и всех.» —тон голоса Николая то и дело менялся, то становился тягостным и трагичным, то порхающим от трепета и счастья.
«Так почему нет?» — спокойно и ровно произнёс Фёдор, перелистнув страницу. На самом деле, он не читал эту книгу, даже потерялся в том, что в ней сейчас происходит.
«Нуу, а как же ты, мой прекрасный друг? Не очень то хочу оставлять тебя в полном одиночестве наедине с книгами, иначе ты захватишь мир, при этом без меня!» — звук, чем-то схожий с хихиканьем, раздался со стороны Гоголя.
На это Федя промолчал, смотря прямиком в книгу, вновь делая вид, что сосредоточенно читает. Он действительно любил чтение, но почему-то разговоры с Николаем стали приносить ему.. Удовлетворение. Громкий и яркий, Гоголь всегда притягивал к себе людей, при этом продолжая быть независимым от них, как белоснежный голубь, символ свободы, с которым Достоевский не раз сравнивал блондина. И тихий, гениальный Достоевский, скрывающий свой интеллект за маской хладного безразличия, которого невольно можно было сравнить с крысой.
Их товарищество, возможно, даже дружба, всегда вводила в ступор. Как столь разные личности вдруг стали общаться? Быть может, противоположности взаправду притягиваются?
«Ты тёплый.» — более тихо произнёс Николай, приподняв голову так, что бы глаза могли рассмотреть хотя бы книгу, в которую почти уткнулся его собеседник.
«Кровообращение правильное, поэтому и тёплый.» — последовал ответ от Фёдора, который не выглядел особо удивлённым такой смене тона в голосе второго. В конце концов, он уже давно привык к этому.
«Луна обещает быть сегодня красивой, Дост-кун..» — возможно, просто показалось, но на лице Коли появилась лёгкая и даже искренняя улыбка, которая быстро сменилась привычной ехидностью.
«Да, пожалуй, ты прав.» — голос не сменился, но внутри Фёдора растеклось приятное тепло в районе груди от таких слов. Он думал об этом уже давно. Но.. Может, ещё не время для раскрытия всех карт, а это китайское признание в любви - только начало?