Символично 7 декабря выкладываем совместно с Kleinzeit переведенный первый фильм антивоенной трилогии волшебника Нобухико Обаяши - «Бросаем цветы в небо».

7 декабря (по японскому времени, впрочем, это уже 8 декабря и именно эту дату использует режиссёр) - день атаки Японии на Перл-Харбор. Для Обаяши это очень важная дата, которую он рифмует с бомбежкой Нагаоки и размышляет о том, какие выводы нужно делать из пережитой войны спустя столько лет, а самое главное - какие выводы нужно сделать из «общей боли». «Бросаем цветы в небо» - это фильм, посвященный «детям будущего от взрослых, переживших прошлое», фильм о том, что война не закончилась до сих пор ни для человека, который прямо или косвенно в ней пострадал, ни для всего человечества в целом и как от этого идти к миру, а не к очередной войне. Как Обаяши не видит совершенно никаких границ для своего киноязыка внутри фильма, магическим образом перемежая стили, техники визуального и нарративного повествования, так он и не принимает избранный путь общества (в том числе и японского), где «победа - это мир, ведь тогда война никогда не закончится». Очень важный фильм, а в нынешнее время - так особенно.

Вскоре на канале будут появляться и новые переводы, а также разнообразные вещи, так или иначе связанные с кино, так что оставайтесь. Если кто-то хочет выразить благодарность и поддержать проект – то вам сюда.

Все знают и любят Шона Бэйкера, но мало кто помнит про Цоу Ши-Чин. Всем понравились "Проект Флорида" и "Красная ракета", но почти никто не видел "Take Out". А он тоже отличный, мы его вам перевели и снимал его Бэйкер вместе с Цоу, которая в последствии выступит продюсером всех его фильмов (заодно она снимается в некоторых из них в эпизодических ролях, работает с костюмами и камерой). Фильм снимали далёкой весной 2003 года на жалкие 3000 долларов в дождливом верхнем Манхэттене. Как это обычно у Бэйкера и Цоу, кино о том, как пресловутая американская мечта оказалась для многих просто монотонной борьбой за выживание, в данном случае на примере китайского иммигранта и, по совместительству, доставщика еды, один день из жизни которого запечатлён в верите-стиле в сеттинге Нью-Йорка, ещё не оправившегося после 11 сентября. Тут ещё всё это не оттеняется комедийной стороной, как в следующих фильмах Бэйкера, но вот весьма так же, как и в них, будто единственной причиной продолжать существование остаётся умение людей сохранять в себе способность улыбаться и протягивать руку, несмотря на все тяготы и обиды.

Идея фильма пришла Цоу и Бэйкеру, когда они вместе снимали квартиру над китайской забегаловкой и часто наблюдали доставщиков, развозящих заказы, будь то день или ночь, дождь или зной. Как и со следующими своими фильмами, режиссеры начали с того, чтобы интегрироваться в исследуемый социум и полноценно понять материал, с которым хотят работать: для Мандарина Бэйкер несколько месяцев провёл в главных местах скопления трансгендеров, занимающихся проституцией в ЛА, где, общаясь, и нашел звезду своего фильма; для Флориды он консультировался с владельцами мотелей и органами опеки детей. Для Take Out Цоу сразу же начала много и тесно общаться с работниками китайского ресторана, узнавать о том, как протекают их дни и с какими проблемами они сталкиваются: в какие долги пришлось влезть ради переезда из Китая в Штаты, как много лет с этими долгами придется расплачиваться и так далее.

Кажется, будто из-за такого глубокого погружения в среду фильмы Цоу и Бэйкера и выходят такими живыми, уличная жизнь обычных людей не меркнет где-то за линзами дорогой камеры, в Take Out, снятом на простенькую Sony PD150 DV, это особенно заметно. На пользу этому играет и тот факт, что фильм сильно заходит и на поле документалистики: сопутствует тому стиль съёмки и повествования, а также, например, тот факт, что так как, что очевидно, бюджет фильма не позволял закрывать ресторан на время съёмок, режиссеры снимали все сцены при живых посетителях, взаимодействующих с персоналом. Большая часть актерского состава - непрофессионалы. И вот из этого всего получается уже узнаваемое кино этого дуэта, грустное, но со сквозящей надеждой в людей и уже не лишённое привычного фильмам Бэйкера напряжения в отдельных сценах. Всем хорошего просмотра

А если коротко, то перевели Take Out Бэйкера и Цоу (Красная ракета, Мандарин, Проект Флорида). Ссылка на рутрекер, без впн может не открываться. Для тех, кто по каким-то причинам не может зайти на трекер, прикладываем здесь отдельно торрент-файл и субтитры, заодно. Рады всем, кто подписался за это время, оставайтесь, скоро будет ещё.

Поддержать проект, остальные контакты в описании канала.

В этот раз не перевод (а он будет готов, вероятно, ближе к праздникам), а самое интересное из того, что нам довелось читать в последнее время. Речь о сборнике заметок Сэйджуна Судзуки и интервью с ним, выпущенного и приуроченного, судя по всему, к кинофестивалю в Роттердаме 91 года

Начинается, например, с замечательной заметки Хасуми Шигехико о том, как работают и что означают (а точнее - не означают) в фильмах Судзуки погодные условия и сезоны года в целом. На примере героя Тэцуи Ватари (а также еще примерно половины фильмографии японца) в своем стильном костюме пренебрегающим холодом в Токийском скитальце, Шигехико объясняет, почему снег, дождь или зной для режиссера - всего лишь декорация и посредством этих рассуждений находит дистинктивные черты между мэтрами японского кино (Одзу, Курасава) и Судзуки. Приводит показательные прецеденты, как, например, у Нарусе дождь превращался в божественную силу, а Одзу часто использовал названия сезонов в своих фильмах. И приходит к очень интересному выводу, что "мы можем сказать, что Сэйджун Судзуки "не-японский режиссер". И объясняет, как на это могло повлиять то, что начал он карьеру с каторжных би-мувис за Никкацу и при чем здесь фильмы Taiyozoku. Объять заметку Шигехико в формат саммари, считаем, не выглядит возможным, это одно из самых необычных исследований такого специфического лейтмотива в рамках режиссерской карьеры, который нам приходилось читать

Также там несколько интервью с Судзуки, одно, кстати, он в стиле Винсента Галло, берёт сам у себя. Несколько заметок самого японца, например, его размышления о Феллини, где он, среди прочего, рассказывает, как его возмутил вопрос о том, повлиял ли итальянец на него, как на режиссера. А потом добавил, что забыл все фильмы Феллини. Но это не негативная ремарка, Судзуки в принципе очень много где рассказывал о том, как у него плохо с памятью и что это сильно мешает работе. В общем, должно быть интересно всем, кто знает английский или нидерландский и смотрел или собирается смотреть фильмы великого Сэйджуна Судзуки. Всем приятного чтения

Однажды холодным февральским днём далёкого 1988 года Аббас Киаростами понял, что бытность режиссером (а заодно, кстати, и окончательный расход с известной иранской дизайнеркой и художницей Парвин Амирголи) довела его до того, что он не может помочь собственному сыну с домашней работой. Решение иранец принял в своем стиле: он схватил камеру, собрал своих людей и отправился в одну из школ Тегерана, дабы снять документальный фильм о, как вы уже догадались, домашней работе. Формат фильма, цель и посыл рождались по ходу интервьюирования учеников первого и второго классов. Утро школьника здесь начинается с религиозной радикализации и пожеланий смерти врагам (в данном случае саддамитам), в середине перебойки на школу, домашнее задание и мультики, а перед сном - немного побоев от родителей за плохие оценки или поведение, и цикл завершается. Дети с улыбкой описывают обыденность избиения/наказания. Наказание/избиение становится ультимативной и единственной формой воспитания, доступной и понятной как родителям, так и детям. И данный формат семейных отношений передается от поколения к поколению. И важно понимать, что тема, которую исследует Киаростами, актуальна совершенно в каждой точке мира, даже если в некоторых из арабских стран она и более выражена.

Сам фильм крайне не понравился иранским властям, посчитали, что режиссер воспринимает систему образования страны, как и домашнее воспитание, репрессивными. Складывается ощущение, что так оно и было. "Домашнюю работу" запретили на три года, а когда таки пустили в прокат, детей на него не пускали. Самому Киаростами из-за этого пришлось покинуть Канун, университет, где он начал свою режиссерскую карьеру. Ибо там тоже фильм не оценили, вторя за властями.

Кстати говоря, в фильме вы увидите, как дети выступают на церемонии, посвященной одному из важных иранских праздников. Киаростами там учтиво заявляет, что так как дети не слишком удачно справились с пением, он, из уважения, решил вырезать из сцены звук. На деле же, от религиозных групп просто стали поступать возмущения, близко граничащие с угрозами, суть которых заключалась в том, что дети недостаточно благоговейно зачитывают молитвы и вообще поют, будто роботы. Потому складывается ощущение, что звук убрал иранец скорее для безопасности собственной и тех, кто был в кадре, нежели из уважения. Так что, в общем, отличный фильм с большим количеством тем и интертекста, всем приятного просмотра