Смертные грехи в изучении иностранного
#Лингвистика

1. Гордыня. Изучать язык строго по учебнику и думать, что ты его знаешь. Этим, к сожалению, грешат многие. О, я знаю английский, я всего Murphy прорешал три раза, у меня есть целый диплом с квалификацией филолог! Я кандидатскую пишу по запятым! Потом смотришь на текст, который написал такой человек, а там сплошной рунглиш и всяческий from my heart. Потому что грамматические упражнения и общая лингвистическая база это хорошо, но если человек не осознал, что на другом языке предложения строятся по-другому, и что недостаточно просто перевести все слова по отдельности, то Murphy тут не поможет. Тут надо развивать языковое чутье, анализировать стилистику и как можно больше соприкасаться с живым языком в самых разных контекстах — читать литературу, смотреть кино, слушать песни и, конечно же, общаться.

2. Лень. Считать что язык должен как-то сам осесть в голову. Это темный брат-близнец Гордыни. Некоторым кажется, что т.к. язык это не математика, то его особо и учить не надо. Главное, много говорить и слушать, и хотя бы посещать занятия, на которых учитель воткнет в мозги флешку, с которой сакральные знания сами скачаются в мозг. К сожалению, универсальный серийный интерфейс еще не настолько универсальный — учить язык все равно придется, а любой язык это система — у нее есть правила. Элементы этой системы — части речи, члены предложения, обороты — взаимодействуют друг с другом совершенно определенным образом. Это то, что мы называем этим самым мерзким словом грамматика. И когда мы строим предложения на иностранном языке, то надо делать это согласно его правилам, а не так, как нам показалось, потому что, а что, меня так не поймут, что ли?

3. Тщеславие. Считать, что знать язык обязательно означает чтение в оригинале условного Шекспира / Достоевского / Мурасаки Сикибу. Почему-то, у многих людей планка знания языка лежит неизбежно где-то между чтением тяжеловесной классики и умением вести дискуссии о преимуществах гегельянской философии перед кантианской, вместо того, чтоб просто наслаждаться умением грамотно общаться на бытовые темы и постепенно пополнять свой словарный запас в интересующих их областях. По странному стечению обстоятельств, это очень часто те же люди, у которых большие сложности с самыми рудиментарными темами. Потому что такого рода перфекционизм, на самом деле, не очень полезен, а вот страх говорить развивает на раз-два.

4. Уныние. Бояться сказать самые банальные вещи потому что, что ж обо мне подумают? В основном — ничего. Где б ни доводилось бывать, везде народ рад, что вы хоть как-то потрудились выучить их язык, и даже если вы где-то ошиблись, формулируя свой вопрос или просьбу, вам об этом даже не скажут, а помогут по существу. Многим, к сожалению, тяжело это принять, но язык это, в первую очередь, средство общения, а не священное писание, надиктованное свыше. Языки меняются, смешиваются и всячески эволюционируют, и то, что сегодня считается литературной нормой еще десять лет назад могло считаться дичайшей ошибкой. Конечно, в каждый отдельно взятый момент времени есть некий консенсус о том, как стоит говорить, который мы называем нормой, но бояться ее не стоит. Действительно. главное, что вас поняли — просто не надо останавливаться на достигнутом и впадать из Уныния в Лень. 😉

5. Обжорство. Я записался на 100500 курсов английского, читаю параллельно три книги в оригинале и прохожу уроки у зеленой совы под воздействием зеленого змия. Знакомо? Тут особенно легко согрешить в начале пути, когда высок энтузиазм и глаза разбегаются. К сожалению, такой подход это быстрый и эффективный способ словить выгорание и возненавидеть язык. Гораздо лучше сконцентрироваться на одном-двух качественных источников знаний о языке, и планомерно их разрабатывать, со временем подключая другие, когда он будут уже более удобоваримы.

Prix ​​d'entrée

Во многом именно с американского литературоведения 1980-х гг. начались дебаты о деколонизации канонов, которые сегодня продолжаются в самых разных культурных полях, уже не связанных с литературой. Джо Клири в своей статье для Modern Language Quarterly делает интересное наблюдение: действительно, в силлабусах современных западных университетов стало куда больше писателей из бывших колоний. Однако большинство их объединяет то, что они развивали топосы и тропы западного модернизма: Вульф, Пруста, Кафки. Да, ваше рождение в Нигерии или в Карибском бассейне теперь не является препятствием для успеха у западных продвинутых критиков и профессоров. Но для этого вы должны работать со своим опытом так, чтобы это вписывалось в их представление о серьезном художественном языке.

Вместе с тем, продолжает Клири, очень многие другие авторы из Третьего мира, особенно из бывшего социалистического лагеря, в программах факультетов литературоведения так и не были представлены. Сыграла роль не только политическая идеология, но и стиль. Сложившийся там под влиянием СССР соцреализм однозначно маркируется как низколобая литература, даже если затрагивает темы империи или сопротивления. Добиться признания среди академиков, подражая, допустим, Горькому, сегодня практически невозможно.

Конечно, это отчасти напоминает постоянные призывы деколонизировать социологию или историю, с которыми я даже в чем-то согласен. Однако чтобы быть в мейнстриме сопротивления имперскому наследию, вам надо почему-то освоить передовой край постструктуралистской теории, которую придумали выпускники Сорбонны или Гарварда, вдохновляясь немецкими консерваторами типа Ницше или Хайдеггера. Без владения этим концептуальным языком стать по-настоящему критическим исследователем принципиально невозможно!