Очень жалко.
Шмарова мало кто любил – он был язвительным и резким.
Просто мало кто понимал, что это – броня, защищающая довольно хрупкую и тонкую натуру.
Он пришел в журналистику, в «Коммерсантъ», из экономической науки – была такая волна в 90-е.
Хорошая волна. С ней, кроме публицистичности, в профессию пришла настоящая аналитичность.
Из той же волны был Максим Соколов.
Андрей Шмаров – один из создателей «Эксперта» - вне всякого сомнения, лучшего бизнес-издания страны, которому теперь, правда, кирдык.
А еще Шмаров ценил мой холодец – который другие (снобы) в нашей компании находят слишком брутальным.
Кстати, проект «Сноб» придумал тоже Шмаров.
По некоторым признакам (мы об этом никогда не говорили) Андрей был убежденным православным человеком.
Упокой, Господи.

Русфонду я всегда доверял.
И регулярно с ними взаимодействую - и лично, и как "Русские репортёры".
А теперь пришло время обратиться к коллегам, можно сказать, в личных целях.
Этот мальчик - мой очень дальний родственник, троюродный внучатый племянник, если я правильно посчитал. Я его, откровенно говоря, даже никогда не видел. Но даже если бы и не был родственником - парня в любом случае надо спасать.
Как и что делать - написано. И проблема в том, что это - срочно.
https://rusfond.ru/actions/1276

Сообщается, что начали строить новую станцию метро «Рублево-Архангельское».
Для тех, кто не в Москве: это лучший московский загород, между Рублевкой и Новой Ригой, при этом 5 минут от МКАД.
Старт строительству дали Собянин и Греф.
Собянин понятно, а Греф - потому что здесь же строят «умный город» СберСити.
Эта новость не задержала бы моего внимания, если б я не знал, где живет Греф.
А он живет - в Архангельском.
А тебе слабо - не только построить работу рядом с домом, но и подвести практически к порогу метро?

И вот пламенный Игорь Мальцев о наболевшем у всех, а у нас - в первую очередь.
Такой крупной артиллерией, глядишь, и достучимся до небес.
https://m.vz.ru/opinions/2024/7/22/1278121.html

Гатчинский дворец, а вернее будет его назвать замком, впечатляет размерами. Он так и называется - Большой.
Впрочем, про его историю и архитектуру есть масса публикаций.
Меня затронул предпоследний эпизод - Великая отечественная. Тут были жестокие бои, но дворец разрушили не они - его фашисты разрушили намеренно.
«Здесь были мы. Сюда мы больше не вернемся. Если придет Иван, все будет пусто» - написал на стене кто-то из ублюдков и надпись видна до сих пор.
В этом не было никакой военной необходимости.
Помню, меня когда-то удивил факт, что фашисты - немцы и испанцы - намеренно уничтожали Великий Новгород - все, что они могли взорвать, сжечь или хотя бы заминировать, они взорвали, сожгли и заминировали. И таких эпизодов были сотни за войну.
Точно так же вели себя французы и прочие «двенадцать языков» в 1812-м - они сознательно оскверняли все, что попадалось им на пути - от Смоленска и Можайска до Кремля и храма Василия Блаженного.
Казалось бы - зачем?
На уничтожение храмов, дворцов и прочих невоенных объектов уходит масса ресурсов, времени и сил, а никакого военного смысла в этом нет.
А затем, что их не устраивает факт нашего существования, как таковой. Они не хотят нас победить, они хотят нас уничтожить. Собственно, Гитлер со свойственной ему непосредственностью это формулировал открыто.
Я раньше не очень понимал, зачем это все восстанавливать, тратить такие деньги. Это ведь просто дворец, место жительства одной семьи, пусть и императорской. Никакой не духовный символ.
А вот за этим. Все, что разрушают враги - обязательно надо восстанавливать. За тем, что должно существовать всё, что создано до нас, а мы - и те, кто после - должны стараться это приумножить или хотя бы сберечь. Просто ради непрерывности нашей истории.
Просто для того, чтобы сказать врагам - и самим себе - а вот хрен вы нас уничтожите!
Гатчинский дворец восстанавливают уже много-много лет. И правильно делают.

Чуйский тракт – одна из самых красивых дорог на планете. Сростки – как выяснилось, вовсе не деревня, а большое село – почти 3 000 человек. 
Когда я там побывал лет пять назад, про Шукшина стало немного понятнее.
Я как-то не очень представлял себе это место. Ну Сибирь, ну Алтай, ну село. Мало ли таких. А Алтайский край – это особая реальность, это сибирский юг, это степи и холмы предгорий, это невероятной мощи река Катунь, в которой не каждый рискнет искупаться – унесёт.
Алтай – это та самая поднятая целина, куда со всего Советского Союза съехались самые отчаянные, они же – самые пассионарные. И вот эти невероятные просторы, эта пассионарность, эта мощь – и создали тот бульон, в котором, как в первобытном море, зародилась новая жизнь. Отсюда эта шукшинская неистовость, отсюда – все по большому счёту, все на разрыв, все до предела. А, может, и не отсюда, а просто само по себе.
Таких людей – на нашей памяти ещё Высоцкий – Господь наделяет талантами с избытком. Это великая благодать, но и большая трагедия.
Когда из тебя неудержимо и во все стороны прет – с этим сложно справиться: упорядочить, написать, спеть, снять, в общем, транслировать во внешний мир. Большинство – не справляется. Тех, кому это удаётся, мы называем гениями. Их задача – не взять, а отдать. Они долго не живут, даже если не пьют и не торчат, пытаясь хоть немного приглушить этот атомный реактор внутри. Шукшин выпивал, но бросил – понял, что не справится с собой, а ведь надо успеть высказать. Умер он, как известно, от банальной язвы, которую сейчас вылечили бы за пару недель. 
Жаль. Его «Степан Разин» был бы, вне всякого сомнения, великим фильмом. Не успел. «А был бы «Разин» в этот год. Натура где – Онега, Нарочь? Все печки-лавочки, Макарыч! Такой твой парень не живет», – написал Высоцкий на смерть товарища.
Таким, как Шукшин, не надо врать – всю правду бы успеть рассказать. Вот почему ему веришь – безоговорочно. Эти две сцены из «Калины красной» – встреча с матерью и после, возле церкви: «Ведь это же мать моя! Мать моя! Мать!» – мог и написать, и поставить, и сыграть только Шукшин. Любой другой – не смог бы, соврал бы. А Шукшину врать было бессмысленно – он этим жил. Это он и есть там, в кино.
Точно так же, как странно вменять ему в достоинство «внимание и интерес к маленькому человеку». Да он им и был! Он не со стороны смотрел на этих людей, и не сверху, а – изнутри.
Фильм «Калина красная» вышел в 1973-м – в год моего рождения. То есть я даже примерно не могу помнить ту реальность. Тем не менее мы до сих пор смотрим и читаем Шукшина – потому что это не столько про реальность, сколько про то, что над ней.
Про самое-самое главное.

Знаете, что такое деградация?
Это когда какой-то блогер сообщает, что у Асланбека У., из-за Камаза которого сегодня с рельсов сошел поезд Казань-Адлер, 350 тысяч неоплаченных штрафов.
А остальные блогеры радостно подхватывают эту информацию и несут ее в массы.
И ни у одного!!! не возникает сомнения, что что-то тут не так. Ладно, профессиональное - откуда у блогеров профессиональное - но чисто человеческое сомнение должно же возникнуть? Штрафов за год всего выписывается 200 миллионов, и один человек ну никак не мог собрать флеш-рояль из 350 тысяч.
Штрафов на сумму 350 тысяч - мог запросто, 350 тысяч штрафов - не мог ни при каких обстоятельствах.
Но в гонке за лайками-просмотрами - что те 350 тысяч, что эти 350 тысяч - какая разница?
Когда в следующий раз кто-то будет утверждать, что "новые медиа окончательно вытеснили журналистику из информационного поля" - вспомните пожалуйста вот эти ̶т̶р̶и̶д̶ц̶а̶т̶ь̶ ̶п̶я̶т̶ь̶ ̶т̶ы̶с̶я̶ч̶ ̶о̶д̶н̶и̶х̶ ̶к̶у̶р̶ь̶е̶р̶о̶в̶ ̶ триста пятьдесят тысяч штрафов.

На меня тут через абхазских коллег вышли люди, которые сидят в тюрьме в Абхазии.
Русские люди, которые сидят в абхазской тюрьме (она там одна, плюс СИЗО и ИВС) - их примерно 200 человек. Сидят в основном, по "народной", она же наркотическая, статье - та, которая в УК РФ 228-я, а в УК Абхазии, конечно, другая.
Так вот. Эти люди рвутся на СВО. Как минимум, сказали они мне, каждый второй. То есть примерно рота.
"Дело даже не в условиях, которые тут, конечно, хуже, чем в российских тюрьмах, - сказал мне человек по имени Николай. - Дело в том, что мы, ну, да, оступились - давайте так сформулируем, чтобы не углубляться в подробности, потому что далеко не все сидят тут за дело. Но мы хотели бы смыть эту вину кровью, или жизнью - уж как получится. Пойти на СВО. Это в любом случае лучше, и полезнее людям, и честнее - чем гнить тут годами. Но мы не можем! Потому что это, вроде как, другая страна".
То есть российский закон 270 "Об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в специальной военной операции" на них не распространяется.
При этом соглашение об экстрадиции у России с Абхазией - есть. То есть Россия может забрать заключенных с паспортами РФ - и уже на территории России применить к ним тот самый 270-й закон.
Дело тут, полагаю, всего лишь в желании наших МИД, МВД и Минюста.
Мне кажется, если люди хотят воевать за родину - не надо им в этом отказывать.

В сети мы все похожи на неандертальцев, попавших на древнеримскую вакханалию. Это такое специальное мероприятие в честь божка Вакха, когда все жрут и бухают, как не в себя.
Мы не знаем, как всем этим пользоваться - суровые условия неандертальского быта, когда пожрать можно только в случае, если добудешь бизона - нас к этому не приучали. Поэтому мы жрем, блюем, травимся, тут же гадим, снова жрем - и так каждый день, по кругу. До того (быстрого) момента, пока не подохнем от пищевой и алкогольной интоксикации.
Мы ежедневно пропускаем через себя терабайты ненужной, никчемной, бессмысленной информации. Никак не проверенной, никем не подтвержденной, из каких угодно источников - и это только кажется, что "я же умный, меня просто так не обманешь". Обманешь. Любого обманешь. Просто потому, что невозможно критически осмыслить весь этот информационный поток - осмыслялки не хватит, а потом она просто атрофируется за ненадобностью.
И это только кажется, что эта информация на вас не влияет - влияет, еще как влияет. Она сажает вас на эмоциональные качели: от "в Курской области ужас-ужас" до "наши побеждают". От "военкор Поддубный убит" до "военкор Поддубный жив, слава Богу". С этих качелей обычно спрыгивают прямо в психушку, или, если все удачно сложится, к психотерапевту.
Вот вы, все, кто весь вечер-ночь строчили про Курск и Поддубного - вы откуда знаете, что там происходит? Откуда это знают военкоры - понимаю, они там или на связи. А вы, диванные репортёры, откуда? От точно таких же диванных репортёров. А те - от других диванных репортёров. И вот уже вся сеть забита диванными репортажами и экспертизой, голосу разума не продраться через неё.
"Пишем, что видим. Чего не видим, того не пишем" - это принцип даже не журналистов, а мореплавателей, описывавших новые земли. Журналисты добавили к нему такое же очевидное: "Если ты не специалист (а ты не специалист) - спроси у специалиста". А если ты и не видел, и не нашел специалиста - то какого же хрена об этом писать?
Вас что, под дулом пистолета заставляли писать про Курскую область? Про Поддубного? Не зная, не видя, не разбираясь. Мир рухнет, если именно вы об этом не сообщите?
Понимаю, зачем люди читают-смотрят военкоров - того же Поддубного (дай Бог ему здоровья), Коца, Долгареву, Хайруллина - они там, они всё видят своими глазами и слышат своими ушами. Но не в силах понять, зачем люди читают-смотрят диванных аналитиков типа Подоляки. Какое такое откровение можно получить от людей, которые сами ничего не знают и ни в чем не разбираются?
Я давно говорю, что любые информационные проекты в сети - неважно, на какой платформе - надо лицензировать. Излагаешь свои драгоценные мысли, пишешь о себе, любимом - да сколько угодно. Но в тот момент, когда ты начинаешь претендовать на то, чтобы быть источником информации - ты должен идти в Роскомнадзор и получать лицензию.
Знаешь, что такое работа с источниками, фактчекинг, обладаешь минимальным уровнем профессионализма и моральным уровнем, что во многих случаях одно и то же - вперёд, до третьего нарушения, после чего следует отзыв лицензии. Не знаешь - излагай свои бесценные мысли, но только не выдавай их за факты!
А любые факты, не касающиеся тебя лично - только из лицензированных источников. Иначе это всё зайдёт так далеко, что оттуда будет уже и не выбраться.
Самое близкое - возвращаясь к первым строкам - слово к "вакханалии" - "оргия". Они там вообще не очень отделяли одно от другого. Во время которой - не факт, что вы кого-то будете иметь. Иметь, скорее всего, будут вас. А вы этого даже не заметите.