Возвращаясь к фигуре Дон Жуана, являющегося продуктом женского фантазма, как утверждает это Лакан, можно проанализировать различные типы любовного выбора у мужчин.

Согласно, Фрейду, одним из типичных разделений невротического выбора женщины у мужчины, на «женщину - мать и женщину-шлюху». Хотя в этом и есть парадокс, потому что в эдипальной логике для мальчика мать в какой-то момент осознания становится для него «неверной». После крушения инфантильных иллюзий, что он для матери единственный объект любви и осознания истинного сексуального выбора матери, она теряет для него ценность целомудрия.

Одним из бессознательных мотивов влюбленности в женщину, скажем условий, является её «занятость» другим, несвобода. Само условие, что кто-то заявляет права на обладание женщиной, запускает механизм страсти и влюбленности. Должен быть противник, которому бессознательно необходимо причинить ущерб и завладеть его объектом.

В случае Дон-Жуана, он не стремится заявить права на женщину или обладать ею всегда, тем более стать мужем и отцом. Соблазнив женщину, «обесчестив» её, он убегает к другой. У него не срабатывает эффект «собственника», или эдипальный проект, отобрать у отца мать и причинить ущерб сопернику. Но для него важна женская «честь», в отличие от первого варианта, где репутация женщины «подпорчена».

Отвечая на вопрос о «пересечении фантазма», необходимо вначале прояснить, функцию фантазма и его конструкцию. В какой момент он появляется у субъекта и чем спровоцирован.

Мы знаем, что фантазия приходит на место лакун, провалов в субъективной истории, в местах истерических амнезий или провале знания о бессознательном желании.
Фантазия - это компенсаторная конструкция связанная с бессознательным, запретным желанием, а следовательно с травматическим переживанием.

В психоанализе травма - это момент встречи ребенка с загадочной сексуальностью, загадочным желанием Другого, заставшее его врасплох. Это всегда неожиданная, случайная встреча.

Что происходит в момент избыточного наслаждения, в эпицентре события в котором оказывается субъект? Происходит вытеснение означающего травмы. Субъект от избытка наслаждения исчезает, так же как истеричка падает в обморок, и Лакан именует этот логический такт - афанизис.

Например ребенок неожиданно просыпаясь ночью становится невольным свидетелем сексуальной сцены родителей или объектом совращения другого. Это Фрейд называет - первичная сцена. Субъект сталкивается с мутным, странным, тревожным желанием Другого и при этом он исключен.

На место вытесненного значения приходит вуаль, покрывало фантазма и остатки побочных элементов, к примеру, цвет шторы, скрип кровати, вздох, крик или запах в комнате. Именно из этих частиц конструируется фантазм, приходящий на место травмы. В этот фантазм вписан и сам исчезнувший субъект, связанный с чистым влечением взгляда, голоса или самого фаллоса.

Фантазия связывает объект влечения, вытесненный сексуальный акт и аутоэротизм тела ребенка. Фантазм является окном и покрывалом входа в бессознательное, где скрывается запретное желание субъекта.

Вся клиника истерии и невроза навязчивых состояний базируется на различных способах борьбы с запретными желаниями на инцест и убийство.

Появление феноменологии - клинической картины невроза свидетельствует о том, что механизмы не справляются в момент кризиса. Какой-то триггер спровоцировал спящие подавленные желания и психологические защиты не справляются в полной мере. Таким образом, человек спотыкается об свой симптом, но при этом реализует бессознательные желания.

Как известно, ответ истерика более примитивный, соответствует ранней стадии развития. Для истерии характерно «реактивное образование»: отвращение и стыд, что означает встречу субъекта с ранее известным, но запретным удовольствием. Регресс, условно к трех летнему возрасту, каприз и хаотичная ажитация.

Для невроза навязчивых состояний присущ полярно другой ответ - «ретроактивное аннулирование», т.е. компульсивный возврат к раннему запретному способу получения удовольствия и попытка его отрицать, и так по кругу, что означает циркуляцию наслаждения (либидо). Так формируется ритуализация, что так же проявляется в социальных структурах, таких как церковь или армия, описанные Фрейдом.

Фрейд утверждал, что «истерики влюбляются в то, что ненавидят», т.е. в истерии ненависть первична. Но Лакан так же считал, что ненависть к отчужденному зеркальному образу себя, изначально первична у субъекта в процессе формирования собственного Я.

Из этого источника выстраивается на воображаемом уровне ненависть/любовь к сиблингам или их заместителям. А так же «истерическое» сексуальное насилие и инцест между братьями и сестрами.
Д. Митчелл считает, что сиблинговая сексуальность связана с желанием убить сиблинга.

Далее она проводит различие между эдипальной любовью к родителям и сиблинговой, в том, что в сексуальности к брату/сестре исключается желание ребенка.
Из личного клинического опыта и литературы, известно, что частым мотивом прекращения сиблинговой сексуальной связи является осознание и страх зачать ребенка. У братьев и сестер имеются сексуальные чувства, но отсутствуют репродуктивные фантазии.

Одним из психоаналитических объяснений истерической ложной беременности/родов или симпатической беременности у мужчин - это партеногенетическая фантазия. Фиксация на инфантильной фантазии об однополом размножении, «девственном зачатии».

Такая бессознательная позиция воплощается в современных реалиях истерички в виде зачатия ребенка без полового акта с мужчиной с помощью репродуктивных технологий.

Многие в свой клинической работе сталкиваются в истории анализандов с различными вариациями вертикального и латерального инцеста. А так же наблюдают ретроспективно, последствия в личной жизни субъектов «преступивших» границы.

Первое поколение психоаналитиков много описывали в своей практике, наличие сексуальных игр среди сиблингов и инцестуозных связей, считая это почти нормой. Считается, что инцест среди братьев и сестер, возникает уже после прохождения Эдипа, в латентном периоде.

Все страсти агрессии и сексуальности подавленные в Эдипе, с новой силой проявляются в инцесте сиблингов.
Инцест считается нарушением границ, закона, тела другого. Но проблема в том, что для сиблингов родитель, мать не установили границы и запрет на проявление сексуальной агрессии к сиблингу.

Первично, между мне подобным не существует границы, другой растворяется в хрупком эго, двойник это я. Поэтому агрессия и сексуальность переживаемая двойником переживается как моя собственная, из-за чего в дальнейшем возникает чувство вины и порочности.

Бывают случаи, когда агрессия родителей в отношении старшего ребенка отыгрывается затем им в акте инцестуозного насилия на младшем брате/сестре. В этом порыве смешиваются сексуальные импульсы и желания разрушения/убийства.
Или мать «покрывает», не «замечает» инцест взрослого (отца, отчима, любовника) или сиблинга к ребенку.

Печать этой инцестуозной нелегитимности, проблемность соблюдения границ, будет проявляться в бессознательном поддержании запретных связей: неверность, адюльтер, «двоебрачие» и т.д.

Такая латеральная инцестуозная фиксация, которая недостаточно проработана, может проявляться в контрпереносе специалиста к анализанду в виде эротических фантазий, сновидений, провокаций, вплоть до нарушения терапевтических границ.

!!Коллеги, с четверга по субботу, пару недель выделяю время на супервизии клинических случаев. Для записи на супервизию пишите в директ.

Часто на супервизиях задают вопрос, может ли ординарный психоз перейти в экстраординарный т.е. развязанный психоз?

Категория «ординарный психоз» введенный Ж.А.Миллером, соответствует замечаниям Лакана о «социальном психозе» или эту категорию называют компенсированные психозы. С эрой фармакотерапии, интернета и преобладанием научного дискурса в кабинет психоаналитика все чаще приходят субъекты с не-невротической конструкцией.

Субъекты с психотической структурой, но не развязанные, не имеют классических симптомов психоза, бреда и галлюцинаций (чаще вербальных).

Считается, что во время диагностических сессий необходимо выявить в истории субъекта или его нынешнем функционировании элементарные феномены, которые свидетельствуют о точках разрыва в символическом поле, открепления субъекта от символического Другого.

Но вместе с тем, в клинике данной категории выявляют дискретные знаки психотической структуры. Элементарные феномены и особенные метки отличаются тем, что субъективные знаки являются новыми «швами», «узлами» индивидуально изобретенные субъектом в местах разломов, разрывов. Это может касаться особенностей идентификаций субъекта, отношения к собственному телу, сексуальной практике, способов взаимодействия с социумом и т.д.

Задача психоаналитика заключается в этой особенной практике, обнаруживать «тонкие места» и точки разрывов и помочь изобретать новые скрепы для регистров R.S.I. У данных субъектов эти три регистра увязаны особым компенсаторным способом, позволяющим адаптироваться к условиям социальной жизни.