Дмитрий Травин

Несколько дней думал, стоит ли добавить к итогам 2024 года то, что мою книгу «Русская ловушка» включили в шорт-листы сразу двух премий: просветительской «Политпросвет», и социологической имени Бориса Грушина? Премий я не получил. Да, в общем-то, и не ждал их. Удивился даже включению в шорт-листы. Дело в том, что «Русская ловушка» никакого отношения к политическому просвещению не имеет. Это историко-социологическая книга, а не политическая. Попадание в номинацию «Политпросвет» было недоразумением. Что же касается грушинской премии, то ей моя книга вполне соответствовала (номинация «Теоретическая работа»), но все же для нашей социологии историческая социология является неким побочным направлением, а побеждать должна книга, соответствующая научному мейнстриму.
И все же сейчас мне хочется опубликовать этот текст, поскольку из всех научных, научно-популярных и публицистических книг, которые я написал за свою жизнь, «Русская ловушка» является главной. Автору, конечно, все книги дороги. С каждой из них связаны долгие переживания. Каждая завершает целый этап моей жизни. Каждая несет в себе что-то такое, что останется после меня. Но «Русскую ловушку», пожалуй, можно выделить особо. И хотя по продажам она не лидирует среди моих книг, в кругах коллег, понимающих, что к чему, устанавливается своеобразный консенсус. Именно «Русскую ловушку» они обычно выделяют. Иногда рекомендуют студентам. Только что получил письмо от известного политолога, дающего ее магистрантам, наряду с книгами моего любимого Бориса Чичерина.
Шорт-листы являются своеобразным подтверждением того, что книга востребована именно в той интеллектуальной среде, для которой написана. А кроме того, скромный успех «Русской ловушки» важен для меня, поскольку очень хочется, чтобы историческая социология перестала в России быть Золушкой. Если мы хотим понять, что происходит с нашей страной на протяжении долгого времени, обращаться следует не к гадалкам, футурологам или пропагандистам, отражающим позицию той или иной стороны, а к трудам по исторической социологии. Я буду рад, если мои книги и, «Русская ловушка», в первую очередь, хоть немного увеличит интерес к исторической социологии.

www.tgoop.com/dtravin61/866

3.8K viewsJan 5 at 20:15

Несколько дней думал, стоит ли добавить к итогам 2024 года то, что мою книгу «Русская ловушка» включили в шорт-листы сразу двух премий: просветительской «Политпросвет», и социологической имени Бориса Грушина? Премий я не получил. Да, в общем-то, и не ждал их. Удивился даже включению в шорт-листы. Дело в том, что «Русская ловушка» никакого отношения к политическому просвещению не имеет. Это историко-социологическая книга, а не политическая. Попадание в номинацию «Политпросвет» было недоразумением. Что же касается грушинской премии, то ей моя книга вполне соответствовала (номинация «Теоретическая работа»), но все же для нашей социологии историческая социология является неким побочным направлением, а побеждать должна книга, соответствующая научному мейнстриму.
И все же сейчас мне хочется опубликовать этот текст, поскольку из всех научных, научно-популярных и публицистических книг, которые я написал за свою жизнь, «Русская ловушка» является главной. Автору, конечно, все книги дороги. С каждой из них связаны долгие переживания. Каждая завершает целый этап моей жизни. Каждая несет в себе что-то такое, что останется после меня. Но «Русскую ловушку», пожалуй, можно выделить особо. И хотя по продажам она не лидирует среди моих книг, в кругах коллег, понимающих, что к чему, устанавливается своеобразный консенсус. Именно «Русскую ловушку» они обычно выделяют. Иногда рекомендуют студентам. Только что получил письмо от известного политолога, дающего ее магистрантам, наряду с книгами моего любимого Бориса Чичерина.
Шорт-листы являются своеобразным подтверждением того, что книга востребована именно в той интеллектуальной среде, для которой написана. А кроме того, скромный успех «Русской ловушки» важен для меня, поскольку очень хочется, чтобы историческая социология перестала в России быть Золушкой. Если мы хотим понять, что происходит с нашей страной на протяжении долгого времени, обращаться следует не к гадалкам, футурологам или пропагандистам, отражающим позицию той или иной стороны, а к трудам по исторической социологии. Я буду рад, если мои книги и, «Русская ловушка», в первую очередь, хоть немного увеличит интерес к исторической социологии.

BY Дмитрий Травин