Дмитрий Травин

Одним из первых поклонников теории «русской матрицы», с которой я по мере сил пытаюсь бороться, являлся, как внезапно выяснилось … Адольф Гитлер. Причем он ее сформулировал задолго до того, как этим занялись современные российские ученые, полагающие, будто в нашей стране из-за убогости народа ничего не меняется по сути аж со времен Ивана Грозного.
Гитлер однажды сказал Муссолини, что «Сталин совершенный автократ, и если бы сейчас в 1940 г., вместо Сталина посадить какого-либо российского царя образца 1540 г., то ничего бы не изменилось. Только стали бы во все возрастающей мере выгонять евреев из центральных органов российского государственного управления. <…> И тем самым большевизм сбросил бы свое московитско-еврейское и интернационалистское обличье и стал бы просто славянским московитством». Примерно в это же время Геббельс записал в своем дневнике: «Фюрер считает, что большевизм – это вполне соответствующее сегодня славянству государственное устройство. <…> Сталин – это современный Иван Грозный или, пожалуй, Петр Великий» [цит. по Цительманн Р. Гитлер: мировоззрение революционера. Москва, Челябинск: Социум, 2024, стр. 498].
Думается, подобное упрощенное представление стало одной из причин (наряду с многими другими, конечно) вторжения в СССР, обрекавшего Гитлера воевать сразу на два фронта. Поместная армия «какого-либо российского царя образца 1540 г.» не восстановилась бы после первоначального разгрома, поскольку институционально не способна была к этому. И Гитлер осуществил бы войну блицкригом. Но тоталитарная Россия 1941 г, несмотря на поверхностное сходство с Россией 1540 г., обладала совершенно иными мобилизационными возможностями: как в военном, так и в экономическом плане. Гитлер увяз по самые усики. К 1942 г. он уже совсем иначе относился к советской системе [там же: стр. 268].
Деспотизм, конечно, всегда плох, а репрессии всегда не имеют оправдания. Но это не значит, что при попытке разобраться в сути системы можно походя смешивать институты эпох, разделенных четырьмя столетиями. Точнее, в художественной литературе, наверное, можно, но в науке и на практике так поступать не стоит.

www.tgoop.com/dtravin61/889

3.6K viewsJan 26 at 19:16

Одним из первых поклонников теории «русской матрицы», с которой я по мере сил пытаюсь бороться, являлся, как внезапно выяснилось … Адольф Гитлер. Причем он ее сформулировал задолго до того, как этим занялись современные российские ученые, полагающие, будто в нашей стране из-за убогости народа ничего не меняется по сути аж со времен Ивана Грозного.
Гитлер однажды сказал Муссолини, что «Сталин совершенный автократ, и если бы сейчас в 1940 г., вместо Сталина посадить какого-либо российского царя образца 1540 г., то ничего бы не изменилось. Только стали бы во все возрастающей мере выгонять евреев из центральных органов российского государственного управления. <…> И тем самым большевизм сбросил бы свое московитско-еврейское и интернационалистское обличье и стал бы просто славянским московитством». Примерно в это же время Геббельс записал в своем дневнике: «Фюрер считает, что большевизм – это вполне соответствующее сегодня славянству государственное устройство. <…> Сталин – это современный Иван Грозный или, пожалуй, Петр Великий» [цит. по Цительманн Р. Гитлер: мировоззрение революционера. Москва, Челябинск: Социум, 2024, стр. 498].
Думается, подобное упрощенное представление стало одной из причин (наряду с многими другими, конечно) вторжения в СССР, обрекавшего Гитлера воевать сразу на два фронта. Поместная армия «какого-либо российского царя образца 1540 г.» не восстановилась бы после первоначального разгрома, поскольку институционально не способна была к этому. И Гитлер осуществил бы войну блицкригом. Но тоталитарная Россия 1941 г, несмотря на поверхностное сходство с Россией 1540 г., обладала совершенно иными мобилизационными возможностями: как в военном, так и в экономическом плане. Гитлер увяз по самые усики. К 1942 г. он уже совсем иначе относился к советской системе [там же: стр. 268].
Деспотизм, конечно, всегда плох, а репрессии всегда не имеют оправдания. Но это не значит, что при попытке разобраться в сути системы можно походя смешивать институты эпох, разделенных четырьмя столетиями. Точнее, в художественной литературе, наверное, можно, но в науке и на практике так поступать не стоит.

BY Дмитрий Травин