УКРАИНА, РОССИЯ И МНОГОЕ ДРУГОЕ
Прочитала очень интересную и очень печальную книгу Сергея Белякова «Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой». Это рассказ об Украине во время гражданской войны.
Нет, неправильно. Это рассказ о самых разных людях, живших, писавших, воевавших, погибавших в Украине во время гражданской войны.
О русских националистах, которые искренне считали Малороссию частью России и возмущались при одной мысли о том, что в Киеве кто-то может начать говорить на украинском языке. Об украинских националистах, боровшихся за независимость Украины и пытавшихся искоренить там русский язык.
А помимо этих — в общем, понятных категорий людей — хотя среди них попадаются совершенно неожиданные личности — в книге речь идет еще о множество других персонажей, обладавших двойной идентичностью, менявших свою идентичность под воздействием событий, вообще не понимавших, кто же они такие и к какому лагерю хотят примкнуть.
Мозаика взглядов, идей, действий в Украине в те кровавые годы совершенно поразительна. Петлюра приглашает офицеров российской армии на службу в армию украинскую. Академик Вернадский создает Украинскую академию наук, царский генерал Скоропадский становится гетманом и при этом пытается найти баланс между украинской и русской культурами.
Кровь льется не ручьями, а мощными, огромными реками. Советскую Украину пытается создать кровавый садист Муравьев, руководители Директории оказываются неспособными контролировать распоясавшихся атаманов и садистов-погромщиков, немцы сначала выступают в роли спасителей от большевиков, но тут же доводят своими поборами крестьян до бунтов.
Но все-таки я увидела здесь не только рассказ о кровавом хаосе, хотя он производит сильное впечатление, а еще и о том, как разнообразна была жизнь тогдашней Украины, как много совершенно разных людей с удивительными биографиями там жили.
Емельян Волох — один из ближайших помощников Петлюры, потом изменивший ему, перешедший на сторону большевиков и закончивший свою жизнь в Сандармохе. Граф Келлер, назначенный главнокомандующим гетманом Скоропадским в последние дни его правления, попавший в плен к петлюровцам и скорее всего убитый конвоем, который должен был вести его в тюрьму — прототип Най-Турса из «Белой гвардии». Вертинский, Булгаков, Довженко, Винниченко, Грушевский...
Идейное и культурное разнообразие тогдашней украинской жизни потрясает и восхищает. И как же печально осознать, что не смогли договориться между собой русские и украинцы, сторонники федерации и защитники независимости, Петлюра и Деникин, Винниченко, Скоропадский и Петлюра...
Да как же они могли договориться? Они все хотели разного... Да, и в результате пришли большевики и рано или поздно отправили в ГУЛАГ или вытеснили в эмиграцию и русских, и украинцев, и сторонников Петлюры, и тех, кто служил гетману, и своих же большевиков.
И еще одна удивительная вещь — это то, что Сергей Беляков, пишущий о такой теме, перенасыщенной политическими интересами, безумно актуальной и для сегодняшнего дня, не пытается выносить приговор. Видно, что есть персонажи, вроде Михаила Муравьева, вызывающие у него отторжение, но в целом автор всеми силами старается не судить, не клеймить. Он просто показывает, насколько сложной и запутанной была ситуация, в какие клещи зажала история самых разных людей. Думаю, что так писать ему было нелегко, и искренне восхищаюсь.
#эйдельман_книги
P.S. Смотрите мои видео-лекции, связанные с этой книгой — о Булгакове и об Украине в начале XX в.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Прочитала очень интересную и очень печальную книгу Сергея Белякова «Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой». Это рассказ об Украине во время гражданской войны.
Нет, неправильно. Это рассказ о самых разных людях, живших, писавших, воевавших, погибавших в Украине во время гражданской войны.
О русских националистах, которые искренне считали Малороссию частью России и возмущались при одной мысли о том, что в Киеве кто-то может начать говорить на украинском языке. Об украинских националистах, боровшихся за независимость Украины и пытавшихся искоренить там русский язык.
А помимо этих — в общем, понятных категорий людей — хотя среди них попадаются совершенно неожиданные личности — в книге речь идет еще о множество других персонажей, обладавших двойной идентичностью, менявших свою идентичность под воздействием событий, вообще не понимавших, кто же они такие и к какому лагерю хотят примкнуть.
Мозаика взглядов, идей, действий в Украине в те кровавые годы совершенно поразительна. Петлюра приглашает офицеров российской армии на службу в армию украинскую. Академик Вернадский создает Украинскую академию наук, царский генерал Скоропадский становится гетманом и при этом пытается найти баланс между украинской и русской культурами.
Кровь льется не ручьями, а мощными, огромными реками. Советскую Украину пытается создать кровавый садист Муравьев, руководители Директории оказываются неспособными контролировать распоясавшихся атаманов и садистов-погромщиков, немцы сначала выступают в роли спасителей от большевиков, но тут же доводят своими поборами крестьян до бунтов.
Но все-таки я увидела здесь не только рассказ о кровавом хаосе, хотя он производит сильное впечатление, а еще и о том, как разнообразна была жизнь тогдашней Украины, как много совершенно разных людей с удивительными биографиями там жили.
Емельян Волох — один из ближайших помощников Петлюры, потом изменивший ему, перешедший на сторону большевиков и закончивший свою жизнь в Сандармохе. Граф Келлер, назначенный главнокомандующим гетманом Скоропадским в последние дни его правления, попавший в плен к петлюровцам и скорее всего убитый конвоем, который должен был вести его в тюрьму — прототип Най-Турса из «Белой гвардии». Вертинский, Булгаков, Довженко, Винниченко, Грушевский...
Идейное и культурное разнообразие тогдашней украинской жизни потрясает и восхищает. И как же печально осознать, что не смогли договориться между собой русские и украинцы, сторонники федерации и защитники независимости, Петлюра и Деникин, Винниченко, Скоропадский и Петлюра...
Да как же они могли договориться? Они все хотели разного... Да, и в результате пришли большевики и рано или поздно отправили в ГУЛАГ или вытеснили в эмиграцию и русских, и украинцев, и сторонников Петлюры, и тех, кто служил гетману, и своих же большевиков.
И еще одна удивительная вещь — это то, что Сергей Беляков, пишущий о такой теме, перенасыщенной политическими интересами, безумно актуальной и для сегодняшнего дня, не пытается выносить приговор. Видно, что есть персонажи, вроде Михаила Муравьева, вызывающие у него отторжение, но в целом автор всеми силами старается не судить, не клеймить. Он просто показывает, насколько сложной и запутанной была ситуация, в какие клещи зажала история самых разных людей. Думаю, что так писать ему было нелегко, и искренне восхищаюсь.
#эйдельман_книги
P.S. Смотрите мои видео-лекции, связанные с этой книгой — о Булгакове и об Украине в начале XX в.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ДЖЕДАЕВ
Дорогим, любимым «Таким Делам» 9 лет!
Сколько всего произошло за это время, сколько надежд рухнуло, сколько жизней перевернулось и сломалось, а «Такие Дела» держатся!
А значит, сохраняется надежда! Девять лет назад, жизнь уже казалась очень тяжелой, а теперь она представляется нам такой светлой по сравнению с сегодняшним днем. И тогда была уверенность, что мы сможем помочь огромному количеству людей и изменить жизнь в стране.
И знаете, я по-прежнему в это верю. Я верю, что многое можно изменить, многим можно помочь — хотя бы потому, что «Такие Дела» продолжают работать. И значит, основа для будущих перемен остается. И значит, остается надежда.
И поэтому нам всем необходимо поддерживать «Такие Дела», нашего стойкого оловянного солдатика, нет, нашего мужественного золотого джедая.
Где бы вы ни были, вы можете поддержать «Такие Дела», пройдя по этой ссылке и подписавшись на регулярные пожертвования, а может быть, еще сделав им отдельный деньрожденный подарок.
Поздравляю, «Такие Дела»! Да пребудет с вами сила!
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Дорогим, любимым «Таким Делам» 9 лет!
Сколько всего произошло за это время, сколько надежд рухнуло, сколько жизней перевернулось и сломалось, а «Такие Дела» держатся!
А значит, сохраняется надежда! Девять лет назад, жизнь уже казалась очень тяжелой, а теперь она представляется нам такой светлой по сравнению с сегодняшним днем. И тогда была уверенность, что мы сможем помочь огромному количеству людей и изменить жизнь в стране.
И знаете, я по-прежнему в это верю. Я верю, что многое можно изменить, многим можно помочь — хотя бы потому, что «Такие Дела» продолжают работать. И значит, основа для будущих перемен остается. И значит, остается надежда.
И поэтому нам всем необходимо поддерживать «Такие Дела», нашего стойкого оловянного солдатика, нет, нашего мужественного золотого джедая.
Где бы вы ни были, вы можете поддержать «Такие Дела», пройдя по этой ссылке и подписавшись на регулярные пожертвования, а может быть, еще сделав им отдельный деньрожденный подарок.
Поздравляю, «Такие Дела»! Да пребудет с вами сила!
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
ТОЛКИН И МЫ
Я принадлежу к тому поколению, чье детство и отрочество прошло без Толкина — и часто жалею об этом. И не только потому, что мы были лишены множества увлекательных часов, которые можно было провести, читая «Хоббита» и «Властелина колец».
Толкин научил меня невероятно важным вещам, которые, наверное, неплохо бы знать с детства.
Тому, что маленький и незаметный — еще не значит слабый.
Тому, что окружающий тебя мир полон невероятной красоты, но и несет в себе постоянную угрозу.
Тому, что простые хоббичьи/ человеческие радости наполняют жизнь смыслом.
И самое главное — если веришь в правоту своего дела, то его надо защищать, даже, если думаешь, что оно обречено.
«За успех нашего безнадежного дела!» — тост, кажется, придуманный Наумом Коржавиным, и подхваченный самыми разными людьми 60х – 70-х, далеко не только правозащитниками или теми, кто годами сидел «в отказе» и не имел возможности покинуть страну.
«За успех нашего безнадежного дела!» — помню, как впервые услышала эти слова от одного из друзей моего отца. Ничего «особенно» трагического в нашей тогдашней частной жизни не происходило. Учились, работали, развлекались, читали самиздат и тамиздат, слушали «вражеские голоса», хрипевшие на радиоприемниках ВЭФ сквозь шипение глушилок.
Все, вроде бы, было не так уж страшно, если не считать наглухо закрытой страны, пустых магазинов, нищей деревни, бессмысленной бойни в Афганистане...
Если не считать мучительного отсутствия воздуха. Если не считать абсолютного убеждения в том, что жизнь никогда не изменится, железный занавес не рухнет, кремлевские старцы будут вечно сменять друг друга.
Свободы не будет никогда. Никуда не денутся угрюмые люди на улицах, нищета и безнадега. Наше дело проиграно. Но мы верим в его успех. Кто-то будет сидеть в кочегарке и играть на гитаре, кто-то повторять, что «Эрика берет четыре копии» и перепечатывать запретные книги, кто-то окажется в тюрьме, кого-то выдавят из страны...
Потом наступила перестройка и показалось, что наше дело не так уж безнадежно...
В это время как раз к нам пришел Толкин. Сначала — просто как «детская сказка», удивительная волшебная история. Как основа для безумств «толкиенутых», одевавшихся в странные костюмы и учившихся фехтовать на игрушечных мечах.
Потом времена снова начали меняться. И в какой-то момент стало ясно, что книги Толкина — не просто сказочки. И чем мрачнее погода за окном, тем больше отзываются в моем сердце истории о том, как маленький Бильбо спасает и гномов, и людей, и о том, как несутся вперед эорлинги, чтобы броситься на помощь тем, кто, казалось, уже обречен, и о Гэндальфе, опирающемся на свой посох в ожидании Балрога, и осознающем, как сильно он устал.
А еще — о двух маленьких хоббитах, тайком от друзей садящихся в лодочку, чтобы уйти одним в сторону Мордора и унести свой бесценный и смертельный груз. Два бессильных невысоклика, от которых зависит судьба мира.
Даже сейчас, когда я пишу эти строки и давно уже знаю, чем дело кончится, сердце у меня замирает.
Я чувствую, что Толкин писал всё это для меня. Он постоянно говорит мне: не сдавайся! Не отчаивайся! Как бы ни была высока гора Ородруин, на нее можно подняться.
И я снова поднимаю тост за успех нашего безнадежного дела.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Я принадлежу к тому поколению, чье детство и отрочество прошло без Толкина — и часто жалею об этом. И не только потому, что мы были лишены множества увлекательных часов, которые можно было провести, читая «Хоббита» и «Властелина колец».
Толкин научил меня невероятно важным вещам, которые, наверное, неплохо бы знать с детства.
Тому, что маленький и незаметный — еще не значит слабый.
Тому, что окружающий тебя мир полон невероятной красоты, но и несет в себе постоянную угрозу.
Тому, что простые хоббичьи/ человеческие радости наполняют жизнь смыслом.
И самое главное — если веришь в правоту своего дела, то его надо защищать, даже, если думаешь, что оно обречено.
«За успех нашего безнадежного дела!» — тост, кажется, придуманный Наумом Коржавиным, и подхваченный самыми разными людьми 60х – 70-х, далеко не только правозащитниками или теми, кто годами сидел «в отказе» и не имел возможности покинуть страну.
«За успех нашего безнадежного дела!» — помню, как впервые услышала эти слова от одного из друзей моего отца. Ничего «особенно» трагического в нашей тогдашней частной жизни не происходило. Учились, работали, развлекались, читали самиздат и тамиздат, слушали «вражеские голоса», хрипевшие на радиоприемниках ВЭФ сквозь шипение глушилок.
Все, вроде бы, было не так уж страшно, если не считать наглухо закрытой страны, пустых магазинов, нищей деревни, бессмысленной бойни в Афганистане...
Если не считать мучительного отсутствия воздуха. Если не считать абсолютного убеждения в том, что жизнь никогда не изменится, железный занавес не рухнет, кремлевские старцы будут вечно сменять друг друга.
Свободы не будет никогда. Никуда не денутся угрюмые люди на улицах, нищета и безнадега. Наше дело проиграно. Но мы верим в его успех. Кто-то будет сидеть в кочегарке и играть на гитаре, кто-то повторять, что «Эрика берет четыре копии» и перепечатывать запретные книги, кто-то окажется в тюрьме, кого-то выдавят из страны...
Потом наступила перестройка и показалось, что наше дело не так уж безнадежно...
В это время как раз к нам пришел Толкин. Сначала — просто как «детская сказка», удивительная волшебная история. Как основа для безумств «толкиенутых», одевавшихся в странные костюмы и учившихся фехтовать на игрушечных мечах.
Потом времена снова начали меняться. И в какой-то момент стало ясно, что книги Толкина — не просто сказочки. И чем мрачнее погода за окном, тем больше отзываются в моем сердце истории о том, как маленький Бильбо спасает и гномов, и людей, и о том, как несутся вперед эорлинги, чтобы броситься на помощь тем, кто, казалось, уже обречен, и о Гэндальфе, опирающемся на свой посох в ожидании Балрога, и осознающем, как сильно он устал.
А еще — о двух маленьких хоббитах, тайком от друзей садящихся в лодочку, чтобы уйти одним в сторону Мордора и унести свой бесценный и смертельный груз. Два бессильных невысоклика, от которых зависит судьба мира.
Даже сейчас, когда я пишу эти строки и давно уже знаю, чем дело кончится, сердце у меня замирает.
Я чувствую, что Толкин писал всё это для меня. Он постоянно говорит мне: не сдавайся! Не отчаивайся! Как бы ни была высока гора Ородруин, на нее можно подняться.
И я снова поднимаю тост за успех нашего безнадежного дела.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
YouTube
Толкин. За успех нашего безнадёжного дела
Почему слава Толкина не слабеет с годами, а наоборот, все возрастает? Он сумел сказать о чём-то, что важно для всех нас, особенно в мрачные годы тяжелых кризисов. Дело вовсе не в прекрасных песнях эльфов и не в сложной и странной придуманной мифологии, а в чем?…
СОВЕРШЕННАЯ РАДОСТЬ
Думаю о Навальном. О том, что он мог бы сегодня праздновать свой день рождения вместе с друзьями и единомышленниками. Мог бы говорить о том, как он собирается продолжать борьбу. Думать о будущем России. О счастливой России будущего.
Вместо этого он выбрал тюрьму. Зачем?
Потому что думал, что его возвращение всколыхнет и поднимет всю страну? Он не был настолько наивным.
Потому что не хотел превращаться в ещё одного эмигранта, широко известного в узких кругах и все больше отрывающегося от родины? Может быть.
Потому что не мог жить без России?
Потому что хотел показать Путину и всем нам, что ничего не боится?
Иногда мне хочется начать топать ногами, визжать и кричать: «Зачем ты нас бросил? Мы так рассчитывали на тебя. Как ты мог?». Думаю, что похожие чувства испытывают многие.
Но я знаю, что это бессмысленно, во-первых, потому что он мне не ответит. А во-вторых, лучше попытаться понять, как жить теперь, в нынешних предлагаемых обстоятельствах.
Мы потеряли человека, с которым связывали свои надежды на преобразование России. Мы потеряли его стойкость. Его сарказм. Его обаяние.
Как жить дальше?
Лет восемь назад, в какой-то иной реальности, я читала в лектории «Прямая речь» лекцию: «Молодой папа. Комментарий историка». Народу было много, я нервничала, и тут вдруг один из организаторов радостно сообщил, что пришел Навальный. Я занервничала еще сильнее, но надо было выходить на сцену и говорить о замечательном фильме Паоло Соррентино.
Одно из моих комментаторских соображений заключалось в том, что в фильме очень важное, хотя, может быть, и не заметное с первого раза место занимает образ святого Франциска.
Мне всегда был интересен святой Франциск, великий реформатор церкви, человек, принесший в мир много добра и света. Я всегда вспоминаю, как мой отец читал мне, шестикласснице, отрывки из «Цветочков» Франциска Ассизского, явно упиваясь этим замечательным текстом.
«Однажды зимой, когда Святой Франциск шел с братом Львом из Перуджи в обитель Санта-Мария дельи Анджели и сильно страдал от холода, окликнул он брата Льва, шедшего впереди, и сказал ему: «Брат Лев. Если бы во всех пределах братья-минориты являли собой пример истинной святости и добродетели, напиши и особенно подчеркни — не в этом была бы совершенная радость».
Долго шли Франциск и брат Лев, и святой высказывал невероятные предположения о том, что могло бы произойти, и каждый раз заканчивал словами: «не в этом была бы совершенная радость».
Брат Лев попросил объяснить, в чем же совершенная радость. А святой Франциск объяснил, что если они придут в Санта-Мария дельи Анджели, а привратник их не пустит и грубо прогонит, «вот тогда, если мы примем такую несправедливость, такую жестокость и такое оскорбление терпеливо, без досады и жалоб, смиренно и милостиво, понимая, что привратник на самом деле знает нас, и что это по воле Бога он так говорит против нас, напиши, о брат Лев, это и есть совершенная радость».
После лекции ко мне подошли несколько зрителей, и вскоре разговор с Соррентино переключился на современную жизнь. И в какой-то момент Алексей сказал: «Ну вот, скоро и нам, как брату Льву, придется думать о том, что такое совершенная радость».
Последний год я в разных странах читала лекцию «Добро победит зло?». В ней я тоже говорю о святом Франциске и читаю отрывок из «Цветочков». И каждый раз привожу слова Навального. В зале в этот момент наступает абсолютная тишина. Однажды, когда я после этого пожелала Алексею стойкости в тюрьме, зал взорвался аплодисментами. Но обычно люди просто напряженно слушают. В последние месяцы этот рассказ звучит совсем по-другому. Но суть осталась прежней.
Я думаю, это рассказ о любви к миру и людям — несмотря ни на что. Поэтому для меня — это рассказ об Алексее Навальном.
И я постараюсь всегда об этом помнить.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Думаю о Навальном. О том, что он мог бы сегодня праздновать свой день рождения вместе с друзьями и единомышленниками. Мог бы говорить о том, как он собирается продолжать борьбу. Думать о будущем России. О счастливой России будущего.
Вместо этого он выбрал тюрьму. Зачем?
Потому что думал, что его возвращение всколыхнет и поднимет всю страну? Он не был настолько наивным.
Потому что не хотел превращаться в ещё одного эмигранта, широко известного в узких кругах и все больше отрывающегося от родины? Может быть.
Потому что не мог жить без России?
Потому что хотел показать Путину и всем нам, что ничего не боится?
Иногда мне хочется начать топать ногами, визжать и кричать: «Зачем ты нас бросил? Мы так рассчитывали на тебя. Как ты мог?». Думаю, что похожие чувства испытывают многие.
Но я знаю, что это бессмысленно, во-первых, потому что он мне не ответит. А во-вторых, лучше попытаться понять, как жить теперь, в нынешних предлагаемых обстоятельствах.
Мы потеряли человека, с которым связывали свои надежды на преобразование России. Мы потеряли его стойкость. Его сарказм. Его обаяние.
Как жить дальше?
Лет восемь назад, в какой-то иной реальности, я читала в лектории «Прямая речь» лекцию: «Молодой папа. Комментарий историка». Народу было много, я нервничала, и тут вдруг один из организаторов радостно сообщил, что пришел Навальный. Я занервничала еще сильнее, но надо было выходить на сцену и говорить о замечательном фильме Паоло Соррентино.
Одно из моих комментаторских соображений заключалось в том, что в фильме очень важное, хотя, может быть, и не заметное с первого раза место занимает образ святого Франциска.
Мне всегда был интересен святой Франциск, великий реформатор церкви, человек, принесший в мир много добра и света. Я всегда вспоминаю, как мой отец читал мне, шестикласснице, отрывки из «Цветочков» Франциска Ассизского, явно упиваясь этим замечательным текстом.
«Однажды зимой, когда Святой Франциск шел с братом Львом из Перуджи в обитель Санта-Мария дельи Анджели и сильно страдал от холода, окликнул он брата Льва, шедшего впереди, и сказал ему: «Брат Лев. Если бы во всех пределах братья-минориты являли собой пример истинной святости и добродетели, напиши и особенно подчеркни — не в этом была бы совершенная радость».
Долго шли Франциск и брат Лев, и святой высказывал невероятные предположения о том, что могло бы произойти, и каждый раз заканчивал словами: «не в этом была бы совершенная радость».
Брат Лев попросил объяснить, в чем же совершенная радость. А святой Франциск объяснил, что если они придут в Санта-Мария дельи Анджели, а привратник их не пустит и грубо прогонит, «вот тогда, если мы примем такую несправедливость, такую жестокость и такое оскорбление терпеливо, без досады и жалоб, смиренно и милостиво, понимая, что привратник на самом деле знает нас, и что это по воле Бога он так говорит против нас, напиши, о брат Лев, это и есть совершенная радость».
После лекции ко мне подошли несколько зрителей, и вскоре разговор с Соррентино переключился на современную жизнь. И в какой-то момент Алексей сказал: «Ну вот, скоро и нам, как брату Льву, придется думать о том, что такое совершенная радость».
Последний год я в разных странах читала лекцию «Добро победит зло?». В ней я тоже говорю о святом Франциске и читаю отрывок из «Цветочков». И каждый раз привожу слова Навального. В зале в этот момент наступает абсолютная тишина. Однажды, когда я после этого пожелала Алексею стойкости в тюрьме, зал взорвался аплодисментами. Но обычно люди просто напряженно слушают. В последние месяцы этот рассказ звучит совсем по-другому. Но суть осталась прежней.
Я думаю, это рассказ о любви к миру и людям — несмотря ни на что. Поэтому для меня — это рассказ об Алексее Навальном.
И я постараюсь всегда об этом помнить.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
ПЕСНЯ, КОТОРАЯ ЛЕЧИТ РАЗБИТОЕ СЕРДЦЕ
Была на чудесном концерте в чудесном месте!
Культурный центр Белена на первый взгляд не обещает ничего особенно хорошего. Он находится на площади Империи, там, где в 1940 году по приказанию Салазара проводилась Выставка Португальского Мира, превозносившая Португальскую империю и ее — не колонии, нет-нет! — заморские территории!
Все здесь пронизано гордым имперским духом, рядом памятник португальским мореплавателям, — как сказал бы Иа-Иа, «душераздирающее зрелище».
Конечно, здесь же величественный и загадочный монастырь Жеронимуш, но на его фоне огромный Культурный центр смотрится совсем странно. Центр построили уже после свержения диктатуры, в начале 90-х, приурочив открытие к председательству Португалии в ЕС и почему-то сделав его похожим на древнеегипетские храмы...
Но, вообще-то, это замечательное место! В его просторных залах проходят чудесные концерты, здесь же ресторанчики, магазинчики, сегодня еще была большая ярмарка. Несмотря на странную архитектуру, он живой — и это постоянно ощущается. Люди, которые сюда приходят, явно ощущают себя как дома, они тут завсегдатаи, тут легко дышится.
Очень симпатичные молодые мальчики и девочки всегда предлагают помочь найти место, а потом еще доводят тебя до него. И программки тут раздают бесплатно, а в них — масса полезной информации.
Сегодняшний концерт назывался «Сефардские песни и не только...». Это была удивительно построенная программа — два прекрасных солиста — меццо-сопрано и баритон — пели под аккомпанемент рояля песни, созданные совершенно разными композиторами на еврейские тексты.
Здесь были 12 сефардских песен, написанных португальским композитором Фернанду Лопеш-Граса. Был Кадиш (!!!!!) Равеля. Кто бы мог подумать, что автор «Болеро» может еще положить на музыку еврейскую молитву. Здесь были песни Дариюса Мийо и Шумана. Развеселая песенка Бернстайна. Были песни, одну из которых написал Шуман, а другую Хуго Вольф — и это музыка к одному и тому же стихотворению из «Еврейских мелодий» Байрона, но в разных переводах.
В общем, это было удивительно. Смешение языков — ладино, идиша, иврита, французского, немецкого. Мотивы, приходящие из разных культур и эпох. То вдруг как будто слышишь кантора в синагоге, то напевы, явно близкие самым разным обитателям иберийского полуострова, то модернистские созвучия.
Конечно, отдельное удовольствие, когда со сцены раздается на ладино:
Avram avinu, Padre querido.
Padre bendicho. Luz de Israel.
Что значит, если кто-то не понял: «Авраам, отец наш, дорогой отец. Благословенный отец. Свет Израиля».
И при этом никто не выкрикивает антисемитские лозунги, как сейчас принято делать многими «просвещенными» людьми, а все сидят, слушают прекрасную музыку, наслаждаются чудесными голосами солистов и аплодируют.
Это ещё к тому же был концерт с лекцией на португальском языке (и я всё поняла!!!!!), и лектор всё время говорил о смешении культур и общечеловеческом характере той поэзии, которую использовали композиторы.
Не буду утверждать, что зал ломился от публики — когда концерт начинается в жаркое воскресенье в 11 утра, то пляж явно будет победителем. Но при этом народу было много, в конце кричали «браво», аплодировали стоя, несколько раз вызывали на поклоны.
Ну что я могу сказать? Одна из прозвучавших на концерте песен Шумана заканчивается словами: «Моё сердце разбито, но его излечивает песня».
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Была на чудесном концерте в чудесном месте!
Культурный центр Белена на первый взгляд не обещает ничего особенно хорошего. Он находится на площади Империи, там, где в 1940 году по приказанию Салазара проводилась Выставка Португальского Мира, превозносившая Португальскую империю и ее — не колонии, нет-нет! — заморские территории!
Все здесь пронизано гордым имперским духом, рядом памятник португальским мореплавателям, — как сказал бы Иа-Иа, «душераздирающее зрелище».
Конечно, здесь же величественный и загадочный монастырь Жеронимуш, но на его фоне огромный Культурный центр смотрится совсем странно. Центр построили уже после свержения диктатуры, в начале 90-х, приурочив открытие к председательству Португалии в ЕС и почему-то сделав его похожим на древнеегипетские храмы...
Но, вообще-то, это замечательное место! В его просторных залах проходят чудесные концерты, здесь же ресторанчики, магазинчики, сегодня еще была большая ярмарка. Несмотря на странную архитектуру, он живой — и это постоянно ощущается. Люди, которые сюда приходят, явно ощущают себя как дома, они тут завсегдатаи, тут легко дышится.
Очень симпатичные молодые мальчики и девочки всегда предлагают помочь найти место, а потом еще доводят тебя до него. И программки тут раздают бесплатно, а в них — масса полезной информации.
Сегодняшний концерт назывался «Сефардские песни и не только...». Это была удивительно построенная программа — два прекрасных солиста — меццо-сопрано и баритон — пели под аккомпанемент рояля песни, созданные совершенно разными композиторами на еврейские тексты.
Здесь были 12 сефардских песен, написанных португальским композитором Фернанду Лопеш-Граса. Был Кадиш (!!!!!) Равеля. Кто бы мог подумать, что автор «Болеро» может еще положить на музыку еврейскую молитву. Здесь были песни Дариюса Мийо и Шумана. Развеселая песенка Бернстайна. Были песни, одну из которых написал Шуман, а другую Хуго Вольф — и это музыка к одному и тому же стихотворению из «Еврейских мелодий» Байрона, но в разных переводах.
В общем, это было удивительно. Смешение языков — ладино, идиша, иврита, французского, немецкого. Мотивы, приходящие из разных культур и эпох. То вдруг как будто слышишь кантора в синагоге, то напевы, явно близкие самым разным обитателям иберийского полуострова, то модернистские созвучия.
Конечно, отдельное удовольствие, когда со сцены раздается на ладино:
Avram avinu, Padre querido.
Padre bendicho. Luz de Israel.
Что значит, если кто-то не понял: «Авраам, отец наш, дорогой отец. Благословенный отец. Свет Израиля».
И при этом никто не выкрикивает антисемитские лозунги, как сейчас принято делать многими «просвещенными» людьми, а все сидят, слушают прекрасную музыку, наслаждаются чудесными голосами солистов и аплодируют.
Это ещё к тому же был концерт с лекцией на португальском языке (и я всё поняла!!!!!), и лектор всё время говорил о смешении культур и общечеловеческом характере той поэзии, которую использовали композиторы.
Не буду утверждать, что зал ломился от публики — когда концерт начинается в жаркое воскресенье в 11 утра, то пляж явно будет победителем. Но при этом народу было много, в конце кричали «браво», аплодировали стоя, несколько раз вызывали на поклоны.
Ну что я могу сказать? Одна из прозвучавших на концерте песен Шумана заканчивается словами: «Моё сердце разбито, но его излечивает песня».
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
В день рождения поэта — немного о «моём» Пушкине. А кем является Пушкин для вас?
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
АРОМАТЫ ПРОВАНСА
Когда мы задумали поездку в Прованс, то я сразу стала просить включить в программу Грасс, а когда оказалось, что туда заехать не получается, то огорчилась.
Не то чтобы я так любила парфюмы, у меня есть духи, но я даже не сразу могу вспомнить, как они называются. Простите...
НО
Грасс — это город, где происходит часть действия романа Патрика Зюскинда «Парфюмер», а эта книга значит для меня очень много.
Странная, жуткая история Жана-Батиста Гренуя — дикого, одинокого, злобного и никому не нужного гения парфюмерии, — рассказ о тех злодеяниях, которые он совершил, пытаясь создать идеальные духи, которые притягивали бы к нему людей, и о том, что происходит с человеком, которого все любят, или с тем, кто добивается любви через злодейство.
«Парфюмера» можно толковать множеством разных способов — как историю одиночества гения или просто человеческого одиночества, как исторический детектив, где никому не удается наказать убийцу и все-таки его настигает наказание, как притчу о невозможности абсолютной любви и человеческого понимания — и еще, и еще,и еще.
Помимо всего прочего это еще и удивительно написанная книга, чей причудливый язык затягивает читателя в какой-то фантастический водоворот.
И не случайно эта книга привлекла такое количество творцов из других искусств. «Парфюмер» вдохновлял Курта Кобейна и Rammstein, Том Тыквер снял не менее страшный и тоже очень мощный фильм. В Германии сделали сериал «по мотивам» романа, где действие происходит в Германии в наши дни — тоже, скажу я вам, страшноватый.
Но мне роман Зюскинда интересен не только его языком или его глубоким и печальным содержанием, но и тем, как удивительно в нем описываются запахи — вонь Парижа, прелесть Грасса или волшебные качества духов Гренуя.
Но дальше оказалось, что совершенно не обязательно ехать в Грасс, чтобы насладиться ароматами Прованса. Здесь благоухает всё. Лаванда, жасмин, маки... приправы к еде, деревья, жареная рыба, виноград, вина, дыни, сладости...
В какой-то момент понимаешь, что ароматы исходят действительно от ВСЕГО. Раскаленные на солнце камни римских построек. Кипарисы. Кофе. Скалы. Деревья. Апельсины. Скошенная трава.
В нашей группе регулярно кто-нибудь говорил: «Какой же здесь воздух!» Воздух тоже пахнет. Нееет! Воздух здесь благоухает.
Поэтому сначала воспринимаешь Прованс глазами — краски Сезанна и Ван Гога окружают тебя повсюду. Потом понимаешь, что запахи везде, и даже если смотришь на горы, реку или архитектуру издалека, то все равно воображаешь ароматы.
И все эти цвета и запахи создают ощущение настолько светлого и теплого мира, что невозможно представить себе крадущегося по Грассу Гренуя. Понимаю, что у меня взгляд туриста. Знаю, сколько всего мрачного и кровавого происходило в здешних местах.
Но здешние ароматы заставляют поверить в прекрасное солнечное добро, разлитое в мире. Надо только принюхаться, и понимаешь, что никакие идеальные духи не нужны.
Это, впрочем, не отменяет гениальности книги Зюскинда.
А в Грасс, надеюсь, мы еще съездим...
#эйдельман_книги
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Когда мы задумали поездку в Прованс, то я сразу стала просить включить в программу Грасс, а когда оказалось, что туда заехать не получается, то огорчилась.
Не то чтобы я так любила парфюмы, у меня есть духи, но я даже не сразу могу вспомнить, как они называются. Простите...
НО
Грасс — это город, где происходит часть действия романа Патрика Зюскинда «Парфюмер», а эта книга значит для меня очень много.
Странная, жуткая история Жана-Батиста Гренуя — дикого, одинокого, злобного и никому не нужного гения парфюмерии, — рассказ о тех злодеяниях, которые он совершил, пытаясь создать идеальные духи, которые притягивали бы к нему людей, и о том, что происходит с человеком, которого все любят, или с тем, кто добивается любви через злодейство.
«Парфюмера» можно толковать множеством разных способов — как историю одиночества гения или просто человеческого одиночества, как исторический детектив, где никому не удается наказать убийцу и все-таки его настигает наказание, как притчу о невозможности абсолютной любви и человеческого понимания — и еще, и еще,и еще.
Помимо всего прочего это еще и удивительно написанная книга, чей причудливый язык затягивает читателя в какой-то фантастический водоворот.
И не случайно эта книга привлекла такое количество творцов из других искусств. «Парфюмер» вдохновлял Курта Кобейна и Rammstein, Том Тыквер снял не менее страшный и тоже очень мощный фильм. В Германии сделали сериал «по мотивам» романа, где действие происходит в Германии в наши дни — тоже, скажу я вам, страшноватый.
Но мне роман Зюскинда интересен не только его языком или его глубоким и печальным содержанием, но и тем, как удивительно в нем описываются запахи — вонь Парижа, прелесть Грасса или волшебные качества духов Гренуя.
Но дальше оказалось, что совершенно не обязательно ехать в Грасс, чтобы насладиться ароматами Прованса. Здесь благоухает всё. Лаванда, жасмин, маки... приправы к еде, деревья, жареная рыба, виноград, вина, дыни, сладости...
В какой-то момент понимаешь, что ароматы исходят действительно от ВСЕГО. Раскаленные на солнце камни римских построек. Кипарисы. Кофе. Скалы. Деревья. Апельсины. Скошенная трава.
В нашей группе регулярно кто-нибудь говорил: «Какой же здесь воздух!» Воздух тоже пахнет. Нееет! Воздух здесь благоухает.
Поэтому сначала воспринимаешь Прованс глазами — краски Сезанна и Ван Гога окружают тебя повсюду. Потом понимаешь, что запахи везде, и даже если смотришь на горы, реку или архитектуру издалека, то все равно воображаешь ароматы.
И все эти цвета и запахи создают ощущение настолько светлого и теплого мира, что невозможно представить себе крадущегося по Грассу Гренуя. Понимаю, что у меня взгляд туриста. Знаю, сколько всего мрачного и кровавого происходило в здешних местах.
Но здешние ароматы заставляют поверить в прекрасное солнечное добро, разлитое в мире. Надо только принюхаться, и понимаешь, что никакие идеальные духи не нужны.
Это, впрочем, не отменяет гениальности книги Зюскинда.
А в Грасс, надеюсь, мы еще съездим...
#эйдельман_книги
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
КОМУ МЕШАЮТ УЧЕНЫЕ?
Помню, как меня в детстве ужасно смешили папины рассказы про академика Ивана Каблукова, который был настолько рассеянным, что иногда называл себя Каблук Иванов, а вместо слов «химия и физика» говорил студентам «химика и физия». И при этом ведь был выдающимся ученым...
Ну разве могут такие люди кому-то мешать? Сидят себе в своих лабораториях, не хотят знать ничего, кроме собственных исследований. Изучение какой-нибудь далекой звезды для них важнее, чем зарплата, быт, карьера, власть...
Только вот почему-то список ученых, которым не давали работать и даже арестовывали, изгоняли, казнили, — оказывается просто бесконечным. На самом-то деле они все время кому-то мешают.
Анаксагор в V веке до нашей эры посмел заявить, что Солнце — это не бог Гелиос, едущий по небу на своей колеснице, а раскаленный камень. За это в просвещенных Афинах его чуть не казнили, и философу пришлось бежать.
Галилей изучал небесные светила и своими исследованиями подтвердил идеи Коперника. На дворе был уже XVII век, но все-таки этого оказалось достаточно, чтобы инквизиция начала запугивать его пытками и заставила отречься от своих «еретических» взглядов. И, увы, если он и говорил «А все-таки она вертится», то наверняка только очень-очень тихо.
Ну это было давно. Двадцатый век прекрасно понимает ценность науки, открывшей человечеству невероятные новые горизонты.
Но вот что удивительно. Желание диктаторов контролировать науку вполне объяснимо — они ведь хотят держать под контролем все — почему же ученые должны быть исключением? К тому же, их можно успешно использовать для того, чтобы делать бомбы, ракеты, самолеты.
Теоретически ситуация должна быть следующей: чем жестче власть, тем сильнее она будет контролировать науки, связанные с идеологией, — историю, социологию и т.д., и тем больше денег она будет вкладывать в развитие естественных и точных наук, которые можно использовать для укрепления существующего строя.
В какой-то мере так и происходит. Но вот что удивительно, как много мы видим примеров того, когда власть делает ставку на одно направление в науке и начинает громить остальные. И при этом почему-то вот это самое «провластное» направление оказывается совершенно бездарным.
Ну почему бы советской власти не взять на вооружение генетику? Вообще-то, от нее можно было получить много пользы. Нет, на коне оказывается бездарный и агрессивный Лысенко, а Вавилов — человек, абсолютно лояльный к власти, умирает в тюрьме, и все его последователи подвергаются поруганию и преследованиям.
Много ли коммунистические и нацистские идеологи понимали в теории относительности? Но при этом в Третьем рейхе ее поносили, как «еврейскую теорию», а при Сталине — как «буржуазную», и от погрома, подобного тому, который произошел в биологии, как говорят, физику уберегло только то, что Берии и Сталину сумели объяснить: эти странные выдумки Эйнштейна имеют какое-то отношение к созданию бомбы, так что лучше их не трогать.
Конечно, очень хочется воскликнуть: просто талантливые ученые не идут на службу к тиранам, их поддерживают одни бездарности! Мммм... Боюсь, что это не совсем так. И талантливые служат власти, и даже гении, а бездарности и середняки оказываются жертвами.
Но все-таки почему-то у хорошего ученого больше шансов попасть за решетку и меньше возможностей ужиться со зверским режимом.
Потому что они там, наверху, сами бездарные? Или потому что бездарными проще управлять? Или просто потому что они ощущают какое-то глубинное родство с торжествующими бездарями — в искусстве, на эстраде, в науке?
А еще — ученые, даже те, кто искренне хотят служить власти, никак не могут отбросить вредную привычку размышлять и с большим трудом учатся ходить строем.
А если идут, то нет-нет — возьмут и выбегут из шеренги. Никак с ними не справиться. Приходится все-таки сажать.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
Помню, как меня в детстве ужасно смешили папины рассказы про академика Ивана Каблукова, который был настолько рассеянным, что иногда называл себя Каблук Иванов, а вместо слов «химия и физика» говорил студентам «химика и физия». И при этом ведь был выдающимся ученым...
Ну разве могут такие люди кому-то мешать? Сидят себе в своих лабораториях, не хотят знать ничего, кроме собственных исследований. Изучение какой-нибудь далекой звезды для них важнее, чем зарплата, быт, карьера, власть...
Только вот почему-то список ученых, которым не давали работать и даже арестовывали, изгоняли, казнили, — оказывается просто бесконечным. На самом-то деле они все время кому-то мешают.
Анаксагор в V веке до нашей эры посмел заявить, что Солнце — это не бог Гелиос, едущий по небу на своей колеснице, а раскаленный камень. За это в просвещенных Афинах его чуть не казнили, и философу пришлось бежать.
Галилей изучал небесные светила и своими исследованиями подтвердил идеи Коперника. На дворе был уже XVII век, но все-таки этого оказалось достаточно, чтобы инквизиция начала запугивать его пытками и заставила отречься от своих «еретических» взглядов. И, увы, если он и говорил «А все-таки она вертится», то наверняка только очень-очень тихо.
Ну это было давно. Двадцатый век прекрасно понимает ценность науки, открывшей человечеству невероятные новые горизонты.
Но вот что удивительно. Желание диктаторов контролировать науку вполне объяснимо — они ведь хотят держать под контролем все — почему же ученые должны быть исключением? К тому же, их можно успешно использовать для того, чтобы делать бомбы, ракеты, самолеты.
Теоретически ситуация должна быть следующей: чем жестче власть, тем сильнее она будет контролировать науки, связанные с идеологией, — историю, социологию и т.д., и тем больше денег она будет вкладывать в развитие естественных и точных наук, которые можно использовать для укрепления существующего строя.
В какой-то мере так и происходит. Но вот что удивительно, как много мы видим примеров того, когда власть делает ставку на одно направление в науке и начинает громить остальные. И при этом почему-то вот это самое «провластное» направление оказывается совершенно бездарным.
Ну почему бы советской власти не взять на вооружение генетику? Вообще-то, от нее можно было получить много пользы. Нет, на коне оказывается бездарный и агрессивный Лысенко, а Вавилов — человек, абсолютно лояльный к власти, умирает в тюрьме, и все его последователи подвергаются поруганию и преследованиям.
Много ли коммунистические и нацистские идеологи понимали в теории относительности? Но при этом в Третьем рейхе ее поносили, как «еврейскую теорию», а при Сталине — как «буржуазную», и от погрома, подобного тому, который произошел в биологии, как говорят, физику уберегло только то, что Берии и Сталину сумели объяснить: эти странные выдумки Эйнштейна имеют какое-то отношение к созданию бомбы, так что лучше их не трогать.
Конечно, очень хочется воскликнуть: просто талантливые ученые не идут на службу к тиранам, их поддерживают одни бездарности! Мммм... Боюсь, что это не совсем так. И талантливые служат власти, и даже гении, а бездарности и середняки оказываются жертвами.
Но все-таки почему-то у хорошего ученого больше шансов попасть за решетку и меньше возможностей ужиться со зверским режимом.
Потому что они там, наверху, сами бездарные? Или потому что бездарными проще управлять? Или просто потому что они ощущают какое-то глубинное родство с торжествующими бездарями — в искусстве, на эстраде, в науке?
А еще — ученые, даже те, кто искренне хотят служить власти, никак не могут отбросить вредную привычку размышлять и с большим трудом учатся ходить строем.
А если идут, то нет-нет — возьмут и выбегут из шеренги. Никак с ними не справиться. Приходится все-таки сажать.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
YouTube
Как преследуют учёных и уничтожают науку
Почему ученых унижают, высылают, арестовывают, убивают? Чем они мешают властям — в разные эпохи и в разных частях света? Настоящие ученые — всегда угроза для власти и, особенно, для власти диктаторской, ведь они размышляют, доказывают, сомневаются, мыслят…