ИДЁМ ДАЛЬШЕ В ЭЛЬ-МИРАДОР
Теперь я сидела на муле. Это было большим облегчением, но ехать на дурацком седле было ужасно неудобно. Кроме того, я вообще не большая любительница верховой езды даже по ровной плоскости, а здесь надо было то спускаться с крутых горок (как же было страшно), то забираться наверх.
Кроме того, мулам — глупые животные! — почему-то очень не нравилось беспрерывно вытаскивать свои ноги из чмокавшей грязи. Мой мул начал возмущаться, взбрыкнул — и я оказалась на земле. Как сказал один из свидетелей этого происшествия: «Любой человек, падая с лошади, вспоминает на разные лады маму, а Тамара Натановна смеётся». Ну а что ещё оставалось делать? Это был нервный смех. К тому же, мне очень повезло — там, где произошёл бунт мула, не было ни одного огромного корня или камня — только липкая, мокрая, но очень мягкая грязь. В неё я и приземлилась. Проводники подняли меня и снова посадили на то же мерзкое животное.
Так мы и шли. Закат наступал около шести часов. К семи стало совершенно темно. У нас были фонарики, но от этого было не легче. А уж сидеть на муле и ждать нового падения... Я слезла и присоединилась к остальным. Последние 3 км нашего пути были каким-то мрачным фарсом-гиньолем. Проводники подбадривали нас: «Уже почти!», «Очень скоро!» — но дорога никак не кончалась. Люди подскальзывались и падали в грязь (я, конечно, тоже), трещали ветки. Грязь становилась уже не по щиколотку, а чуть ли не по колено.
Но вот наконец огоньки — и перед нами лагерь! Господи! Мы не умерли!
Глэмпинг по-гватемальски означал длинные деревянные столы, на которых перед нами ставили еду (вкусную!) и кувшины с каким-то питьем. Рынок уже явно начал разрушать древние скрепы потомков майя, потому что те, кто не хотели пить из кувшинов нечто, что мне лично напомнило «Инвайт» («Только добавь воды» — кто понял меня, тот такой же старый как я), — могли приобрести кока-колу.
В лагере был туалет и душ, и этим он отличался от привычных мне российских походов; в туалете даже иногда можно было спустить воду, а в душе вода была холодной, но это было все равно прекрасно.
В лагере были и другие туристы. Некоторые из них собирались, осмотрев Эль Мирадор, возвращаться по той же тропе. На такой героизм мы не были способны. Но на радостях от достигнутых успехов, мы распили принесенную с собой бутылку очень хорошего грузинского вина и угостили тех героев, которые собирались идти в оба конца. Они впервые попробовали грузинское вино и тут же решили пить его всегда.
Второй день похода предполагал путь в 24 км. Интересным моментом стал переход через реку. Ну как — не через РЕКУ, а так, через речушку. Обычно она такая мелкая, что можно пройти по камням, но дожди же прошли. Наши проводники, как и полагается потомкам майя, сохраняли спокойствие и, кажется, не собирались ничего делать.
Но среди членов нашей группы не было потомков майя, поэтому мы быстренько начали сооружать что-то вроде моста из поваленных деревьев. Проводники, которых всё это ужасно смешило, спокойно зашли в воду по пояс, чтобы помочь недотрогам-гринго пройти по брёвнышкам. Кроме меня, только одной женщине пришло в голову, что лучше пойти босиком и оказаться с грязными и мокрыми ногами, чем идти остаток пути в мокрых ботинках. Ох, как же пожалели о своем решении те, кто не захотел разуваться.
До заката дойти до лагеря мы не успели и опять шли в полной темноте.
Вы, наверное, читаете и думаете — ну и зачем она туда потащилась? Прямо скажем, мне эта мысль тоже приходила в голову.
Но, во-первых, сам факт преодоления препятствий очень взбадривает. Во-вторых, невероятно интересно было идти по джунглям, смотреть на сейбы и следы ягуара, слушать рёв обезьян. В-третьих, вокруг всё время — вот буквально всё время — были древние постройки майя. Да, заросшие деревьями и ставшие холмами, но от этого только приобретшие особую таинственность. Начинаешь чувствовать себя если не Бильбо и не Торином Оукеншильдом, то хотя бы Фили или Кили, и кажется, что вот-вот появятся эльфы или гоблины.
Ну и главное — ведь мы пришли в Эль-Мирадор! Но об этом в следующий раз!
#гватемала@eidelman
Теперь я сидела на муле. Это было большим облегчением, но ехать на дурацком седле было ужасно неудобно. Кроме того, я вообще не большая любительница верховой езды даже по ровной плоскости, а здесь надо было то спускаться с крутых горок (как же было страшно), то забираться наверх.
Кроме того, мулам — глупые животные! — почему-то очень не нравилось беспрерывно вытаскивать свои ноги из чмокавшей грязи. Мой мул начал возмущаться, взбрыкнул — и я оказалась на земле. Как сказал один из свидетелей этого происшествия: «Любой человек, падая с лошади, вспоминает на разные лады маму, а Тамара Натановна смеётся». Ну а что ещё оставалось делать? Это был нервный смех. К тому же, мне очень повезло — там, где произошёл бунт мула, не было ни одного огромного корня или камня — только липкая, мокрая, но очень мягкая грязь. В неё я и приземлилась. Проводники подняли меня и снова посадили на то же мерзкое животное.
Так мы и шли. Закат наступал около шести часов. К семи стало совершенно темно. У нас были фонарики, но от этого было не легче. А уж сидеть на муле и ждать нового падения... Я слезла и присоединилась к остальным. Последние 3 км нашего пути были каким-то мрачным фарсом-гиньолем. Проводники подбадривали нас: «Уже почти!», «Очень скоро!» — но дорога никак не кончалась. Люди подскальзывались и падали в грязь (я, конечно, тоже), трещали ветки. Грязь становилась уже не по щиколотку, а чуть ли не по колено.
Но вот наконец огоньки — и перед нами лагерь! Господи! Мы не умерли!
Глэмпинг по-гватемальски означал длинные деревянные столы, на которых перед нами ставили еду (вкусную!) и кувшины с каким-то питьем. Рынок уже явно начал разрушать древние скрепы потомков майя, потому что те, кто не хотели пить из кувшинов нечто, что мне лично напомнило «Инвайт» («Только добавь воды» — кто понял меня, тот такой же старый как я), — могли приобрести кока-колу.
В лагере был туалет и душ, и этим он отличался от привычных мне российских походов; в туалете даже иногда можно было спустить воду, а в душе вода была холодной, но это было все равно прекрасно.
В лагере были и другие туристы. Некоторые из них собирались, осмотрев Эль Мирадор, возвращаться по той же тропе. На такой героизм мы не были способны. Но на радостях от достигнутых успехов, мы распили принесенную с собой бутылку очень хорошего грузинского вина и угостили тех героев, которые собирались идти в оба конца. Они впервые попробовали грузинское вино и тут же решили пить его всегда.
Второй день похода предполагал путь в 24 км. Интересным моментом стал переход через реку. Ну как — не через РЕКУ, а так, через речушку. Обычно она такая мелкая, что можно пройти по камням, но дожди же прошли. Наши проводники, как и полагается потомкам майя, сохраняли спокойствие и, кажется, не собирались ничего делать.
Но среди членов нашей группы не было потомков майя, поэтому мы быстренько начали сооружать что-то вроде моста из поваленных деревьев. Проводники, которых всё это ужасно смешило, спокойно зашли в воду по пояс, чтобы помочь недотрогам-гринго пройти по брёвнышкам. Кроме меня, только одной женщине пришло в голову, что лучше пойти босиком и оказаться с грязными и мокрыми ногами, чем идти остаток пути в мокрых ботинках. Ох, как же пожалели о своем решении те, кто не захотел разуваться.
До заката дойти до лагеря мы не успели и опять шли в полной темноте.
Вы, наверное, читаете и думаете — ну и зачем она туда потащилась? Прямо скажем, мне эта мысль тоже приходила в голову.
Но, во-первых, сам факт преодоления препятствий очень взбадривает. Во-вторых, невероятно интересно было идти по джунглям, смотреть на сейбы и следы ягуара, слушать рёв обезьян. В-третьих, вокруг всё время — вот буквально всё время — были древние постройки майя. Да, заросшие деревьями и ставшие холмами, но от этого только приобретшие особую таинственность. Начинаешь чувствовать себя если не Бильбо и не Торином Оукеншильдом, то хотя бы Фили или Кили, и кажется, что вот-вот появятся эльфы или гоблины.
Ну и главное — ведь мы пришли в Эль-Мирадор! Но об этом в следующий раз!
#гватемала@eidelman
ЭТО БЫЛО НАВСЕГДА, ПОКА НЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ?
За мою жизнь я видела уже много падений диктатур, и немало крахов демократий. Я прожила первые несколько десятилетий своей жизни в полной уверенности, что в моей стране никогда ничего не изменится. Один старый диктатор будет сменять другого, и мы будем гнить-гнить-гнить.
Потом грянула перестройка, и показалось, что впереди - свобода и счастье.
Я прожила 90-е — тяжелые, бедные, голодные, «лихие» — и полные такой удивительной свободы, такой возможности творить, думать, говорить, что просто дух захватывало.
Потом началась война в Чечне. Потом пришёл Путин.
Я дышала воздухом свободы в 1990-91, вышагивая по Москве вместе с тысячами других демонстрантов. Помню, как мы шли по Новому Арбату мимо роддома имени Грауэрмана и скандировали, глядя на стоявших у окон беременных: «Не рожайте коммунистов».
Я вдыхала тот же морозный воздух свободы зимой 2011-2012 гг., когда на минуту показалось, что мы вот-вот сдвинем поросший мхом и пропитанный кровью камень…
Сегодня тем, кто родился тогда в Грауэрмане за тридцать. Кто-то из них покинул Россию, потому что не может жить при диктатуре. Кто-то из них отправился на войну в Украину.
Я читала в 90-е Фрэнсиса Фукуяму, увидевшего во всем мире «конец истории» и победу либерального начала, теперь я читаю книги, авторы которых пытаются предупредить нас о том, что диктаторы рвутся к власти по всему миру.
История действительно не заканчивается. Она продолжается, заставляя нас вновь и вновь задаваться сложными вопросами: как свобода, за которую мы боролись, снова оказалась под угрозой? Как так вышло? Что будет дальше? Не вступает ли весь мир в какую-то новую страшную эпоху? Можно ли противостоять изменениям?
У меня нет одного точного ответа на эти вопросы. Есть примеры из истории и есть новые и новые вопросы. Вот их-то я и хотела бы обсудить с вами.
Ровно через месяц, в начале марта, я отправляюсь в тур по США, чтобы поговорить об этом с вами. Без лозунгов. Без иллюзий. Только история, факты и честный разговор.
🇺🇸 Даты тура
• Денвер — 5 марта
• Пало-Альто — 7 марта
• Лос-Анджелес — 9 марта
• Сиэтл — 11 марта
• Вашингтон — 15 мая
• Чикаго — 18 мая
• Бостон — 21 мая
Приходите, попробуем найти ответы вместе.
Лекции пройдут на русском языке. После лекции все желающие смогут задать вопросы и сфотографироваться.
Приобрести билеты можно по ссылке.
За мою жизнь я видела уже много падений диктатур, и немало крахов демократий. Я прожила первые несколько десятилетий своей жизни в полной уверенности, что в моей стране никогда ничего не изменится. Один старый диктатор будет сменять другого, и мы будем гнить-гнить-гнить.
Потом грянула перестройка, и показалось, что впереди - свобода и счастье.
Я прожила 90-е — тяжелые, бедные, голодные, «лихие» — и полные такой удивительной свободы, такой возможности творить, думать, говорить, что просто дух захватывало.
Потом началась война в Чечне. Потом пришёл Путин.
Я дышала воздухом свободы в 1990-91, вышагивая по Москве вместе с тысячами других демонстрантов. Помню, как мы шли по Новому Арбату мимо роддома имени Грауэрмана и скандировали, глядя на стоявших у окон беременных: «Не рожайте коммунистов».
Я вдыхала тот же морозный воздух свободы зимой 2011-2012 гг., когда на минуту показалось, что мы вот-вот сдвинем поросший мхом и пропитанный кровью камень…
Сегодня тем, кто родился тогда в Грауэрмане за тридцать. Кто-то из них покинул Россию, потому что не может жить при диктатуре. Кто-то из них отправился на войну в Украину.
Я читала в 90-е Фрэнсиса Фукуяму, увидевшего во всем мире «конец истории» и победу либерального начала, теперь я читаю книги, авторы которых пытаются предупредить нас о том, что диктаторы рвутся к власти по всему миру.
История действительно не заканчивается. Она продолжается, заставляя нас вновь и вновь задаваться сложными вопросами: как свобода, за которую мы боролись, снова оказалась под угрозой? Как так вышло? Что будет дальше? Не вступает ли весь мир в какую-то новую страшную эпоху? Можно ли противостоять изменениям?
У меня нет одного точного ответа на эти вопросы. Есть примеры из истории и есть новые и новые вопросы. Вот их-то я и хотела бы обсудить с вами.
Ровно через месяц, в начале марта, я отправляюсь в тур по США, чтобы поговорить об этом с вами. Без лозунгов. Без иллюзий. Только история, факты и честный разговор.
🇺🇸 Даты тура
• Денвер — 5 марта
• Пало-Альто — 7 марта
• Лос-Анджелес — 9 марта
• Сиэтл — 11 марта
• Вашингтон — 15 мая
• Чикаго — 18 мая
• Бостон — 21 мая
Приходите, попробуем найти ответы вместе.
Лекции пройдут на русском языке. После лекции все желающие смогут задать вопросы и сфотографироваться.
Приобрести билеты можно по ссылке.
ЧТО-ТО ОСОБЕННОЕ?
Как вы знаете, у меня есть Бусти и Патреон. Сразу хочу сказать спасибо каждому, кто поддерживает меня даже самой маленькой суммой. Сейчас я публикую там ссылки на мои новые исторические лекции. Но вдруг вы хотели бы видеть там видеть что-то ещё, что-то особенное? Пишите, буду рада вашим комментариям.
Как вы знаете, у меня есть Бусти и Патреон. Сразу хочу сказать спасибо каждому, кто поддерживает меня даже самой маленькой суммой. Сейчас я публикую там ссылки на мои новые исторические лекции. Но вдруг вы хотели бы видеть там видеть что-то ещё, что-то особенное? Пишите, буду рада вашим комментариям.
boosty.to
Тамара Эйдельман - Уроки истории с Тамарой Эйдельман
Всем привет! Меня зовут Тамара Эйдельман. Вы находитесь в «выручай-комнате» — месте, где своей подпиской вы можете поддержать мой независимый проект. Римский оратор Цицерон сказал, что «История — учительница жизни». С тех пор все постоянно доказывают,…
ВКЛ ИЛИ ВКБ?
Удивительно, как события XIII–XIV веков могут до сегодняшнего дня вызывать сильнейшие споры — и далеко не только у ученых.
С одной стороны я, как историк, должна была бы этому радоваться — вот, мол, как ценят мою науку, вот как она всех интересует.
Но я знаю, что как только к историческому исследованию примешивается политика, то спокойная независимость, без которой невозможна никакая наука, тут же начинает страдать.
В случае с историей Беларуси в составе ВКЛ — Великого княжества Литовского — страсти пылают очень сильно.
Кто может претендовать на наследство этого огромного, очень интересного и неожиданно устроенного государства, чья территория намного превышала территорию и сегодняшней Литвы, и сегодняшней Беларуси? Литва? Беларусь? Польша? Россия? Украина? Все вместе? Никто?
Когда я училась в университете, то для авторов учебников и лекторов было совершенно естественным не повторять все время слова «Великое княжество Литовское», а заменять его более коротким «Литва». Но значит ли это, что ВКЛ = сегодняшняя Литва? А как быть с тем фактом, что вся территория нынешней Беларуси входила в состав ВКЛ, и эти земли сыграли в развитии государства значительную роль?
Ох, сколько уже написано по этому поводу. Сколько ученых дискуссий проведено, сколько политических высказываний сделано.
Когда я записывала лекцию о ВКЛ, то думала о том, как мне не хочется, чтобы кто-то в очередной раз почувствовал себя обиженным, посмотрев ее. И какая же это интересная тема — совершенно необычное, практически ни на какое другое государство не похожее Великое княжество Литовское.
Как тесно оно было связано и с Северо-Восточной Русью, и с Польшей, и с балтийскими народами, да и еще с множеством других этносов и государственных образований, существовавших в тот момент на Востоке Европы. Как интересно и необычно для того времени было там устроено управление. Есть версия, что именно из-за этого «федеративного» управления ВКЛ «оказалось нежизнеспособным». Тоже мне нежизнеспособность государства, которое несколько столетий было важнейшим игроком на политической арене Восточной Европы, породило множество интересных людей и прекрасную культуру…
Скажу шепотом: когда мы используем применительно к средним векам слова «белорусы», «литовцы», «русские», «украинцы», то делаем это исключительно для простоты изложения. Люди, жившие во времена ВКЛ, не считали себя ни белорусами, ни литовцами. Они были подданными того или иного князя, жителями того или иного города или земли, «тутейшими». Они еще ничего не слышали про национальное государство, национальную гордость, национальную идентичность. Они жили совершенно по-другому.
Этим-то они нам и интересны — эти предки белорусов и литовцев, жителей Смоленска и Брянска. Наши общие предки. И это не должно становиться основанием для каких-либо территориальных или других претензий. Просто дает возможность лишний раз вспомнить, как все перемешано на нашем маленьком шарике и в той конкретной его части, где сегодня все так неспокойно.
Удивительно, как события XIII–XIV веков могут до сегодняшнего дня вызывать сильнейшие споры — и далеко не только у ученых.
С одной стороны я, как историк, должна была бы этому радоваться — вот, мол, как ценят мою науку, вот как она всех интересует.
Но я знаю, что как только к историческому исследованию примешивается политика, то спокойная независимость, без которой невозможна никакая наука, тут же начинает страдать.
В случае с историей Беларуси в составе ВКЛ — Великого княжества Литовского — страсти пылают очень сильно.
Кто может претендовать на наследство этого огромного, очень интересного и неожиданно устроенного государства, чья территория намного превышала территорию и сегодняшней Литвы, и сегодняшней Беларуси? Литва? Беларусь? Польша? Россия? Украина? Все вместе? Никто?
Когда я училась в университете, то для авторов учебников и лекторов было совершенно естественным не повторять все время слова «Великое княжество Литовское», а заменять его более коротким «Литва». Но значит ли это, что ВКЛ = сегодняшняя Литва? А как быть с тем фактом, что вся территория нынешней Беларуси входила в состав ВКЛ, и эти земли сыграли в развитии государства значительную роль?
Ох, сколько уже написано по этому поводу. Сколько ученых дискуссий проведено, сколько политических высказываний сделано.
Когда я записывала лекцию о ВКЛ, то думала о том, как мне не хочется, чтобы кто-то в очередной раз почувствовал себя обиженным, посмотрев ее. И какая же это интересная тема — совершенно необычное, практически ни на какое другое государство не похожее Великое княжество Литовское.
Как тесно оно было связано и с Северо-Восточной Русью, и с Польшей, и с балтийскими народами, да и еще с множеством других этносов и государственных образований, существовавших в тот момент на Востоке Европы. Как интересно и необычно для того времени было там устроено управление. Есть версия, что именно из-за этого «федеративного» управления ВКЛ «оказалось нежизнеспособным». Тоже мне нежизнеспособность государства, которое несколько столетий было важнейшим игроком на политической арене Восточной Европы, породило множество интересных людей и прекрасную культуру…
Скажу шепотом: когда мы используем применительно к средним векам слова «белорусы», «литовцы», «русские», «украинцы», то делаем это исключительно для простоты изложения. Люди, жившие во времена ВКЛ, не считали себя ни белорусами, ни литовцами. Они были подданными того или иного князя, жителями того или иного города или земли, «тутейшими». Они еще ничего не слышали про национальное государство, национальную гордость, национальную идентичность. Они жили совершенно по-другому.
Этим-то они нам и интересны — эти предки белорусов и литовцев, жителей Смоленска и Брянска. Наши общие предки. И это не должно становиться основанием для каких-либо территориальных или других претензий. Просто дает возможность лишний раз вспомнить, как все перемешано на нашем маленьком шарике и в той конкретной его части, где сегодня все так неспокойно.
YouTube
Беларусь в Литве или Литва в Беларуси? Великое княжество Литовское
Великое княжество Литовское как канат, который стараются перетянуть на свою сторону разные политические силы. Равно ли ВКЛ сегодняшней Литве? А как тогда быть с тем фактом, что вся территория нынешней Беларуси входила в его состав, и эти земли сыграли в развитии…
ОН НЕ БОЯЛСЯ...
Я очень долго ждала, когда у нас в Португалии появится книга Алексея Навального «Патриот». И вот она пришла в магазин, я схватила её и кинулась домой.
Открываю — и просто не в силах читать. Я как будто слышу голос Алексея и не могу, не могу, не могу. Книга лежит у меня, но я заметила, что даже пытаюсь закрывать её другими — потому что с обложки на меня смотрит Навальный — такой живой, энергичный, ироничный...
Каждый раз, когда я проезжаю мимо совершенно безобидного перекрёстка рядом со своим домом, то вспоминаю, как я шла к машине и весело махала рукой своей дочери, а та почему-то не отвечала. Я села в машину, а она с недоумением сказала мне: «Тут странное такое пишут, говорят, что Навальный умер». Первая реакция — этого не может быть.
Оказывается, может. Но всё равно поверить в это не получается.
Весь последний год в душе зияет огромная страшная дыра, и ощущение отчаяния захлёстывает.
Но я не хочу, не хочу, не хочу поддаваться тем совершенно естественным чувствам отчаяния и тоски, которые возникают при мысли о том, что Алексея Навального с нами больше нет. Потому что при всей огромной значимости его фигуры мы не можем поставить всю нашу жизнь в зависимость от одного человека. Мы должны справляться сами.
Но при этом помнить о том, что он нам оставил.
Для меня Навальный связан прежде всего с двумя вещами.
Во-первых, он всё время пытался нас объединить. Про него столько раз говорили, какой он жёсткий, резкий, бескомпромиссный. Да, он мог быть очень жёстким и безжалостным. Но при этом он всё время пытался объединить совершенно разнородные силы.
Как все накидывались на него за то, что он ходил на русские марши! А он отвечал, что хочет привлечь здоровую часть националистов. Как быстро развалился Координационный совет оппозиции — а ведь это тоже была попытка соединить всех нас вместе. И мне кажется, что сегодня, когда мы погрязли в бесконечных разборках, в выяснениях, кто хуже — те, кто остались, или те, кто уехали (а почему, собственно говоря, кто-то хуже, а кто-то лучше?), в постоянных претензиях друг к другу из-за того, кто когда где использовал неправильное слово, кто кому пожал руку, — вот именно сегодня нам бы надо почаще вспоминать о том, с кем мы на самом деле боремся, и почаще протягивать друг другу руки.
И ещё одна важнейшая вещь, которую, как мне кажется, Навальный сказал нам всем, — это были его последние слова на свободе: «Я не боюсь, и вы не бойтесь».
Я вспоминаю, как следила за его возвращением и, как, наверное, и многие другие, мысленно просила его: «Не надо, не возвращайся!» И за прошедший год столько раз в голове стучала мысль: «Зачем, зачем он вернулся?»
Мне кажется, что, как это ни дико звучит, это был спокойный расчёт. Он же прекрасно понимал, что не будет никакого народного движения, которое не даст его арестовать. Он знал, на что шёл. Но не хотел становиться ещё одним оппозиционером, выдавленным в эмиграцию. Хотел вернуться в Россию. И вот здесь самое главное — он просто хотел поступать так, как считал нужным, не обращая внимания на страх.
Сегодня очень тяжело не бояться. Я вижу, как люди в России боятся ответить на моё поздравление с днём рождения. Я знаю, как там теперь выбирают слова, которые можно произносить, как оглядываются через плечо. Я тоже оглядываюсь через плечо, когда подхожу к своему подъезду в совершенно безопасном курортном португальском городке. Я вспоминаю, как выходила из своего номера в отеле в одной из европейских стран и похолодела, увидев человека, идущего ко мне по коридору. Я шла на деревянных ногах к лифту, ожидая удара, укола, нападения. А он меня обогнал, подошёл к лифту, улыбнулся и вежливо пропустил вперёд.
Я тоже иногда начинаю мысленно подбирать слова. Потом я вспоминаю Навального и говорю всё, что считаю нужным, и делаю то, что считаю правильным.
Для меня такое поведение — доказательство того, что я помню Навального и, надеюсь, буду помнить всегда.
Я очень долго ждала, когда у нас в Португалии появится книга Алексея Навального «Патриот». И вот она пришла в магазин, я схватила её и кинулась домой.
Открываю — и просто не в силах читать. Я как будто слышу голос Алексея и не могу, не могу, не могу. Книга лежит у меня, но я заметила, что даже пытаюсь закрывать её другими — потому что с обложки на меня смотрит Навальный — такой живой, энергичный, ироничный...
Каждый раз, когда я проезжаю мимо совершенно безобидного перекрёстка рядом со своим домом, то вспоминаю, как я шла к машине и весело махала рукой своей дочери, а та почему-то не отвечала. Я села в машину, а она с недоумением сказала мне: «Тут странное такое пишут, говорят, что Навальный умер». Первая реакция — этого не может быть.
Оказывается, может. Но всё равно поверить в это не получается.
Весь последний год в душе зияет огромная страшная дыра, и ощущение отчаяния захлёстывает.
Но я не хочу, не хочу, не хочу поддаваться тем совершенно естественным чувствам отчаяния и тоски, которые возникают при мысли о том, что Алексея Навального с нами больше нет. Потому что при всей огромной значимости его фигуры мы не можем поставить всю нашу жизнь в зависимость от одного человека. Мы должны справляться сами.
Но при этом помнить о том, что он нам оставил.
Для меня Навальный связан прежде всего с двумя вещами.
Во-первых, он всё время пытался нас объединить. Про него столько раз говорили, какой он жёсткий, резкий, бескомпромиссный. Да, он мог быть очень жёстким и безжалостным. Но при этом он всё время пытался объединить совершенно разнородные силы.
Как все накидывались на него за то, что он ходил на русские марши! А он отвечал, что хочет привлечь здоровую часть националистов. Как быстро развалился Координационный совет оппозиции — а ведь это тоже была попытка соединить всех нас вместе. И мне кажется, что сегодня, когда мы погрязли в бесконечных разборках, в выяснениях, кто хуже — те, кто остались, или те, кто уехали (а почему, собственно говоря, кто-то хуже, а кто-то лучше?), в постоянных претензиях друг к другу из-за того, кто когда где использовал неправильное слово, кто кому пожал руку, — вот именно сегодня нам бы надо почаще вспоминать о том, с кем мы на самом деле боремся, и почаще протягивать друг другу руки.
И ещё одна важнейшая вещь, которую, как мне кажется, Навальный сказал нам всем, — это были его последние слова на свободе: «Я не боюсь, и вы не бойтесь».
Я вспоминаю, как следила за его возвращением и, как, наверное, и многие другие, мысленно просила его: «Не надо, не возвращайся!» И за прошедший год столько раз в голове стучала мысль: «Зачем, зачем он вернулся?»
Мне кажется, что, как это ни дико звучит, это был спокойный расчёт. Он же прекрасно понимал, что не будет никакого народного движения, которое не даст его арестовать. Он знал, на что шёл. Но не хотел становиться ещё одним оппозиционером, выдавленным в эмиграцию. Хотел вернуться в Россию. И вот здесь самое главное — он просто хотел поступать так, как считал нужным, не обращая внимания на страх.
Сегодня очень тяжело не бояться. Я вижу, как люди в России боятся ответить на моё поздравление с днём рождения. Я знаю, как там теперь выбирают слова, которые можно произносить, как оглядываются через плечо. Я тоже оглядываюсь через плечо, когда подхожу к своему подъезду в совершенно безопасном курортном португальском городке. Я вспоминаю, как выходила из своего номера в отеле в одной из европейских стран и похолодела, увидев человека, идущего ко мне по коридору. Я шла на деревянных ногах к лифту, ожидая удара, укола, нападения. А он меня обогнал, подошёл к лифту, улыбнулся и вежливо пропустил вперёд.
Я тоже иногда начинаю мысленно подбирать слова. Потом я вспоминаю Навального и говорю всё, что считаю нужным, и делаю то, что считаю правильным.
Для меня такое поведение — доказательство того, что я помню Навального и, надеюсь, буду помнить всегда.
РАЗБОР РАЗГОВОРОВ О ВАЖНОМ: АДМИРАЛ УШАКОВ
Россия породила огромное количество гениальных писателей и поэтов, учёных и предпринимателей, полководцев и флотоводцев. Меня всегда удивляло желание всяческих бесогонов гордиться чужими достижениями. Почему бы не гордиться тем, что ты сам сделал?
То, что в XVIII веке адмирал Ушаков умел хорошо управлять кораблями, не делает нас сегодняшних лучше, не даёт нам никакого права заноситься перед другими, независимо от того, раньше Нельсона адмирал что-то придумал или позже. Давайте подумаем о том, хорошо ли каждый из нас умеет учить и лечить, строить и торговать? И будем гордиться своими достижениями, а не успехами футбольной команды, учёных, живших сто лет назад, или флотоводцев, воевавших за чуждые и никому сегодня не нужные цели.
Гордость вообще штука странная. Ты гордишься, считая, что лучше других. Это уже мешает тебе становиться лучше. А уж если ты гордишься тем, что сделали другие, то это вообще тогда повод лежать на печи и ничего не делать — только радоваться, что кто-то забил гол, а кто-то хорошо воевал, и ещё восклицать «Крым наш!».
***
Как российские власти используют образ адмирала Ушакова в своей пропаганде? Читайте мой разбор завтрашних «Разговор о важном» по ссылке.
Россия породила огромное количество гениальных писателей и поэтов, учёных и предпринимателей, полководцев и флотоводцев. Меня всегда удивляло желание всяческих бесогонов гордиться чужими достижениями. Почему бы не гордиться тем, что ты сам сделал?
То, что в XVIII веке адмирал Ушаков умел хорошо управлять кораблями, не делает нас сегодняшних лучше, не даёт нам никакого права заноситься перед другими, независимо от того, раньше Нельсона адмирал что-то придумал или позже. Давайте подумаем о том, хорошо ли каждый из нас умеет учить и лечить, строить и торговать? И будем гордиться своими достижениями, а не успехами футбольной команды, учёных, живших сто лет назад, или флотоводцев, воевавших за чуждые и никому сегодня не нужные цели.
Гордость вообще штука странная. Ты гордишься, считая, что лучше других. Это уже мешает тебе становиться лучше. А уж если ты гордишься тем, что сделали другие, то это вообще тогда повод лежать на печи и ничего не делать — только радоваться, что кто-то забил гол, а кто-то хорошо воевал, и ещё восклицать «Крым наш!».
***
Как российские власти используют образ адмирала Ушакова в своей пропаганде? Читайте мой разбор завтрашних «Разговор о важном» по ссылке.
МЮНХЕН-2025: НОВЫЙ ПОРЯДОК ИЛИ ВСЁ ТА ЖЕ ОШИБКА?
Прямой эфир сегодня в 21:30 по ссылке ↗
Сегодня вечером мы поговорим о трагических и невероятно важных событиях последних дней: звонке Трампа Путину, итогах Мюнхенской конференции по безопасности и о том, что происходит сейчас, когда российская и американская делегации вот-вот встретятся в Саудовской Аравии.
У многих — и у меня в том числе — есть ощущение, что мы становимся свидетелями предательства. Предательства не только Украины, но и всех, кому дорога свобода и демократия.
Я не политолог и не берусь делать прогнозы. Но я историк, и я знаю, что бывает, когда под видом борьбы за мир, под видом политики умиротворения, совершается сделка с дьяволом.
Приходите по ссылке, поговорим о Мюнхене 1938 года, о Мюнхене 2025 года и о том, как жить в эти непрострые времена.
Начинаем в 21:30 (мск).
Прямой эфир сегодня в 21:30 по ссылке ↗
Сегодня вечером мы поговорим о трагических и невероятно важных событиях последних дней: звонке Трампа Путину, итогах Мюнхенской конференции по безопасности и о том, что происходит сейчас, когда российская и американская делегации вот-вот встретятся в Саудовской Аравии.
У многих — и у меня в том числе — есть ощущение, что мы становимся свидетелями предательства. Предательства не только Украины, но и всех, кому дорога свобода и демократия.
Я не политолог и не берусь делать прогнозы. Но я историк, и я знаю, что бывает, когда под видом борьбы за мир, под видом политики умиротворения, совершается сделка с дьяволом.
Приходите по ссылке, поговорим о Мюнхене 1938 года, о Мюнхене 2025 года и о том, как жить в эти непрострые времена.
Начинаем в 21:30 (мск).
YouTube
Мюнхенская конференция по безопасности. Умиротворение агрессора?
** https://www.donationalerts.com/r/eidelmantn — пожертвовать с российских и иностранных карт
Что происходит вокруг Мюнхенской конференции по безопасности?
На ежегодную Мюнхенскую конференцию уже много лет приезжают политики со всего мира, чтобы попытаться…
Что происходит вокруг Мюнхенской конференции по безопасности?
На ежегодную Мюнхенскую конференцию уже много лет приезжают политики со всего мира, чтобы попытаться…
Вот-вот начнётся мой прямой эфир о Мюнхенской конференции. Присоединяйтесь по ссылке. Стартуем в 21:30 мск
МОЖНО ЛИ СУДИТЬ МЕРТВЕЦА?
Сегодня в моём инстаграме вышел новой рилс про одну жууууткую средневековую историю (кстати, подписывайтесь, если ещё не подписаны)!
А дальше — важный опрос!
Сегодня в моём инстаграме вышел новой рилс про одну жууууткую средневековую историю (кстати, подписывайтесь, если ещё не подписаны)!
А дальше — важный опрос!
ИССЛЕДУЯ ЭЛЬ МИРАДОР
До 1926 года никто вообще не знал о существовании Эль Мирадора, а по-настоящему изучать его начали только на рубеже ХХ-ХХI веков. Как это возможно? Всё равно, как если бы только в ХХ столетии археологи откопали, скажем, Севилью или Флоренцию.
А вот Эль Мирадор, великий город майя, существовавший более тысячи лет — с 1000 года до н.э. и до 250 н.э. — по какой-то загадочной причине был оставлен и забыт. А там, где джунгли, ничего нельзя оставлять просто так. Лес приходит и закрывает всё.
В конце XIX века здесь были обнаружены руины. Но, как я уже рассказывала, нераскопанные древности майя — это просто заросшие травой и деревьями холмы. Обнаружили и обнаружили. Их к этому времени уже было найдено пруд пруди — и многие из них находились в более доступных местах.
В 1930-е годы руины сфотографировали с самолета. Выяснилось, что их очень много. Впрочем, в тот момент еще не было понятно, насколько много. Да, вообще-то, и сегодня не до конца понятно.
А в 1962 году в эти места пришел Иэн Грэм. Британский аристократ, сын лорда, внук герцога. В молодости он изучал в Кембридже физику, потом началась Вторая мировая, он отправился воевать, потом еще учился, проводил исследования, а еще вращался в вихре светской жизни и занимался фотографией. В 1958 году он побывал в Мексике, увидел древности майя, и жизнь его в корне изменилась.
Его неслучайно иногда сравнивали с Индианой Джонсом. Есть его молодые фотографии — в каком-то ковбойском костюме, мексиканской шляпе, с хлыстом — просто настоящий искатель приключений. Он, в общем-то, и был искателем — только древностей майя. А приключения сами сыпались ему на голову.
В 60-70-е годы майя были уже в большой моде, и в Латинскую Америку потянулись чёрные археологи. Местные жители тоже не отставали — это был хороший заработок. Грэм провел много лет картографируя, зарисовывавая и фотографируя (вот, пригодились светские развлечения!) древности. Он стал одним из крупнейших сотрудников музея Пибоди в Гарварде и благодаря ему мир не только узнал о множестве забытых построек, стел и скульптур, но Грэм еще и консультировал следователей, помогая возвращать похищенные произведения.
Именно он и сделал описания памятников Эль Мирадора. Позже, в 70-80-х здесь велись раскопки, но исследовано было мало — в Гватемале в то время бушевала гражданская война.
В 2003 г. сюда приехал американский профессор Ричард Хансен, который с тех пор из Эль Мирадора практически никогда не уходит. Всю дорогу, пока мы шли по джунглям, проводники с придыханием сообщали нам, что завтра, кажется, в Эль Мирадор прилетит доктор Хансен. Было ясно, что это очень важное для них событие.
Когда мы гуляли по Эль Мирадору, Хансен действительно прилетел. Среди пирамид и зарослей ехал целый кортеж — квадроциклы с людьми в белых рубашках, оказавшихся при ближайшем рассмотрении гватемальскими конгрессменами. Сияющий Хансен остановился, поговорил с нами, рассказал, как ему понравилось когда-то читать лекции в Екатеринбурге, Перми и Уфе, объяснил, что он уже столько лет работает в Эль Мирадоре, что ему явно пора к психиатру. Восхитился, услышав, что мы пришли через джунгли, а не прилетели на вертолете. «Вот этим тоже надо бы пойти через джунгли», — заявил он, показывая на конгрессменов. Те натянуто улыбались и явно хотели поскорее вернуться в вертолет.
Ричарда Хансена называют одним из тех людей, кто изменил Латинскую Америку. У него множество научных степеней, наград и государственных орденов. В Эль Мирадоре о нём говорят, как о божестве. В то же время его поливают грязью, некие загадочные майя, живущие в США, пытаются срывать его лекции, против него выступают экологические организации и объединения коренных жителей Гватемалы.
Почему такая бурная реакция на работу археолога? Ричард Хансен не просто раскопал Эль Мирадор, не просто открыл для мира еще один — пусть даже огромный — город древних майя. Он совершенно изменил представление об истории доколумбовой Америки.
О предыдущих днях путешествия читайте мои путевые заметки по хештегу: #гватемала@eidelman
До 1926 года никто вообще не знал о существовании Эль Мирадора, а по-настоящему изучать его начали только на рубеже ХХ-ХХI веков. Как это возможно? Всё равно, как если бы только в ХХ столетии археологи откопали, скажем, Севилью или Флоренцию.
А вот Эль Мирадор, великий город майя, существовавший более тысячи лет — с 1000 года до н.э. и до 250 н.э. — по какой-то загадочной причине был оставлен и забыт. А там, где джунгли, ничего нельзя оставлять просто так. Лес приходит и закрывает всё.
В конце XIX века здесь были обнаружены руины. Но, как я уже рассказывала, нераскопанные древности майя — это просто заросшие травой и деревьями холмы. Обнаружили и обнаружили. Их к этому времени уже было найдено пруд пруди — и многие из них находились в более доступных местах.
В 1930-е годы руины сфотографировали с самолета. Выяснилось, что их очень много. Впрочем, в тот момент еще не было понятно, насколько много. Да, вообще-то, и сегодня не до конца понятно.
А в 1962 году в эти места пришел Иэн Грэм. Британский аристократ, сын лорда, внук герцога. В молодости он изучал в Кембридже физику, потом началась Вторая мировая, он отправился воевать, потом еще учился, проводил исследования, а еще вращался в вихре светской жизни и занимался фотографией. В 1958 году он побывал в Мексике, увидел древности майя, и жизнь его в корне изменилась.
Его неслучайно иногда сравнивали с Индианой Джонсом. Есть его молодые фотографии — в каком-то ковбойском костюме, мексиканской шляпе, с хлыстом — просто настоящий искатель приключений. Он, в общем-то, и был искателем — только древностей майя. А приключения сами сыпались ему на голову.
В 60-70-е годы майя были уже в большой моде, и в Латинскую Америку потянулись чёрные археологи. Местные жители тоже не отставали — это был хороший заработок. Грэм провел много лет картографируя, зарисовывавая и фотографируя (вот, пригодились светские развлечения!) древности. Он стал одним из крупнейших сотрудников музея Пибоди в Гарварде и благодаря ему мир не только узнал о множестве забытых построек, стел и скульптур, но Грэм еще и консультировал следователей, помогая возвращать похищенные произведения.
Именно он и сделал описания памятников Эль Мирадора. Позже, в 70-80-х здесь велись раскопки, но исследовано было мало — в Гватемале в то время бушевала гражданская война.
В 2003 г. сюда приехал американский профессор Ричард Хансен, который с тех пор из Эль Мирадора практически никогда не уходит. Всю дорогу, пока мы шли по джунглям, проводники с придыханием сообщали нам, что завтра, кажется, в Эль Мирадор прилетит доктор Хансен. Было ясно, что это очень важное для них событие.
Когда мы гуляли по Эль Мирадору, Хансен действительно прилетел. Среди пирамид и зарослей ехал целый кортеж — квадроциклы с людьми в белых рубашках, оказавшихся при ближайшем рассмотрении гватемальскими конгрессменами. Сияющий Хансен остановился, поговорил с нами, рассказал, как ему понравилось когда-то читать лекции в Екатеринбурге, Перми и Уфе, объяснил, что он уже столько лет работает в Эль Мирадоре, что ему явно пора к психиатру. Восхитился, услышав, что мы пришли через джунгли, а не прилетели на вертолете. «Вот этим тоже надо бы пойти через джунгли», — заявил он, показывая на конгрессменов. Те натянуто улыбались и явно хотели поскорее вернуться в вертолет.
Ричарда Хансена называют одним из тех людей, кто изменил Латинскую Америку. У него множество научных степеней, наград и государственных орденов. В Эль Мирадоре о нём говорят, как о божестве. В то же время его поливают грязью, некие загадочные майя, живущие в США, пытаются срывать его лекции, против него выступают экологические организации и объединения коренных жителей Гватемалы.
Почему такая бурная реакция на работу археолога? Ричард Хансен не просто раскопал Эль Мирадор, не просто открыл для мира еще один — пусть даже огромный — город древних майя. Он совершенно изменил представление об истории доколумбовой Америки.
О предыдущих днях путешествия читайте мои путевые заметки по хештегу: #гватемала@eidelman
СЕКРЕТЫ ГРОБНИЦЫ ТУТМОСА II: ЧТО СКРЫВАЛА ВЕЛИКАЯ ХАТШЕПСУТ?
Два дня назад, 18 февраля, британско-египетская группа археологов сделала важное заявление: гробница фараона Тутмоса II (XV в. до н. э.) наконец-то найдена! Это действительно потрясающая новость, но ещё интереснее — новые вопросы, которые возникли благодаря этому открытию!
Почему гробница оказалась в таком необычном месте? Кто организовал погребение царя, если его сын был ещё ребёнком? И как царица Хатшепсут, жена и сводная сестра Тутмоса II, связана с этой загадкой?
Хатшепсут — женщина, переписавшая правила власти в Древнем Египте. Она не только взошла на трон в качестве регента при малолетнем Тутмосе III, но и объявила себя фараоном, приняв все атрибуты мужской власти, включая царские одежды и бороду. Она начала грандиозные строительные проекты, включая храм в Дейр-эль-Бахри, и установила мирные торговые связи с другими странами, укрепив экономику Египта.
Те, кто бывал в Египте и посещал огромный храм Хатшепсут, наверное, видели поразительные рельефы, украшающие этот храм и рассказывающие о том, как по повелению фараон(ши) была отправлена экспедиция в глубины Африки, и какие удивительные вещи были оттуда привезены.
После смерти Хатшепсут ее пасынок Тутмос III всеми силами пытался стереть её имя из истории. Он приказал разрушить её статуи, вычеркнуть её имя из храмовых надписей и даже перерисовать её облик на фресках, заменив своим. Почему он испытывал такой страх перед памятью о Хатшепсут?
Как Хатшепсут изменила представление о женской власти в Древнем Египте? Узнайте больше в моей большой лекции на YouTube о жизни и месте женщин в Древнем Египте. Переходите по ссылке и погружайтесь в мир древних цивилизаций!
➖ ➖
⭐️ пожалуйста, помогите включить сторис: сделайте буст моего телеграм-канала!
Два дня назад, 18 февраля, британско-египетская группа археологов сделала важное заявление: гробница фараона Тутмоса II (XV в. до н. э.) наконец-то найдена! Это действительно потрясающая новость, но ещё интереснее — новые вопросы, которые возникли благодаря этому открытию!
Почему гробница оказалась в таком необычном месте? Кто организовал погребение царя, если его сын был ещё ребёнком? И как царица Хатшепсут, жена и сводная сестра Тутмоса II, связана с этой загадкой?
Хатшепсут — женщина, переписавшая правила власти в Древнем Египте. Она не только взошла на трон в качестве регента при малолетнем Тутмосе III, но и объявила себя фараоном, приняв все атрибуты мужской власти, включая царские одежды и бороду. Она начала грандиозные строительные проекты, включая храм в Дейр-эль-Бахри, и установила мирные торговые связи с другими странами, укрепив экономику Египта.
Те, кто бывал в Египте и посещал огромный храм Хатшепсут, наверное, видели поразительные рельефы, украшающие этот храм и рассказывающие о том, как по повелению фараон(ши) была отправлена экспедиция в глубины Африки, и какие удивительные вещи были оттуда привезены.
После смерти Хатшепсут ее пасынок Тутмос III всеми силами пытался стереть её имя из истории. Он приказал разрушить её статуи, вычеркнуть её имя из храмовых надписей и даже перерисовать её облик на фресках, заменив своим. Почему он испытывал такой страх перед памятью о Хатшепсут?
Как Хатшепсут изменила представление о женской власти в Древнем Египте? Узнайте больше в моей большой лекции на YouTube о жизни и месте женщин в Древнем Египте. Переходите по ссылке и погружайтесь в мир древних цивилизаций!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК РАБОТАЕТ В НАШЕМ ПРОЕКТЕ?
На этом вопросе я теряюсь. Есть люди, с которыми я не знакома даже онлайн, но при этом знаю, что без них никакие видео на моём канале не выходили бы — монтажёры, которые чистят видео от моих запинок; фактчекеры, которые ловят меня на ляпах; дизайнеры, делающие обложки; люди, подбирающие картинки для лекции (как называется такая профессия? я не знаю).
Но ещё есть и те, без кого я уже не представляю свою жизнь.
Каждое утро начинается с сообщения от Вики. Она напоминает: сегодня нужно написать письмо участникам моего онлайн-курса, не забыть про интервью и что я записана к зубному. Вика строгая. Она меня воспитывает — бранит, когда я под видом «важнейших дел» увиливаю от посещения врача, строго напоминает о дедлайнах. Я знаю, что за спиной Вики — куча народу. Они через неё присылают мне свои задания, а моё возмущение по поводу того, как проходит мой отпуск, падает всё на ту же Вику. Если бы не Вика, я давно бы запуталась в своих бесчисленных делах.
Благодаря Наташе началось превращение меня в «икону стиля». Во всяком случае, так говорит Наташа, когда я начинаю беситься и спрашивать, почему, ну почему я должна являться на площадку 9 утра, чтобы мерить очередные кофточки? И зачем Наташа купила уже пятую чёрную кофту? «Они все разные», — спокойно, но твёрдо отвечает Наташа. После съемок, слава богу, вся одежда возвращается в магазин... А ещё Наташа продумывает, как образы сочетаются с темой лекции. Если бы не Наташа, я так бы и приходила на съёмки в джинсах и футболках.
Потом приходит визажист Лиза. Лиза классная. Пока она уменьшает мой возраст лет эдак на двадцать, успевает рассказать, на каком рок-концерте она была, какой португальский сериал о вампирах видела, куда ездит на сёрфинг ее муж. Когда на съемочной площадке появляется Лиза с её чемоданом визажиста, все сразу улыбаются.
На площадке уже трудятся Егор и Макс — мои оператор и звукооператор. Они настоящие профессионалы — поэтому свет ставят ооочень долго, потом выстраивают кадр.... И обязательно для каждой лекции в глубине кадра они ставят загадочную мраморную голову. Тайная мечта Егора — дождаться того дня, когда зрители заметят эту голову. Если вы обращали на неё внимание, то напишите — Егор будет доволен.
А иногда на площадке оказываются не Егор и Макс, а Юра и Эллина. Они снимают прямые эфиры и новые форматы. С ними приятно иметь дело. Больше всего меня поразило то, что они купили машину, когда поняли, что одна из их собак стареет и её надо как можно больше выгуливать в далёком парке, куда на такси было бы неудобно ездить.
Ещё есть те, кто присутствуют на наших записях «за кадром». Когда кадр выставлен и всё готово, тут издалека, из других стран подключаются Ася и Саша. У них много разных дел, но в частности одно из них — следить за тем, как идёт съемка, хорош ли кадр, не спутала ли я какие-то слова в цитатах.
Ещё есть Инна, отвечающая за инстаграм — ух как я бушую, когда мне не нравятся темы рилсов или сторис, а Инна всё сносит и ещё выслушивает мои дурацкие идеи.
А ещё вне сцены есть два Стаса, один лучше другого. Один из них всё-всё знает про историю — он наш незаменимый консультант, аналитик и поставщик идей. Другой режиссирует съёмки новых форматов из далекой Грузии, и придумывает столько всего, что просто диву даёшься.
А ещё есть Юля, отвечающая за финансы, и Валя, просто всё координирующая (кааак? как ей это удается?), и Оля, и Алина, и кого ещё только нет, без кого ничего бы у нас не получилось.
И, конечно же, мои сын и невестка, которые просто четыре с хвостиком года назад придумали всю эту авантюру и с тех пор тащат её на себе...
У нас классная команда. А главное — у нас есть общая работа. И то, будет ли продолжаться эта работа, во многом зависит от вас, дорогие друзья.
Если вы будете поддерживать нас на платформе Бусти и на Патреоне, то операторы по-прежнему смогут меня так классно снимать, Наташа подбирать одежду, Лиза — красить меня. Вика сможет и дальше каждое утро давать мне множество заданий, и ещё много людей будут работать, чтобы мои лекции выходили.
Мне кажется, оно того стоит.
На этом вопросе я теряюсь. Есть люди, с которыми я не знакома даже онлайн, но при этом знаю, что без них никакие видео на моём канале не выходили бы — монтажёры, которые чистят видео от моих запинок; фактчекеры, которые ловят меня на ляпах; дизайнеры, делающие обложки; люди, подбирающие картинки для лекции (как называется такая профессия? я не знаю).
Но ещё есть и те, без кого я уже не представляю свою жизнь.
Каждое утро начинается с сообщения от Вики. Она напоминает: сегодня нужно написать письмо участникам моего онлайн-курса, не забыть про интервью и что я записана к зубному. Вика строгая. Она меня воспитывает — бранит, когда я под видом «важнейших дел» увиливаю от посещения врача, строго напоминает о дедлайнах. Я знаю, что за спиной Вики — куча народу. Они через неё присылают мне свои задания, а моё возмущение по поводу того, как проходит мой отпуск, падает всё на ту же Вику. Если бы не Вика, я давно бы запуталась в своих бесчисленных делах.
Благодаря Наташе началось превращение меня в «икону стиля». Во всяком случае, так говорит Наташа, когда я начинаю беситься и спрашивать, почему, ну почему я должна являться на площадку 9 утра, чтобы мерить очередные кофточки? И зачем Наташа купила уже пятую чёрную кофту? «Они все разные», — спокойно, но твёрдо отвечает Наташа. После съемок, слава богу, вся одежда возвращается в магазин... А ещё Наташа продумывает, как образы сочетаются с темой лекции. Если бы не Наташа, я так бы и приходила на съёмки в джинсах и футболках.
Потом приходит визажист Лиза. Лиза классная. Пока она уменьшает мой возраст лет эдак на двадцать, успевает рассказать, на каком рок-концерте она была, какой португальский сериал о вампирах видела, куда ездит на сёрфинг ее муж. Когда на съемочной площадке появляется Лиза с её чемоданом визажиста, все сразу улыбаются.
На площадке уже трудятся Егор и Макс — мои оператор и звукооператор. Они настоящие профессионалы — поэтому свет ставят ооочень долго, потом выстраивают кадр.... И обязательно для каждой лекции в глубине кадра они ставят загадочную мраморную голову. Тайная мечта Егора — дождаться того дня, когда зрители заметят эту голову. Если вы обращали на неё внимание, то напишите — Егор будет доволен.
А иногда на площадке оказываются не Егор и Макс, а Юра и Эллина. Они снимают прямые эфиры и новые форматы. С ними приятно иметь дело. Больше всего меня поразило то, что они купили машину, когда поняли, что одна из их собак стареет и её надо как можно больше выгуливать в далёком парке, куда на такси было бы неудобно ездить.
Ещё есть те, кто присутствуют на наших записях «за кадром». Когда кадр выставлен и всё готово, тут издалека, из других стран подключаются Ася и Саша. У них много разных дел, но в частности одно из них — следить за тем, как идёт съемка, хорош ли кадр, не спутала ли я какие-то слова в цитатах.
Ещё есть Инна, отвечающая за инстаграм — ух как я бушую, когда мне не нравятся темы рилсов или сторис, а Инна всё сносит и ещё выслушивает мои дурацкие идеи.
А ещё вне сцены есть два Стаса, один лучше другого. Один из них всё-всё знает про историю — он наш незаменимый консультант, аналитик и поставщик идей. Другой режиссирует съёмки новых форматов из далекой Грузии, и придумывает столько всего, что просто диву даёшься.
А ещё есть Юля, отвечающая за финансы, и Валя, просто всё координирующая (кааак? как ей это удается?), и Оля, и Алина, и кого ещё только нет, без кого ничего бы у нас не получилось.
И, конечно же, мои сын и невестка, которые просто четыре с хвостиком года назад придумали всю эту авантюру и с тех пор тащат её на себе...
У нас классная команда. А главное — у нас есть общая работа. И то, будет ли продолжаться эта работа, во многом зависит от вас, дорогие друзья.
Если вы будете поддерживать нас на платформе Бусти и на Патреоне, то операторы по-прежнему смогут меня так классно снимать, Наташа подбирать одежду, Лиза — красить меня. Вика сможет и дальше каждое утро давать мне множество заданий, и ещё много людей будут работать, чтобы мои лекции выходили.
Мне кажется, оно того стоит.
Завтра, 22 февраля, на моём канале выйдет лекция о Джордже Оруэлле. А как вам кажется, на чью антиутопию похожа современность?
Anonymous Poll
73%
Джордж Оруэлл
9%
Олдос Хаксли
16%
Евгений Замятин
13%
Рэй Брэдбери
5%
Маргарет Этвуд
4%
Филип К. Дик