В тот день мне позарез нужны были яйца. Еще кое-что по мелочи, но яйца срочно. Погода к прогулкам не располагала совсем. Ветер, пыль, оранжевое небо. До вагончика, где продаются яйца, меня довез хмурый таксист. – Не страшно? – Я осторожно, спасибо,– широко улыбаюсь ему в зеркало, через металлическую сетку между передним и задним сидениями. Людей по пути не встречаем, как и не людей. – Удачи. – И вам. Берегите себя. С трудом открываю бронированную дверь. Быстрым шагом иду к вагончику. Таксист срывается с места, визжат покрышки. Если выживу, поставлю ему три звезды за его выкрутасы. Стучу по багровому косяку быстрый чечердык. Не успеваю закончить, как дверь открывается. Ныряю в темное узкое пространство. Глаза привыкают еще секунд пятнадцать, а потом встречают тяжелый оценивающий взгляд. Продавец критически осматривает меня с головы до ног. Что поделать? Времена такие. – Здрасте, – он кивает. – Сколько? – Тридцать, – он идет к складу. Пол под его шагами стонет и прогибается. Он крупный и высокий. Щеки обвисшие, как у бульдога. – Перемотать? – Да, – он перематывает скотчем два яичных лотка. Низкий потолок, обитый серебристым утеплителем, одинокая лампочка на проводе, на стене четыре лопаты и пила. – Ваши яйца. Спасибо. Трещит радио. «Ребенок в машине. Внимание, ребенок в машине. Выжившие в районе базы есть кто?» Продавец откладывает яйца и хватает рацию. В его лапище она кажется совсем крошечной. – Скажите точные координаты. Я быстро достаю телефон и вбиваю цифры, доносящиеся из радиоприемника. – Сколько вас? Продавец смотрит на меня, я киваю. – Двое. Что ж, яйца подождут. – Будешь молекулой, – пожимаю плечами. – А ты бульдогом. По двери и по стенам вагончика скребутся. Бульдог поддвигает ко мне засаленный газетный листок и ручку. Я вывожу: «Скорость, ловкость и лопата.» Он пишет карандашом: «Воздушка, сила и кувалда.» Ищу глазами кувалду. Вот она. Скромно притулилась к стеллажу с яйцами. Бульдог заглядывает в глазок и показывает мне пять пальцев. Я беру со стены лопату. Он щелкает воздушкой. Дверь сносит сразу двоих. Я вгоняю лопату в голову одному. Я успеваю с чавканьем вытащить острие и вогнать его в последнего зомбака. Их так проще называть. Не будешь же каждый раз произносить «вирус канадского оленьего бешенства». Зомби – легко и просто. Бульдог замыкает дверь. Я прикрываю. Про базу надо знать вот что: никто не знает, где точно она начинается и где заканчивается. Если считать началом восточную часть, то вагончик с яйцами располагается в самом начале. Ребенок в машине – в самой глубине. Родители покупали крупы, муку и чай, но были отрезаны десятком зомбаков. Их привлек детский плач. Маршрут был простым. Локация «База» сложной. Бульдог справился с замком. Стратегия наша была максимально простой: я отвлекаю зомби на себя, а он в это время продвигается к машине и достает ребенка. Мы молча пожали руки. Он полез на вагончик. Мне нужно увести за собой как можно больше зомби. Я вышла на середину дороги, сразу заприметила троих и резким ударом лопаты об асфальт стряхнула ошметки гниющей плоти. А затем просто потащила её за собой с противным скрежещущим звуком. Пошла на базу – не то, что ей было, прошу заметить. А по тому, что остается базой по сей день. О нет, вы думали, все жители Элисты вымерли и остались только жалкие единицы? Вы плохо знак к элистинцев. Вы плохо знаете жителей Калмыкии. Тут меня настиг первый зомби. Я сильно толкнула его лопатой. Он упал. Сил после двух предыдущих осталось немного. Снести огромную тяжелую башку и размозжить её требует ресурса! Я предпочитаю либо быстро бегать, либо их ронять. Что ж, база! Я оглядела красные, железные и синие киоски-скворечники. Раньше здесь продавали отличное мясо. Теперь только доставка на огромных бронированных джипах. Дальше шторы, текстиль и конфеты. Напротив – зоомагазин и хозтовары. Перечислять – я до вечера не справлюсь. К тому же за мной уже тянулся хвост из шестерых. За ногу меня схватила сухая холодная рука. Ну вот, кто-то из живых украл чугунный люк, а теперь меня чуть не укусил зомбак.
В тот день мне позарез нужны были яйца. Еще кое-что по мелочи, но яйца срочно. Погода к прогулкам не располагала совсем. Ветер, пыль, оранжевое небо. До вагончика, где продаются яйца, меня довез хмурый таксист. – Не страшно? – Я осторожно, спасибо,– широко улыбаюсь ему в зеркало, через металлическую сетку между передним и задним сидениями. Людей по пути не встречаем, как и не людей. – Удачи. – И вам. Берегите себя. С трудом открываю бронированную дверь. Быстрым шагом иду к вагончику. Таксист срывается с места, визжат покрышки. Если выживу, поставлю ему три звезды за его выкрутасы. Стучу по багровому косяку быстрый чечердык. Не успеваю закончить, как дверь открывается. Ныряю в темное узкое пространство. Глаза привыкают еще секунд пятнадцать, а потом встречают тяжелый оценивающий взгляд. Продавец критически осматривает меня с головы до ног. Что поделать? Времена такие. – Здрасте, – он кивает. – Сколько? – Тридцать, – он идет к складу. Пол под его шагами стонет и прогибается. Он крупный и высокий. Щеки обвисшие, как у бульдога. – Перемотать? – Да, – он перематывает скотчем два яичных лотка. Низкий потолок, обитый серебристым утеплителем, одинокая лампочка на проводе, на стене четыре лопаты и пила. – Ваши яйца. Спасибо. Трещит радио. «Ребенок в машине. Внимание, ребенок в машине. Выжившие в районе базы есть кто?» Продавец откладывает яйца и хватает рацию. В его лапище она кажется совсем крошечной. – Скажите точные координаты. Я быстро достаю телефон и вбиваю цифры, доносящиеся из радиоприемника. – Сколько вас? Продавец смотрит на меня, я киваю. – Двое. Что ж, яйца подождут. – Будешь молекулой, – пожимаю плечами. – А ты бульдогом. По двери и по стенам вагончика скребутся. Бульдог поддвигает ко мне засаленный газетный листок и ручку. Я вывожу: «Скорость, ловкость и лопата.» Он пишет карандашом: «Воздушка, сила и кувалда.» Ищу глазами кувалду. Вот она. Скромно притулилась к стеллажу с яйцами. Бульдог заглядывает в глазок и показывает мне пять пальцев. Я беру со стены лопату. Он щелкает воздушкой. Дверь сносит сразу двоих. Я вгоняю лопату в голову одному. Я успеваю с чавканьем вытащить острие и вогнать его в последнего зомбака. Их так проще называть. Не будешь же каждый раз произносить «вирус канадского оленьего бешенства». Зомби – легко и просто. Бульдог замыкает дверь. Я прикрываю. Про базу надо знать вот что: никто не знает, где точно она начинается и где заканчивается. Если считать началом восточную часть, то вагончик с яйцами располагается в самом начале. Ребенок в машине – в самой глубине. Родители покупали крупы, муку и чай, но были отрезаны десятком зомбаков. Их привлек детский плач. Маршрут был простым. Локация «База» сложной. Бульдог справился с замком. Стратегия наша была максимально простой: я отвлекаю зомби на себя, а он в это время продвигается к машине и достает ребенка. Мы молча пожали руки. Он полез на вагончик. Мне нужно увести за собой как можно больше зомби. Я вышла на середину дороги, сразу заприметила троих и резким ударом лопаты об асфальт стряхнула ошметки гниющей плоти. А затем просто потащила её за собой с противным скрежещущим звуком. Пошла на базу – не то, что ей было, прошу заметить. А по тому, что остается базой по сей день. О нет, вы думали, все жители Элисты вымерли и остались только жалкие единицы? Вы плохо знак к элистинцев. Вы плохо знаете жителей Калмыкии. Тут меня настиг первый зомби. Я сильно толкнула его лопатой. Он упал. Сил после двух предыдущих осталось немного. Снести огромную тяжелую башку и размозжить её требует ресурса! Я предпочитаю либо быстро бегать, либо их ронять. Что ж, база! Я оглядела красные, железные и синие киоски-скворечники. Раньше здесь продавали отличное мясо. Теперь только доставка на огромных бронированных джипах. Дальше шторы, текстиль и конфеты. Напротив – зоомагазин и хозтовары. Перечислять – я до вечера не справлюсь. К тому же за мной уже тянулся хвост из шестерых. За ногу меня схватила сухая холодная рука. Ну вот, кто-то из живых украл чугунный люк, а теперь меня чуть не укусил зомбак.
The Channel name and bio must be no more than 255 characters long Other crimes that the SUCK Channel incited under Ng’s watch included using corrosive chemicals to make explosives and causing grievous bodily harm with intent. The court also found Ng responsible for calling on people to assist protesters who clashed violently with police at several universities in November 2019. Ng, who had pleaded not guilty to all charges, had been detained for more than 20 months. His channel was said to have contained around 120 messages and photos that incited others to vandalise pro-government shops and commit criminal damage targeting police stations. The administrator of a telegram group, "Suck Channel," was sentenced to six years and six months in prison for seven counts of incitement yesterday. Matt Hussey, editorial director at NEAR Protocol also responded to this news with “#meIRL”. Just as you search “Bear Market Screaming” in Telegram, you will see a Pepe frog yelling as the group’s featured image.
from us
