​«Коллеги по отряду в условиях строгой конспирации изготовили тортик из коржей, который мы вместе и уничтожили». Письмо Сафронова

Всем привет! Это Сафронов. И я пишу вам 21 мая — спустя три дня с момента как мне стукнуло 33 года. Это мой третий день рождения в заключении, но точно один из самых запоминающихся в жизни — и по уровню внимания, и по уровню поддержки со стороны тех, кто находится рядом со мной. Коллеги по отряду в условиях строгой конспирации изготовили тортик из коржей, который мы вместе и уничтожили. Это чертовски приятно. Подошли с душой — и это бесценно.

А еще я получил от вас сотни писем (тут надо сказать спасибо цензору, который умудрился проверить письма в онлайн-режиме), на которые я обязательно отвечу. А пока просто скажу вам всем спасибо — за вашу веру в меня, за поддержку, за теплые и добрые пожелания. Я постараюсь оправдывать это доверие и дальше вне зависимости от обстоятельств и прочего-прочего.
Спасибо

Ваш Ваня Сафронов
21.05.2023

​Иван Сафронов обжаловал приговор в Верховном суде. К нему в колонию приезжали адвокаты. Там им разрешили общаться с Иваном только через стекло, потому что он — «осужденный опасный преступник, и стекло необходимо для безопасности самих адвокатов»

• Иван требует отменить приговор и указывает, что 22 года колонии строгого режима — несправедливое решение. В жалобе он упоминает многочисленные нарушения на всех стадиях «разбирательства» и недопустимые доказательства;

• Адвокатам предложили встречаться с Сафроновым только в помещении для краткосрочных свиданий, причем исключительно через стекло, а обмен документов разрешили только через сотрудника ФСИН. Такого не было даже в СИЗО «Лефортово»;

• «Мы указали на то, что такой формат общения противоречит положениям о беспрепятственном и конфиденциальном общении защитников и доверителя», — сказал «Ъ» адвокат Дмитрий Катчев. В ответ они с коллегой Даниилом Никифоровым услышали, что «других помещений нет», а Иван — «осужденный опасный преступник, и стекло необходимо для безопасности самих адвокатов»;

• В итоге адвокаты, «учитывая специфику дела», через передавать документы через надзирателя не решились. Проекты жалобы им пришлось прикладывать к стеклу, чтобы Иван Сафронов мог их изучить. Свои комментарии и поправки он давал таким же образом;

• «Обсудить фактуру дела вообще не представлялось возможным. Чтобы Иван мог нас хорошо слышать, приходилось практически кричать, что также мы не рисковали делать, поскольку мимо двери постоянно ходили сотрудники ИК», — сказал Катчев;

• Рассмотрение жалобы может начаться ближе к осени.

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ

В новом выпуске подкаста «Совещательная комната» Зоя Светова и Вера Челищева говорят с сестрой журналиста Ивана Сафронова, осужденного на 22 года за «госизмену».

Ирина недавно вернулась с длительного свидания из ИК-7 Красноярского края, где сейчас находится Иван.

— Вот приезжают ребята, которым дали пять-шесть лет, и они сидят и голову ломают, и все им так плохо. А ему говорят: «Ты чего такой веселый ходишь?» Он говорит: «Да у меня все хорошо, мне осталось 19 с копейками».

Я понимаю, что, наверное, у него это тоже такой инстинкт самосохранения. То есть: ну что теперь? Ну, мы с ним очень много об этом говорили: ну что, вот что можно сделать?

Все, что можно, делается, адвокаты подают апелляции, и у него будет кассация. И будет рассмотрение в Верховном суде. Но, конечно, мы всегда на что-то надеемся. Конечно, мы не ожидали, что это будет свыше 20, честно скажу.

🔉 Слушайте нас на YouTube и всех удобных аудио-платформах (we.fo/1645573102)

А если вам привычнее текстовые форматы, мы подготовили расшифровку нашего разговора