Товарищи и коллеги сокрушаются, что их не позвали в Минкульт на совещание с деятелями индустрии литературы, - как там было сказано. Приводят поколенческие схемы. Это, конечно, показательно. Дело в том, что в массовом обществе, которое окончательно пришло в страну после 90 года, существовало три потока искусства - один, связанный с советским наследием и его институциями, второй - имеющий отношение к шоу-бизнесу, и третий - как бы искусство внутри, свидетельство об эпохе, текст как послание. Этот третий иногда сочетался с первыми двумя (песни Аркадия Славоросова для Валерии и Салтыковой ещё в 90х или феномен "женских поэтесс" от Полозковой до Соломоновой в 10х были кричащим примером такого сочетания). Но сочетались плохо, неловко, самоочевидно нелепо.
Война и ее раскол спутали все карты. Они как бы легитимизировали и советское наследие, и шоу - нужен был элемент пропаганды, влияние на массовую аудиторию.
Но суть от этого не изменилась. Собственно текст, претендующий быть интересным как художественное произведение, живёт по своим законам, и после своего появления неминуемо существует только в малых группах. Должна завершиться эпоха, должны перестроиться внешние условия, чтоб понять, что патриотического, скажем, и не патриотического окажется интересным, когда схлынет пена дней.
Поколения же приходят и уходят. Старые и отступающие оставляют свидетельства, из которых складывается история. Не надо думать, что те, кто молоды сейчас, одни определят будущее. У них случится своя версия присутствия.
Мы ведь тоже были молоды в свое время, и, право слово, это длилось довольно долго и было весело.
А кого принимает госпожа министр - это ли не суета и пух лебяжий? Госпожа министр принимает тех, кто институализирован и ближе массовой аудитории. Это ее работа, верней, работа ее референтов. Наша госпожа министр к тому ж ещё не тривиальный человек. Из современных художников, надо думать, она любит тех, с кем и на ком росла, кого обсуждали в ее дружеских кампаниях. Их она не могла позвать на текущую встречу, это другие люди. Убежден, что Ольге Борисовне лично никак не нравятся тексты приглашенных ей литераторов. Да и читала она немногие. Это совсем о другом.
А в остальном - правда. Загнанных лошадей пристреливают. Но быть или не быть загнанными - вопрос самосознания. https://www.tgoop.com/karaulovnews/6964

Ненависть - это серьезнее, чем мы думаем. В дни войны, тем более почти гражданской войны, которая грозит обрушиться в ядерную, нам - и тем, кто как-то проясняет свое присутствие, и тем, кто молчит в тряпочку, приходится пропускать через себя невероятное количество обрушенной на нас ненависти. Хорошо, если удается воздержаться от ответки. Не думать о плодах, - как говорили в Гите.
И тем более нелепа ненависть внутренняя, которая тоже часто блуждает по нашим тылам. Нет ей ни понимания, ни оправдания с моей стороны.
Даже если мы обсуждаем не людей, а идеи, что, собственно, и следует обсуждать, пена у рта - отвратительная побочка. Говорящий неминуемо захлёбывается в ней, выглядит прискорбно, а часто и умирает. Впрочем, умирают все.

Либерализм, - как мне кажется, - по крайней мере в его практической реализации, давно уже перестал быть идеологией свободы, а стал идеологией провокации и ограничения, технологически обслуживающей вполне определенные, хоть и в большинстве случаев желающие остаться в тени группы интересов. Свобода же, то есть её мера - личный выбор каждого, ответ на вызов, за который человек, как он себя понимает, готов платить. Свобода человека на войне и в связи с войной - тут особо интересная тема. Жаль, что для донецкой конференции я выбрал нечто попроще. Но очевидно одно - даже в самом рассвободном обществе, где политические и личные свободы обеспечены тысячами гарантий и норм, свобода всё равно остаётся зоной твоего выбора. Тем более все эти гарантии и нормы рассыпаются на первом серьёзном ветру, как только бенефициары сих свобод почувствуют угрозу. Мы это видели, увидим и не раз. https://www.tgoop.com/sowa_expert/17323

И всё же, каждый раз, когда я реагирую на что-то, промысленное об обществе, об организации жизни людей, потом останавливаюсь и думаю - какая же всё это суета и пух лебяжий, наши страсти, конфликты, теории, страдания и радости. Если мы принимаем религию - многое и так понятно, а если задать вопросы за её пределами, то они совсем другие. Как мы тут вообще? Кто мы тут вообще? Зачем мы тут вообще? Можно ли говорить об этом "зачем"? Можно ли говорить об этом "вообще"? Можно ли говорить об этом "тут"?

Отсутствие Караулова в финальном списке премии "Слово" - вполне себе поэтическое слово. "эй, рассмейтесь смехачи". Хотя удивляться тут нечему.

И все же я думаю, что определенная степень сложности текста, присутствие подтекста и обоюдоострого значения, исключает возможность быть поощряемым партией или властью в дни острой идеологической борьбы. Тут уж надо выбирать.
Но самое интересное, что не всегда этот выбор зависит от воли художника. Та или иная стихия письма присуща одаренному, тем более с избытком одаренному человеку имманентно. Он не может здесь слукавить. И люди "партийные" до мозга костей это всегда будут чувствовать.
Так было и век назад.

Для противоположного лагеря, давно уже сделавших Игоря Караулова персоной non grata (большинства других "зет"-поэтов для них просто не существует), хочу напомнить один известный факт. В расстрельных списках, которые почему-то составляли Гиппиус и Мережковский к очередному заговору, то ли в 18-м, то ли 19-м году, первым значился Ленин, вторым - Блок. Даже никакой не Маяковский. Уроки истории у нас учат только на словах, а ведь там с хорошими лицами - люди вроде образованные и с воображением. Должны уметь проецировать...

Завтра у меня др, и впервые за многие годы обстоятельства не позволят его отметить товарищеской встречей и застольем. Но если кто-то вдруг захочет меня поздравить, вот цифровой код 2200 1523 6004 4401 альфа банк.

Самая ночь вспомнить ненаписанные мной романы. Первый - как мы весело и отвязно жили в 80 е годы, танцуя на границах рушащейся системы, но при этом абсолютно вне ее. Наше было русское советское пространство и время вольной, часто преступной молодости. В центре истории - судьба девочки, которая хотела быть тоньше велосипеда, и что из этого вышло.
Этот текст никогда не будет написан, ощущение лёгкости ушло вместе с эпохой.
Второй - "Конспект московского романа" - записан именно как конспект, есть у меня такая небольшая вещица, можно полюбопытствовать в сети.
Третий - "Не все о моей матери" - о судьбе семьи в 20 веке, его мне велел написать отец, к нему я время от времени возвращаюсь, но времени все меньше, а повседневных требований и поденного писания все больше.
Четвертый - о турецком Кипре, как двое просыпаются на берегу в палатке, идут к морю, потом к бассейну в местном кемпинге, потом в столовую в британском колониальном стиле, долго говорят друг с другом, со случайными встречными и служителями, в ночь уходят в предгорья, занимаются любовью на случайной скамейке, их освещает неожиданно фонарем местный служка и предлагает остаться тут навсегда, чтоб круг этого дня длился и длился. Они мгновенно соглашаются, и потом им навязчиво снится их жизнь, разные ее куски, как бы они были прожиты, если б они вернулись домой в Россию.
Пятый? Пятый может быть еще сочиню...

С днём рождения, Соня Ташевская! Соня - отважная подруга уже третьего поколения Твердого Знака - Кастоправды, которая родилась - случайно, конечно, - со мной в один день - сорок лет спустя. Соню я люблю всю её жизнь, как нежное дыхание в начале, как невероятное обещание потом, как свидетельницу времени и прекрасную подругу и собеседницу, как мы говорим - единочаятельницу - теперь. Так бывает, с Сониным отцом, Сергеем Ташевским, лет тридцать пять - моим лучшим другом (по крайней мере в моем восприятии, что он там думал - теперь только Бог весть), мы теперь на разных полюсах человеческого, морального и исторического выбора, а с Соней - вся полнота жизни. Хоть она и учится сейчас в городе Стамбуле, он же Константинополь, среди молодых и смещенных османов, которые - как говорит - все как один на стороне России.
Кстати, Соня первая поздравила меня сегодня с бездником вместе с Сашей Андером.
Люблю, - это не совсем точное и истерзанное слово. Без нее на земле было бы куда более одиноко.

Интересно, что сегодня, оказывается, день рождения и у Ольшанского. Чудны дела твои, Господи

Вот, чем-то заслужил, быть может. Спасибо, Наталия. https://www.tgoop.com/vozlevoiny/5978