О том, какие тексты канала стоит прочитать, чтобы лучше разобраться в электронной музыке (да и не только в ней):
• Как появился дроун или краткая история одного из основополагающих музыкальных жанров
• Как чикагский хаус повлиял на рождение детройтского техно
• Как появилась чилл-аут музыка или краткая история эмбиент-хауса
• Как появился эйсид-хаус или краткая история чикагской группы Phuture
• О влиянии ЛГБТ-сообщества на танцевальную музыку или как появился рейв
• Как появилось румынское минимал-техно и причем здесь рынок энергетиков
• Почему электронная музыка все чаще звучит так будто предназначена для музейных залов
• Как встреча за бутылочкой виски привела к возникновению самой развитой техно-сцены Европы
• Чем рейв-культура обязана фильму «Блейд» с Уэсли Снайпсом (многим)
• Как жил и работал немец Клаус Шульце — один из родоночальников эмбиента и транса
• В чем прикол Джорджо Моро́дера — итальянского композитора, которого любят называть прародителем техно
• Как появились российские электронные фестивали
• Как в России появлялись магазины электронной музыки и каким образом это сказалось на разнообразии кофейных напитков в стране
• Как появился дроун или краткая история одного из основополагающих музыкальных жанров
• Как чикагский хаус повлиял на рождение детройтского техно
• Как появилась чилл-аут музыка или краткая история эмбиент-хауса
• Как появился эйсид-хаус или краткая история чикагской группы Phuture
• О влиянии ЛГБТ-сообщества на танцевальную музыку или как появился рейв
• Как появилось румынское минимал-техно и причем здесь рынок энергетиков
• Почему электронная музыка все чаще звучит так будто предназначена для музейных залов
• Как встреча за бутылочкой виски привела к возникновению самой развитой техно-сцены Европы
• Чем рейв-культура обязана фильму «Блейд» с Уэсли Снайпсом (многим)
• Как жил и работал немец Клаус Шульце — один из родоночальников эмбиента и транса
• В чем прикол Джорджо Моро́дера — итальянского композитора, которого любят называть прародителем техно
• Как появились российские электронные фестивали
• Как в России появлялись магазины электронной музыки и каким образом это сказалось на разнообразии кофейных напитков в стране
Вот такая заварушка грядет в Белграде. Всем кто на местности советовал бы присмотреться к выступлениям Миры Карьяновой, она же Ishome, она же Shadowax. Мало о каких музыкантах с равным уважением отзываются и Леонид Липелис, и Антон Кубиков, и Нина Кравиц, и Ильдар Зайнетдинов, и Никита Забелин. Мира – одна из них. Возможно, единственная. Чем не повод послушать вживую. По коду “гошанадискотеке” скидка 15% - https://fieldsrs.ticketscloud.org/. Бонусом можно будет сбивчиво поговорить со мной под очень громкую музыку
О том, как отец умной электроники – Aphex Twin – стал равняться на ярких и безвкусных продюсеров EDM-а:
В июне 51-летний британец Ричард Джеймс, он же Aphex Twin, провел в Европе несколько крупных выступлений. Видео с его шоу разлетелись по соцсетям и разожгли споры о том, куда движутся все электронные лайвы. Особо журналистов взволновало появление Джеймса на фестивале Sonar, где он с первых минут закатил мощное аудио-визуальное представление — полную запись можно найти на Ютубе. Выглядело все грандиозно: дисплеи искрились, а цветные лучи разрезали мрак. Но критики не могли отделаться от мысли, что Aphex Twin — один из главных эксцентриков андеграунда, на чьих альбомах выросли сотни авангардных электронщиков – пошел на поводу у рынка и стал закатывать EDM-спектакли.
Да, упоминание Aphex Twin и термина EDM в одном предложении может показаться кому-то святотатством и ускорять сердечные ритмы. Понимая, что секунду назад они были в нем упомянуты, дадим отдышаться. И продолжим. Давайте оценим все непредвзято. Если выключить звук выступления Aphex Twin и взглянуть на картинку, то происходящее больше всего похоже на масс-маркет фестиваль под Лас-Вегасом, а меньше всего — на британский рейв с умной электроникой. Конечно, EDM-продюсеры вроде Calvin Harris и Martin Garrix не напишут такую же великолепную музыку как Aphex Twin — не дождешься от них композиций вроде Xtal. Но в плане общей звуковой эстетики любовь Джеймса к корявым звучкам и гремящему басу разделяют и продюсеры EDM, а с точки зрения визуала Aphex Twin просто скопировал их приемы. Судите сами — такое же оформление со светящимся кубом лет 15 использует Deadmau5. Вот его выступление в Чикаго в 2018 году, называлось Cube v3.
Конечно, история и идейное содержание проектов Aphex Twin и Deadmau5 разное, но масштаб их концертов сегодня равный, а значит они играют в одну игру, цель которой — удивить публику и музыкой, и визуалом. Причем с недавних пор участвовать в ней стали не только звезды. Артисты средней популярности вроде британца Джеймса Холдена или россиянина Flaty тоже предпочтут выступить с огромным экраном — даже если речь о небольшом клубе. Причиной тому, прежде всего, постоянная коммерциализация электроники. Ведь чем больше зал, тем сложней удерживать его внимание. Когда музыкант становится маленькой точкой на сцене зрителю нужны новые стимулы, а с ними эффективней всего работают представители стадионного EDM. Остальные же буквально не хотят теряться на их фоне.
Подчеркнем, что электроника давно стала многомиллиардным бизнесом. По итогам 2022 года капитализация этого рынка — $11,3 млрд (+34% прошлому году). Одно из следствий мощного роста — трансформация выступлений в сторону большей зрелищности. Если изначально электронная музыка звучала в камерных клубах, а диджеи старались не выпячивать свою фигуру, то сегодня такой подход почти несовместим с реальностью. Площадки становятся огромными, а диджеи - яркими. Выигрывают от этого кошельки организаторов, а проигрывает рейв-культура. Ведь электронная музыка — это не о том, чтобы восхищенно пялиться на диджея в ожидании пока тебя развлекут. Это коллективное переживание, благодаря которому человек ощущает себя единым организмом вместе с массой других людей. И раньше двигателем этого действа была музыка, а свет и оформление отходили на второй план. Но последние годы эта формула почти не работает и представления Aphex Twin – блестящее тому подтверждение.
Пожалуй, в конце стоит упомянуть, что после недавних концертов Ричард Джеймс впервые за пять лет выпустил новый релиз. Пока доступен лишь один трек, плюс особые почитатели его таланта смогли расшифровать ломанный код, вшитый в подарочные коробки, и откопали на Google Drive эмбиентальную версию той же композиции. Но судя по ее содержанию музыка Aphex Twin по-прежнему изобретательна и во многом изящна. Западные критики сравнивают звучание треков Джеймса с его же знаковым альбомом SAW 85-95. Иными словами – в своей музыке британец не пускается в инновации на потребу толпы и дает нам повод для сдержанного оптимизма.
В июне 51-летний британец Ричард Джеймс, он же Aphex Twin, провел в Европе несколько крупных выступлений. Видео с его шоу разлетелись по соцсетям и разожгли споры о том, куда движутся все электронные лайвы. Особо журналистов взволновало появление Джеймса на фестивале Sonar, где он с первых минут закатил мощное аудио-визуальное представление — полную запись можно найти на Ютубе. Выглядело все грандиозно: дисплеи искрились, а цветные лучи разрезали мрак. Но критики не могли отделаться от мысли, что Aphex Twin — один из главных эксцентриков андеграунда, на чьих альбомах выросли сотни авангардных электронщиков – пошел на поводу у рынка и стал закатывать EDM-спектакли.
Да, упоминание Aphex Twin и термина EDM в одном предложении может показаться кому-то святотатством и ускорять сердечные ритмы. Понимая, что секунду назад они были в нем упомянуты, дадим отдышаться. И продолжим. Давайте оценим все непредвзято. Если выключить звук выступления Aphex Twin и взглянуть на картинку, то происходящее больше всего похоже на масс-маркет фестиваль под Лас-Вегасом, а меньше всего — на британский рейв с умной электроникой. Конечно, EDM-продюсеры вроде Calvin Harris и Martin Garrix не напишут такую же великолепную музыку как Aphex Twin — не дождешься от них композиций вроде Xtal. Но в плане общей звуковой эстетики любовь Джеймса к корявым звучкам и гремящему басу разделяют и продюсеры EDM, а с точки зрения визуала Aphex Twin просто скопировал их приемы. Судите сами — такое же оформление со светящимся кубом лет 15 использует Deadmau5. Вот его выступление в Чикаго в 2018 году, называлось Cube v3.
Конечно, история и идейное содержание проектов Aphex Twin и Deadmau5 разное, но масштаб их концертов сегодня равный, а значит они играют в одну игру, цель которой — удивить публику и музыкой, и визуалом. Причем с недавних пор участвовать в ней стали не только звезды. Артисты средней популярности вроде британца Джеймса Холдена или россиянина Flaty тоже предпочтут выступить с огромным экраном — даже если речь о небольшом клубе. Причиной тому, прежде всего, постоянная коммерциализация электроники. Ведь чем больше зал, тем сложней удерживать его внимание. Когда музыкант становится маленькой точкой на сцене зрителю нужны новые стимулы, а с ними эффективней всего работают представители стадионного EDM. Остальные же буквально не хотят теряться на их фоне.
Подчеркнем, что электроника давно стала многомиллиардным бизнесом. По итогам 2022 года капитализация этого рынка — $11,3 млрд (+34% прошлому году). Одно из следствий мощного роста — трансформация выступлений в сторону большей зрелищности. Если изначально электронная музыка звучала в камерных клубах, а диджеи старались не выпячивать свою фигуру, то сегодня такой подход почти несовместим с реальностью. Площадки становятся огромными, а диджеи - яркими. Выигрывают от этого кошельки организаторов, а проигрывает рейв-культура. Ведь электронная музыка — это не о том, чтобы восхищенно пялиться на диджея в ожидании пока тебя развлекут. Это коллективное переживание, благодаря которому человек ощущает себя единым организмом вместе с массой других людей. И раньше двигателем этого действа была музыка, а свет и оформление отходили на второй план. Но последние годы эта формула почти не работает и представления Aphex Twin – блестящее тому подтверждение.
Пожалуй, в конце стоит упомянуть, что после недавних концертов Ричард Джеймс впервые за пять лет выпустил новый релиз. Пока доступен лишь один трек, плюс особые почитатели его таланта смогли расшифровать ломанный код, вшитый в подарочные коробки, и откопали на Google Drive эмбиентальную версию той же композиции. Но судя по ее содержанию музыка Aphex Twin по-прежнему изобретательна и во многом изящна. Западные критики сравнивают звучание треков Джеймса с его же знаковым альбомом SAW 85-95. Иными словами – в своей музыке британец не пускается в инновации на потребу толпы и дает нам повод для сдержанного оптимизма.
О выдающихся электронщиках постсоветского пространства. Эпизод 3 — Anton Zap:
«Мой музыкальный опыт — это опыт маленького диджея из тихой московской квартиры, который был резидентом “Пропаганды” в те 8 лет, что выпали на самый знаковый период в жизни клуба», — скромничает 44-летний Антон Барбашов, он же Anton Zap. Если говорить чуть объективней, то опыт Антона – это опыт сильнейшего российского электронщика конца 2000-х. Сравнимым авторитетом в те годы обладала разве что Кравиц, но если она тянулась к славе, то Барбашов убегал от любой публичности. Поговорить с Антоном стремились лучшие издания, однако он не дал ни одного нормального интервью, а позже — в 2010-х — проигнорировал гонку продюсеров за популярностью в инстаграме. Но давайте начнем сначала.
Москва девяностых. Взрослые люди дрались за нефть, газ и недвижимость. Молодые, включая Антона, изучали западную культуру. «Меня всегда тянуло к музыке и в середине 90-х я наткнулся на виниловый магазин “ДискоОксид”. При нем была студия, где работали начинающие продюсеры, например, Влад Лозинский, – вспоминает Барбашов, — Так вот, всякий раз, что я заходил за пластинками, из студии летели таинственные звуки. Как-то по весне я осмелел настолько, чтобы заглянуть в нее. Так началось мое путешествие в музыке». Новый друг Антона — меломан Лозинский – помог ему разобраться в хаусе, а еще — в технике сведения винила. Тем временем в Москве открылась «Пропаганда». Изначально — обычный гаштет с дискотекой. Но с подачи Антона и других молодых диск-жокеев заведение стало меняться. «При клубе формировался некислый диджейский состав — Дольщик, Дудаков, Языков и я», – говорит Anton Zap. Правды ради надо отметить, что развитие «Пропки» заметно ускорил и DJ Санчез.
С каждым годом Барбашев все глубже погружался в ночную жизнь. Он оставался одним из главных резидентов «Пропаганды» с 97 по 2005-й, после чего амбиции подоткнули Антона выпускать свою музыку. Выбор пал на басовитую и мягкую танцевальную электронику, то есть дип-хаус. Для записи Zap использовал аналоговые инструменты, например, семплер Korg Electribe-SX, благодаря чему качество треков выгодно отличалось от композиций, созданных в софте, с которым работала основная масса наших продюсеров. Не подкачало Антона и чувство стиля – материал выходил сильный. Работы он выкладывал на MySpace, где они привлекли внимание главы американского лейбла Underground Quality (UQ) Жус Эда, который и выпустил первые пластинки Барбашова.
Релизы оказались так хороши, что к Антону посыпались предложения других лейблов: Uzuri (Англия), Quintessentials (Германия), Million of Moments (Япония). Музыку Anton Zap рецензировали крутые профильные издания — RA, Xlr8r, Inverted Audio – в основном критики хвалили его за изящный и атмосферный звук. Начались гастроли – Берлин, Париж, Рим, Копенгаген, Ибица… Примерно тогда же на взлёт пошла карьера Кравиц. Но если Нина настраивалась бороться за публику и бегать по головам, то Барбашов при возможности уходил в тень. Тем не менее в 2010-м Антон запустил лейбл Ethereal Sound, где вышли релизы ключевых для сцены продюсеров вроде Nocow и Cizh. Но характер Барбашова — одиночки, который не признает бизнесового подхода — был несовместим с изданием музыки. Ethereal прожил 4 года.
Ближе к середине 2010-х Антон уплыл из дип-хауса в даунтемпо/эмбиент и стал первым российским автором, релизы которого выпускал легендарный бельгийский R&S. Самая масштабная работа в карьере Барбашева, альбом Water, появилась на “спокойном” подразделении бельгийского лейбла — Apollo. После этого Zap вполне мог начать типичную жизнь успешного электронщика — переехать в Берлин, прокачать соцсети и поднимать бабло, вращаясь в клубной инфраструктуре ЕС. Но тихий Антон остался в Москве, где живет по сей день — играет на маленьких площадках, пишет музыку и занимается мастерингом. Конечно, он заслуживает большего признания, чем получает, но музыка Антона все равно стала классикой российского хауса. Кстати, 28 июля в магазинах появится его новый релиз — Urban Underground Solutions. Как говорят в таких случаях: take a hint.
«Мой музыкальный опыт — это опыт маленького диджея из тихой московской квартиры, который был резидентом “Пропаганды” в те 8 лет, что выпали на самый знаковый период в жизни клуба», — скромничает 44-летний Антон Барбашов, он же Anton Zap. Если говорить чуть объективней, то опыт Антона – это опыт сильнейшего российского электронщика конца 2000-х. Сравнимым авторитетом в те годы обладала разве что Кравиц, но если она тянулась к славе, то Барбашов убегал от любой публичности. Поговорить с Антоном стремились лучшие издания, однако он не дал ни одного нормального интервью, а позже — в 2010-х — проигнорировал гонку продюсеров за популярностью в инстаграме. Но давайте начнем сначала.
Москва девяностых. Взрослые люди дрались за нефть, газ и недвижимость. Молодые, включая Антона, изучали западную культуру. «Меня всегда тянуло к музыке и в середине 90-х я наткнулся на виниловый магазин “ДискоОксид”. При нем была студия, где работали начинающие продюсеры, например, Влад Лозинский, – вспоминает Барбашов, — Так вот, всякий раз, что я заходил за пластинками, из студии летели таинственные звуки. Как-то по весне я осмелел настолько, чтобы заглянуть в нее. Так началось мое путешествие в музыке». Новый друг Антона — меломан Лозинский – помог ему разобраться в хаусе, а еще — в технике сведения винила. Тем временем в Москве открылась «Пропаганда». Изначально — обычный гаштет с дискотекой. Но с подачи Антона и других молодых диск-жокеев заведение стало меняться. «При клубе формировался некислый диджейский состав — Дольщик, Дудаков, Языков и я», – говорит Anton Zap. Правды ради надо отметить, что развитие «Пропки» заметно ускорил и DJ Санчез.
С каждым годом Барбашев все глубже погружался в ночную жизнь. Он оставался одним из главных резидентов «Пропаганды» с 97 по 2005-й, после чего амбиции подоткнули Антона выпускать свою музыку. Выбор пал на басовитую и мягкую танцевальную электронику, то есть дип-хаус. Для записи Zap использовал аналоговые инструменты, например, семплер Korg Electribe-SX, благодаря чему качество треков выгодно отличалось от композиций, созданных в софте, с которым работала основная масса наших продюсеров. Не подкачало Антона и чувство стиля – материал выходил сильный. Работы он выкладывал на MySpace, где они привлекли внимание главы американского лейбла Underground Quality (UQ) Жус Эда, который и выпустил первые пластинки Барбашова.
Релизы оказались так хороши, что к Антону посыпались предложения других лейблов: Uzuri (Англия), Quintessentials (Германия), Million of Moments (Япония). Музыку Anton Zap рецензировали крутые профильные издания — RA, Xlr8r, Inverted Audio – в основном критики хвалили его за изящный и атмосферный звук. Начались гастроли – Берлин, Париж, Рим, Копенгаген, Ибица… Примерно тогда же на взлёт пошла карьера Кравиц. Но если Нина настраивалась бороться за публику и бегать по головам, то Барбашов при возможности уходил в тень. Тем не менее в 2010-м Антон запустил лейбл Ethereal Sound, где вышли релизы ключевых для сцены продюсеров вроде Nocow и Cizh. Но характер Барбашова — одиночки, который не признает бизнесового подхода — был несовместим с изданием музыки. Ethereal прожил 4 года.
Ближе к середине 2010-х Антон уплыл из дип-хауса в даунтемпо/эмбиент и стал первым российским автором, релизы которого выпускал легендарный бельгийский R&S. Самая масштабная работа в карьере Барбашева, альбом Water, появилась на “спокойном” подразделении бельгийского лейбла — Apollo. После этого Zap вполне мог начать типичную жизнь успешного электронщика — переехать в Берлин, прокачать соцсети и поднимать бабло, вращаясь в клубной инфраструктуре ЕС. Но тихий Антон остался в Москве, где живет по сей день — играет на маленьких площадках, пишет музыку и занимается мастерингом. Конечно, он заслуживает большего признания, чем получает, но музыка Антона все равно стала классикой российского хауса. Кстати, 28 июля в магазинах появится его новый релиз — Urban Underground Solutions. Как говорят в таких случаях: take a hint.
О том, как ирландская певица Рошин Мёрфи – королева арт-попа – записала альбом с немецким техно-продюсером DJ Koze и причем здесь писатель Дмитрий Быков:
В начале июля Рошин Мёрфи отпраздновала 50-летие. Начинать, даже шестой десяток, она привыкла с музыкой, поэтому накануне объявила, что выпускает новый альбом. Пластинка записывалась в содружестве с известным техно-трикстером DJ Koze, а выйдет на британском лейбле Ninja Tune. Работа с андеграундным продюсером и лейблом вполне вписывается в логику карьеры Мёрфи. Она уже тридцать лет конвертирует любовь к экспериментам и коллаборациям в новаторский, но вместе с тем доступный саунд – сначала в составе дуэта Moloko, а затем, с 2005-го, как сольный исполнитель, чьи работы проложили путь современным звездам арт-поп музыки вроде Charli XCX и Джесси Уэйр. «Мёрфи умеет создавать хиты, но при этом не следовать трендам, сохранять оригинальность. Она остается пионером, первооткрывателем», – считает Уэйр.
Большую часть карьеры Мёрфи жила в UK, но сейчас греется под солнцем Ибицы. Смена острова прописки произошла по семейным причинам – в Испании живет новый муж. Дом певицы находится в стороне от гедонистических клубов Ибицы, в её холмистой и малонаселенной части. Если верить недавно побывавшим там журналистам Pitchfork, усадьба Рошин окружена тенистыми кедрами. Вокруг – инжировые рощи и виноградники. Комнаты уставлены остатками жизни, проведенной в клубах. Обеденный зал украшает двухметровая саундсистема, в прихожей висит триптих винтажных афиш британских рейвов, в гостиной разбросаны запчасти от вертушек. В такой обстановке Мёрфи и записала новый альбом Hit Parade, который появится в сентябре, правда, уже сейчас на стримингах доступно три композиции.
Запись релиза стартовала в начале 2020-го, когда никто не подозревал, что работать придется дистанционно. В карантин Мёрфи оказалась в своем доме на Ибице, DJ Koze – у себя в Германии. Так и трудились. Немец присылал биты. Певица, освоившая по такому случаю Ableton, добавляла на минус вокал и отправляла обратно. Спустя несколько дней Koze присылал ей сведенное демо, на котором голос Мёрфи был встроен в мелодию с абсолютно новым темпом, настроением и тональностью. Еще электронщик вмешивал туда голосовые сообщения, которые Мёрфи присылала по ходу работы. Но певица была открыта к его манёврам. В результате у них вышел самый разноформатный и сюрреалистичный альбом в карьере Мёрфи. Калейдоскоп неожиданностей.
Одна из композиций – экстатичная CoolCool – посвящена феномену поздней любви. Хоть Мёрфи и вышла замуж больше 10 лет назад, но с тех пор, по ее показаниям, витает в облаках. Правда, из этого не следует выводить, что остальной альбом такой же радостный. Есть там и песни об утрате, и о детских страхах. Объединяет композиции лишь психоделия: и мелодии, и голос Мёрфи постоянно извиваются – то плавно льются, то еле шуршат, то зловеще дергаются как робо-собака Boston Dynamics. Скажем, композиция Two Ways начинается с кантри, как бы обещая передышку от психоделии, а заканчивается борзым трэпом. Такой вот безумный коктейль. Ну и тут пора признаться. Открыть страшное. Дмитрий Быков никак не связан с альбомом Мёрфи. Виноват. Простите, мои доверчивые друзья. Это я выдумал, хотелось вас подразнить. Но если бы он и вправду на нем присутствовал, то вписывался бы в этот сюр весьма органично.
Напоследок чуток биографии. В детстве Мёрфи жила в крошечном городке на востоке Ирландии. Родители торговали антиквариатом, дом их был завален мебелью и книгами. Вела себя Рошин плохо – влезала в драки и тырила продукты в магазинах. Когда ей было 12 семья перебрались в Манчестер, где Мёрфи посетила концерт Sonic Youth и начала сходить с ума по винилу. Дружила в основном с мальчишками-меломанами. Так и повелось – коллегами Мёрфи становились одни мужчины: Мэтью Херберт, Морис Фултон, ну и Koze. Когда Рошин исполнилось 15 - родители вернулась в Ирландию, но она осталась в Англии, где через пять лет встретила Марка Брайдона, с которым основала дуэт Moloko. Знакомство их завязалось со ставшего знаменитым вопроса Мёрфи: «Тебе нравится мой облегающий свитер?»
В начале июля Рошин Мёрфи отпраздновала 50-летие. Начинать, даже шестой десяток, она привыкла с музыкой, поэтому накануне объявила, что выпускает новый альбом. Пластинка записывалась в содружестве с известным техно-трикстером DJ Koze, а выйдет на британском лейбле Ninja Tune. Работа с андеграундным продюсером и лейблом вполне вписывается в логику карьеры Мёрфи. Она уже тридцать лет конвертирует любовь к экспериментам и коллаборациям в новаторский, но вместе с тем доступный саунд – сначала в составе дуэта Moloko, а затем, с 2005-го, как сольный исполнитель, чьи работы проложили путь современным звездам арт-поп музыки вроде Charli XCX и Джесси Уэйр. «Мёрфи умеет создавать хиты, но при этом не следовать трендам, сохранять оригинальность. Она остается пионером, первооткрывателем», – считает Уэйр.
Большую часть карьеры Мёрфи жила в UK, но сейчас греется под солнцем Ибицы. Смена острова прописки произошла по семейным причинам – в Испании живет новый муж. Дом певицы находится в стороне от гедонистических клубов Ибицы, в её холмистой и малонаселенной части. Если верить недавно побывавшим там журналистам Pitchfork, усадьба Рошин окружена тенистыми кедрами. Вокруг – инжировые рощи и виноградники. Комнаты уставлены остатками жизни, проведенной в клубах. Обеденный зал украшает двухметровая саундсистема, в прихожей висит триптих винтажных афиш британских рейвов, в гостиной разбросаны запчасти от вертушек. В такой обстановке Мёрфи и записала новый альбом Hit Parade, который появится в сентябре, правда, уже сейчас на стримингах доступно три композиции.
Запись релиза стартовала в начале 2020-го, когда никто не подозревал, что работать придется дистанционно. В карантин Мёрфи оказалась в своем доме на Ибице, DJ Koze – у себя в Германии. Так и трудились. Немец присылал биты. Певица, освоившая по такому случаю Ableton, добавляла на минус вокал и отправляла обратно. Спустя несколько дней Koze присылал ей сведенное демо, на котором голос Мёрфи был встроен в мелодию с абсолютно новым темпом, настроением и тональностью. Еще электронщик вмешивал туда голосовые сообщения, которые Мёрфи присылала по ходу работы. Но певица была открыта к его манёврам. В результате у них вышел самый разноформатный и сюрреалистичный альбом в карьере Мёрфи. Калейдоскоп неожиданностей.
Одна из композиций – экстатичная CoolCool – посвящена феномену поздней любви. Хоть Мёрфи и вышла замуж больше 10 лет назад, но с тех пор, по ее показаниям, витает в облаках. Правда, из этого не следует выводить, что остальной альбом такой же радостный. Есть там и песни об утрате, и о детских страхах. Объединяет композиции лишь психоделия: и мелодии, и голос Мёрфи постоянно извиваются – то плавно льются, то еле шуршат, то зловеще дергаются как робо-собака Boston Dynamics. Скажем, композиция Two Ways начинается с кантри, как бы обещая передышку от психоделии, а заканчивается борзым трэпом. Такой вот безумный коктейль. Ну и тут пора признаться. Открыть страшное. Дмитрий Быков никак не связан с альбомом Мёрфи. Виноват. Простите, мои доверчивые друзья. Это я выдумал, хотелось вас подразнить. Но если бы он и вправду на нем присутствовал, то вписывался бы в этот сюр весьма органично.
Напоследок чуток биографии. В детстве Мёрфи жила в крошечном городке на востоке Ирландии. Родители торговали антиквариатом, дом их был завален мебелью и книгами. Вела себя Рошин плохо – влезала в драки и тырила продукты в магазинах. Когда ей было 12 семья перебрались в Манчестер, где Мёрфи посетила концерт Sonic Youth и начала сходить с ума по винилу. Дружила в основном с мальчишками-меломанами. Так и повелось – коллегами Мёрфи становились одни мужчины: Мэтью Херберт, Морис Фултон, ну и Koze. Когда Рошин исполнилось 15 - родители вернулась в Ирландию, но она осталась в Англии, где через пять лет встретила Марка Брайдона, с которым основала дуэт Moloko. Знакомство их завязалось со ставшего знаменитым вопроса Мёрфи: «Тебе нравится мой облегающий свитер?»
О том, какие тексты канала стоит прочитать, чтобы лучше разобраться во влиянии музыки на психику и мозг:
• Почему мы получаем от музыки физическое удовольствие
• Как классика влияет на бездомных и способствует расслоению общества
• Как попса убивает свободу мышления
• Почему совместное пение – один из лучших способов психологического сплочения
• Почему люди с амнезией не забывают любимую музыку
• Как визуальная составляющая выступлений влияет на общее впечатление от музыки
• Как на Земле появилась музыка и каким образом это связано с половым влечением
• Что общего между музыкальной импровизацией и разговором
• Почему мы любим слушать одни и те же песни
• Почему современная музыка становится все грустнее
• Что такое белый шум и как он влияет на когнитивные процессы
• Как британские медики из NHS доказали благотворное влияние эмбиента на психическое здоровье
• Как французы закидали Игоря Стравинского овощами или почему нам бывает трудно слушать новую музыку
Энджой
• Почему мы получаем от музыки физическое удовольствие
• Как классика влияет на бездомных и способствует расслоению общества
• Как попса убивает свободу мышления
• Почему совместное пение – один из лучших способов психологического сплочения
• Почему люди с амнезией не забывают любимую музыку
• Как визуальная составляющая выступлений влияет на общее впечатление от музыки
• Как на Земле появилась музыка и каким образом это связано с половым влечением
• Что общего между музыкальной импровизацией и разговором
• Почему мы любим слушать одни и те же песни
• Почему современная музыка становится все грустнее
• Что такое белый шум и как он влияет на когнитивные процессы
• Как британские медики из NHS доказали благотворное влияние эмбиента на психическое здоровье
• Как французы закидали Игоря Стравинского овощами или почему нам бывает трудно слушать новую музыку
Энджой
О том, как распадаются англоязычные СМИ об электронной музыке:
Как известно, в России медиа об электронике сегодня не существует, люди читают телеграм-каналы. На Западе дело обстоит чуть лучше — СМИ об электронике есть. Но по душе ли они публике? Похоже с каждым годом все меньше.
Самый качественный, претендующий на роль “библии электронной музыки” Resident Advisor (RA) радикально обновил редакцию, но все еще качается и вздыхает на ходу. Долгое время RA окупался поскольку также был площадкой по продаже билетов, но из-за пандемии и роста аналогичных сервисов (Dice и Shotgun) экономика ресурса сдулась. В итоге упало качество текстов. Теперь RA может выкатить коротенькую заметку о том, что электроника становится все менее доступной для рабочего класса, а рядом поставить здоровое интервью с диджеем/инфлюенсером в сфере роскошной жизни Peggy Gou. В некоммерческие разделы сайта просачивается реклама, а в материалах о музыке на первый план выходят фэшн-съемки. В остальном издание выпускает простые, обтекаемые тексты на фоне которых более острыми и злободневными выглядят даже блоги журналистов вроде Шона Рейналдо и Филипа Шерберна.
Однако, несмотря на изъяны, в клубной индустрии еще относятся к RA с уважением. На это влияют два фактора: более чем 20-летняя история платформы и общее читательское незнание куда еще идти за информацией. Проще говоря, RA сохраняет самый узнаваемый бренд. Поэтому не так важно, насколько качественную работу делают его журналисты. Главное, что этот мастодонт на плаву, а значит у PR-представителей крупных музыкантов и фестивалей все еще есть цель запрыгнуть на его спину, то есть протащить на сайт клиентов, чтобы они могли выложить в инстаграм скриншот с текстом в свою честь. Как именно он написан уже второе дело.
Еще два крупных издания — Dj Mag и MixMag — тоже работают третий десяток лет и считаются глобальными брендами, хотя бы потому что рады продать лого по франшизе в другие регионы. Последние годы оба ресурса поработали над разнообразием текстов, но пока Dj Mag продолжает собирать смехотворные рейтинги Top 100 Djs, где среди лучших David Guetta и Armin Van Burren, репутацию не поправить. Ну а MixMag, в свою очередь, продолжает спамить всевозможными новостями о наркотиках, что, скорее всего, приносит траффик, но бесконечно портит имидж, а еще усиливает негативные стереотипы о клубной культуре.
Качественные тексты выпускает Crack Magazine, но изданию не хватает ресурсов, чтобы конкурировать с этой «большой тройкой» – оно моложе и огромного бренда не имеет. Ну а обложки с группами вроде Yeah Yeah Yeahs говорят о том, что редакция Crack давно сражается за более широкого читателя. Еще одно солидное медиа – XLR8R – уже не сражается, а просто сдувается на глазах. Последние развернутые статьи выходили в начале 2020, сейчас издание публикует маленькие новости и миксы. В такой обстановке реальным конкурентом «большой тройки» стал Beatportal — медиапродукт успешного интернет-магазина Beatport, который спокойно может тратиться на гонорары авторам. Но, понятное дело, независимой журналистикой такой проект не назовешь. Точно так же, как и Bandcamp Daily.
Небольшие СМИ вроде Inverted Audio, Ransome Note и Test Pressing вещают стабильно, но мало и не могут шагнуть вперед. Возможно, самые сильные статьи об электронике сегодня публикует огромный Pitchfork. Их история о возвращении транса стала одним из самых обсуждаемых текстов года. Но Pitchfork славен тем, что пишет о разной музыке, скажем, половина его новостей посвящена релизам рэпера Drake. Дальше можно было бы порассуждать об изданиях вроде The Wire и Quietus, но места решительно нет, поэтому обойдемся выводом.
Медиа об электронике теряют в качестве из-за нехватки спонсоров, которые утекают в соцсети. Новые издания запускают лишь торговые площадки, а значит здоровая экосистема СМИ клубной индустрии отмирает. Хорошие новости в том, что культура — это константа, как и дискурс вокруг нее, а значит скоро возникнет что-то новое. Но для того, чтобы расчистить ему дорогу, старое должно умереть.
Как известно, в России медиа об электронике сегодня не существует, люди читают телеграм-каналы. На Западе дело обстоит чуть лучше — СМИ об электронике есть. Но по душе ли они публике? Похоже с каждым годом все меньше.
Самый качественный, претендующий на роль “библии электронной музыки” Resident Advisor (RA) радикально обновил редакцию, но все еще качается и вздыхает на ходу. Долгое время RA окупался поскольку также был площадкой по продаже билетов, но из-за пандемии и роста аналогичных сервисов (Dice и Shotgun) экономика ресурса сдулась. В итоге упало качество текстов. Теперь RA может выкатить коротенькую заметку о том, что электроника становится все менее доступной для рабочего класса, а рядом поставить здоровое интервью с диджеем/инфлюенсером в сфере роскошной жизни Peggy Gou. В некоммерческие разделы сайта просачивается реклама, а в материалах о музыке на первый план выходят фэшн-съемки. В остальном издание выпускает простые, обтекаемые тексты на фоне которых более острыми и злободневными выглядят даже блоги журналистов вроде Шона Рейналдо и Филипа Шерберна.
Однако, несмотря на изъяны, в клубной индустрии еще относятся к RA с уважением. На это влияют два фактора: более чем 20-летняя история платформы и общее читательское незнание куда еще идти за информацией. Проще говоря, RA сохраняет самый узнаваемый бренд. Поэтому не так важно, насколько качественную работу делают его журналисты. Главное, что этот мастодонт на плаву, а значит у PR-представителей крупных музыкантов и фестивалей все еще есть цель запрыгнуть на его спину, то есть протащить на сайт клиентов, чтобы они могли выложить в инстаграм скриншот с текстом в свою честь. Как именно он написан уже второе дело.
Еще два крупных издания — Dj Mag и MixMag — тоже работают третий десяток лет и считаются глобальными брендами, хотя бы потому что рады продать лого по франшизе в другие регионы. Последние годы оба ресурса поработали над разнообразием текстов, но пока Dj Mag продолжает собирать смехотворные рейтинги Top 100 Djs, где среди лучших David Guetta и Armin Van Burren, репутацию не поправить. Ну а MixMag, в свою очередь, продолжает спамить всевозможными новостями о наркотиках, что, скорее всего, приносит траффик, но бесконечно портит имидж, а еще усиливает негативные стереотипы о клубной культуре.
Качественные тексты выпускает Crack Magazine, но изданию не хватает ресурсов, чтобы конкурировать с этой «большой тройкой» – оно моложе и огромного бренда не имеет. Ну а обложки с группами вроде Yeah Yeah Yeahs говорят о том, что редакция Crack давно сражается за более широкого читателя. Еще одно солидное медиа – XLR8R – уже не сражается, а просто сдувается на глазах. Последние развернутые статьи выходили в начале 2020, сейчас издание публикует маленькие новости и миксы. В такой обстановке реальным конкурентом «большой тройки» стал Beatportal — медиапродукт успешного интернет-магазина Beatport, который спокойно может тратиться на гонорары авторам. Но, понятное дело, независимой журналистикой такой проект не назовешь. Точно так же, как и Bandcamp Daily.
Небольшие СМИ вроде Inverted Audio, Ransome Note и Test Pressing вещают стабильно, но мало и не могут шагнуть вперед. Возможно, самые сильные статьи об электронике сегодня публикует огромный Pitchfork. Их история о возвращении транса стала одним из самых обсуждаемых текстов года. Но Pitchfork славен тем, что пишет о разной музыке, скажем, половина его новостей посвящена релизам рэпера Drake. Дальше можно было бы порассуждать об изданиях вроде The Wire и Quietus, но места решительно нет, поэтому обойдемся выводом.
Медиа об электронике теряют в качестве из-за нехватки спонсоров, которые утекают в соцсети. Новые издания запускают лишь торговые площадки, а значит здоровая экосистема СМИ клубной индустрии отмирает. Хорошие новости в том, что культура — это константа, как и дискурс вокруг нее, а значит скоро возникнет что-то новое. Но для того, чтобы расчистить ему дорогу, старое должно умереть.
О том, как имидж диджеев и продюсеров становится не менее важен, чем их музыка:
Просматривая биографии диск-жокеев на сайте крупных фестивалей, сложно не заметить их крайнюю одинаковость. Каждая содержит парочку фактов о происхождении и месте жительства, кое-какие детали о начале карьеры, ну и список клубов, где человек появлялся чаще всего. Текст пересыпан восхваляющими эпитетами и стандартными фразами. Скажем, если артист молодой, то обязательно fast-rising, а если поиграл лет десять, то iconic figure. В общем, обычные биографии. Кстати, одного в них все-таки нет — информации о том, какую музыку человек играет (для примера гляньте тексты крутого хорватского Sonus). Похоже, в 2023-м звучание диджеев слишком уж сильно отошло на второй план. Чуть ли не важней оказалось, какие ценности диджей транслирует через соцсети.
Дело в том, что по мере развития электронной сцены ее участники стали копировать приемы поп-исполнителей. Ведь поп-звезды - это в какой-то степени оболочки, которые могут наполнять себя сочетаниями музыкальных стилей и визуальной эстетики, что дает гибкость и привлекательность в глазах разных сообществ. И когда речь заходит о Канье Уэсте или Майли Сайрус, то главным продуктом является даже не музыка, а они сами. Так вот, на электронную сцену этот прием зашел в начале 2010-х со стороны стадионного жанра EDM в лице Skrillex, Avicii (покойся с миром), Diplo и других его образчиков. Значимую роль в их карьере сыграл образ – посты, выходки и связи с другими успешными людьми.
Теперь этот подход опробовали на электронной сцене. И традиционные маркеры успеха стали менее обязательны. Для продюсеров это – удачные релизы, сотрудничество с известными лейблами и хорошие отзывы. Большинство букеров все равно выбирает диджеев/продюсеров, исходя из числа подписчиков, ну и в отдельных случаях – из числа прослушиваний в Spotify. Неудивительно, что многие стали тратить на соцсети не меньше времени, чем на музыку.
Современные диджеи/продюсеры формируют образ, исходя из повестки. Поэтому на европейской сцене и случился всплеск популярности авторов, вышедших из ЛГБТ/афроамериканских/латинских сообществ. Ведь зрителям важно, что за диджейкой стоит тот, кто разделяет их ценности. Не хотелось бы утверждать, что отдельные авторы сделали себе имя на этнической принадлежности/сексуальной идентичности, но сложно отрицать, что те, кто открыто говорит о связи с меньшинствами, получает их поддержку.
Так или иначе, сегодня успех диджеев и продюсеров во многом определяется злободневностью личного бренда. Да, идея не самая приятная, учитывая, что она снижает важность музыкального таланта. Конечно, бренд все еще может быть связан с музыкой, но это необязательно. Примеров много и среди российских электронщиков – проект «Директор всего» заточен под креативных молодых офисников, Raumtester – под маскулинных геев, София Родина – под любителей красивый русских девушек. Но есть на сцене и те, кто в эти игры не играет. Правда, собирают они меньше, чем перечисленные диджеи.
Просматривая биографии диск-жокеев на сайте крупных фестивалей, сложно не заметить их крайнюю одинаковость. Каждая содержит парочку фактов о происхождении и месте жительства, кое-какие детали о начале карьеры, ну и список клубов, где человек появлялся чаще всего. Текст пересыпан восхваляющими эпитетами и стандартными фразами. Скажем, если артист молодой, то обязательно fast-rising, а если поиграл лет десять, то iconic figure. В общем, обычные биографии. Кстати, одного в них все-таки нет — информации о том, какую музыку человек играет (для примера гляньте тексты крутого хорватского Sonus). Похоже, в 2023-м звучание диджеев слишком уж сильно отошло на второй план. Чуть ли не важней оказалось, какие ценности диджей транслирует через соцсети.
Дело в том, что по мере развития электронной сцены ее участники стали копировать приемы поп-исполнителей. Ведь поп-звезды - это в какой-то степени оболочки, которые могут наполнять себя сочетаниями музыкальных стилей и визуальной эстетики, что дает гибкость и привлекательность в глазах разных сообществ. И когда речь заходит о Канье Уэсте или Майли Сайрус, то главным продуктом является даже не музыка, а они сами. Так вот, на электронную сцену этот прием зашел в начале 2010-х со стороны стадионного жанра EDM в лице Skrillex, Avicii (покойся с миром), Diplo и других его образчиков. Значимую роль в их карьере сыграл образ – посты, выходки и связи с другими успешными людьми.
Теперь этот подход опробовали на электронной сцене. И традиционные маркеры успеха стали менее обязательны. Для продюсеров это – удачные релизы, сотрудничество с известными лейблами и хорошие отзывы. Большинство букеров все равно выбирает диджеев/продюсеров, исходя из числа подписчиков, ну и в отдельных случаях – из числа прослушиваний в Spotify. Неудивительно, что многие стали тратить на соцсети не меньше времени, чем на музыку.
Современные диджеи/продюсеры формируют образ, исходя из повестки. Поэтому на европейской сцене и случился всплеск популярности авторов, вышедших из ЛГБТ/афроамериканских/латинских сообществ. Ведь зрителям важно, что за диджейкой стоит тот, кто разделяет их ценности. Не хотелось бы утверждать, что отдельные авторы сделали себе имя на этнической принадлежности/сексуальной идентичности, но сложно отрицать, что те, кто открыто говорит о связи с меньшинствами, получает их поддержку.
Так или иначе, сегодня успех диджеев и продюсеров во многом определяется злободневностью личного бренда. Да, идея не самая приятная, учитывая, что она снижает важность музыкального таланта. Конечно, бренд все еще может быть связан с музыкой, но это необязательно. Примеров много и среди российских электронщиков – проект «Директор всего» заточен под креативных молодых офисников, Raumtester – под маскулинных геев, София Родина – под любителей красивый русских девушек. Но есть на сцене и те, кто в эти игры не играет. Правда, собирают они меньше, чем перечисленные диджеи.
О том, как прошел Signal 2023 (или что главное в рейве):
«Спасибо за регистрацию. Хорошего фестиваля», – говорит девушка у турникетов. Последние два слова она произносит очень раздельно. Не без иронии. На часах восемь вечера 20 августа, то есть «Сигнал» идет четвертый день и в общем-то кончится через пару часов. Но получить билеты пораньше не удавалось – из-за дождя на кассах не работала связь. На территорию нас, безбилетных, запустил добрый охранник. Надо сказать, на фестивале сбоили не только кассы. Периодически закрывались сцены и бары. Скупо светилась иллюминация. После выдающихся инсталляций, которые появлялись на «Сигнале» в былые времена, оформление так себе. Бессилие света.
Но отмотаем события назад. Ведь для меня сюрпризы начались до попадания на фестиваль. Воскресное утро. Заправка где-то в Калужской области. Внутри – у холодильников – стоит любопытного вида парень. Необычные лицо, фиолетовые волосы, салатовые кеды Salomon. Прямо скажем – вряд ли рядовой житель Калуги. Разговорились. Оказалось, испанский диджей Альваро Кабана. Не побоялся. Приехал. Но уже возвращается с «Сигнала» в аэропорт. «Как поиграли?», – спрашиваю. Испанец издает стон, который можно трактовать и как болезненный, и как восторженный. Выступлением доволен, а вот к затопленным лесам не привык. Говорю, что пытаюсь успеть на сет американца Дэниела Белла. Альваро сочувственно морщится: «Белл не приедет. Вам что не сказали?». А нас, увы, в курсе не держат. Мы люди простые.
Доехал. Иду по полям Николо-Ленивца. Вдали виднеется хмурое небо. Воздух еще влажный после вчерашней ночи – можно брать в руки и выжимать, как банное полотенце. Вокруг одни незнакомцы. Казалось, после тридцати лет в Москве я должен знать хоть кого-то, несмотря на войну. Но нет. Везде неизвестные. Наверное, это нормально. Кто-то новый взрослеет и делает все, что положено делать, когда взрослеешь. Скажем, идет на рейвы. Но знакомых лиц так и не появилось. Пожалуй, по итогам первой недели, проведенной в России, стоило признаться себе, что страна изменилась. И дело не в пропаганде, не в ценах, и не в массе китайских машин. Поменялись люди. Но, все-таки, сейчас не об этом. Сейчас о «Сигнале».
Пытаюсь найти кофе. По протоколу оплата браслетами, но бармены берут наличные. А почему бы и нет? Деньги хорошая вещь в наше смутное время. Начинается дождь. Одни бредут сквозь него невозмутимо – словно осадков не существует. Другие ускоряют шаг, прикрываясь ветровками. Кругом грязь и слякоть. Невольно ругаю себя – зачем, мол, приехал? Но ливень проходит. В отсутствие Белла иду слушать арт-директора «Симача» – Сережу Оранджа, который играет в столичных клубах лет 20.
Украдкой выглядывает солнце. Orange – бледное лицо, черная футболка – встает за пульт. Сквозь занавес голосов звенит музыка. И тут окружающая реальность меняется к лучшему. Волны звука будто поднимают всех за уши в воздух. Звучит полная эйфории, наиприятнейшая электроника. Она оживляет даже тех, кто утратил способность двигаться. Спустя десять минут на танцполе появляется то, что принято называть дружеской атмосферой. Со всеми втекающими и вытекающими. Диаметрально разные с виду люди берутся за руки, кружатся, обнимаются и прыгают. С лиц сползает усталость, цинизм и снобизм. Кто-то встает на мостик посреди танцпола. Толпа превращается в дружных детей, которые светятся счастьем все два часа сета Orange. Несмотря на плохую погоду, организацию, да и вообще – времена. Это и есть самое главное.
А дальше снова пошел дождь. В голове кипела жуткая каша из воспоминаний о лучших сетах, на которые удалось попасть в этом году. Вот лысый британец Леон Вайнхолл разносит главную сцену Бергхайна. Ну или бородатый серб Ивкович вводит в экстаз лучший белградский клуб 20/44. А вот седовласый Мориц Фон Освальд наводит щелкотни в «Трезоре». И я ответственно заявляю, что если бы неведомые силы разрешили еще раз пережить что-то одно, то я бы выбрал сет Orange на сыром «Сигнале». Выводы можно сделать разные, но мне на ум приходит один (хоть и весьма очевидный) – частенько хорошие вещи рождаются вопреки.
«Спасибо за регистрацию. Хорошего фестиваля», – говорит девушка у турникетов. Последние два слова она произносит очень раздельно. Не без иронии. На часах восемь вечера 20 августа, то есть «Сигнал» идет четвертый день и в общем-то кончится через пару часов. Но получить билеты пораньше не удавалось – из-за дождя на кассах не работала связь. На территорию нас, безбилетных, запустил добрый охранник. Надо сказать, на фестивале сбоили не только кассы. Периодически закрывались сцены и бары. Скупо светилась иллюминация. После выдающихся инсталляций, которые появлялись на «Сигнале» в былые времена, оформление так себе. Бессилие света.
Но отмотаем события назад. Ведь для меня сюрпризы начались до попадания на фестиваль. Воскресное утро. Заправка где-то в Калужской области. Внутри – у холодильников – стоит любопытного вида парень. Необычные лицо, фиолетовые волосы, салатовые кеды Salomon. Прямо скажем – вряд ли рядовой житель Калуги. Разговорились. Оказалось, испанский диджей Альваро Кабана. Не побоялся. Приехал. Но уже возвращается с «Сигнала» в аэропорт. «Как поиграли?», – спрашиваю. Испанец издает стон, который можно трактовать и как болезненный, и как восторженный. Выступлением доволен, а вот к затопленным лесам не привык. Говорю, что пытаюсь успеть на сет американца Дэниела Белла. Альваро сочувственно морщится: «Белл не приедет. Вам что не сказали?». А нас, увы, в курсе не держат. Мы люди простые.
Доехал. Иду по полям Николо-Ленивца. Вдали виднеется хмурое небо. Воздух еще влажный после вчерашней ночи – можно брать в руки и выжимать, как банное полотенце. Вокруг одни незнакомцы. Казалось, после тридцати лет в Москве я должен знать хоть кого-то, несмотря на войну. Но нет. Везде неизвестные. Наверное, это нормально. Кто-то новый взрослеет и делает все, что положено делать, когда взрослеешь. Скажем, идет на рейвы. Но знакомых лиц так и не появилось. Пожалуй, по итогам первой недели, проведенной в России, стоило признаться себе, что страна изменилась. И дело не в пропаганде, не в ценах, и не в массе китайских машин. Поменялись люди. Но, все-таки, сейчас не об этом. Сейчас о «Сигнале».
Пытаюсь найти кофе. По протоколу оплата браслетами, но бармены берут наличные. А почему бы и нет? Деньги хорошая вещь в наше смутное время. Начинается дождь. Одни бредут сквозь него невозмутимо – словно осадков не существует. Другие ускоряют шаг, прикрываясь ветровками. Кругом грязь и слякоть. Невольно ругаю себя – зачем, мол, приехал? Но ливень проходит. В отсутствие Белла иду слушать арт-директора «Симача» – Сережу Оранджа, который играет в столичных клубах лет 20.
Украдкой выглядывает солнце. Orange – бледное лицо, черная футболка – встает за пульт. Сквозь занавес голосов звенит музыка. И тут окружающая реальность меняется к лучшему. Волны звука будто поднимают всех за уши в воздух. Звучит полная эйфории, наиприятнейшая электроника. Она оживляет даже тех, кто утратил способность двигаться. Спустя десять минут на танцполе появляется то, что принято называть дружеской атмосферой. Со всеми втекающими и вытекающими. Диаметрально разные с виду люди берутся за руки, кружатся, обнимаются и прыгают. С лиц сползает усталость, цинизм и снобизм. Кто-то встает на мостик посреди танцпола. Толпа превращается в дружных детей, которые светятся счастьем все два часа сета Orange. Несмотря на плохую погоду, организацию, да и вообще – времена. Это и есть самое главное.
А дальше снова пошел дождь. В голове кипела жуткая каша из воспоминаний о лучших сетах, на которые удалось попасть в этом году. Вот лысый британец Леон Вайнхолл разносит главную сцену Бергхайна. Ну или бородатый серб Ивкович вводит в экстаз лучший белградский клуб 20/44. А вот седовласый Мориц Фон Освальд наводит щелкотни в «Трезоре». И я ответственно заявляю, что если бы неведомые силы разрешили еще раз пережить что-то одно, то я бы выбрал сет Orange на сыром «Сигнале». Выводы можно сделать разные, но мне на ум приходит один (хоть и весьма очевидный) – частенько хорошие вещи рождаются вопреки.
О том, какие тексты канала стоит прочитать, чтобы узнать историю треков и песен, повлиявших на современную культуру:
• Как появилась одна из самых значимых композиций в истории становления хауса и техно — E2-E4 Мануэля Гёттшинга
• Как композитор Джон Кейдж доказал, что для слушателей не существует абсолютной тишины, или история пьесы 4′33
• Как дуэт Massive Attack променяли Мадонну на вокалистку Cocteau Twins и записали свою известнейшую работу
• Как группа The Police создала гимн всех сталкеров — Every Breath You Take
• Как незаметная песня Tom’s Diner превратилась в один из самых популярных треков 90-х благодаря ремиксу
• Как Леонард Коэн два года пытался выстрадать композицию Hallelujah
• Как Отис Реддинг записал одну из величайших песен всех времен, а затем сел в самолет и больше к нам не вернулся
• Как записанная в спальне мелодия стала самым успешным танцевальным треком 99-го или история Flat Beat от Mr. Oizo
• Как Дэвид Боуи оказался в маленькой студии на границе ГДР/ФРГ и записал песню ”Heroes”
• Как певица Q Lazzarus создала классику синти-попа — трек Goodbye Horses — и навсегда исчезла с глаз публики
Желаю осень бодрого сентября. Занимайтесь музыкой, а не войной
• Как появилась одна из самых значимых композиций в истории становления хауса и техно — E2-E4 Мануэля Гёттшинга
• Как композитор Джон Кейдж доказал, что для слушателей не существует абсолютной тишины, или история пьесы 4′33
• Как дуэт Massive Attack променяли Мадонну на вокалистку Cocteau Twins и записали свою известнейшую работу
• Как группа The Police создала гимн всех сталкеров — Every Breath You Take
• Как незаметная песня Tom’s Diner превратилась в один из самых популярных треков 90-х благодаря ремиксу
• Как Леонард Коэн два года пытался выстрадать композицию Hallelujah
• Как Отис Реддинг записал одну из величайших песен всех времен, а затем сел в самолет и больше к нам не вернулся
• Как записанная в спальне мелодия стала самым успешным танцевальным треком 99-го или история Flat Beat от Mr. Oizo
• Как Дэвид Боуи оказался в маленькой студии на границе ГДР/ФРГ и записал песню ”Heroes”
• Как певица Q Lazzarus создала классику синти-попа — трек Goodbye Horses — и навсегда исчезла с глаз публики
Желаю осень бодрого сентября. Занимайтесь музыкой, а не войной
О предстоящей пятнице – 15 сентября – нельзя сказать ничего с полной точностью. Ведь она еще не наступила. Но попытаться предсказать все же можно, особенно в части, которая коснется музыки в московском баре «Стрелка». С часу ночи я буду ставить треки российских электронных продюсеров разных эпох – от 1980-х до нашей с вами тревожной современности. Конечно, вечер славен не только этим – компанию мне составят люди, способные обеспечить гостям наиприятнейшую музыкальную нагрузку, отпираться от которой не возникнет ни малейшего желания. Следите за информационным табло и резервируйте места в ближайших отелях.
О том, почему звездные диджеи больше не хотят диджеить (и что это говорит о состоянии танцевальной электроники):
Когда-то давно – в начале 2000-х годов и раньше – профессия диск-жокея была крайне экзотичным ремеслом. Овладевали им только упертые и до чертиков влюбленные в музыку люди, которые чудом находили, где тренироваться. Зачастую учиться приходилось в каких-нибудь до жути стесненных обстоятельствах и еще влезать в долги – пластинки стоили немалых денег, а других вариантов стать диджеем нежели как сформировать свою коллекцию просто не было.
Но сегодня – за счет развития технологий – процесс “вхождения” в диджеинг значительно упростился: потренируйся в какой-нибудь проге, скинь треки на флешку, воткни в cdj и вуаля. Диджеями становятся все, кто пожелает. И старожилов это выбешивает. Недавно звезда электронной сцены — американец Matrixxman — написал в твиттере: «Когда очередной человек говорит: “привет, я профессиональный диджей”, появляются рвотные позывы. Наверное, пора брать в руки гитару. Просто какой-то стыд». Сказано это в шутку, но доля правды присутствует: вал новичков дискредитирует некогда труднодоступное ремесло. Но, что интересней – своей фразой о гитаре Matrixxman подчеркнул тенденцию исхода электронных продюсеров в новые жанры.
К примеру, одна из звезд техно-сцены — американка Авалон Эмерсон — в этом году выпустила инди альбом & the Charm и проехала с туром в его поддержку по США и Европе, в том числе выступив на Primavera. Кстати, Pitchfork определил ее работу в список лучших релизов первой половины 2023-го. Но Эмерсон – лишь верхушка айсберга. Несколько раньше известный эмбиент-продюсер Сьюзан Крафт ни с того ни с сего выпустила полноформатный шугейз альбом About You, а знаменитая испанка JASSS, сделавшая имя на индустриальном техно, записала вокальный релиз A World Of Service, где намешаны реггетон, грандж и ню-метал. Причем вышел он на лейбле Бергхайна. Еще одни пример – релиз основателя известного хаус-лейбла Mood Hut – Джека Джей, который вместо электроники издал сборник инди композиций Opening the Door.
Ну или взять, скажем, недавнюю работу канадского продюсера Патрика Холланда, которого почитают за странный и мелодичный дип-хаус. Его последний релиз You're The Boss - чистый инди-рок. Еще парочка иллюстраций тренда ухода в другие жанры – польская техно-звезда VTSS, выпустившая на Ninja Tune вокальный мини-альбом Circus Vitiosus. Или представитель британского техно Bruce, который вот-вот должен выпустить поп-релиз Ready. Из наших продюсеров в тренд вписался Nocow со своей последней работой, наполненной «вокальным хантологическим R&B».
Это лишь восемь случаев того, как обитатели танцевального андеграунда тяготеют к поп-музыке. Конечно, все они продолжают давать электронные лайвы, диджеить и никто не воспринимает свое дело как «стыд». Но танцевальная электроника надоедает все бóльшему числу продюсеров. Частичное объяснение можно найти в словах еще одной техно-звезды – англичанина Джой Орбисона, который еще в 2021-м году сообщил MixMag: «Мы находимся в моменте, когда дух инновационности уходит из танцевальной музыки в абсолютно другие сферы. И люди, которые вчера делали электронику, сегодня хотят работать над дриллом, хип-хопом или странноватой попсой. Еще пять лет назад такого и близко не было».
В итоге танцевальная музыка быстро смешивается с мейнстримом, хотя долго оставалась уделом малочисленных посвященных. Нонконформитским мирком, жители которого скептически относились к массовой культуре. Но когда у пульта оказывается все больше новых людей, которые зачастую думают о музыке меньше, чем о саморекламе, а талантливые диджеи и продюсеры валят в другие жанры, миропорядок меняется. Плохо это или хорошо – каждый решает сам. Но если кто-то считает «стыдом» текущее состояние танцевальной электроники, то стоит пристегнуться – в ближайшие годы есть шансы расстроиться на порядок сильней.
Когда-то давно – в начале 2000-х годов и раньше – профессия диск-жокея была крайне экзотичным ремеслом. Овладевали им только упертые и до чертиков влюбленные в музыку люди, которые чудом находили, где тренироваться. Зачастую учиться приходилось в каких-нибудь до жути стесненных обстоятельствах и еще влезать в долги – пластинки стоили немалых денег, а других вариантов стать диджеем нежели как сформировать свою коллекцию просто не было.
Но сегодня – за счет развития технологий – процесс “вхождения” в диджеинг значительно упростился: потренируйся в какой-нибудь проге, скинь треки на флешку, воткни в cdj и вуаля. Диджеями становятся все, кто пожелает. И старожилов это выбешивает. Недавно звезда электронной сцены — американец Matrixxman — написал в твиттере: «Когда очередной человек говорит: “привет, я профессиональный диджей”, появляются рвотные позывы. Наверное, пора брать в руки гитару. Просто какой-то стыд». Сказано это в шутку, но доля правды присутствует: вал новичков дискредитирует некогда труднодоступное ремесло. Но, что интересней – своей фразой о гитаре Matrixxman подчеркнул тенденцию исхода электронных продюсеров в новые жанры.
К примеру, одна из звезд техно-сцены — американка Авалон Эмерсон — в этом году выпустила инди альбом & the Charm и проехала с туром в его поддержку по США и Европе, в том числе выступив на Primavera. Кстати, Pitchfork определил ее работу в список лучших релизов первой половины 2023-го. Но Эмерсон – лишь верхушка айсберга. Несколько раньше известный эмбиент-продюсер Сьюзан Крафт ни с того ни с сего выпустила полноформатный шугейз альбом About You, а знаменитая испанка JASSS, сделавшая имя на индустриальном техно, записала вокальный релиз A World Of Service, где намешаны реггетон, грандж и ню-метал. Причем вышел он на лейбле Бергхайна. Еще одни пример – релиз основателя известного хаус-лейбла Mood Hut – Джека Джей, который вместо электроники издал сборник инди композиций Opening the Door.
Ну или взять, скажем, недавнюю работу канадского продюсера Патрика Холланда, которого почитают за странный и мелодичный дип-хаус. Его последний релиз You're The Boss - чистый инди-рок. Еще парочка иллюстраций тренда ухода в другие жанры – польская техно-звезда VTSS, выпустившая на Ninja Tune вокальный мини-альбом Circus Vitiosus. Или представитель британского техно Bruce, который вот-вот должен выпустить поп-релиз Ready. Из наших продюсеров в тренд вписался Nocow со своей последней работой, наполненной «вокальным хантологическим R&B».
Это лишь восемь случаев того, как обитатели танцевального андеграунда тяготеют к поп-музыке. Конечно, все они продолжают давать электронные лайвы, диджеить и никто не воспринимает свое дело как «стыд». Но танцевальная электроника надоедает все бóльшему числу продюсеров. Частичное объяснение можно найти в словах еще одной техно-звезды – англичанина Джой Орбисона, который еще в 2021-м году сообщил MixMag: «Мы находимся в моменте, когда дух инновационности уходит из танцевальной музыки в абсолютно другие сферы. И люди, которые вчера делали электронику, сегодня хотят работать над дриллом, хип-хопом или странноватой попсой. Еще пять лет назад такого и близко не было».
В итоге танцевальная музыка быстро смешивается с мейнстримом, хотя долго оставалась уделом малочисленных посвященных. Нонконформитским мирком, жители которого скептически относились к массовой культуре. Но когда у пульта оказывается все больше новых людей, которые зачастую думают о музыке меньше, чем о саморекламе, а талантливые диджеи и продюсеры валят в другие жанры, миропорядок меняется. Плохо это или хорошо – каждый решает сам. Но если кто-то считает «стыдом» текущее состояние танцевальной электроники, то стоит пристегнуться – в ближайшие годы есть шансы расстроиться на порядок сильней.
О выдающихся электронщиках постсоветского пространства. Эпизод 4 — Lay-Far:
«Вырос я в городке Ухта, это Республика Коми. Короче, крайний Север. Во времена детства, то есть в конце 80-х и в 90-е – музыка попадала к нам через пиратские ларьки. Глядишь в их заиндевевшие окна, а там куча альбомов – кассеты Beastie Boys, или проекта UNKLE, или Aphex Twin. Пираты тогда были на острие ножа», – говорит Александр Лэй-Фар, глядя на меня из-под полей своей фирменной жеманной шляпы. Мы встретились в тихом кафе на Гоголевском бульваре обсудить его последний альбом, но в итоге поговорили о массе всего остального. Lay-Far уже 10 лет сохраняет позиции ведущего российского диджея и продюсера. Его работы ценят и хаус-пуристы, и слушатели отечественных fm-станций, и оголтелые музыкальные объединения вроде stvol-tv. А началось все с кассет из пиратского ларька.
«Я постоянно слушал музыку, собирал коллекцию. Сначала в Ухте, потом в Сыктывкаре, где учился на педагога, – повествует Лэй-Фар, – Зубрил английский, слушал хаус, джаз. Но больше всего хотелось развиваться в хип-хопе. Правда, для диджеинга нужна была куча оборудования, для граффити – баллоны, а для еще одной весомой составляющей хип-хопа – брейкданса – только тело. Вот я и занялся брейком». Пару лет Lay-Far катался по соревнованиям и смотрел MTV Russia. Но, возвращаясь в общагу с очередного контеста, спал и видел, как стоит за диджейским пультом. «В итоге в 2005-м я упросил друга взять на него в кредит одну деку Numark и микшер. Стал учиться. Запускал трек с карманного сиди-плеера, а сводил уже на деке».
Прошло восемь лет. Наступил 2011-й. Видный столичный лейбл Shanti выпустил первый трек Lay-Far на виниле, чему предшествовал ряд событий. «Я перебрался в Москву. Сначала казалось – приеду и все мне обрадуются. Такая северная простота. В реальности все, само собой, было иначе. Днем работал переводчиком, ночами ходил по заведениям и раздавал микстейпы. Связывались со мной единицы. Но связывались. Потихоньку стал играть – то в суши-баре, то клубе. Параллельно писал музыку в “Аблетоне”. Равнялся на представителей Лондона вроде 4 hero. Конечно, были сомнения в собственных силах, пару лет убирал скетчи в стол, но в 2010-м отправил трек главе лейбла Shanti, и тот издал его на виниле». После релиза спрос на появления Лэй-Фара вырос – наметились приглашения из соседних стран. Саша наконец почувствовал уверенность и даже ушел с работы.
События развивались быстро. В те годы происходил расцвет хаус-музыки, Lay-Far оказался в нужном месте в нужное время. Его дебютный альбом появился в 2013-м на американском лейбле Glenview, который тогда курировал Кирилл Сергеев (Kito Jempere). Лэй-Фар создал радостный, по-настоящему талантливый хаус-релиз, который так удачно вписался в контекст танцевальной сцены, что на Александра посыпался дорогой букинг – сначала из Хорватии, затем из Германии, Англии, Франции, Японии и так далее. «Всем нравилось, что я свежая кровь, и ставлю свои треки вперемешку с классикой фанка, хип-хопа, джаза, хауса и редким диско». За 2010-е он выпустил с двадцатку релизов, которые отмечали качественные нишевые издания вроде MixMag, Stamp The Wax, DMY, а треки не раз ставили ведущие NTS. Пожалуй, уместно сказать, что Лэй-Фар стал классиком российского хауса.
Но последнее время его звучание меняется. Это по-прежнему “good vibes only”, но теперь Лэй-Фар вкидывает в сеты больше треков с рваным звучанием. В ход идет UK-хардкор и джангл. Коснулось это и его музыки – она стала более ломаной и порывистой. «Да, саунд новой пластинки соответствует духу времени. Но у меня не было цели гнаться за актуальным звуком, мол, хаус устарел, буду делать что-то помоднее. Просто создаю ту музыку, которая меня волнует», – объясняет он. Как бы там ни было – на международной сцене работу не заметили, резонанс ощущается только в РФ. Не поехал Александр и в зарубежные туры. Довольствуется российскими. Конечно, это тоже весьма в духе времени, но хочется верить, что, несмотря на войну, Lay-Far не замкнется в работе на внутренний рынок. Ради прогресса и тонуса важно не думать, что дело в шляпе.
«Вырос я в городке Ухта, это Республика Коми. Короче, крайний Север. Во времена детства, то есть в конце 80-х и в 90-е – музыка попадала к нам через пиратские ларьки. Глядишь в их заиндевевшие окна, а там куча альбомов – кассеты Beastie Boys, или проекта UNKLE, или Aphex Twin. Пираты тогда были на острие ножа», – говорит Александр Лэй-Фар, глядя на меня из-под полей своей фирменной жеманной шляпы. Мы встретились в тихом кафе на Гоголевском бульваре обсудить его последний альбом, но в итоге поговорили о массе всего остального. Lay-Far уже 10 лет сохраняет позиции ведущего российского диджея и продюсера. Его работы ценят и хаус-пуристы, и слушатели отечественных fm-станций, и оголтелые музыкальные объединения вроде stvol-tv. А началось все с кассет из пиратского ларька.
«Я постоянно слушал музыку, собирал коллекцию. Сначала в Ухте, потом в Сыктывкаре, где учился на педагога, – повествует Лэй-Фар, – Зубрил английский, слушал хаус, джаз. Но больше всего хотелось развиваться в хип-хопе. Правда, для диджеинга нужна была куча оборудования, для граффити – баллоны, а для еще одной весомой составляющей хип-хопа – брейкданса – только тело. Вот я и занялся брейком». Пару лет Lay-Far катался по соревнованиям и смотрел MTV Russia. Но, возвращаясь в общагу с очередного контеста, спал и видел, как стоит за диджейским пультом. «В итоге в 2005-м я упросил друга взять на него в кредит одну деку Numark и микшер. Стал учиться. Запускал трек с карманного сиди-плеера, а сводил уже на деке».
Прошло восемь лет. Наступил 2011-й. Видный столичный лейбл Shanti выпустил первый трек Lay-Far на виниле, чему предшествовал ряд событий. «Я перебрался в Москву. Сначала казалось – приеду и все мне обрадуются. Такая северная простота. В реальности все, само собой, было иначе. Днем работал переводчиком, ночами ходил по заведениям и раздавал микстейпы. Связывались со мной единицы. Но связывались. Потихоньку стал играть – то в суши-баре, то клубе. Параллельно писал музыку в “Аблетоне”. Равнялся на представителей Лондона вроде 4 hero. Конечно, были сомнения в собственных силах, пару лет убирал скетчи в стол, но в 2010-м отправил трек главе лейбла Shanti, и тот издал его на виниле». После релиза спрос на появления Лэй-Фара вырос – наметились приглашения из соседних стран. Саша наконец почувствовал уверенность и даже ушел с работы.
События развивались быстро. В те годы происходил расцвет хаус-музыки, Lay-Far оказался в нужном месте в нужное время. Его дебютный альбом появился в 2013-м на американском лейбле Glenview, который тогда курировал Кирилл Сергеев (Kito Jempere). Лэй-Фар создал радостный, по-настоящему талантливый хаус-релиз, который так удачно вписался в контекст танцевальной сцены, что на Александра посыпался дорогой букинг – сначала из Хорватии, затем из Германии, Англии, Франции, Японии и так далее. «Всем нравилось, что я свежая кровь, и ставлю свои треки вперемешку с классикой фанка, хип-хопа, джаза, хауса и редким диско». За 2010-е он выпустил с двадцатку релизов, которые отмечали качественные нишевые издания вроде MixMag, Stamp The Wax, DMY, а треки не раз ставили ведущие NTS. Пожалуй, уместно сказать, что Лэй-Фар стал классиком российского хауса.
Но последнее время его звучание меняется. Это по-прежнему “good vibes only”, но теперь Лэй-Фар вкидывает в сеты больше треков с рваным звучанием. В ход идет UK-хардкор и джангл. Коснулось это и его музыки – она стала более ломаной и порывистой. «Да, саунд новой пластинки соответствует духу времени. Но у меня не было цели гнаться за актуальным звуком, мол, хаус устарел, буду делать что-то помоднее. Просто создаю ту музыку, которая меня волнует», – объясняет он. Как бы там ни было – на международной сцене работу не заметили, резонанс ощущается только в РФ. Не поехал Александр и в зарубежные туры. Довольствуется российскими. Конечно, это тоже весьма в духе времени, но хочется верить, что, несмотря на войну, Lay-Far не замкнется в работе на внутренний рынок. Ради прогресса и тонуса важно не думать, что дело в шляпе.
О том, как самая популярная интернет-площадка для торговли винилом – Discogs – глобально теряет аудиторию:
Вот уже больше 20 лет Discogs остается одной из крупнейших площадок для продажи музыки на носителях, а вместе с тем своего рода Википедией физических копий, хранящей миллионы записей и о пластинках, и о сиди/кассетах. Проект появился в 2000-ом когда молодой программист из Intel захотел вывесить свою коллекцию в онлайн и создал для этого нехитрый сайт. Ну, чтобы легче обмениваться. Друзья оценили маневр и попросили залить туда данные об их архивах. История разрасталась. Через 8 лет торговлей на Discogs промышляли все серьезные коллекционеры. До недавнего времени пользовались площадкой и российские диггеры, но из-за войны лишились такой возможности и переехали на Авито и Мешок. По иронии (или в качестве кары божьей) уход Discogs из России совпал с моментом, когда сайт начал терять аудиторию по всему миру.
Тут сразу лучше отметить, что Discogs – площадка во многом архаичная. Интерфейс её почти не менялся с момента запуска. Но это не помешало ей пережить эпоху популярности mp3 и даже отыграть потери во время ренессанса винила в 2010-е. Сегодня Discogs так и остается осколком первобытного интернета 1.0, в котором не было симпатичных сайтов и приложений, поглощающих/продающих личные данные посетителей. Discogs такие вещи не нужны. Весь его контент добровольно создают меломаны: если кто-то хочет продать сиди, кассету или пластинку, которой нет в базе, то он кропотливо вносит ее данные в каталог. Так на ресурсе скопился огромный массив информации.
До прошлого года многие европейские и американские виниловые магазы делали через Discogs 80% своих продаж. Но сейчас все меняется. По данным издания The Verge, сообщество Discogs рассыпается, старожилы мигрируют на другие пастбища. Их взбесило введение новой комиссии (в 9%) от стоимости доставки, которая и без того серьезно дорожала последние годы. Не говоря уже об увеличении еще одной комиссии Discogs на саму покупку (выросла с 8% до 9%). Конечно, руководству сайта посыпались жалобы на новую политику, но те не пошли на уступки и рекомендовали продавцам поднять цены на винил – мол, так компенсируете потери. А тем, кто возмущался стоимостью доставки, советовали оформлять релизы с бесплатной отправкой, то есть закладывать ее в цену, ну, или самим терять деньги.
Площадке сразу припомнили ее минусы – ограниченный функционал, плохую поддержку (ответа ждать по месяцу) и нежелание бороться с мошенниками, которые выставляют винил по сказочным ценам, а потом исчезают с деньгами. Многие задались вопросом – на что идет комиссия, если Discogs не меняется (правды ради, недавно компания все-таки запустила скромный редизайн). Многие считают, что площадку готовят к продаже и пытаются раздуть ей стоимость. Пока же эффект таков, что люди стали реже пользоваться Discogs и больше ресурсами вроде eBay и Walmart – комиссия у них почти та же, но они более высокотехнологичны и отзывчивы, хоть и торгуют всем подряд – типа российского «Озона». Так что если ничего не изменится, то любимый сайт фанатов винила рискует уйти ко дну, захватив с собой базу данных.
Любопытно, что Discogs не единственный бастион независимой музыкальной культуры, который сдает позиции. В середине октября выяснилось, что некогда финансово успешный маркетплейс/стриминг Bandcamp, на котором огромное количество музыкантов продает физические и цифровые альбомы, плохо пережил смену собственников. Напомню, изначальные владельцы Bandcamp продали его разработчику Epic Games еще в 2021-ом, но тот оказался в кризисе, уволил 16% своих специалистов, и все планы на Bandcamp у него исчезли. От сервиса избавились. Новый хозяин – B2B компания по лицензированию музыки для рекламы Songtradr – приобрел Bandcamp в силу своей агрессивной политики слияний и поглощений (M&A). И явно многое там изменит – в Bandcamp уже прошли глобальные сокращения. На улицу выставили 50% сотрудников. Так что для независимой музыки пошли тревожные времена. Впрочем, не только для нее.
Вот уже больше 20 лет Discogs остается одной из крупнейших площадок для продажи музыки на носителях, а вместе с тем своего рода Википедией физических копий, хранящей миллионы записей и о пластинках, и о сиди/кассетах. Проект появился в 2000-ом когда молодой программист из Intel захотел вывесить свою коллекцию в онлайн и создал для этого нехитрый сайт. Ну, чтобы легче обмениваться. Друзья оценили маневр и попросили залить туда данные об их архивах. История разрасталась. Через 8 лет торговлей на Discogs промышляли все серьезные коллекционеры. До недавнего времени пользовались площадкой и российские диггеры, но из-за войны лишились такой возможности и переехали на Авито и Мешок. По иронии (или в качестве кары божьей) уход Discogs из России совпал с моментом, когда сайт начал терять аудиторию по всему миру.
Тут сразу лучше отметить, что Discogs – площадка во многом архаичная. Интерфейс её почти не менялся с момента запуска. Но это не помешало ей пережить эпоху популярности mp3 и даже отыграть потери во время ренессанса винила в 2010-е. Сегодня Discogs так и остается осколком первобытного интернета 1.0, в котором не было симпатичных сайтов и приложений, поглощающих/продающих личные данные посетителей. Discogs такие вещи не нужны. Весь его контент добровольно создают меломаны: если кто-то хочет продать сиди, кассету или пластинку, которой нет в базе, то он кропотливо вносит ее данные в каталог. Так на ресурсе скопился огромный массив информации.
До прошлого года многие европейские и американские виниловые магазы делали через Discogs 80% своих продаж. Но сейчас все меняется. По данным издания The Verge, сообщество Discogs рассыпается, старожилы мигрируют на другие пастбища. Их взбесило введение новой комиссии (в 9%) от стоимости доставки, которая и без того серьезно дорожала последние годы. Не говоря уже об увеличении еще одной комиссии Discogs на саму покупку (выросла с 8% до 9%). Конечно, руководству сайта посыпались жалобы на новую политику, но те не пошли на уступки и рекомендовали продавцам поднять цены на винил – мол, так компенсируете потери. А тем, кто возмущался стоимостью доставки, советовали оформлять релизы с бесплатной отправкой, то есть закладывать ее в цену, ну, или самим терять деньги.
Площадке сразу припомнили ее минусы – ограниченный функционал, плохую поддержку (ответа ждать по месяцу) и нежелание бороться с мошенниками, которые выставляют винил по сказочным ценам, а потом исчезают с деньгами. Многие задались вопросом – на что идет комиссия, если Discogs не меняется (правды ради, недавно компания все-таки запустила скромный редизайн). Многие считают, что площадку готовят к продаже и пытаются раздуть ей стоимость. Пока же эффект таков, что люди стали реже пользоваться Discogs и больше ресурсами вроде eBay и Walmart – комиссия у них почти та же, но они более высокотехнологичны и отзывчивы, хоть и торгуют всем подряд – типа российского «Озона». Так что если ничего не изменится, то любимый сайт фанатов винила рискует уйти ко дну, захватив с собой базу данных.
Любопытно, что Discogs не единственный бастион независимой музыкальной культуры, который сдает позиции. В середине октября выяснилось, что некогда финансово успешный маркетплейс/стриминг Bandcamp, на котором огромное количество музыкантов продает физические и цифровые альбомы, плохо пережил смену собственников. Напомню, изначальные владельцы Bandcamp продали его разработчику Epic Games еще в 2021-ом, но тот оказался в кризисе, уволил 16% своих специалистов, и все планы на Bandcamp у него исчезли. От сервиса избавились. Новый хозяин – B2B компания по лицензированию музыки для рекламы Songtradr – приобрел Bandcamp в силу своей агрессивной политики слияний и поглощений (M&A). И явно многое там изменит – в Bandcamp уже прошли глобальные сокращения. На улицу выставили 50% сотрудников. Так что для независимой музыки пошли тревожные времена. Впрочем, не только для нее.
О том, как важнейшее независимое онлайн-радио – NTS – перестало быть независимым (и продалось Universal Music):
Уже 12 лет британский проект NTS остается прибежищем музыкантов и диджеев, которым было бы трудно вписаться в рамки FM-вещания, привычного большинству людей. Дирекция станции, появившейся в 2011 году по инициативе безработного студента Феми Адейеми, всегда исповедовала широту музыкальных взглядов и никоим образом не сдерживала ведущих. В ее программной сетке можно услышать и японский джаз, и хардкор-техно, и народные песни тувинцев. Как объяснял сам Адейеми, в философию NTS заложено понимание того, что большинство ценителей музыки не ограничивают себя жанрами и благодарно реагируют на любой редкий/качественный материал. Добавьте к этому энергию пиратского радио и чувство стиля. Получится NTS Radio. Примечательно, что в эфире проекта никогда не звучало рекламы. Станция жила за счет пожертвований аудитории. И называла себя независимой.
Но в июле дирекция NTS отправила своим благодетелям письмо, в котором между делом рассказала, что завершила поиск инвесторов и рада приветствовать в их числе Universal Music Group. Это не опечатка. Да, NTS – самое влиятельное независимое радио в мире, сотрудничеством с которым представители андеграунда гордятся не меньше, чем патриотически-настроенные музыканты концертом в Кремлевском дворце, теперь частично принадлежит крупнейшему коммерческому лейблу. Согласно данным реестра юрлиц Великобритании (Companies House) – государственному органу, хранящему информацию о владельцах бизнеса – Universal Group стала «держателем акций со значительным контролем», а значит ей принадлежит не менее 25%, но не более 50% компании. Сумма сделки составила £5 млн. Учитывая ее значимость для электронной и экспериментальной сцены как-то обидно, что музыкальные журналисты заговорили об этом лишь сейчас. Видимо, у дирекции NTS получилось сказать о событии абсолютно впроброс и никто его не заметил. Все подавалось в позитивном ключе.
«Представители Universal готовы обеспечить нам долгосрочное финансирование, оставив за NTS полный креативный и операционный контроль. Они верят в наше дело и хотят помочь доносить до людей альтернативную музыку и поддерживать ее создателей. Universal не будет влиять на то, как мы работаем, что звучит в эфире и кто именно это ставит. Еще у инвестора не будет доступа к данным пользователей, а NTS останется независимой институцией», – сказано в сообщении. Основатель станции – Феми Адейеми – заявил, что инвестиции Universal позволят NTS нанимать новых сотрудников (чем компания уже занялась), улучшать веб-приложение и наращивать аудиторию. Тут, наверное, надо уточнить, что еще пару лет назад ежемесячная аудитория станции достигла 2,6 миллионов слушателей в месяц (а сетка ее студий выползла за пределы UK).
Почему-то в официальных сообщениях NTS не сказано, что после сделки контроль самого Адейеми над проектом снизился. Согласно еще одной выкладке из реестра юрлиц UK теперь он имеет точно такие же права, как и Universal, то есть считается «держателем акций со значительным контролем» над компанией. Иными словами, лишился права решающего голоса.
Пока что в воздухе повисла масса вопросов. Зачем Universal Music вкладывать немалые средства в независимое радио, если корпорация не получит ни контроля над эфиром, ни возможности продвигать в нем своих авторов, ни каких-либо данных. Да и тот факт, что руководство NTS пыталось замолчать сделку, ну, тоже кажется странным. Более того, недавние программные решения NTS указывают, что станция готовилась к работе с большим инвестором. Например, закрыла ежемесячное шоу лейбла «Гост Звук» из-за его национальной принадлежности и лояльности музыкантам из России и соседних стран. Весьма себе в духе международных корпораций. Какое тут пиратское радио.
Уже 12 лет британский проект NTS остается прибежищем музыкантов и диджеев, которым было бы трудно вписаться в рамки FM-вещания, привычного большинству людей. Дирекция станции, появившейся в 2011 году по инициативе безработного студента Феми Адейеми, всегда исповедовала широту музыкальных взглядов и никоим образом не сдерживала ведущих. В ее программной сетке можно услышать и японский джаз, и хардкор-техно, и народные песни тувинцев. Как объяснял сам Адейеми, в философию NTS заложено понимание того, что большинство ценителей музыки не ограничивают себя жанрами и благодарно реагируют на любой редкий/качественный материал. Добавьте к этому энергию пиратского радио и чувство стиля. Получится NTS Radio. Примечательно, что в эфире проекта никогда не звучало рекламы. Станция жила за счет пожертвований аудитории. И называла себя независимой.
Но в июле дирекция NTS отправила своим благодетелям письмо, в котором между делом рассказала, что завершила поиск инвесторов и рада приветствовать в их числе Universal Music Group. Это не опечатка. Да, NTS – самое влиятельное независимое радио в мире, сотрудничеством с которым представители андеграунда гордятся не меньше, чем патриотически-настроенные музыканты концертом в Кремлевском дворце, теперь частично принадлежит крупнейшему коммерческому лейблу. Согласно данным реестра юрлиц Великобритании (Companies House) – государственному органу, хранящему информацию о владельцах бизнеса – Universal Group стала «держателем акций со значительным контролем», а значит ей принадлежит не менее 25%, но не более 50% компании. Сумма сделки составила £5 млн. Учитывая ее значимость для электронной и экспериментальной сцены как-то обидно, что музыкальные журналисты заговорили об этом лишь сейчас. Видимо, у дирекции NTS получилось сказать о событии абсолютно впроброс и никто его не заметил. Все подавалось в позитивном ключе.
«Представители Universal готовы обеспечить нам долгосрочное финансирование, оставив за NTS полный креативный и операционный контроль. Они верят в наше дело и хотят помочь доносить до людей альтернативную музыку и поддерживать ее создателей. Universal не будет влиять на то, как мы работаем, что звучит в эфире и кто именно это ставит. Еще у инвестора не будет доступа к данным пользователей, а NTS останется независимой институцией», – сказано в сообщении. Основатель станции – Феми Адейеми – заявил, что инвестиции Universal позволят NTS нанимать новых сотрудников (чем компания уже занялась), улучшать веб-приложение и наращивать аудиторию. Тут, наверное, надо уточнить, что еще пару лет назад ежемесячная аудитория станции достигла 2,6 миллионов слушателей в месяц (а сетка ее студий выползла за пределы UK).
Почему-то в официальных сообщениях NTS не сказано, что после сделки контроль самого Адейеми над проектом снизился. Согласно еще одной выкладке из реестра юрлиц UK теперь он имеет точно такие же права, как и Universal, то есть считается «держателем акций со значительным контролем» над компанией. Иными словами, лишился права решающего голоса.
Пока что в воздухе повисла масса вопросов. Зачем Universal Music вкладывать немалые средства в независимое радио, если корпорация не получит ни контроля над эфиром, ни возможности продвигать в нем своих авторов, ни каких-либо данных. Да и тот факт, что руководство NTS пыталось замолчать сделку, ну, тоже кажется странным. Более того, недавние программные решения NTS указывают, что станция готовилась к работе с большим инвестором. Например, закрыла ежемесячное шоу лейбла «Гост Звук» из-за его национальной принадлежности и лояльности музыкантам из России и соседних стран. Весьма себе в духе международных корпораций. Какое тут пиратское радио.
Гоша на дискотеке pinned «О том, какие тексты канала стоит прочитать, чтобы лучше разобраться в электронной музыке (да и не только в ней): • Как появился дроун или краткая история одного из основополагающих музыкальных жанров • Как чикагский хаус повлиял на рождение детройтского…»
Лучшие интервью за 6 лет канала. Или какие тексты стоит прочитать, чтобы понять музыкантов российского андеграунда:
• Simple Symmetry
• Электрическая Собака
• Buttechno
• Koyil
• Миша Султан
• Perila
• Zumvo
• Holofonote
• Lay-Far
• Ataka51 (клипмейкеры)
• Sil и Ottuga (лейбл Sakskobing)
• Глеб Глонти (лейбл Kotä Records)
• low808 (лейбл «Гост Звук»)
• Soft Blade
• Simple Symmetry
• Электрическая Собака
• Buttechno
• Koyil
• Миша Султан
• Perila
• Zumvo
• Holofonote
• Lay-Far
• Ataka51 (клипмейкеры)
• Sil и Ottuga (лейбл Sakskobing)
• Глеб Глонти (лейбл Kotä Records)
• low808 (лейбл «Гост Звук»)
• Soft Blade
О том, как появился один из главных танцевальных треков, сплотивших ЛГБТ-сообщество – Smalltown Boy от Bronski Beat:
В далеком 1984-ом, когда Джордж Майкл, Элтон Джон и Фредди Меркьюри исполняли благопристойные песни и боялись делать каминг-ауты, британская группа Bronski Beat записала трек, обновивший представления об допустимом уровне откровенности. Это был крик о помощи. Вспышка энергии.
Появилась композиция случайно. Стоял пасмурный лондонский день 83-го (как вспоминали основатели группы). Два светловолосых юноши – Стив Бронски и Ларри Стейнбачек – отправились на фестиваль искусств родного им британского ЛГБТ-сообщества. Шумел апрельский ветер, под фонарями что-то летело: то ли дождь, то ли снег. Стив и Ларри забежали согреться в один из павильонов, где шел показ документалки с ярким названием «Месть подростков-извращенцев». В конце показа они услышали поразительный трек. Голос исполнителя казался значительным, но вместе с тем – леденяще прозрачным. Он так впечатлил Стива и Лари, что те разыскали его обладателя, которым оказался 22-летний житель Глазко Джимми Самервилл. Обычный заводской рабочий и открытый гей.
«Мне хотелось от жизни немного большего, чем работать на фабрике по производству краски на севере Шотландии, а свою гомосексуальность проявлять только ночью. Если в Эдинбурге были какие-то места, куда гей мог пойти днем, то в Глазго – просто ноль», – вспоминает Самервилл. Так вот, Джимми приехал в Англию. Началась голодная жизнь, репетиции на дешевых инструментах, свобода, серость и сырость. Первые песни новая группа – Bronski Beat – записала в том же 83-м году. Раздала их промоутерам. И начала выступать. Самервилл пел о сложной, но полной страсти жизни британского гея, не боясь неприглядных моментов. Стив и Лари добавляли к вокалу сухих битов и синтезаторных линий. Кстати сказать, в начале 80-х годов все лгбт-музыканты вели себя крайне безобидно. Например, милашка Boy George хихикал и голосил о чудесах лондонских вечеринок. А тут три маскулинных гея поют о гонениях и расстроенных чувствах. Публику это, мягко говоря, удивило.
В 1984-м году крупный лондонский лейбл предложил Bronski Beat выпустить первый сингл на виниле. Самервилл решил использовать этот шанс, чтобы рассказать свою настоящую историю. Историю человека, который убежал из маленького городка с “нормальной” жизнью туда, где его смогут понять. И получилась песня Smalltown Boy. Простая. Короткая. Но вырывающая слушателей из их мира. Создающая новый мир. В котором и страшно, и больно, но глаза вдруг начинают гореть. Ноги пускаются в пляс, а улица подмигивает холодными огнями. Не случайно по итогам 84-го композиция возглавила чарты США, Италии, Голландии, Бельгии, и так далее. Словом, покорила самые лютые музыкальные высоты своего времени.
И дело тут, конечно, не в том, что Bronski Beat задали какое-то новое направление творческой мысли. Вовсе нет. В плане приемов они взяли то, что уже придумали Депеш Мод, ну или Джеймс Сильвестeр. Сплавили модный нью-вейв и электро-поп. Талант был в драматичной и динамичной мелодии, ну и в правильно уловленном духе времени. Вот что писал в 1985-м на этот счет британский журнал Spin: «Слова Самервилла помогли множеству сбитых с толку подростков увидеть хоть какую-то надежду на лучшую жизнь. Вероятно, даже уберегли некоторых от попытки суицида, которую предпринял сам Джимми в 15 лет». Никакой официальной статистики тут, понятное дело, нет. Сколько юных душ спала песня Smalltown не проверишь. Но пока есть места, где преследуют представителей ЛГБТ, она еще может сослужить хорошую службу. А такие места, как будто, не закончились.
В далеком 1984-ом, когда Джордж Майкл, Элтон Джон и Фредди Меркьюри исполняли благопристойные песни и боялись делать каминг-ауты, британская группа Bronski Beat записала трек, обновивший представления об допустимом уровне откровенности. Это был крик о помощи. Вспышка энергии.
Появилась композиция случайно. Стоял пасмурный лондонский день 83-го (как вспоминали основатели группы). Два светловолосых юноши – Стив Бронски и Ларри Стейнбачек – отправились на фестиваль искусств родного им британского ЛГБТ-сообщества. Шумел апрельский ветер, под фонарями что-то летело: то ли дождь, то ли снег. Стив и Ларри забежали согреться в один из павильонов, где шел показ документалки с ярким названием «Месть подростков-извращенцев». В конце показа они услышали поразительный трек. Голос исполнителя казался значительным, но вместе с тем – леденяще прозрачным. Он так впечатлил Стива и Лари, что те разыскали его обладателя, которым оказался 22-летний житель Глазко Джимми Самервилл. Обычный заводской рабочий и открытый гей.
«Мне хотелось от жизни немного большего, чем работать на фабрике по производству краски на севере Шотландии, а свою гомосексуальность проявлять только ночью. Если в Эдинбурге были какие-то места, куда гей мог пойти днем, то в Глазго – просто ноль», – вспоминает Самервилл. Так вот, Джимми приехал в Англию. Началась голодная жизнь, репетиции на дешевых инструментах, свобода, серость и сырость. Первые песни новая группа – Bronski Beat – записала в том же 83-м году. Раздала их промоутерам. И начала выступать. Самервилл пел о сложной, но полной страсти жизни британского гея, не боясь неприглядных моментов. Стив и Лари добавляли к вокалу сухих битов и синтезаторных линий. Кстати сказать, в начале 80-х годов все лгбт-музыканты вели себя крайне безобидно. Например, милашка Boy George хихикал и голосил о чудесах лондонских вечеринок. А тут три маскулинных гея поют о гонениях и расстроенных чувствах. Публику это, мягко говоря, удивило.
В 1984-м году крупный лондонский лейбл предложил Bronski Beat выпустить первый сингл на виниле. Самервилл решил использовать этот шанс, чтобы рассказать свою настоящую историю. Историю человека, который убежал из маленького городка с “нормальной” жизнью туда, где его смогут понять. И получилась песня Smalltown Boy. Простая. Короткая. Но вырывающая слушателей из их мира. Создающая новый мир. В котором и страшно, и больно, но глаза вдруг начинают гореть. Ноги пускаются в пляс, а улица подмигивает холодными огнями. Не случайно по итогам 84-го композиция возглавила чарты США, Италии, Голландии, Бельгии, и так далее. Словом, покорила самые лютые музыкальные высоты своего времени.
И дело тут, конечно, не в том, что Bronski Beat задали какое-то новое направление творческой мысли. Вовсе нет. В плане приемов они взяли то, что уже придумали Депеш Мод, ну или Джеймс Сильвестeр. Сплавили модный нью-вейв и электро-поп. Талант был в драматичной и динамичной мелодии, ну и в правильно уловленном духе времени. Вот что писал в 1985-м на этот счет британский журнал Spin: «Слова Самервилла помогли множеству сбитых с толку подростков увидеть хоть какую-то надежду на лучшую жизнь. Вероятно, даже уберегли некоторых от попытки суицида, которую предпринял сам Джимми в 15 лет». Никакой официальной статистики тут, понятное дело, нет. Сколько юных душ спала песня Smalltown не проверишь. Но пока есть места, где преследуют представителей ЛГБТ, она еще может сослужить хорошую службу. А такие места, как будто, не закончились.
О том, как евродэнс, ремиксы на попсу и транс-музыка стали главными трендами клубной сцены в 2023-м:
Последний год был своеобразным во многих аспектах, включая клубную культуру. Еще в начале 2023-го издание Pitchfork подметило, что на западные танцполы всерьез возвращается один из самых эйфорийных электронных жанров, а именно – транс, который почти 20 лет считался дурновкусием. Авторы писали, что люди соскучились по легкому звучанию. В таком духе все и продолжилось. Критики и музыканты постоянно говорили о том, что на модных событиях вроде фестиваля Dekmantel звучит супердоступный и радостный материал: евродэнс, эдиты на популярные треки эпохи Y2K и транс. И если судить по постам в соцсетях, или промотать запись одного из сетов с Dekmantel, то можно убедиться, что какая-то правда в словах критиков есть.
Волна коммерческих треков в андеграундных клубах, на которую все жаловались, стала формироваться еще после пандемии. Расхожая гипотеза о причинах ее появления заключалась в том, что после отсидки дома людям не хватало ярких эмоций. Плюс в клубы пришло новое поколение, большая часть которого не привыкла к классическому хаусу, техно и вообще поглощает музыку в исключительно стримингах, которые суют им хиты. Поэтому диджеям понадобились заигрывания c евродэнсом, latin-club-sounds и модным рэпом.
В 2023-м история продолжилась. Общий курс на коммерциализацию саунда и рейва стал новой реальностью. Диджеи стабильно огребали от старожилов берлинских клубов за то, что ставят в попсу, но и дальше делали то же самое в погоне за новыми слушателями. Почему бы и нет? Бергхайн начал букировать звезд EDM-сцены вроде Skrillex. Индустрия танцевальной музыки достигла рекордного уровня в $11.3 млрд, то есть заработки росли. При этом востребованность диджеев все сильней зависела от их успеха в соцсетях, а не от качества выступлений. Короче, коммерции в клубной культуре становилось больше, искусства – меньше.
Конечно, это не отменяет того, что в мире остается масса клубов, диджеев и продюсеров, которые не подчиняются тенденциям. Скажем, недавно довелось слушать живьем британца Objekt, естественно, он ни разу не ушел в евродэнс. Не говоря о поп-эдитах. Но все-таки есть куча фактов, указывающих, что тема опопсения клубной сцены не пустой треп. К примеру, некогда невероятно андеграундный британец Four Tet, игравший в малюсеньких клубах, за последние годы поменял философию, стал работать со звездами вроде Fred again.. и выступать для стадионов по 100 тысяч человек. Ну или продюсер Young Marco, законодатель голландского электронного андеграунда, начал выпускать ремиксы на сомнительные хиты середины 2000-х (те же, что когда-то перерабатывал Tiësto). А самым обсуждаемым событием ночной жизни Лондона стала новая площадка на 15 тысяч человек, которую сделали в бывшей IKEA.
Тут надо подчеркнуть – сейчас речь в первую очередь о том, как в 2023 году выглядела клубная сцена, а не о новой танцевальной музыке. Это, все-таки, разные темы. Схожие тенденции есть в обоих, но вторую лучше не трогать, чтоб не путаться (кстати, там дела лучше).
В заключение хочется вбросить очевидную, но важную мысль - с каждым поколением в клубную культуру приходят новые безумцы и любители странностей. В России все еще появляются те, кто ценит андеграунд. И пока уважаемое объединение System108 пытается комплектовать свои лайнапы Пашей Техником, а Мутабор устраивает вечеринки Ивлеевой с Лолитой и Киркоровым, свежий саунд формируется на тусовках молодых команд вроде промо-группы «Дурь». У них, к слову, завтра вечеринка. Так что делайте правильные выводы. И прыгайте в русское поле экспериментов.
Последний год был своеобразным во многих аспектах, включая клубную культуру. Еще в начале 2023-го издание Pitchfork подметило, что на западные танцполы всерьез возвращается один из самых эйфорийных электронных жанров, а именно – транс, который почти 20 лет считался дурновкусием. Авторы писали, что люди соскучились по легкому звучанию. В таком духе все и продолжилось. Критики и музыканты постоянно говорили о том, что на модных событиях вроде фестиваля Dekmantel звучит супердоступный и радостный материал: евродэнс, эдиты на популярные треки эпохи Y2K и транс. И если судить по постам в соцсетях, или промотать запись одного из сетов с Dekmantel, то можно убедиться, что какая-то правда в словах критиков есть.
Волна коммерческих треков в андеграундных клубах, на которую все жаловались, стала формироваться еще после пандемии. Расхожая гипотеза о причинах ее появления заключалась в том, что после отсидки дома людям не хватало ярких эмоций. Плюс в клубы пришло новое поколение, большая часть которого не привыкла к классическому хаусу, техно и вообще поглощает музыку в исключительно стримингах, которые суют им хиты. Поэтому диджеям понадобились заигрывания c евродэнсом, latin-club-sounds и модным рэпом.
В 2023-м история продолжилась. Общий курс на коммерциализацию саунда и рейва стал новой реальностью. Диджеи стабильно огребали от старожилов берлинских клубов за то, что ставят в попсу, но и дальше делали то же самое в погоне за новыми слушателями. Почему бы и нет? Бергхайн начал букировать звезд EDM-сцены вроде Skrillex. Индустрия танцевальной музыки достигла рекордного уровня в $11.3 млрд, то есть заработки росли. При этом востребованность диджеев все сильней зависела от их успеха в соцсетях, а не от качества выступлений. Короче, коммерции в клубной культуре становилось больше, искусства – меньше.
Конечно, это не отменяет того, что в мире остается масса клубов, диджеев и продюсеров, которые не подчиняются тенденциям. Скажем, недавно довелось слушать живьем британца Objekt, естественно, он ни разу не ушел в евродэнс. Не говоря о поп-эдитах. Но все-таки есть куча фактов, указывающих, что тема опопсения клубной сцены не пустой треп. К примеру, некогда невероятно андеграундный британец Four Tet, игравший в малюсеньких клубах, за последние годы поменял философию, стал работать со звездами вроде Fred again.. и выступать для стадионов по 100 тысяч человек. Ну или продюсер Young Marco, законодатель голландского электронного андеграунда, начал выпускать ремиксы на сомнительные хиты середины 2000-х (те же, что когда-то перерабатывал Tiësto). А самым обсуждаемым событием ночной жизни Лондона стала новая площадка на 15 тысяч человек, которую сделали в бывшей IKEA.
Тут надо подчеркнуть – сейчас речь в первую очередь о том, как в 2023 году выглядела клубная сцена, а не о новой танцевальной музыке. Это, все-таки, разные темы. Схожие тенденции есть в обоих, но вторую лучше не трогать, чтоб не путаться (кстати, там дела лучше).
В заключение хочется вбросить очевидную, но важную мысль - с каждым поколением в клубную культуру приходят новые безумцы и любители странностей. В России все еще появляются те, кто ценит андеграунд. И пока уважаемое объединение System108 пытается комплектовать свои лайнапы Пашей Техником, а Мутабор устраивает вечеринки Ивлеевой с Лолитой и Киркоровым, свежий саунд формируется на тусовках молодых команд вроде промо-группы «Дурь». У них, к слову, завтра вечеринка. Так что делайте правильные выводы. И прыгайте в русское поле экспериментов.
С большим опозданием дошло до меня, что сегодня вечером в московском «ГЭС-2» представят печатный сборник из 12 больших текстов, для одного из которых я с человеком помудрее размышлял о саунд-арте, а точнее его сущности и границах. Мудрый человек, к счастью, говорил больше поэтому из текста можно сделать ценные выводы.
Сборник платный, но вход бесплатный, а там внутри люди искусства в праздничном настроении, огонечки мигают, елки везде. В общем, приходите, кто не уехал: https://ges-2.org/offline-sreda-beyond
Сборник платный, но вход бесплатный, а там внутри люди искусства в праздничном настроении, огонечки мигают, елки везде. В общем, приходите, кто не уехал: https://ges-2.org/offline-sreda-beyond
Telegram
ГЭС-2
Среда — не просто день недели, а день, когда выходит онлайн-журнал V–A–C Sreda. И к финальной среде уходящего года мы решили сделать нечто особенное — печатный сборник «V–A–C Sreda 1: Грань». Издание включает в себя 12 бесед между участниками выпусков и резидентами…