Что больше возвышает: когда я прав или когда я не прав?
Такое естественное, такое человеческое желание - быть правым. Ну или хотя бы, в основном быть правым. Не ошибается тот, кто ничего не делает, как говорится. Но в целом все же быть правым - так хочется. И как же это желание управляет нами. Ощущение своей правоты буквально погоняет нами, обусловливает многие поступки, задает тон душевной жизни.
Но бывает ли так, что я хочу, стремлюсь быть неправым? В реальной жизни, а не в абстракции. Кьеркегор говорит, да, в тех ситуациях, когда ты любишь человека, а тот совершил несправедливый поступок по отношению к тебе: «… ты начнешь желать того, чтобы скорее самому оказаться неправым… ты сможешь успокоиться лишь при мысли о том, что сам все-таки не прав».
То есть, несмотря на боль неправоты, мы можем-таки иногда желать быть неправыми? Более того, мы - также к и с правотой - желаем полной определенности - мы желаем быть точно неправым, мы стремимся избавиться от сомнений и противоречивых чувств: «… если ты любишь человека, то пусть даже твоей любви удастся до поры до времени благочестиво обманывать твое мышление и тебя самого, - ты все равно будешь пребывать в постоянном противоречии, ибо будешь знать, что ты прав, и при этом сам будешь желать, сам будешь стремиться верить в то, что не прав.»
Получается, говорит отец-основатель экзистенциализма, нам важно быть неправым?! Потому что это чувство нас возвышает: «успокаивает сомнение и утишает заботу, так что человек обретает мужество и воодушевление для действия». Но в отношениях с людьми этого сложно добиться, потому что иногда я прав, а иногда - не прав. Так ведь? Место сомнениям всегда найдется.
Так когда и перед кем я всегда не прав? Когда реализуется это волшебная формула спокойной силы? Перед богом, говорит Кьеркегор. Перед богом я всегда не прав! «Человек пребывает в бесконечном отношении к Богу, когда признает, что Бог всегда прав, и он пребывает в бесконечно свободном отношении, когда признает, что сам он всегда не прав».
Так к чему эта проповедь? Неужели к тому, чтобы бежать в церковь? Нет, это не религиозный текст, а философское письмо. В котором ставится философский вопрос, обращенный лично к каждому из нас: «Желаешь ли ты, можешь ли ты пожелать, чтобы все обстояло иначе… Я не хочу пугать тебя гневными словами, твое желание не должно руководствоваться тревогой о том, сколь кощунственна сама мысль: быть правым пред Богом; о нет, я просто спрашиваю тебя: мог бы ты пожелать, чтобы все обстояло иначе?»
#читаякьеркегора #илиили
Такое естественное, такое человеческое желание - быть правым. Ну или хотя бы, в основном быть правым. Не ошибается тот, кто ничего не делает, как говорится. Но в целом все же быть правым - так хочется. И как же это желание управляет нами. Ощущение своей правоты буквально погоняет нами, обусловливает многие поступки, задает тон душевной жизни.
Но бывает ли так, что я хочу, стремлюсь быть неправым? В реальной жизни, а не в абстракции. Кьеркегор говорит, да, в тех ситуациях, когда ты любишь человека, а тот совершил несправедливый поступок по отношению к тебе: «… ты начнешь желать того, чтобы скорее самому оказаться неправым… ты сможешь успокоиться лишь при мысли о том, что сам все-таки не прав».
То есть, несмотря на боль неправоты, мы можем-таки иногда желать быть неправыми? Более того, мы - также к и с правотой - желаем полной определенности - мы желаем быть точно неправым, мы стремимся избавиться от сомнений и противоречивых чувств: «… если ты любишь человека, то пусть даже твоей любви удастся до поры до времени благочестиво обманывать твое мышление и тебя самого, - ты все равно будешь пребывать в постоянном противоречии, ибо будешь знать, что ты прав, и при этом сам будешь желать, сам будешь стремиться верить в то, что не прав.»
Получается, говорит отец-основатель экзистенциализма, нам важно быть неправым?! Потому что это чувство нас возвышает: «успокаивает сомнение и утишает заботу, так что человек обретает мужество и воодушевление для действия». Но в отношениях с людьми этого сложно добиться, потому что иногда я прав, а иногда - не прав. Так ведь? Место сомнениям всегда найдется.
Так когда и перед кем я всегда не прав? Когда реализуется это волшебная формула спокойной силы? Перед богом, говорит Кьеркегор. Перед богом я всегда не прав! «Человек пребывает в бесконечном отношении к Богу, когда признает, что Бог всегда прав, и он пребывает в бесконечно свободном отношении, когда признает, что сам он всегда не прав».
Так к чему эта проповедь? Неужели к тому, чтобы бежать в церковь? Нет, это не религиозный текст, а философское письмо. В котором ставится философский вопрос, обращенный лично к каждому из нас: «Желаешь ли ты, можешь ли ты пожелать, чтобы все обстояло иначе… Я не хочу пугать тебя гневными словами, твое желание не должно руководствоваться тревогой о том, сколь кощунственна сама мысль: быть правым пред Богом; о нет, я просто спрашиваю тебя: мог бы ты пожелать, чтобы все обстояло иначе?»
#читаякьеркегора #илиили
Какая же крутая мысль у Хайдеггера! В примитивных языках видна сцепка местоимений (я, ты, он) с месторасположением в пространстве.
Там «Я» значит «здесь», «Ты» - «вот» (вот эта точка, куда указывает перст) и, наконец, «Он/Она/Оно» - это «там». То есть, местоимения это - иными словами - разметка бытия, которая создает пространственность, которая задает ощущение близко-далеко.
И еще. «Я» появляется после «Ты». Сначала появляется «вот» (мама, например), и лишь потом в связи с «Ты», с «вот» - «Я». Отсюда - “Da-sein” - вот-бытие.
Без «ты» нет никакого «я». Нет никакого присутствия. Нет никакой открытости. Сплошная закрытость. Нет никакой встречи в-мире. «Тебя» (!) нет, потому что нет никакого «вот», только «оно».
Там «Я» значит «здесь», «Ты» - «вот» (вот эта точка, куда указывает перст) и, наконец, «Он/Она/Оно» - это «там». То есть, местоимения это - иными словами - разметка бытия, которая создает пространственность, которая задает ощущение близко-далеко.
И еще. «Я» появляется после «Ты». Сначала появляется «вот» (мама, например), и лишь потом в связи с «Ты», с «вот» - «Я». Отсюда - “Da-sein” - вот-бытие.
Без «ты» нет никакого «я». Нет никакого присутствия. Нет никакой открытости. Сплошная закрытость. Нет никакой встречи в-мире. «Тебя» (!) нет, потому что нет никакого «вот», только «оно».
Давно и довольно отчаянно я хочу начать читать немецкоязычных мыслителей в оригинале. Сначала у меня была безумная идея - сразу читать на немецком, рассчитывая, что текст втянет и подтянет все остальное (грамматику, лексику и т.д.). Но не пошло, несмотря на то, что у нас был блестящий преподаватель. Все-таки пришлось идти на языковые курсы. Но на изучение языка как такового сил и интереса (да и то - вялого) хватило у меня только до пограничного уровня А2-В1. Больше пока не нахожу интереса учить спряжения, заучивать слова из бытовых диалогов и т.д. Накапливаю запал.
Но тем временем, возникла идея - учитывая, что с «Бытием и временем» у меня, похоже, всё серьезно - как минимум на этот год - почему бы не зайти еще раз в чтение на немецком?
Знаю, что здесь есть те, кто, как и я, пробиваются разными путями сквозь этот текст. Возможно, среди вас есть также и те, кто хотел бы отдельные - очень короткие отрывки - буквально абзацы - разбирать на немецком. Подтягивая язык и подтягиваясь к оригинальной мысли Хайдеггера.
Думаю, собираться раз в неделю, на час-полтора, онлайн, и разбирать на немецком один абзац какой-нибудь огненный из книги. Вот, например, ниже начало абзаца, к которому я апеллирую в предыдущем посту. Как именно работать в группе, пока смутно понимаю. Преподавателя не планирую привлекать, поэтому группа будет бесплатной - на нашей энергии. Важна готовность вместе выплывать. Напишите в комментариях или мне в личку, кому такая затея потенциально интересна, ну и любые комментарии, вопросы, предложения sind willkommen!
W. v. Humboldt hat auf Sprachen hingewiesen, die das »Ich« durch »hier«, das »Du« durch »da«, das »Er« durch »dort« aus-drücken, die demnach – grammatisch formuliert – die Personal-pronomina durch Ortsadverbien wiedergeben. Es ist kontrovers, welches wohl die ursprüngliche Bedeutung der Ortsausdrücke sei, die adverbiale oder die pronominale. Der Streit verliert den Boden, wenn beachtet wird, daß die Ortsadverbien Bezug haben auf das Ich qua Dasein. Das »hier«, »dort« und »da« sind primär keine reinen Ortsbestimmungen des innerweltlichen an Raum-stellen vorhandenen Seienden, sondern Charaktere der ursprüng-lichen Räumlichkeit des Daseins.
#seinundzeit
Но тем временем, возникла идея - учитывая, что с «Бытием и временем» у меня, похоже, всё серьезно - как минимум на этот год - почему бы не зайти еще раз в чтение на немецком?
Знаю, что здесь есть те, кто, как и я, пробиваются разными путями сквозь этот текст. Возможно, среди вас есть также и те, кто хотел бы отдельные - очень короткие отрывки - буквально абзацы - разбирать на немецком. Подтягивая язык и подтягиваясь к оригинальной мысли Хайдеггера.
Думаю, собираться раз в неделю, на час-полтора, онлайн, и разбирать на немецком один абзац какой-нибудь огненный из книги. Вот, например, ниже начало абзаца, к которому я апеллирую в предыдущем посту. Как именно работать в группе, пока смутно понимаю. Преподавателя не планирую привлекать, поэтому группа будет бесплатной - на нашей энергии. Важна готовность вместе выплывать. Напишите в комментариях или мне в личку, кому такая затея потенциально интересна, ну и любые комментарии, вопросы, предложения sind willkommen!
W. v. Humboldt hat auf Sprachen hingewiesen, die das »Ich« durch »hier«, das »Du« durch »da«, das »Er« durch »dort« aus-drücken, die demnach – grammatisch formuliert – die Personal-pronomina durch Ortsadverbien wiedergeben. Es ist kontrovers, welches wohl die ursprüngliche Bedeutung der Ortsausdrücke sei, die adverbiale oder die pronominale. Der Streit verliert den Boden, wenn beachtet wird, daß die Ortsadverbien Bezug haben auf das Ich qua Dasein. Das »hier«, »dort« und »da« sind primär keine reinen Ortsbestimmungen des innerweltlichen an Raum-stellen vorhandenen Seienden, sondern Charaktere der ursprüng-lichen Räumlichkeit des Daseins.
#seinundzeit
Отличная ролевая модель - вдохновляющий критик - не находите? Держа в памяти значение слова «критика» как тщательный анализ. Вообще может быть императивом: Критикуя, вдохновляй!
«Если человек, давая обратную связь, действительно погрузился в мою работу и разобрался, какие аргументы я там использовала, почему выбрала те или иные примеры, — тогда даже жёсткие вопросы вызывают во мне радостное любопытство и желание думать дальше. Они даже и не воспринимаются как жесткие, а скорее как экстра-вдумчивые.»
«Если человек, давая обратную связь, действительно погрузился в мою работу и разобрался, какие аргументы я там использовала, почему выбрала те или иные примеры, — тогда даже жёсткие вопросы вызывают во мне радостное любопытство и желание думать дальше. Они даже и не воспринимаются как жесткие, а скорее как экстра-вдумчивые.»
Forwarded from over the river cam
фидбек обидный, а критика развивающая
Моя супервайзер (aka академический руководитель) однажды, во времена когда мы еще только притирались друг к другу, назвала себя critical inspirer (вернее, подчеркнула, что так ее называют студенты). Две полярные сущности — «критикующий» и «вдохновляющий» — в моём воображении не сразу хотели примиряться. Я, конечно, знала, что критика должна быть развивающей, но вот вдохновляющей – это было мне понятно не сразу. Скорей, я ждала что разрушающие комментарии о том, как все неправильно, просто будут аккуратно и поддерживающе сформулированы, чтобы не нанести непоправимый ущерб уязвимой психике автора. Но реальность оказалось нюансированнее.
Подсказка пришла неожиданно: во время занятий по философии я узнала, что одно из синонимичных значений слова «критика» — это «анализ», то есть детальный разбор. Никакого «разрушительного» или «оскорбительного» подтекста в критике изначально не заложено — скорее это вдумчивая, упорядочивающая работа по выявлению сути и нюансов (по-крайней мере, в таком трактовании). Получается, critical inspirer — это скорее человек, который бережно «разбирает» написанную тобою мысль и помогает увидеть в ней новые смыслы и возможности для развития, а не человек, который «душит» замечаниями.
Поняв это, я стала внимательнее вглядываться в те моменты, когда мне реально нравилось получать комментарии к своим текстам. И дело, как выяснилось, вовсе не в похвале или мягкости, а в глубине и искреннем интересе читателя к тому, что я написала. Если человек, давая обратную связь, действительно погрузился в мою работу и разобрался, какие аргументы я там использовала, почему выбрала те или иные примеры, — тогда даже жёсткие вопросы вызывают во мне радостное любопытство и желание думать дальше. Они даже и не воспринимаются как жесткие, а скорее как экстра-вдумчивые. Более того, со временем (а прошло без малого уже три года совместной работы) треть фидбека я научилась предсказывать – просто потому что работая над темой я нет-нет да и чувствую, где не дожала и с какой стороны ко мне можно подкрасться с «критическим» вопросом.
Но если этот вдумчивый компонент потерян (или, что ещё хуже, читатель явно не вчитывался, а поспешно что-то высказал), я сразу считываю это как неуважение. Воспринимается будто: «Я не заслуживаю времени, чтобы со мной разобраться, но меня уже осудили». Естественно, такая «критика» воспринимается как издёвка, от которой надо «защищаться». Видимо, откуда-то отсюда произрастает и форма финальной презентации в академии – если диссертационная комиссия читала твою работу по диагонали, то и комментарии от них будут такие, что от них надо лишь защититься.
С тех пор я смотрю на критику как форму анализа, результат которого станет для автора (=моих студентов) вдохновением. И, честно говоря, critical inspirer перестало звучать для меня как оксюморон – скорее это идеальная формула, где в одном флаконе живут глубокий разбор и доброжелательный «пинок» к новым идеям. А какая обратная связь вдохновляет вас? Или наоборот, разрушает?
Моя супервайзер (aka академический руководитель) однажды, во времена когда мы еще только притирались друг к другу, назвала себя critical inspirer (вернее, подчеркнула, что так ее называют студенты). Две полярные сущности — «критикующий» и «вдохновляющий» — в моём воображении не сразу хотели примиряться. Я, конечно, знала, что критика должна быть развивающей, но вот вдохновляющей – это было мне понятно не сразу. Скорей, я ждала что разрушающие комментарии о том, как все неправильно, просто будут аккуратно и поддерживающе сформулированы, чтобы не нанести непоправимый ущерб уязвимой психике автора. Но реальность оказалось нюансированнее.
Подсказка пришла неожиданно: во время занятий по философии я узнала, что одно из синонимичных значений слова «критика» — это «анализ», то есть детальный разбор. Никакого «разрушительного» или «оскорбительного» подтекста в критике изначально не заложено — скорее это вдумчивая, упорядочивающая работа по выявлению сути и нюансов (по-крайней мере, в таком трактовании). Получается, critical inspirer — это скорее человек, который бережно «разбирает» написанную тобою мысль и помогает увидеть в ней новые смыслы и возможности для развития, а не человек, который «душит» замечаниями.
Поняв это, я стала внимательнее вглядываться в те моменты, когда мне реально нравилось получать комментарии к своим текстам. И дело, как выяснилось, вовсе не в похвале или мягкости, а в глубине и искреннем интересе читателя к тому, что я написала. Если человек, давая обратную связь, действительно погрузился в мою работу и разобрался, какие аргументы я там использовала, почему выбрала те или иные примеры, — тогда даже жёсткие вопросы вызывают во мне радостное любопытство и желание думать дальше. Они даже и не воспринимаются как жесткие, а скорее как экстра-вдумчивые. Более того, со временем (а прошло без малого уже три года совместной работы) треть фидбека я научилась предсказывать – просто потому что работая над темой я нет-нет да и чувствую, где не дожала и с какой стороны ко мне можно подкрасться с «критическим» вопросом.
Но если этот вдумчивый компонент потерян (или, что ещё хуже, читатель явно не вчитывался, а поспешно что-то высказал), я сразу считываю это как неуважение. Воспринимается будто: «Я не заслуживаю времени, чтобы со мной разобраться, но меня уже осудили». Естественно, такая «критика» воспринимается как издёвка, от которой надо «защищаться». Видимо, откуда-то отсюда произрастает и форма финальной презентации в академии – если диссертационная комиссия читала твою работу по диагонали, то и комментарии от них будут такие, что от них надо лишь защититься.
С тех пор я смотрю на критику как форму анализа, результат которого станет для автора (=моих студентов) вдохновением. И, честно говоря, critical inspirer перестало звучать для меня как оксюморон – скорее это идеальная формула, где в одном флаконе живут глубокий разбор и доброжелательный «пинок» к новым идеям. А какая обратная связь вдохновляет вас? Или наоборот, разрушает?