Давайте думать. РО(С)С — это не просто продолжение отечественной пилотируемой программы, а качественно новая космическая реальность (во всяком случае, хотелось бы, чтоб так было). Одной из её ключевых особенностей станет переход на солнечно-синхронную орбиту, что требует пересмотра многих инженерных решений.

В частности — систем ориентации солнечных батарей. Несмотря на то, что первый модуль будущей станции — «Наука-Энергия», НЭМ — изначально проектировался для МКС, это вовсе не означает, что его архитектура не может быть адаптирована под новые условия.

ССО — это орбита, на которой угол между плоскостью орбиты и направлением на Солнце остаётся неизменным. Это обеспечивает постоянное местное солнечное время в точке над Землёй. Для спутников и станций на такой орбите это создаёт благоприятные и прогнозируемые условия освещённости. Однако именно эта особенность и требует иной логики расположения и управления солнечными панелями. На ССО панели не нужно поворачивать во всех направлениях — достаточно вращения вокруг одной оси, перпендикулярной направлению на Солнце. Это делает двухосные приводы избыточными, усложняющими конструкцию и потребляющими драгоценный объём модуля.

На фоне этого Дима выражает обеспокоенность тем, что в публично представленных изображениях НЭМа, предположительно адаптированного под РОС, по-прежнему сохраняются решения, характерные для модулей МКС: двухосные приводы панелей и их размещение, ограничивающее стыковочные возможности.

Это может быть результатом формального копирования конфигураций, например, китайской станции с наклонением 42°, не адаптированных под особенности ССО.

В ответ на подобные претензии звучат аргументы в защиту текущего статуса НЭМа. Он действительно создавался как часть МКС с начала 2010-х годов, прошёл множество этапов проектирования и частичной сборки. В РКК «Энергия» ведутся ОКР по доработке конструкции, и модуль на 90? % готов. Его возможное использование в составе РОС объясняется не только технической готовностью, но и необходимостью использовать уже вложенные ресурсы. К тому же запуск модуля с космодрома Восточный позволяет применять новые подходы к компоновке и сборке станции.

Но важнейший тезис таков: переход к РОС и ССО требует не просто прикручивания старого модуля к новой станции. Это шанс — и необходимость — переосмыслить логистику, энергетику, ориентацию и даже философию эксплуатации станции. Неважно, что НЭМ был рассчитан на 51,6° наклонения — сегодня мы говорим о 97°, и это принципиально меняет геометрию освещения.

СЛЕДОВАТЕЛЬНО, МОЖНО — И НУЖНО — АДАПТИРОВАТЬ МОДУЛЬ ПОД НОВУЮ ЗАДАЧУ.

Это реализуемо. Одноосные приводы проще, легче, дешевле и занимают меньше места. Их применение освободит торец модуля под дополнительный стыковочный узел, улучшит гибкость сборки. Нужно определить точный тип ССО и оптимальное местное время пролёта для ключевых задач станции. Переработать системы ориентации солнечных панелей с переходом на одноосный привод. Провести редизайн компоновки панелей с учётом новых условий освещения и широтного охвата. Сделать некоторое количество виртуальных симуляций и наземных тестов в стендовых условиях. Включить доработанные узлы в цикл сертификации и интеграции в состав станции.

До начала запуска НЭМ мало времени. Эскизное проектирование началось в 2022 году, а запуск намечен на 2027. Но этого времени достаточно, чтобы адаптировать конструкцию «Науки-Энергии» под новые требования.

В заключение важно подчеркнуть: модернизация — не означает ошибочность предыдущих решений. Это естественный путь технологического прогресса. Использование наработок по НЭМу и их адаптация под реалии РОС — это не компромисс, а рациональное, ответственное и зрелое инженерное решение. В конечном счёте, главная цель — создать станцию, максимально соответствующую целям и условиям новой орбиты. И в этом контексте — переработка системы ориентации солнечных панелей выглядит не только логичной, но и необходимой.

✍ Роман Белоусов. Космический Хроникон

А помните, была такая станция "Мир"? Вот когда-то её задумывали с наклонением в 97°, кстати. И "Бураны" бы к ней летали.

✍ Роман Белоусов. Космический Хроникон

Космос по-натовски: как Альянс ищет себе орбиту

На фоне стремительной милитаризации космоса и растущей активности Китая и России, аналитики корпорации RAND предлагают НАТО не упустить свой шанс в «последнем рубеже». Альянс уже прошёл первые стадии — осознал значимость космоса, признал его оперативным доменом и создал Центр космических операций в Рамштайне. Но теперь требуется больше, быстрее и глубже.

Космос стал зоной потенциальной эскалации. Россия, по мнению RAND, может разместить на орбите ядерное оружие, а Китай — активно развивает спутники двойного назначения. НАТО необходимо пересмотреть свою космическую политику 2019 года и разработать «плейбуки» (сценарии реагирования) на возможные кризисы. Среди них: защита спутников связи и разведки, переход от мира к войне в случае космической провокации, ответ на кибератаки с орбиты и даже — атаки по объектам противника в третьих странах. Главное — выработать общий «space IQ» и сохранить стратегическую двусмысленность, чтобы не выдать все карты потенциальному противнику.

Генерал-лейтенант Майкл Гетляйн метко отметил: «Раньше мы не верили, что в кризис сможем полагаться на коммерческих и международных партнёров. Теперь всё изменилось».

НАТО готовит свою первую Коммерческую космическую стратегию и уже использует платформу SPACENET для взаимодействия с индустрией. RAND советует: нужно не просто говорить с бизнесом, а внедрять его решения, снижать бюрократию, создавать единый координирующий орган и ориентироваться не только на гигантов, но и на стартапы и небольшие фирмы — именно они дают максимальный темп и гибкость.

Несмотря на рост оборонных бюджетов, доля средств, выделяемых странами на совместные космические проекты в рамках НАТО, ничтожна — около 0,3 %. Программа APSS (Постоянное наблюдение из космоса), запущенная в 2023 году и стартовавшая с $17,7 млн от Люксембурга, уже привлекла более $1 млрд от 17 стран-участниц. Такой формат — пример успешного проектного софинансирования. RAND предлагает дополнительно подключить ресурсы ЕС, включая 150-миллиардный пакет SAFE от Еврокомиссии, и активнее сотрудничать с Европейским космическим агентством.

НАТО впервые включило космос в цикл оборонного планирования NDPP. Подход меняется: теперь акцент не на типе спутников, а на эффектах — разведке, связи, навигации и т.п. RAND предлагает развивать коалиции вокруг конкретных технологий, как это уже сделано в проектах NORTHLINK, STARLIFT и APSS. Одним странам логичнее делать ИСЗ для снимков, другим — для связи. Главное — избегать дублирования и обеспечивать совместимость, особенно на фоне зависимости европейских союзников от американских систем.

В своей основе НАТО — это платформа для консенсуса. В космосе она может выполнять ту же роль: помогать странам разрабатывать стандарты, делиться разведданными, участвовать в совместных учениях.

RAND подчёркивает, что Альянс должен быть не столько оператором спутников (это политически и финансово сложно), сколько интеллектуальным хабом — мозговым центром, вырабатывающим принципы и направления развития.

Пять лет назад у НАТО не было ни космической политики, ни единого центра управления. Сегодня есть и то, и другое. Но это лишь начало. Если Альянс хочет сохранить стратегическое преимущество в условиях новой холодной войны — на этот раз орбитальной — ему придётся действовать слаженно, гибко и решительно. Рекомендации RAND — это дорожная карта. Но идти по ней предстоит всем 32 участникам. И чем быстрее — тем надёжнее окажется оборонительный купол над Европой.

Надеюсь, нам будет, что предложить каждому из 32 участников — каждому — по пинку под зад.

✍ Роман Белоусов. Космический Хроникон

Фильм «Мумия» стал едва ли не самым громким медиасобытием начала лета. Выпущенный телеканалом «Спас» под руководством Бориса Корчевникова и снятый Андреем Афанасьевым, он исследует феномен мавзолея Ленина, мумификации вождя и всей созданной вокруг него символики. Фильм — попытка закрыть многолетнюю дискуссию о судьбе тела Владимира Ульянова.

Фильм однозначно и с разных сторон отвечает на вопрос, который официальные лица десятилетиями обводили чернилами канцелярских формулировок: пора ли похоронить тело Ленина?

Ответ, разумеется, да.

Сценарий разворачивается вокруг знакомых исторических фактов: тело Ленина с момента смерти в 1924 году подверглось глубокой реконструкции. Были удалены мозг, внутренние органы, часть кожи и тканей заменена искусственными материалами, лицо «восстановлено» из глицерина, парафина и каротина. Единственная хорошая вещь, которая произошла в связи с этими событиями — изучение мозга Ульянова. Немецкий доктор Фогт, который распилил мозг «вождя» на 30 тысяч кусочков, не смог выделить каких-то особенностей и выдумал «спортсмена ассоциативного мышления». Но изучение мозга Ленина привело к созданию НИИ мозга АМН СССР в 1928 г.

Сам по себе Ленин как «объект поклонения» давно перестал быть человеком — он стал скульптурой, оболочкой, манифестом режима. Даже ресницы и ступня у него — не родные. Тем самым авторам фильма удаётся буквально разобрать миф о «дедушке Ленине» на части.

Важный эпизод связан с тем, как с телом Ленина обращались в течение десятилетий. Андрей акцентирует внимание на странной «загробной жизни» вождя, на культовых чертах, унаследованных от древних зиккуратов, египетских пирамид, восточных усыпальниц. Сравнение с фараонами — не метафора, а прямая параллель. Мавзолей становится символом «антихристианского» советского культа, подменяющего Воскресение — бальзамированием.

Однако за формальной чёткостью визуального ряда скрываются и упущения, и ошибки, и мифы. С другой стороны, эти ляпы — не столь уж и важны. Когда вы имеете дело с исторической фигурой, ответственной за массовый террор, политику репрессий и прямое участие в разрушении тысячелетней культуры — спутать одного террориста с другим не страшно. Главное, что дух этой истории передан точно: Ленин — не святой, не герой, не великий гуманист. Он — фигура трагическая, политически расчётливая и, по сути, давно отделившаяся от человеческой оболочки.

Отдельно стоит отметить, как фильм показывает разрыв между коммунистическим и православным мироощущением. Если большевики, по словам Ленина, стремились заменить религию наукой и борьбой за лучшую земную жизнь, то сам факт создания мавзолея превращает эту «науку» в новую религию. Только вместо икон — гипсовые лица, вместо мощей — синтетическая мумия, вместо молитвы — очереди в мавзолей и стихи о «дедушке Ленине».

Фильм полон сильных визуальных решений. Использование архивных кадров, инфографики, съёмок в Египте, Ираке, Месопотамии — всё это придаёт «Мумии» масштаб, создавая ощущение, что мы наблюдаем не за историей одного тела, а за историей всей страны, не способной отпустить мёртвое прошлое.

Больше всего поразила реакция праплемянницы Ульянова, которая следует линии Партии и семейным коммунистическим ценностям, но при этом называет мавзолей — святыней.

«Современный пролетариат становится на сторону, социализма, который привлекает науку к борьбе с религиозным туманом и освобождает рабочего от веры в загробную жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую земную жизнь», — заявлял Ленин. Но, тем не менее, уже больше 100 лет друзья Ленина организовали его трупу очень странную, но, тем не менее, искусственную загробную жизнь.

Оно уже давно не представляет собой ни историческую ценность, ни научный интерес, ни символ сплочения. Напротив — оно становится поводом для новых разделений. И если от этой мумии остаётся хоть какая-то польза, то лишь как напоминание, что никакой культ — будь то религиозный или политический — не должен быть вечным.

Время Ленина — ушло.

✍ Роман Белоусов. Космический Хроникон

Россия и её путь сквозь века: взгляд с орбиты истории

Россия — не просто страна. Это тысячелетняя цивилизация, живущая сквозь сломы и возрождения. От меча князя и православного крещения — до орбитальных станций и межпланетных амбиций.

За тысячелетие Россия проходила через периоды объединения, катастроф и подлинного величия, но всегда сохраняла свою самость и тягу к высоте — духовной, военной, космической.

История России — это не прямая линия, а череда встреч с вызовами. Социализм, коммунизм и идеи Маркса — одна из таких встреч. Как же их оценивать на фоне непрерывного пути?

Духовный фундамент
Русь начиналась с православной идеи, соборности и понимания служения — царю, церкви, общине. Сила государства была в укоренённости, в опоре на вертикаль, в ощущении миссии.

Модернизация и империя
Пётр I встроил Россию в глобальный мир и дал научный вектор развитию. Государственная машина усилилась, идеи справедливости начали реализовываться через бюрократию, образование, армию. Русская мощь выросла на синтезе веры и воли.

XIX век — идейная война
Интеллигенция искала смысл. Народники, либералы, западники — каждый тянул в свою сторону. И в эту интеллектуальную брешь вошли идеи Маркса и Энгельса. Их теория отрицала духовность, веру, личность как основу — заменяя всё борьбой классов. Это был вызов самой сути российской цивилизации.

Революция как разрушение
Ленин — не строитель, а террорист. Возвращённый в Россию в запломбированном вагоне, он обрушивает империю в разгар войны. Его цель — создать анти-Россию: без Бога, собственности, традиции. Он насаждает диктатуру меньшинства, лагеря, расстрелы. Это попытка перезагрузки цивилизации на чужом фундаменте.

Сталин: от страха к индустрии
Сталин трансформирует ленинскую разруху в гигантскую фабрику. За счёт террора страна создаёт ядерную программу, тяжёлую промышленность, побеждает в войне. Цена — миллионы жизней. Но именно в этом аду рождается советский космос — не как следствие идеи, а как её преодоление.

Королёв, прошедший лагеря, становится символом того, как русская воля выживает даже в мрачных системах.

Оттепель и застой
Хрущёв десталинизирует страну, но делает это грубо. Его реформа — половинчатая, и с ней приходит кризис смысла. Он передаёт Крым УССР, недооценивая исторические последствия. Брежнев символизирует стабильность без движения, парад замершей империи.

Развал через доверчивость
Горбачёв верит в диалог с Западом и рушит систему, не имея плана. Его перестройка — катастрофа, распад. Он оказался человеком чуждой цивилизационной веры. Ельцин — лидер обрушения. Он сдаёт позиции, ослабляет государство, дезориентирует народ. Его правление — эпоха унижения и надежды на чужую руку помощи.

XXI век — возвращение субъектности
Сегодня Россия снова собирает себя. Космос, армия, промышленность — не просто символы, а знаки возвращения к себе.

Технологии становятся частью культурного кода, как были в советскую эпоху, но с иным пониманием цели. Мы снова участвуем в глобальной игре — не как догоняющие, а как определяющие.

Что делать с социализмом и его пророками?
Ленин — разрушитель. Его методы — диктат, насилие, уничтожение русской традиции. Маркс и Энгельс — философы, редуцировавшие человечество до материи и борьбы. Их идеи противоречат русской духовности. Но опыт СССР — часть нашей истории. Мы обязаны помнить его — не с идеализацией, но и не с ненавистью.

Советская цивилизация дала миру космос, науку, Победу — но не благодаря коммунистической идеологии, а вопреки ей. За идеей стоял народ и самопожертвование. Не партия, а нация.

Россия — это не Ленин и не Сталин.

Россия — это Гагарин, Курчатов, Чайковский, Пушкин, Булгаков, армия и флот, первый спутник над Землёй.

Это тот, кто смотрит в небо и верит — не в классовую борьбу, а в справедливость, честь и звёздный путь.

✍ Роман Белоусов. Космический Хроникон