Forwarded from Cultural Sociology Moscow/New Haven (Dmitry Kurakin)
Screenshot 2024-12-26 at 5.47.57 AM.png
661.6 KB
Катя Павленко защитила диссертацию, обрушив на реалии российского образования зубодробительное понятие "landscapes of meaning," которое Айзек Рид после, но не вслед за Уильямом Сьюэллом концептуализировал в своей культовой книге "Interpretation and Social Knowledge." Комитет оказался на высоте и грамотно принял и обработал эту нетривиальную подачу.
Мой скромный вклад на этом этапе состоял в пробуждении в 3:30 утра, чтобы успеть приготовить кофе и включить отопление в стади.
В момент объявления результатов я вдруг остро ощутил, что не только для Кати, но и для меня на этом символически завершается эпоха. Для меня она началась в 2012 со звонка И.Д. Фрумина, который пригласил меня руководить своим трансгалактическим лонгитюдом. Катя стала первой, кого я привлёк к этой работе и единственной из той первой команды, кто и сейчас её продолжает.
Как бы дальше ни сложилось, начинается что-то другое. "Иссякли дни на земле, и века начинаются снова". Поэтому, как раньше говорили в это время года, «С новым счастьем!»
Мой скромный вклад на этом этапе состоял в пробуждении в 3:30 утра, чтобы успеть приготовить кофе и включить отопление в стади.
В момент объявления результатов я вдруг остро ощутил, что не только для Кати, но и для меня на этом символически завершается эпоха. Для меня она началась в 2012 со звонка И.Д. Фрумина, который пригласил меня руководить своим трансгалактическим лонгитюдом. Катя стала первой, кого я привлёк к этой работе и единственной из той первой команды, кто и сейчас её продолжает.
Как бы дальше ни сложилось, начинается что-то другое. "Иссякли дни на земле, и века начинаются снова". Поэтому, как раньше говорили в это время года, «С новым счастьем!»
❤7
Forwarded from Носо•рог
Накануне нового года анонсируем новую книгу, одну из наших любимых новинок следующих месяцев, — «Сны и рассказы» Вальтера Беньямина в переводе Анны Глазовой. В сборник войдут разрозненные прозаические тексты, написанные в разные периоды жизни Беньямина. Первую часть составляет особая категория — сны, но это не совсем дневник сновидений, поскольку они переработаны в повествования или философские фрагменты. Вторая часть — рассказы, написанные еще в студенческие, а также в более зрелые годы.
Из предисловия Анны Глазовой:
Беньямин говорил, что успех его писательского стиля обусловлен отказом от первого лица во всех текстах, кроме писем. Тем не менее в рассказах о снах нельзя избежать самого глубокого проникновения в свое «я» и пересказ сновидений по необходимости включает в себя «мне снилось» или «я видел во сне». По Гераклиту, для бодрствующих существует один и общий космос, а во сне — у каждого свой собственный. Можно к этому добавить, что, хотя все увиденное во сне принадлежит первому лицу, рассказ о снах смыкает мир ночного одиночества с общим миром яви. В собственном мире сна господствует воображение и яснее проступают желания, а наяву они вступают в соприкосновение с жизнью среди людей и их отношений.
После праздников покажем обложку и откроем предзаказ. Оставайтесь на связи даже во время сна.
Из предисловия Анны Глазовой:
Беньямин говорил, что успех его писательского стиля обусловлен отказом от первого лица во всех текстах, кроме писем. Тем не менее в рассказах о снах нельзя избежать самого глубокого проникновения в свое «я» и пересказ сновидений по необходимости включает в себя «мне снилось» или «я видел во сне». По Гераклиту, для бодрствующих существует один и общий космос, а во сне — у каждого свой собственный. Можно к этому добавить, что, хотя все увиденное во сне принадлежит первому лицу, рассказ о снах смыкает мир ночного одиночества с общим миром яви. В собственном мире сна господствует воображение и яснее проступают желания, а наяву они вступают в соприкосновение с жизнью среди людей и их отношений.
После праздников покажем обложку и откроем предзаказ. Оставайтесь на связи даже во время сна.
❤5
Можно ли управлять опытом (анти- CX)
1/7. В моей практике было несколько ситуауий, когда есть большой проект, в котором важно (а) качество, (б) коммуникация с клиентом, его удовлетворенность. Клиентами в этом случае выступали разные участники ситуации - могли спикеры форума, или слушатели программы, или участники конкурса и так далее. Интересно, что эти ситуации, когда нужно выбирать ориентацию на клиента, обычно работают как исключительно маркетинговые - в сфере градо точно - имиджевый проект прошел и дальше можно делать все как-то иначе. На этих этапах обычно уходила - поменять большую структуру (совсем большую) не хватало сил и самое главное не видела желания у людей стоявших высоко, делать вещи другого качества стабильно.
2/7. Уйдя за этот год в социологию-маркетинг, но краем глаза наблюдая за тем, что говорят про CX, понимаю, что в хорошей ситуации CX должен менять организацию процессов, причем кардинально. А дальше возникает вопрос об объеме рынка, где готовы меняться под внешние требования, и объеме рынка, где это будут имитировать, и тех, кому это совсем неинтересно, потому что доходы определяются как-то иначе - личными связями, коммуникацией и так далее.
3/7. При этом из академии забираю понятие "мобильной технологии" как того, что как раз пытается выстроить любую организацию под то, что "правильно" - не важно это клиент, правильные ценности или еще что-то (Conchoy писал про market-ing - рыночность или торгование). И тут естественным образом возникает разрыв между правильными, но непрактичными идеями, и имитацией этой правильности, которую пытаются решать тренингами и скриптами.
4/7. Но возникает вопрос - когда и как это будет работать? В массовой ситуации, да, но только потому, что цена ошибки там будет ничтожно мала и обратно пропорциональна степени массовости. В штучной ситуации - все ровно наоборот, цена ошибки очень велика, ошибаться нельзя, поэтому возникает другая крайность - все определяется сугубо личными качествами.
5/7. В чем тогда ценность всех разговоров про опыты и клиентов - все это нужно только в условиях массововсти. И тут встревает уже другой, преподавательский опыт, когда нужно в курс заложить такую методику, которая бы позволяла слушателям собрать на выходе уникальный продукт, но при этом оставалась бы достаточно гибкой. На первом этапе - ты придумаешь классную идею, но дико навороченную и перегруженную материалами, которые ты хочешь дать. На втором этапе ты понимаешь, что второй цикл такого же напряжения ты, твои коллеги, новый поток студентов выдерживать не готовы, поэтому ищешь безболезненные схемы упрощения, на третьем этапе, уже внутри этих казалось быть упрощенных схем вдруг появляется свобода для действия и и с ней тот самый опыт, о котором все говорят.
6/7. Тогда задачи про опыт несут вообще другую логику - нужно понять какие есть сложности и перенапряжения внутри системы (независимо от того, есть там контакт с клиентам или его нет, или клиента вообще нет и он внутренний), понять, как существующие процессы можно типизировать и поставить на поток (хотя бы технически и формально), и только максимально все доведя до типовых историй внутри системы и тем самым сняв ее напряжение, можно говорить о каком-то опыте.
7/7. И это не кардинальная перестройка, а оптимизация, которая позволяет людям поднять голову, почувствовать себя человеком, почувствовать другого человеком и там уже можно дать скрипт, чтобы направить энергию на благое дело. И эта формализация требует воображения
1/7. В моей практике было несколько ситуауий, когда есть большой проект, в котором важно (а) качество, (б) коммуникация с клиентом, его удовлетворенность. Клиентами в этом случае выступали разные участники ситуации - могли спикеры форума, или слушатели программы, или участники конкурса и так далее. Интересно, что эти ситуации, когда нужно выбирать ориентацию на клиента, обычно работают как исключительно маркетинговые - в сфере градо точно - имиджевый проект прошел и дальше можно делать все как-то иначе. На этих этапах обычно уходила - поменять большую структуру (совсем большую) не хватало сил и самое главное не видела желания у людей стоявших высоко, делать вещи другого качества стабильно.
2/7. Уйдя за этот год в социологию-маркетинг, но краем глаза наблюдая за тем, что говорят про CX, понимаю, что в хорошей ситуации CX должен менять организацию процессов, причем кардинально. А дальше возникает вопрос об объеме рынка, где готовы меняться под внешние требования, и объеме рынка, где это будут имитировать, и тех, кому это совсем неинтересно, потому что доходы определяются как-то иначе - личными связями, коммуникацией и так далее.
3/7. При этом из академии забираю понятие "мобильной технологии" как того, что как раз пытается выстроить любую организацию под то, что "правильно" - не важно это клиент, правильные ценности или еще что-то (Conchoy писал про market-ing - рыночность или торгование). И тут естественным образом возникает разрыв между правильными, но непрактичными идеями, и имитацией этой правильности, которую пытаются решать тренингами и скриптами.
4/7. Но возникает вопрос - когда и как это будет работать? В массовой ситуации, да, но только потому, что цена ошибки там будет ничтожно мала и обратно пропорциональна степени массовости. В штучной ситуации - все ровно наоборот, цена ошибки очень велика, ошибаться нельзя, поэтому возникает другая крайность - все определяется сугубо личными качествами.
5/7. В чем тогда ценность всех разговоров про опыты и клиентов - все это нужно только в условиях массововсти. И тут встревает уже другой, преподавательский опыт, когда нужно в курс заложить такую методику, которая бы позволяла слушателям собрать на выходе уникальный продукт, но при этом оставалась бы достаточно гибкой. На первом этапе - ты придумаешь классную идею, но дико навороченную и перегруженную материалами, которые ты хочешь дать. На втором этапе ты понимаешь, что второй цикл такого же напряжения ты, твои коллеги, новый поток студентов выдерживать не готовы, поэтому ищешь безболезненные схемы упрощения, на третьем этапе, уже внутри этих казалось быть упрощенных схем вдруг появляется свобода для действия и и с ней тот самый опыт, о котором все говорят.
6/7. Тогда задачи про опыт несут вообще другую логику - нужно понять какие есть сложности и перенапряжения внутри системы (независимо от того, есть там контакт с клиентам или его нет, или клиента вообще нет и он внутренний), понять, как существующие процессы можно типизировать и поставить на поток (хотя бы технически и формально), и только максимально все доведя до типовых историй внутри системы и тем самым сняв ее напряжение, можно говорить о каком-то опыте.
7/7. И это не кардинальная перестройка, а оптимизация, которая позволяет людям поднять голову, почувствовать себя человеком, почувствовать другого человеком и там уже можно дать скрипт, чтобы направить энергию на благое дело. И эта формализация требует воображения
❤3👍3🔥1
Интересно, когда Вебер говорил про сообщество судьбы, он знал, что «карма» на санскрите значит «действие» и как, если он это знал, это влияет на связь между понятием «социального действия» и «сообществом судьбы» (т.е. действия)?
❤4
Нашла диссертацию 1999 года, где обсуждается, как сформировалось современная культура цитирования и как она превратилась в систему индексации
Forwarded from провода+болота
но что статья!
Бонни Мак вместе с Джулией Поллак сделали браслеты вместе списков цитирования.
в технике макраме — собрались и соорудили такой способ общаться и дружить с теми, на чьи тексты ссылаются.
в технике макраме.
среди браслетов — мои любимые Джоанна Дракер и Лиза Накамура, а также канон — Донна Харауэй и Карен Барад. или не канон?
в общем, хорошая идея, даже думаю на каникулах шарфик связать в качестве оммажа.
https://uofi.app.box.com/s/dwv4ic3q6lt5znnq5txscpj9ox3qh9k8
Бонни Мак вместе с Джулией Поллак сделали браслеты вместе списков цитирования.
в технике макраме — собрались и соорудили такой способ общаться и дружить с теми, на чьи тексты ссылаются.
в технике макраме.
среди браслетов — мои любимые Джоанна Дракер и Лиза Накамура, а также канон — Донна Харауэй и Карен Барад. или не канон?
в общем, хорошая идея, даже думаю на каникулах шарфик связать в качестве оммажа.
https://uofi.app.box.com/s/dwv4ic3q6lt5znnq5txscpj9ox3qh9k8
Box
2016-Pollack-Mak_Donna Haraway is our Friend.pdf | Powered by Box
❤1
Записки ex-визуализатора про ИИ
Регулярно вижу различные попытки приложения ИИ к повседневной рабочей жизни и кажется, что прежде гуманитарные области вступили на путь «building information systems» (BIM) - только первое слово перестает обозначать объект, как это принято в архитектуре, и становится бесконечным герундием.
По сути внедрение ИИ - это совсем другой уровень управления, а также сбоев и поломок во всех аспектах работы. Но он, также как любая техника, требует вдумчивого, терпеливого и умного обращения - а значит индустрия будет меняться стремительно и поляризироваться, на тех, кто сам уже кодит с ИИ, тех, кто работает аналогово, и тех, кто внедряет его системно в работу окружающих.
Это не про то, что кто-то лишится работы, а скорее market experiments в поле гуманитарных наук, словами Мишеля Каллона.
Регулярно вижу различные попытки приложения ИИ к повседневной рабочей жизни и кажется, что прежде гуманитарные области вступили на путь «building information systems» (BIM) - только первое слово перестает обозначать объект, как это принято в архитектуре, и становится бесконечным герундием.
По сути внедрение ИИ - это совсем другой уровень управления, а также сбоев и поломок во всех аспектах работы. Но он, также как любая техника, требует вдумчивого, терпеливого и умного обращения - а значит индустрия будет меняться стремительно и поляризироваться, на тех, кто сам уже кодит с ИИ, тех, кто работает аналогово, и тех, кто внедряет его системно в работу окружающих.
Это не про то, что кто-то лишится работы, а скорее market experiments в поле гуманитарных наук, словами Мишеля Каллона.
🌚1
Forwarded from нравится.архитектура (Varvara Lambrikht)
Наверняка вам приходилось слышать от людей, побывавших в японских городах, что там всё совсем по-другому, что это "другой мир", "параллельная вселенная", "другая планета". Но что конкретно отличается, и как можно уловить разницу между японским и европейским городом?
У архитектора Араты Исодзаки есть интересная гипотеза. Принципиальное отличие японских городов от европейских он видит в том, что в них нет чётко фиксированных мест для общественных мероприятий. Фестивали, уличные рынки и праздники возникают в пространстве города то тут, то там, и вся необходимая архитектура для них обычно временная.
В европейских городах всё иначе. Общественная жизнь сосредоточена на площадях, у которых есть конкретное архитектурное решение. На протяжении веков площади могут практически не меняться, сохраняя характерную форму и композицию. Искать площадь европейского типа в японском городе бесполезно.
Корни этой особенности Арата Исодзаки находит в традиции временных святилищ химороги [схема на картинке ]. Это специальная конструкция, которая нужна, чтобы пригласить божество (ками) в защищённое пространство исключительно на время проведения религиозного ритуала. Сосудом для божества становится дерево сакаки (или его ветви), которое устанавливается в центре замкнутого пространства, огороженного забором. Согласно синтоизму, ками существуют вне архитектуры, поэтому, как только ритуал завершается, дерево убирают, и ками сразу покидают территорию химороги.
Точно так же, как химороги могут появляться и исчезать там, где это необходимо, уличные рынки и городские фестивали появляются и исчезают то тут, то там в пространстве японских городов.
Иллюстрация химороги из книги Араты Исодзаки “Japan-ness in Architecture”
У архитектора Араты Исодзаки есть интересная гипотеза. Принципиальное отличие японских городов от европейских он видит в том, что в них нет чётко фиксированных мест для общественных мероприятий. Фестивали, уличные рынки и праздники возникают в пространстве города то тут, то там, и вся необходимая архитектура для них обычно временная.
В европейских городах всё иначе. Общественная жизнь сосредоточена на площадях, у которых есть конкретное архитектурное решение. На протяжении веков площади могут практически не меняться, сохраняя характерную форму и композицию. Искать площадь европейского типа в японском городе бесполезно.
Корни этой особенности Арата Исодзаки находит в традиции временных святилищ химороги [
Точно так же, как химороги могут появляться и исчезать там, где это необходимо, уличные рынки и городские фестивали появляются и исчезают то тут, то там в пространстве японских городов.
Иллюстрация химороги из книги Араты Исодзаки “Japan-ness in Architecture”
❤9👍1
Forwarded from Urban Science (Ruslan Dokhov)
В свежей редакторской статье в Environment and Planning B: Urban Analytics and City Science легенда городской науки Майк Бэтти рассуждает о кризисе традиционного городского планирования и путях его преодоления.
Он начинает проблематизацию с нарастающей недоступности покупки жилья в крупнейших города: сегодня (как и в середине XIX в.) в Великобритании стоимость жилья примерно равна 8 среднегодовым доходам, но внутри полутора веков заключены два тренда: до начала 1980-х гг. доступность жилья росла по мере роста пригородов, опустившись до 2 среднегодовых доходов, а затем, с началом финансиализации (о ней подробно пишет Д. Харви в «Социальной справедливости и городе») доступность сократилась в 4 раза. К этому привело сочетание многих причин:
— сокращения предложения из-за макрорегулирования вроде создания зеленых поясов и микросопротивления жителей (nimby)
— накопление свободной земли в «земельных банках» для дальнейшей продажи привело к усложнению конфигурации доступных участков, что также повысило стоимость застройки
— уменьшился средний размер жилья, что увеличило стоимость на единицу площади
— рост миграционного давления на крупнейшие города взвинтил спрос
— усложнение финансовых инструментов кредитования производства (застройщиков) и потребления (жилищного кредита)
Существующая система планирования родилась до всех этих изменений и не может на них адекватно реагировать. Его основные инструменты направлены на решение задач XIX в., то есть на сдерживание (зоны запрета строительства на окраинах) и территориальное регулирование (создание новых городов в отдалении от старых) роста городов. В результате этого с середины 1970-х гг. основным процессом стало уплотнение центров: строительство переместилось на освобождаемые от промышленности браунфилды, а затем к транспортно-пересадочным узлам (TOD). На этом потенциал уплотнения был исчерпан. Но главное — это невозможность снизить интенсивность финансиализации — доли жилья, превращаемого в актив для перепродажи и арендного дохода.
Главные факторы, которые должны определить новую организацию городского планирования:
— виртуализация услуг, в т.ч. финансовых
— автономизация транспорта
Они ведут к изменению того, как планировка влияет на поведение людей в городе, многие привычные факторы второй природы — стимулы к движению в городе или условия выгодного размещения — резко меняются. А значит, надо переходить от регулирования конфликтов землепользования к более сложному пониманию, где предлагаются не только физические (территориальные) ответы на социально-экономические вызовы.
Он начинает проблематизацию с нарастающей недоступности покупки жилья в крупнейших города: сегодня (как и в середине XIX в.) в Великобритании стоимость жилья примерно равна 8 среднегодовым доходам, но внутри полутора веков заключены два тренда: до начала 1980-х гг. доступность жилья росла по мере роста пригородов, опустившись до 2 среднегодовых доходов, а затем, с началом финансиализации (о ней подробно пишет Д. Харви в «Социальной справедливости и городе») доступность сократилась в 4 раза. К этому привело сочетание многих причин:
— сокращения предложения из-за макрорегулирования вроде создания зеленых поясов и микросопротивления жителей (nimby)
— накопление свободной земли в «земельных банках» для дальнейшей продажи привело к усложнению конфигурации доступных участков, что также повысило стоимость застройки
— уменьшился средний размер жилья, что увеличило стоимость на единицу площади
— рост миграционного давления на крупнейшие города взвинтил спрос
— усложнение финансовых инструментов кредитования производства (застройщиков) и потребления (жилищного кредита)
Существующая система планирования родилась до всех этих изменений и не может на них адекватно реагировать. Его основные инструменты направлены на решение задач XIX в., то есть на сдерживание (зоны запрета строительства на окраинах) и территориальное регулирование (создание новых городов в отдалении от старых) роста городов. В результате этого с середины 1970-х гг. основным процессом стало уплотнение центров: строительство переместилось на освобождаемые от промышленности браунфилды, а затем к транспортно-пересадочным узлам (TOD). На этом потенциал уплотнения был исчерпан. Но главное — это невозможность снизить интенсивность финансиализации — доли жилья, превращаемого в актив для перепродажи и арендного дохода.
Главные факторы, которые должны определить новую организацию городского планирования:
— виртуализация услуг, в т.ч. финансовых
— автономизация транспорта
Они ведут к изменению того, как планировка влияет на поведение людей в городе, многие привычные факторы второй природы — стимулы к движению в городе или условия выгодного размещения — резко меняются. А значит, надо переходить от регулирования конфликтов землепользования к более сложному пониманию, где предлагаются не только физические (территориальные) ответы на социально-экономические вызовы.
SAGE Journals
Is physical planning over? If so, what will replace it?
Free access Editorial First published online December 19, 2024 OnlineFirst https://doi.org/10.1177/23998083241310305
👍2
Чем дальше, тем больше мне кажется, что умение ставить хорошие, острые проблемы (указывать на противоречия) - это более сложное искусство, чем их решать
❤9
Forwarded from пила
Вышла книга британского урбаниста и теоретика культуры Ника Данна "Тёмные материи. Манифест ночного города", где он осмысляет город через метафору ночи. Введение и первую главу можно прочитать тут.
Этот текст принадлежит близкой мне феноменологической линии исследования архитектуры, здесь очевидно присутствие и Башляра, и Мерло-Понти, и Ральфа, и Тригга. Автор описывает практику прогулок по ночному городу как освобождающую от тревоги повседневной рутины и жизни в социальных сетях, ночью можно сосредоточиться на своем окружении, впервые увидеть город как он есть, скрыться от истощающего внимания других. Ник Данн очень поэтично описывает различные качества ночного города, среди которых самыми важными оказываются отсутствующие:
"Даже вещи, предположительно отсутствующие, остро ощущаются. Отсутствие света, ограниченность зрения, дисбаланс ощущений, все это вместе формирует переключения от дня к чему-то более плотному, может быть, тяжелому, но в то же время парадоксально невесомому. Разум медленно перемалывает дневные заботы, оставляя их рассыпанными позади семенами, которые постепенно шелушит прибывающая и убывающая ночь"
Изображения ночного города в фильмах Джима Джармуша:
Выживут только любовники, Патерсон, Таинственный поезд, Ночь на земле
Этот текст принадлежит близкой мне феноменологической линии исследования архитектуры, здесь очевидно присутствие и Башляра, и Мерло-Понти, и Ральфа, и Тригга. Автор описывает практику прогулок по ночному городу как освобождающую от тревоги повседневной рутины и жизни в социальных сетях, ночью можно сосредоточиться на своем окружении, впервые увидеть город как он есть, скрыться от истощающего внимания других. Ник Данн очень поэтично описывает различные качества ночного города, среди которых самыми важными оказываются отсутствующие:
"Даже вещи, предположительно отсутствующие, остро ощущаются. Отсутствие света, ограниченность зрения, дисбаланс ощущений, все это вместе формирует переключения от дня к чему-то более плотному, может быть, тяжелому, но в то же время парадоксально невесомому. Разум медленно перемалывает дневные заботы, оставляя их рассыпанными позади семенами, которые постепенно шелушит прибывающая и убывающая ночь"
Изображения ночного города в фильмах Джима Джармуша:
Выживут только любовники, Патерсон, Таинственный поезд, Ночь на земле
❤9
Дописывание текста диссера полезно хотя бы тем, что после чётче понимаешь в чем твой теоретический интерес к социальным исследованиям в целом
❤13🌚1
Forwarded from Фольклор и антропология города
Специальный выпуск
«Фольклор и антропология города» Т.VII №4, 2025
Мы рады объявить о приеме материалов в специальный выпуск «ЭКСКУРСИЯ КАК МЕТОД». Приглашенный редактор — Борис Степанов (независимый исследователь).
Будучи привычной для современного человека практикой освоения и символического присвоения городского пространства, экскурсии вместе с тем имеют достаточно длинную предысторию. Историки городской культуры сегодня изучают средневековые путеводители на Западе и Востоке (K. Craig, 2022, А. Лазарев, 2008)), а применительно к новому времени - наставления по искусству путешествий (ars apodemica) (П. Резвых, 2024; И. Гурьянов, Ю.Иванова, П. Соколов, 2024), прокладывавшие маршруты и обучавшие путешественников того времени, как воспринимать город. В рамках школьного образования экскурсия со времен Песталоцци выступала как способ сделать процесс получения знаний более непосредственным и приближенным к жизненным реалиям, а развитие разных форм fieldwork в XX веке сделало экскурсию не только собственно образовательным см. напр. (V.A. Cook, 2011, T. Ploszajska,1998, H. Forsell,2014), но и эпистемологическим инструментом (H. Lorimer, H. Parr, 2014).
В связи с несколькими фундаментальными тенденциями, обусловившими современное состояние социального и гуманитарного знания (повышение значимости города как объекта исследовательского интереса, интерес к культурным факторам формирования ландшафта, а, стало быть, и практикам его освоения, пространственному и мобильному повороту, пересмотру границ между массовой и элитарной культурой и др.), экскурсии, и в частности, городские экскурсии вызывают все больший интерес исследователей – и как объект анализа, и как один из аналитических инструментов. Примером первой тенденции может быть сдвиг интереса исследователей литературы от изучения текстов самих по себе к анализу связанных с ними форм туристической активности (N. Watson, 2006, N. Van Es, S. Reijnders, L. Bolderman, A. Waysdorf, 2021), входя таким образом в сферу изучение социального и пространственного воображения. Пример второй тенденции связан с попыткой отрефлексировать значение познавательного потенциала телесного, пространственного и мобильного опыта, для осмысление различных социальных и культурных практик. (О. Запорожец, 2017, Н. Веселкова, М. Вандышев, Е. Прямикова, 2019.)
В выпуске «Фольклора и антропологии города», посвященного экскурсии как методу исследования города, мы предлагаем обсудить следующие сюжеты (включая, но не ограничиваясь):
• Критическое осмысление экскурсии в контексте различных форм городской мобильности и освоения пространства (экскурсия, прогулка, психогеографический дрейф и проч.);
• Экскурсия и другие формы мобильности в арсенале городских исследователей, влияние этих форм на трансформацию социальных дисциплин и появление новых типов научного письма;
• Техническая инфраструктура и инновационные форматы экскурсионной работы;
• Экскурсии как сфера взаимодействия исследователей и представителей городских сообществ. Перформативность экскурсионной работы;
• Экскурсионная практика как материал для изучения восприятия города и городского воображения;
• Экскурсии как пространство формирования и обновления краеведения и городской истории;
• Урбанистические акценты в современной экскурсионной работе;
• Работа в формате экскурсии как исследования в различных культурных контекстах и с разными социальными группами.
Мы будем рады получить оригинальные аналитические и обзорные статьи (до 1,5 а.л.), описание прикладных кейсов (до 1,5 а.л.), полевые и архивные материалы с комментариями (от 1 страницы до 1 а.л.), а также интервью, исследовательские эссе, обзоры книг и конференций, документальные проекты, посвященные антропологии и социологии города, визуальные антропологические материалы до 1 мая 2025 года по адресу: ufa-ion@ranepa.ru
После обсуждения статей редколлегией статьи будут отправлены на внешнее рецензирование.
Рекомендации для авторов и правила оформления - здесь (https://ufajournal.ranepa.ru/for-authors).
«Фольклор и антропология города» Т.VII №4, 2025
Мы рады объявить о приеме материалов в специальный выпуск «ЭКСКУРСИЯ КАК МЕТОД». Приглашенный редактор — Борис Степанов (независимый исследователь).
Будучи привычной для современного человека практикой освоения и символического присвоения городского пространства, экскурсии вместе с тем имеют достаточно длинную предысторию. Историки городской культуры сегодня изучают средневековые путеводители на Западе и Востоке (K. Craig, 2022, А. Лазарев, 2008)), а применительно к новому времени - наставления по искусству путешествий (ars apodemica) (П. Резвых, 2024; И. Гурьянов, Ю.Иванова, П. Соколов, 2024), прокладывавшие маршруты и обучавшие путешественников того времени, как воспринимать город. В рамках школьного образования экскурсия со времен Песталоцци выступала как способ сделать процесс получения знаний более непосредственным и приближенным к жизненным реалиям, а развитие разных форм fieldwork в XX веке сделало экскурсию не только собственно образовательным см. напр. (V.A. Cook, 2011, T. Ploszajska,1998, H. Forsell,2014), но и эпистемологическим инструментом (H. Lorimer, H. Parr, 2014).
В связи с несколькими фундаментальными тенденциями, обусловившими современное состояние социального и гуманитарного знания (повышение значимости города как объекта исследовательского интереса, интерес к культурным факторам формирования ландшафта, а, стало быть, и практикам его освоения, пространственному и мобильному повороту, пересмотру границ между массовой и элитарной культурой и др.), экскурсии, и в частности, городские экскурсии вызывают все больший интерес исследователей – и как объект анализа, и как один из аналитических инструментов. Примером первой тенденции может быть сдвиг интереса исследователей литературы от изучения текстов самих по себе к анализу связанных с ними форм туристической активности (N. Watson, 2006, N. Van Es, S. Reijnders, L. Bolderman, A. Waysdorf, 2021), входя таким образом в сферу изучение социального и пространственного воображения. Пример второй тенденции связан с попыткой отрефлексировать значение познавательного потенциала телесного, пространственного и мобильного опыта, для осмысление различных социальных и культурных практик. (О. Запорожец, 2017, Н. Веселкова, М. Вандышев, Е. Прямикова, 2019.)
В выпуске «Фольклора и антропологии города», посвященного экскурсии как методу исследования города, мы предлагаем обсудить следующие сюжеты (включая, но не ограничиваясь):
• Критическое осмысление экскурсии в контексте различных форм городской мобильности и освоения пространства (экскурсия, прогулка, психогеографический дрейф и проч.);
• Экскурсия и другие формы мобильности в арсенале городских исследователей, влияние этих форм на трансформацию социальных дисциплин и появление новых типов научного письма;
• Техническая инфраструктура и инновационные форматы экскурсионной работы;
• Экскурсии как сфера взаимодействия исследователей и представителей городских сообществ. Перформативность экскурсионной работы;
• Экскурсионная практика как материал для изучения восприятия города и городского воображения;
• Экскурсии как пространство формирования и обновления краеведения и городской истории;
• Урбанистические акценты в современной экскурсионной работе;
• Работа в формате экскурсии как исследования в различных культурных контекстах и с разными социальными группами.
Мы будем рады получить оригинальные аналитические и обзорные статьи (до 1,5 а.л.), описание прикладных кейсов (до 1,5 а.л.), полевые и архивные материалы с комментариями (от 1 страницы до 1 а.л.), а также интервью, исследовательские эссе, обзоры книг и конференций, документальные проекты, посвященные антропологии и социологии города, визуальные антропологические материалы до 1 мая 2025 года по адресу: ufa-ion@ranepa.ru
После обсуждения статей редколлегией статьи будут отправлены на внешнее рецензирование.
Рекомендации для авторов и правила оформления - здесь (https://ufajournal.ranepa.ru/for-authors).
❤1
Forwarded from Книжные Подборки
Подборка книг о советских городах:
1. Косенкова Ю. (ред.) Советское градостроительство. 1917-1941. 2 книги
2. Меерович М.Гpaдостроительство в раннем СССР
3. Меерович М. и др. Социалистический город 1920−1930-х
4. Меерович М., Конышева Е.и др. Кладбище соцгородов: градостр. политика в СССР (1928 - 1932 гг.)
5. Меерович М.Наказание жилищем: жилищная политика в СССР (1917-1937 г)
6. Гордин А. (ред) Социалистический город. Феномен социалистического города
9. Бугров К. Соцгорода Большого Урала
10.Курочкин М.Ижевский соцгород.
11. Хазанова В. Советская архитектура первой пятилетки: Проблемы города будущего
12. Лебина Н.Повседневная жизнь советского города 1920-х -1930-х
13. Лeбина Н. Xpyщeвкa
14. Орлов И. Коммунальная страна: становление советского ЖКХ (1917-1941)
15. Фильцер Д. Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма 1943-1953
15. Бон Т.Минский феномен. Городское планирование и урбанизация в Советском Союзе после ВМВ
16. Сенявский А.Российский город в 1960-е - 80-е г.
1. Косенкова Ю. (ред.) Советское градостроительство. 1917-1941. 2 книги
2. Меерович М.Гpaдостроительство в раннем СССР
3. Меерович М. и др. Социалистический город 1920−1930-х
4. Меерович М., Конышева Е.и др. Кладбище соцгородов: градостр. политика в СССР (1928 - 1932 гг.)
5. Меерович М.Наказание жилищем: жилищная политика в СССР (1917-1937 г)
6. Гордин А. (ред) Социалистический город. Феномен социалистического города
9. Бугров К. Соцгорода Большого Урала
10.Курочкин М.Ижевский соцгород.
11. Хазанова В. Советская архитектура первой пятилетки: Проблемы города будущего
12. Лебина Н.Повседневная жизнь советского города 1920-х -1930-х
13. Лeбина Н. Xpyщeвкa
14. Орлов И. Коммунальная страна: становление советского ЖКХ (1917-1941)
15. Фильцер Д. Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма 1943-1953
15. Бон Т.Минский феномен. Городское планирование и урбанизация в Советском Союзе после ВМВ
16. Сенявский А.Российский город в 1960-е - 80-е г.
👍4❤2