Концепция внимания Гальперина и социальные исследования

Объясняя как можно научить и как можно проверять внимание, Гальперин утверждает, что внимание как функция контроля в начале воплощается в наборе ясных материальных действий, которые позволяют расчленить объект на элементы.

В простейшем примере - слово на слоги. То есть, говоря языком более методическим, вводится шкала, по которой производится контроль. И эта шкала определяет распределение внимания респондента - это получается UX респондента, который показывает очень тонкие смещения.

В каком случае это может быть важно? Любой инструмент задаёт определенную оптику взгляда, которую очень условно можно разделить двумя осями - спонтанная / рациональная реакция, естественные / социально обусловленные ответы.

Каждый из квадратов получившейся матрицы по своему важен, однако нужно ещё понять, куда попадает ответ. И здесь возникает как раз концепция внимания Гальперина - нужно схватить, какой режим контроля был в момент ответа у человека.

Обычно цель сделать эти особенности распределения внимания у человека невидимыми и предположить, что внимание распределяется универсальным образом. Однако, как любой универсализм, это кажется слабой стратегией. Наоборот, более явная та или иная схема будет показывать, как люди взаимодействуют с той или иной позицией, что по сути и нужно и что может социология сделать видимым.

Как применять на практике методы и результаты антропологических исследований?

В номере про городские легенды мы рассказывали об этом в интервью о туризме с Авророй ван де Винкель. Теперь же хотим поделиться новостью о запуске интересного авторского курса по городской медиации и этичному туризму, который проводит Ирина Маслова из Нижнего Новгорода, основатель проекта "Городские экспедиции".

Что такое городская медиация? Это метод репрезентации и познания города, противоположный традиционной экскурсии — он основан на взаимодействии и вовлечении участников. Этот подход предлагает свежий взгляд на современный туризм, стремящийся к более ответственному и бережному отношению к городской среде и её культурному наследию.

Подробности о курсе и программа доступны по ссылке: https://www.tgoop.com/city_expeditions/370

любопытный пост про канон чтения техно-среде Америки.

I laugh sometimes at the complaints I see on humanities twitter bewailing the shallow reading habits of the tech-bro. The technology brothers read—a lot! I am sure more novels are read every year on Sand Hill Road than on Capitol Hill. Washington functionaries simply do not live a life of the mind. If Silicon Valley technologists do not always live such a life, they at least pretend to.

The upshot of all this is that books have an inordinate impact on the Silicon Valley mindspace. Often these books are stilted academic titles, works which at first glance have no obvious connection to software. “It’s interesting how Seeing Like A State has made it into the vague tech canon,” Jasmine Sun comments, “despite being from a random anarchist anthropologist who specialized in Southeast Asian agrarian societies.”1

“Vague tech canon” is a clever phrase. Siloed off on so many little mountains, I could not speak of a common DC canon, vague or otherwise. But for Silicon Valley the term is just—there are no formal canonizers in Silicon Valley, and thus no formal canon. But a “vague” canon, the sort that ties together any historical community of requisite intelligence and literacy, certainly exists.

#rawreading

Tanner Green. The Silicon Valley Canon. On the Paıdeía of the American Tech Elite

Нашла интересную книгу для дальнейшего изучения, где через сочетание простых двухмерных графиков и сетевых матриц предлагается анализировать топологию рынков и их изменчивость для выстраивания гибкой и адаптивной стратегии.

нарративный дашборд

Меня всегда по-хорошему удивляет умение расширить сферу возможного в рамках существующей технологии работы. В данном случае - в социальных исследованиях. Коллеги из Pole.center @polecenter за счет использования интерактива и медиа, преодолевают, наверное, одну из ключевых пропастей, которая существует в исследованиях - между заказчиком и полем, которое его интересует.

Казалось бы, социальные исследователи выступают проводниками и толмачами в этом поле, собирают информацию, вытаскивают на свет неожиданные практики и подходы, делают видимыми слепые зоны. Однако, все это как правило, сводится на нет сухим отчетом, с некоторым количеством цитат, цифр и - что самое главное - линейным последовательным нарративом, который ведет к четким рекомендациям или паре сценариев.

На деле наблюдаемая в поле реальность, гораздо богаче и если сегодня под актуальную задачу выстраивается один нарратив, завтра угол зрения на те же данные может поменяться в силу изменившихся внешних или внутренних обстоятельств.

И здесь опыт художественных медиа оказывается предельно полезным - он позволяет показать разные сюжетные линии, дать возможность собрать свой нарратив за счет перехода между ними, и в конце концов дает доступ к полю - в урезанном виде, но который позволяет работать с этим опытом в рамках различных задач и в длинном временном периоде.

Вообще кажется, что надо заводить рубрику best practices - о том, что хочется позаимствовать или чему поучиться у других

Опросы, ИИ, большие данные

1/5. Интересный момент про исследования, который волновал ещё со времён «маленького кусочка больших данных» на 10000 строк о культурных событиях мск во время магистратуры ВШУ.

2/5. Любые данные в зависимости от количества атрибутов и их детализации можно превратить в «большие». Но дальше возникает вопрос, как с этим объемом работать, например, как детализировать множество интервью, записей Ютьюб или записей при опросе.

3/5. ИИ здорово упрощает эту задачу путем достаточно простых и относительно незатратных приемов. И тут выясняется интересное - поскольку как задачу исследования мы всегда имеем набор прямых и явных исследовательских вопросов, а «большие» и детализированные данные показывают совершенно иную картину - эмоционального отношения к вопросам, темам и формулировкам, желание или нежелание говорить о тех или иных вещах, избегания или вовлечённости в конкретные темы.

4/5. И в конечном итоге это говорит больше о предмете исследования, чем прямые ответы - такой качественный анализ количественных данных. Но тогда ставки повышаются - и задавать исследовательские вопросы надо с учётом того, что могут дать параданные.

5/5. Возможно, такое смещение предполагает на каком-то этапе совершенно иные стратегии построения интервью и опросов, но точно - меняет наше представление о данных, которые мы получаем в результате. Таким образом, получаются две перспективы: анализ опросного инструмента и сбои в процессе его работы.

***

(1) Рогозин Д.М. Когнитивный анализ опросного инструмента. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2002.

(2) Ло, Д. (2012). Оптика опроса. Социология власти, (4-5), 218-243.

(3) Pinch, T. J., & Bijker, W. E. (1984). The Social Construction of Facts and Artefacts: or How the Sociology of Science and the Sociology of Technology might Benefit Each Other. Social Studies of Science, 14(3), 399-441.

Щедровицкий и акторно-сетевая теория

Неожиданно для себя прочитала "Оргуправленческое мышление" Щедровицкого, лекции конца 1970 - начала 1980х годов, и нашла там очень много концептов из репертуара акторно-сетевой теории, которые теоретики ANT стали употреблять значительно позже:

+ онтологическая картина
(онтологические политики Мол),
+ связь между объектом и действием,
+ форма действия,
+ изоморфизм
(у Ло он станет гомеоморфностью),
+ различение организации и структуры
(которое ни у кого не могла найти),
+ различение отношения и связей
(которые в английском сливаются в слове - relation, хотя есть ещё link).

Даже ключевое понятие системы, если вчитаться, это прежде всего системное представление объекта (репрезентация?), а не система как таковая. При этом текст ГП показывает, где общий источник - в вопросе Поппера о том, являются ли социальные науки научными (1961) - и в чем отличие методологии ГП и ANT. ГП отстаивает практически-проектный метод социальных наук, а ANT - историко-эмпирический метод.

(1) Щедровицкий все время показывает, как расширяется система, умножается и усложняется, что может быть полезно для анализа, но невообразимо в практической плоскости. Действие расширения оказывается сопротивлением сложившимся практикам, их неявным сломом, трансформацией под свои цели.

(2) Акторно-сететвые теоретики, наоборот, подчеркивают ненаблюдаемость и невозможность наблюдать сложные структуры. Даже когда мы их разворачиваем, конечная цель научиться их упрощать, свертывать и тем самым делать их мобильными и действующими фокусировано, как острый нож, режущий масло.

Уровень переклички и неявного спора сквозь падающий железный занавес впечатляет и захватывает. И отдельно вспоминается Фуко, доказывающий, что социализм не обладает собственной формой правительственности (1979) - неправ! есть, даже два варианта.

Музыкальная пауза (гитара)

Derek Gripper & Ballaké Sissoko Gümüşlük
Estas Tonne
Ferenc Snétberger
Chopin & Sor 2 guitars

Центр урбанистики ТюмГУ приглашает на конференцию по городскому планированию

Напоминаем, что Центр урбанистики ТюмГУ организует Молодежную научную конференцию «Метрополисы II: городское планирование и разнообразие образов жизни» (10-12 октября 2024 г.).

«Метрополисы» — это ежегодный научно-практический форум, который объединяет академических исследователей города и прикладных урбанистов. В этом году основная тема конференции — городское планирование и его соотношение с разнообразием городской жизни.

К участию в дискуссии приглашаются практикующие проектировщики и социальные исследователи, изучающие проблему городского планирования с точки зрения разнообразных дисциплин: антропологии, социологии, географии, архитектуры, истории, философии.

Особый интерес представляют прикладные проекты в области городского планирования, авторы которых стараются учитывать социальное и культурное разнообразие городской жизни, используют в работе методы гражданского соучастия, размышляют над собственным профессиональным языком и практиками.

Ориентировочные темы конференции:

•   До плана: вернакулярные формы пространственной организации;
•   Городские планы как практика модерного управления;
•   Советские генпланы: между перформансом и политикой;
•   Городское планирование в условиях постсоциализма;
•   Мастер-планы: новое решение старых проблем?
•   Малый город/мегаполис в планировочной мысли: трудности перевода;
•   Соучаствующее проектирование и городское планирование;
•   Городская антропология для мастер-планирования: возможности и рекомендации;
•   Сценарии жизни горожан: дом, работа и третье место;
•   Фрейм общественных пространств и повседневное поведение;
•   Ландшафт как планировщик: земная поверхность и городская морфология;
•   Как воплотить разнообразие жизни в городском дизайне?

Целевая аудитория — молодые практики и ученые — от студентов до опытных специалистов до 40 лет.

Среди экспертов и дискуссантов — Михаил Алексеевский (Центр городской антропологии), Александр Антонов (Союз архитекторов России), Евгения Арефьева (Институт «Урбаника»), Алима Бисенова (Назарбаев университет), Анатолий Бреславский (СО РАН), Руслан Дохов (НИУ ВШЭ), Сергей Духанов (НГУАДИ), Александр Стрепетов (Группа прикладных антропологов «Артель»).

Для участия в конференции необходимо прислать тезисы объемом до 8000 знаков (с пробелами) и CV на адрес igor.stas@mail.ru.

Заявки принимаются до 8 сентября включительно. Формат конференции — очный.

Инфор. письмо конференции можно скачать по ссылке.

Мне очень интересно, как люди читают. Я вижу очень много быстрого чтения по верхам, которое выделяет только основную структуру текста, связывает ее с наиболее цепляющими понятиями и идет дальше. Это - очень эмоциональное чтение.

Уход на каждую структуру вглубь текста от заголовков (знаменитый кликбейт) - это замедление - от текста в целом к заголовкам разделов, затем к первым /последним фразам абзацев, затем к началу / концу предложений, простых частей предложений и так далее.

В этом смысле чтение дает навык замедления, тренировку внимания, тренировку самоконтроля и самонаблюдения и как следствие - развивает умение наблюдать, анализировать, удивляться.