Уважаю мнение четверти проголосовавших против видеоформата, буду держать его в уме и постараюсь не злоупотреблять роликами, даже если они вам зайдут. Первый грамматик-спич. О том, почему нельзя «лопнуть пузырик». На эту тему напишу чуть позже отдельную заметку — пока спойлер: мы так говорим, преодолевая языковую лакуну. То есть изначально так — неграмотно, такой возможности язык не даёт, но потребность возникла, и удовлетворяем мы её самым простым путём, «конвертируя» непереходный глагол в переходный.
«Работал в немецком Ганновере», «Синти-поп из китайского Тяньцзиня» — обороты неудобоваримые. Напрямую к топонимам такие относительные прилагательные, обозначающие более широкую географическую принадлежность, лепить скверно. Здесь невозможен эллипсис. Эллипсис — это когда мы опускаем слова, которые без труда восстанавливаются по контексту: якобы очевидное «Синти-поп из китайского [города] Тяньцзиня».
Подобные топонимы сами по себе «уникализируют» тот населённый пункт, который обозначают. Сравните: «В московском аквапарке снова эксплуатируют выдр» с «В московских Новых Черёмушках романтичны даже гипсокартонные плиты». Во втором случае складывается ошибочное впечатление, что существуют ещё и какие-то не московские, а, скажем, воронежские Новые Черёмушки. Как было со Французским Марокко и Испанским Марокко.
Плохо и то, что, призванные вносить ясность, эти отыменные прилагательные частенько, напротив, сбивают с толку. Ладно «немецкий Ганновер»: большинство наших сограждан знает, что это город в Германии; поэтому и «немецкий» тут в девяти из десяти случаев ни к чему. Зато «синти-поп из китайского Тяньцзиня» — загадка. Кто худо-бедно разбирается в географии КНР, тому достаточно «синти-попа из Тяньцзиня». А что прикажете думать тому, кто не знает? «Тяньцзинь» — о’кей, употребляется с прилагательным мужского рода, значит, не провинция и не деревня. Но что: уезд, посёлок, город? Сравним с употреблением имени собственного другого типа, личного: «Агнесса познакомилась с вьетнамским То Хоаем, когда дни его клонились к закату» вместо нормального «Агнесса познакомилась с вьетнамским писателем То Хоаем, когда дни его клонились к закату».
Со сколько-нибудь экзотическими ойконимами — так по-научному называются собственные имена населённых точек — языковое чутьё человека русскоговорящего может дать сбой. Возьмём более близкие реалии. Мы едва ли произнесём: «В украинском Львове всё спокойно», «В белорусской Сморгони чё-то приуныли».
При таком словоупотреблении «страновое» прилагательное приемлемо в сочетании с родовым словом. Например: «Во французском порту Сен-Мало», «В американском городе Анн-Арбор». Не всегда, конечно, это срабатывает; есть риск «пересушить» текст, сделать фразу протокольной.
Как перекраивать такие обороты, если добавляешь «город», или «деревня», или что у нас там — и выглядит ещё тупее, чем было? Смотря по контексту.
Работал в немецком Ганновере → Работал в Ганновере (Германия)
Работал в немецком Ганновере → Работал в Германии — в Ганновере
Работал в немецком Ганновере → Работал на северо-западе Германии, в Ганновере
Работал в немецком Ганновере → Когда жил в Германии, долгое время работал в Ганновере
А лучше — просто: «Работал в Ганновере».
Ведь читатель чаще всего не кретин.
Подобные топонимы сами по себе «уникализируют» тот населённый пункт, который обозначают. Сравните: «В московском аквапарке снова эксплуатируют выдр» с «В московских Новых Черёмушках романтичны даже гипсокартонные плиты». Во втором случае складывается ошибочное впечатление, что существуют ещё и какие-то не московские, а, скажем, воронежские Новые Черёмушки. Как было со Французским Марокко и Испанским Марокко.
Плохо и то, что, призванные вносить ясность, эти отыменные прилагательные частенько, напротив, сбивают с толку. Ладно «немецкий Ганновер»: большинство наших сограждан знает, что это город в Германии; поэтому и «немецкий» тут в девяти из десяти случаев ни к чему. Зато «синти-поп из китайского Тяньцзиня» — загадка. Кто худо-бедно разбирается в географии КНР, тому достаточно «синти-попа из Тяньцзиня». А что прикажете думать тому, кто не знает? «Тяньцзинь» — о’кей, употребляется с прилагательным мужского рода, значит, не провинция и не деревня. Но что: уезд, посёлок, город? Сравним с употреблением имени собственного другого типа, личного: «Агнесса познакомилась с вьетнамским То Хоаем, когда дни его клонились к закату» вместо нормального «Агнесса познакомилась с вьетнамским писателем То Хоаем, когда дни его клонились к закату».
Со сколько-нибудь экзотическими ойконимами — так по-научному называются собственные имена населённых точек — языковое чутьё человека русскоговорящего может дать сбой. Возьмём более близкие реалии. Мы едва ли произнесём: «В украинском Львове всё спокойно», «В белорусской Сморгони чё-то приуныли».
При таком словоупотреблении «страновое» прилагательное приемлемо в сочетании с родовым словом. Например: «Во французском порту Сен-Мало», «В американском городе Анн-Арбор». Не всегда, конечно, это срабатывает; есть риск «пересушить» текст, сделать фразу протокольной.
Как перекраивать такие обороты, если добавляешь «город», или «деревня», или что у нас там — и выглядит ещё тупее, чем было? Смотря по контексту.
Работал в немецком Ганновере → Работал в Ганновере (Германия)
Работал в немецком Ганновере → Работал в Германии — в Ганновере
Работал в немецком Ганновере → Работал на северо-западе Германии, в Ганновере
Работал в немецком Ганновере → Когда жил в Германии, долгое время работал в Ганновере
А лучше — просто: «Работал в Ганновере».
Ведь читатель чаще всего не кретин.
«Чьи-то голые фото» — оборот разговорный. Но почему разговорный? Фигура речи построена по обычной для русского языка модели. Так что — снова языковое расследование, в ходе которого вскрываются тайны восприятия телесности в русском языке и много другой лингвистической обнажёнки: http://telegra.ph/Golye-foto-kak-pravilno-skazat-po-russki-06-13
Telegraph
«Голые фото»: как правильно сказать по-русски
— Хочу отправить ему свои голые фото, но без палева. — Свяжи для них чехольчики. Смысл первой фразы ясен. Как и ирония второй. «Голые фото» — оборот разговорный, за околицей литературного языка. Пока — разговорный. И всё же отчего-то так говорят, и отчего…
Эта книга вышла из печати незадолго до принятия свода правил русской орфографии и пунктуации 1956 года. Дитмар Эльяшевич Розенталь подписал её для моей бабушки Калерии Николаевны Епифанской, учёного секретаря кафедры русского языка филфака МГУ, с которой вместе работал. Так что «это у меня с детства».
Неправильно: Илон Маск — реинкарнация Николы Теслы.
Правильно: в предыдущей инкарнации Илон Маск был Николой Теслой.
Совсем правильно: ведический влогер-коуч Ян Шматко-Григорьев уверен, что в предыдущей инкарнации Илон Маск был Николой Теслой.
Реинкарнация — явление или процесс. Инкарнация — результат процесса. Разницу легко понять, если обратиться к этимологии терминов и их русским эквивалентам. Сarō, carnis — «плоть» на латыни; оттуда же, кстати, слово «карнавал». Таким образом, реинкарнация — это «перевоплощение», а инкарнация — «воплощение». Мы не говорим: «Иван Григорьевич — перевоплощение Тьюринга». Зато стилистически приемлемо: «Иван Григорьевич — новое воплощение Тьюринга».
Когда речь заходит о нескольких [предположительных] телесных обличиях души, говорят «цепь перевоплощений» или «череда перевоплощений».
Правильно: в предыдущей инкарнации Илон Маск был Николой Теслой.
Совсем правильно: ведический влогер-коуч Ян Шматко-Григорьев уверен, что в предыдущей инкарнации Илон Маск был Николой Теслой.
Реинкарнация — явление или процесс. Инкарнация — результат процесса. Разницу легко понять, если обратиться к этимологии терминов и их русским эквивалентам. Сarō, carnis — «плоть» на латыни; оттуда же, кстати, слово «карнавал». Таким образом, реинкарнация — это «перевоплощение», а инкарнация — «воплощение». Мы не говорим: «Иван Григорьевич — перевоплощение Тьюринга». Зато стилистически приемлемо: «Иван Григорьевич — новое воплощение Тьюринга».
Когда речь заходит о нескольких [предположительных] телесных обличиях души, говорят «цепь перевоплощений» или «череда перевоплощений».
Как писать — e-mail или email?
Носители русского языка к написанию ‘e-mail’ притёрлись, на Западе между тем дефис из слова вымывается, и не первый год.
• Почему? Во-первых, начальная ‘e’ десемантизировалась, её первичное значение стёрлось. Email — это теперь и есть главный формат mail, почты. У большинства ‘e’ в уме уже не разворачивается в исходное electronic. Во-вторых, перед нами один из тех орфографических маркеров, вокруг которых принято ломать копья и по которым проходит водораздел между поколениями, между современным и несовременным, между народной и словарной языковой нормой. Ну, как «звóнит» и «звони́т» в русском языке или, ближе к нашей теме, «веб-сайт» и просто «сайт». Те, кому 12–25, без задней мысли называют старпёрами держащихся за привычное написание ‘e-mail’.
• Как теперь? Авторитетнейшее руководство по стилистике для журналистов AP Stylebook Online, выпускаемое агентством Associated Press, с 2011 года рекомендует слитное написание — в порядке исключения: в других словах такого типа, где начальная ‘e’ — сокращение от electronic, например e-government и e-commerce, чёрточка по-прежнему нужна. Логично: коммерция и сегодня по умолчанию не обязательно электронная, правительство и подавно.
• Все англоговорящие в едином порыве отринули старую норму? Нет. Форму с дефисом всё ещё часто используют в американских СМИ, среди её поборников — The Washington Post. Солидные британские издания, включая The Guardian и The Independent, в большинстве своём предпочли ‘email’. Чуть погодя к ним начали присоединяться и их более консервативные коллеги из Штатов, в том числе редакторы The New York Times.
• С родственными и производными формами — разнобой. В деловой переписке мне встречается как ‘Nice to emeet you’, так и ‘Nice to e-meet you’ — «Приятно заочно [по почте] познакомиться». Впрочем, эту конструкцию критикуют, и справедливо: многие считают её корявой, подобно тому как иных ценителей русского языка корёжит от «доброго времени суток». Действительно, уточнять глагол to meet особой нужды нет: мы же пишем, бывает, в ВК-чатике «Рад слышать тебя», хотя обмениваемся текстовыми сообщениями.
Главные выводы
I. В деловой переписке на английском языке смело употребляйте email, emailing, email marketing.
II. В русском языке ориентируйтесь на контекст, на аудиторию. Часто, особенно если среди ваших пользователей, читателей, покупателей много людей пожилых и средних лет, разумно вообще предпочесть «электронную почту». А в неформальном общении нормально сказать: «Вышлю почтой», при условии что ситуация не предполагает двусмысленности и нет риска, что ваш собеседник будет ждать извещения от «Почты России». Я в текстах, рассчитанных на русскоязычного читателя, пока пишу по-прежнему e-mail. Хотя, да, «email-маркетинг» стократ приятнее в орфографическом отношении, чем «e-mail-маркетинг».
Носители русского языка к написанию ‘e-mail’ притёрлись, на Западе между тем дефис из слова вымывается, и не первый год.
• Почему? Во-первых, начальная ‘e’ десемантизировалась, её первичное значение стёрлось. Email — это теперь и есть главный формат mail, почты. У большинства ‘e’ в уме уже не разворачивается в исходное electronic. Во-вторых, перед нами один из тех орфографических маркеров, вокруг которых принято ломать копья и по которым проходит водораздел между поколениями, между современным и несовременным, между народной и словарной языковой нормой. Ну, как «звóнит» и «звони́т» в русском языке или, ближе к нашей теме, «веб-сайт» и просто «сайт». Те, кому 12–25, без задней мысли называют старпёрами держащихся за привычное написание ‘e-mail’.
• Как теперь? Авторитетнейшее руководство по стилистике для журналистов AP Stylebook Online, выпускаемое агентством Associated Press, с 2011 года рекомендует слитное написание — в порядке исключения: в других словах такого типа, где начальная ‘e’ — сокращение от electronic, например e-government и e-commerce, чёрточка по-прежнему нужна. Логично: коммерция и сегодня по умолчанию не обязательно электронная, правительство и подавно.
• Все англоговорящие в едином порыве отринули старую норму? Нет. Форму с дефисом всё ещё часто используют в американских СМИ, среди её поборников — The Washington Post. Солидные британские издания, включая The Guardian и The Independent, в большинстве своём предпочли ‘email’. Чуть погодя к ним начали присоединяться и их более консервативные коллеги из Штатов, в том числе редакторы The New York Times.
• С родственными и производными формами — разнобой. В деловой переписке мне встречается как ‘Nice to emeet you’, так и ‘Nice to e-meet you’ — «Приятно заочно [по почте] познакомиться». Впрочем, эту конструкцию критикуют, и справедливо: многие считают её корявой, подобно тому как иных ценителей русского языка корёжит от «доброго времени суток». Действительно, уточнять глагол to meet особой нужды нет: мы же пишем, бывает, в ВК-чатике «Рад слышать тебя», хотя обмениваемся текстовыми сообщениями.
Главные выводы
I. В деловой переписке на английском языке смело употребляйте email, emailing, email marketing.
II. В русском языке ориентируйтесь на контекст, на аудиторию. Часто, особенно если среди ваших пользователей, читателей, покупателей много людей пожилых и средних лет, разумно вообще предпочесть «электронную почту». А в неформальном общении нормально сказать: «Вышлю почтой», при условии что ситуация не предполагает двусмысленности и нет риска, что ваш собеседник будет ждать извещения от «Почты России». Я в текстах, рассчитанных на русскоязычного читателя, пока пишу по-прежнему e-mail. Хотя, да, «email-маркетинг» стократ приятнее в орфографическом отношении, чем «e-mail-маркетинг».
О переводе имени Radagast the Brown во «Властелине колец». Бытует мнение, якобы карими бывают только глаза (спойлер: всё так, но только в современном русском языке и в нормативном употреблении), а майа наречён по цвету своего плаща и, стало быть, величать его надлежит не Карим, а Бурым.
Однако стоит держать в уме, что «карий» исходно имел более свободную лексическую сочетаемость и более широкий семантический ореол (происходит от тюрк. kara — «чёрный»), так что со стороны Муравьёва и Кистяковского выбор эпитета, на мой взгляд, чрезвычайно удачен. Он:
— изящно архаизирует имя;
— будучи поэтическим отклонением от строгой нормы, стилистически возвышает прозвище (сравним с набоковским «карим листом на скамейке»).
«Бурый» здесь был бы грубее, чем «белый» и «серый», относящиеся к Саруману и Гэндальфу соответственно. Конечно, на фоне остальных истари Радагаст — соль земли, но не до такой же степени; он всё-таки маг, а не мужик от сохи. Кроме того, колористический адъектив отсылает и к конской масти, что с учётом специфики персонажа также актуально. В общем, правильной масти дедуля.
Однако стоит держать в уме, что «карий» исходно имел более свободную лексическую сочетаемость и более широкий семантический ореол (происходит от тюрк. kara — «чёрный»), так что со стороны Муравьёва и Кистяковского выбор эпитета, на мой взгляд, чрезвычайно удачен. Он:
— изящно архаизирует имя;
— будучи поэтическим отклонением от строгой нормы, стилистически возвышает прозвище (сравним с набоковским «карим листом на скамейке»).
«Бурый» здесь был бы грубее, чем «белый» и «серый», относящиеся к Саруману и Гэндальфу соответственно. Конечно, на фоне остальных истари Радагаст — соль земли, но не до такой же степени; он всё-таки маг, а не мужик от сохи. Кроме того, колористический адъектив отсылает и к конской масти, что с учётом специфики персонажа также актуально. В общем, правильной масти дедуля.
В наши дни писать «безпечный», «безконечный» — ошибка. Но вот отыщет кто книгу, изданную в царской России, и увидит там: «Если бы природа не обезпечила особеннымъ образомъ продолженія рода каждаго живаго существа…» (журнал «Москвитянин», 1850 год), и произнесёт с торжеством:
— Раньше писали вразнобой, и ничего.
— И ничуть не вразнобой, — придётся возразить ему и добавить: — Правила дореволюционной орфографии имели стройную внутреннюю логику, отличную от теперешней.
В самом упрощённом виде — так: «Приставки без- и чрез- всегда пишутся черезъ „з“: безпечный, безмѣрный, чрезполосный. Остальныя приставки (раз-, из-, воз- и другія) сохраняютъ „з“ передъ „с“ и звонкими согласными, а передъ глухими принимаютъ „с“: разсказъ, изслѣдовать, возстаніе, возбранить, изжить, распросъ, исходить, воскинуть».
Морфологический и этимологический принципы в письменном русском языке конца XIX — начала XX века были весомы не менее фонетического, который, спору нет, набирал силу и согласно которому, по формулировке филолога Николая Ивановича Греча в его «Русском правописании» (1894), «слова пишутся сходно съ произношенiемъ», подобно тому как было принято уже тогда, например, в языке сербском.
Разнобой, вернее, ослабление приверженности старым книжным нормам в отсутствие строго установленных требований наблюдалось в XVIII веке, зато к концу XIX века в гимназических пособиях по грамматике правила употребления приставок были изложены чётко — и места занимали поболее, чем в нынешних школьных учебниках.
Тому, кому хотелось бы писать «вольно, как до 1917 года», понадобилось бы запомнить уйму подправил и знать на зубок, почему «исчезать», но «черезчур», почему «растревожить», но «разсчитать». Так что лучше уж запомнить современные правила, куда как более простые.
В современном русском языке тоже тонкостей хватает: скажем, пишется «постинформационный», но «предымпериалистический». Ну да про них в следующий раз.
— Раньше писали вразнобой, и ничего.
— И ничуть не вразнобой, — придётся возразить ему и добавить: — Правила дореволюционной орфографии имели стройную внутреннюю логику, отличную от теперешней.
В самом упрощённом виде — так: «Приставки без- и чрез- всегда пишутся черезъ „з“: безпечный, безмѣрный, чрезполосный. Остальныя приставки (раз-, из-, воз- и другія) сохраняютъ „з“ передъ „с“ и звонкими согласными, а передъ глухими принимаютъ „с“: разсказъ, изслѣдовать, возстаніе, возбранить, изжить, распросъ, исходить, воскинуть».
Морфологический и этимологический принципы в письменном русском языке конца XIX — начала XX века были весомы не менее фонетического, который, спору нет, набирал силу и согласно которому, по формулировке филолога Николая Ивановича Греча в его «Русском правописании» (1894), «слова пишутся сходно съ произношенiемъ», подобно тому как было принято уже тогда, например, в языке сербском.
Разнобой, вернее, ослабление приверженности старым книжным нормам в отсутствие строго установленных требований наблюдалось в XVIII веке, зато к концу XIX века в гимназических пособиях по грамматике правила употребления приставок были изложены чётко — и места занимали поболее, чем в нынешних школьных учебниках.
Тому, кому хотелось бы писать «вольно, как до 1917 года», понадобилось бы запомнить уйму подправил и знать на зубок, почему «исчезать», но «черезчур», почему «растревожить», но «разсчитать». Так что лучше уж запомнить современные правила, куда как более простые.
В современном русском языке тоже тонкостей хватает: скажем, пишется «постинформационный», но «предымпериалистический». Ну да про них в следующий раз.
Смотрел сериал Stranger Things (вещь!) и увидел, что в субтитрах словосочетание a walking failure — во фразе ‘You’re a walking failure’ — передано как «ходячий провал», слово в слово. Не то чтоб здесь была ошибка. По крайней мере, не фактическая. Даже образность в переводе сохранена. К тому же говорят по-русски: «Наш Протей Зурабович — ходячая скромность, даже „спасибо“ сказать стесняется». Но сходство устойчивых оборотов в двух языках не делает их эквивалентными. Часто выражения, в первом приближении одинаковые, различаются в плане лексической сочетаемости. Подобно системам уравнений, каждая из которых верна только для определённых диапазонов величин x и y. Так вот: в русском «ходячее ч.-л.» и в английском walking smth. эти диапазоны — разные.
Большой толковый словарь под редакцией С. А. Кузнецова сообщает нам о следующем значении прилагательного «ходячий»:
«Ирон. Являющийся воплощением каких-либо свойств, качеств (о человеке). Ходячая скромность, добродетель, честность, принципиальность. Ходячие мощи (об очень худом, измождённом человеке)».
Как видно, обыкновенно существительное в связке с «ходячим» — отвлечённое, абстрактное, и обозначает оно некую личностную характеристику. «Провал» же — это событие, а именно неожиданная крупная неудача, рушащий планы крах. В сочетании с существительными других типов более вероятными будут и другие смыслы. Так, «ходячая легенда» — это легенда распространённая, разошедшаяся по свету.
Но есть ведь «ходячие мощи»? Есть. Так же как «ходячая энциклопедия». Только посмотрим-ка внимательнее. Здесь существительные тоже устойчивые атрибуты субъекта. Легко представить их употребление в ином виде:
Он ходячие мощи ≈ Он выглядит как мощи ≈ Он выглядит как ссохшиеся останки
Он ходячая энциклопедия ≈ Он точно энциклопедия ≈ Он эрудирован, в нём знаний столько, сколько в энциклопедии
Опять же: речь о свойствах. Происходит генерализация — переход от частного к общему. А «провал» — это как раз частное: отдельно взятое событие, эксцесс. Вот будь в словаре существительное, обозначающее предрасположенность к провалам, обречённость на них, оно могло бы взять наш эпитет под ручку. «Ходячее лузерство»? Формально — да. Но тут уже стилистика хромает на все пять ног и просит пристрелить её.
Большого греха, конечно, в переводе «ходячий провал» нет. Разве лишь грешок. Но как тогда лучше передать walking failure по-русски? Исходя из контекста, только исходя из контекста. Зато какое разнообразие: «тридцать три несчастья», «хронический неудачник», «в конкурсе худших неудачников займёшь второе место», «всё у тебя из рук валится», «на тебе клеймо неудачника», «недотёпа из недотёп», «ты царь Мидас наоборот». А иногда подойдёт и гоголевский приговор Плюшкину — «прореха на человечестве».
Сходным образом дело обстоит со словосочетанием a walking miracle. Это скорее «чудо во плоти», «истинное чудо» или просто «чудо». «Ходячее чудо» возможно, но от саркастической окраски ему не отмыться. Так скорее выскажешься о ком-то эксцентричном, кто постоянно влипает в немыслимые истории; не «чудо», а «чудо в перьях».
Большой толковый словарь под редакцией С. А. Кузнецова сообщает нам о следующем значении прилагательного «ходячий»:
«Ирон. Являющийся воплощением каких-либо свойств, качеств (о человеке). Ходячая скромность, добродетель, честность, принципиальность. Ходячие мощи (об очень худом, измождённом человеке)».
Как видно, обыкновенно существительное в связке с «ходячим» — отвлечённое, абстрактное, и обозначает оно некую личностную характеристику. «Провал» же — это событие, а именно неожиданная крупная неудача, рушащий планы крах. В сочетании с существительными других типов более вероятными будут и другие смыслы. Так, «ходячая легенда» — это легенда распространённая, разошедшаяся по свету.
Но есть ведь «ходячие мощи»? Есть. Так же как «ходячая энциклопедия». Только посмотрим-ка внимательнее. Здесь существительные тоже устойчивые атрибуты субъекта. Легко представить их употребление в ином виде:
Он ходячие мощи ≈ Он выглядит как мощи ≈ Он выглядит как ссохшиеся останки
Он ходячая энциклопедия ≈ Он точно энциклопедия ≈ Он эрудирован, в нём знаний столько, сколько в энциклопедии
Опять же: речь о свойствах. Происходит генерализация — переход от частного к общему. А «провал» — это как раз частное: отдельно взятое событие, эксцесс. Вот будь в словаре существительное, обозначающее предрасположенность к провалам, обречённость на них, оно могло бы взять наш эпитет под ручку. «Ходячее лузерство»? Формально — да. Но тут уже стилистика хромает на все пять ног и просит пристрелить её.
Большого греха, конечно, в переводе «ходячий провал» нет. Разве лишь грешок. Но как тогда лучше передать walking failure по-русски? Исходя из контекста, только исходя из контекста. Зато какое разнообразие: «тридцать три несчастья», «хронический неудачник», «в конкурсе худших неудачников займёшь второе место», «всё у тебя из рук валится», «на тебе клеймо неудачника», «недотёпа из недотёп», «ты царь Мидас наоборот». А иногда подойдёт и гоголевский приговор Плюшкину — «прореха на человечестве».
Сходным образом дело обстоит со словосочетанием a walking miracle. Это скорее «чудо во плоти», «истинное чудо» или просто «чудо». «Ходячее чудо» возможно, но от саркастической окраски ему не отмыться. Так скорее выскажешься о ком-то эксцентричном, кто постоянно влипает в немыслимые истории; не «чудо», а «чудо в перьях».
Как передавать английское OK в русском языке?Насколько ок — писать «ок»? А «о'кей» — не по-старпёрски ли? http://telegra.ph/OK-Google-kak-pisat-po-russki-OK-07-07
Telegraph
OK Google, как писать по-русски OK?
Английское OK по-русски передают, как граммар-тетрис на душу положит. А как надо? Надо ли каким-то одним образом? Отдел боевой лингвистики рекомендует I. Первое и главное: слово русским языком освоено и занесено в авторитетные словари. Колеблющимся — спасение.…
Как же увлекательно прочерчивать прихотливо изломанную линию, по которой проходит граница между тем, что язык принимает извне, а что нет. В лингвистическом порубежье обитает среди прочих такой зверь, как унификация управления при однородных сказуемых.
Чтобы определить, по ту или по эту сторону живут его порождения, надо ответить на вопрос: допустима в грамотной русской речи фраза вида «Ты бесконечно игнорируешь и убегаешь от проблем» или верно лишь «Ты бесконечно игнорируешь проблемы и убегаешь от них»?
Тут интриги не будет: второе.
Открываем Розенталя: «При двух или нескольких управляющих словах общее зависимое слово допустимо, когда каждое из управляющих слов требует того же падежа и предлога, например: читать и конспектировать книгу <…> надеяться и рассчитывать на помощь».
В английском такой нормы нет. В английском с его несклоняемостью нет надобности согласовывать падежные формы, а глаголы в нём имеют свойство составлять смысловое и синтаксическое единство с предлогами.
Абсолютно естественно звучит: ‘The individuals who can found and belong to a local religious organization’ — «Лица, которые могут быть основателями и участниками местной религиозной организации».
А фраза «Ты бесконечно игнорируешь и убегаешь от проблем» заставляет задуматься: «игнорируешь» — что, проблемы, или нечто иное, или вообще кого-то?
«Вы вправе придумать и прибегнуть к собственному заклинанию», «Создание и управление компаниями» — того же поля ягоды. Чужого поля.
Ну да это заметные ошибки. Они кажутся вопиющими. А между тем широко распространённое клише «Поддерживать и участвовать в развитии проекта», приглядитесь, грамматический конфуз того же порядка.
Чтобы определить, по ту или по эту сторону живут его порождения, надо ответить на вопрос: допустима в грамотной русской речи фраза вида «Ты бесконечно игнорируешь и убегаешь от проблем» или верно лишь «Ты бесконечно игнорируешь проблемы и убегаешь от них»?
Тут интриги не будет: второе.
Открываем Розенталя: «При двух или нескольких управляющих словах общее зависимое слово допустимо, когда каждое из управляющих слов требует того же падежа и предлога, например: читать и конспектировать книгу <…> надеяться и рассчитывать на помощь».
В английском такой нормы нет. В английском с его несклоняемостью нет надобности согласовывать падежные формы, а глаголы в нём имеют свойство составлять смысловое и синтаксическое единство с предлогами.
Абсолютно естественно звучит: ‘The individuals who can found and belong to a local religious organization’ — «Лица, которые могут быть основателями и участниками местной религиозной организации».
А фраза «Ты бесконечно игнорируешь и убегаешь от проблем» заставляет задуматься: «игнорируешь» — что, проблемы, или нечто иное, или вообще кого-то?
«Вы вправе придумать и прибегнуть к собственному заклинанию», «Создание и управление компаниями» — того же поля ягоды. Чужого поля.
Ну да это заметные ошибки. Они кажутся вопиющими. А между тем широко распространённое клише «Поддерживать и участвовать в развитии проекта», приглядитесь, грамматический конфуз того же порядка.
Очень славный канал об изучении языков. В основном романских, перво-наперво испанского. С массой практических материалов и советов и нисколько не сухими экскурсами в область прикладной лингвистики и мышления. Насколько понял, автор живёт в Каталонии. Волна ностальгии по той поре, когда я сам учил испанский, тряхнула меня так, что оставалось только расчехлить гитару, чтобы сыграть и спеть Tuyo — из OST к Narcos.
https://www.tgoop.com/linguistique_sur_un_genou
https://www.tgoop.com/linguistique_sur_un_genou
Telegram
Лингвистика на коленке
Я лингвист-дилетант, изучаю романские языки, а также адепт самообучения (и зануда)
Не публикую рекламу.
Бот для отзывов и предложений: @ksenialinguistfbbot.
Первый пост: https://www.tgoop.com/linguistique_sur_un_genou/4
Чат: @linguistic_dabblers
Не публикую рекламу.
Бот для отзывов и предложений: @ksenialinguistfbbot.
Первый пост: https://www.tgoop.com/linguistique_sur_un_genou/4
Чат: @linguistic_dabblers
Значения слов в языке меняются, меняется и сфера их употребления. Ещё несколько десятилетий после революции 1917 года пожилые люди с хорошим воспитанием осуждающе поднимали брови, услышав обращение «ребята». Прежде так было принято говорить о крестьянских детях. К чадам в «приличных семействах» надлежало обращаться — «дети». Нам же это разграничение кажется курьёзным.
Но не стоит использовать подвижность лексики как индульгенцию — в оправдание речевой неряшливости. «Так теперь говорят» — не довод. Разберём два слова, у которых с трансформацией значения вышло ну очень по-разному.
• «Облокотиться» — это опереться на что-то локтями, и только локтями. Да, связи с порождающей основой способны ослабевать: чернила уже давно могут быть не только чёрными. Но с ними ясно: другого слова, обозначающего жидкость-краситель для писчего дела, в языке не имелось. А из «облокотиться» эти самые «локти» торчат так, что исходная семантика не стирается и едва ли сотрётся.
Случается, глагол используют и для описания других поз. Ошибочно. В «Моей повести» Кузьмы Петрова-Водкина (1930) встречаем: «Сел на приступку, облокотился спиной о притолоку и задумался». Только с автора спросу нет: образование он получил по художественной части. В письмах Казимира Малевича встречаются обороты и похлеще: «…были и лекторы, которые объявили, что публика подготовлена ими, включая импрессионизм и немного посвящена в кубизме». Вообще, прецедентная практика в языке редко оказывается достаточным доказательством.
Для того чтобы описать положение тела по отношению к предметам, служащим ему опорой, есть целая россыпь других слов.
Например:
Едва различимый в своём тёмно-сером пиджаке на фоне скалы, Джерри Рудольфович отдыхал, опершись спиной о каменный выступ.
Или:
— Ладно. — Я прислонился правым плечом к телефонной будке и задумался.
Или:
Мрачнея, Тадеуш навалился грудью на парапет и с преувеличенной озабоченностью принялся всматриваться в иссиня-сизую даль.
Но когда речь идёт не о человеке, в образном значении, облокачиваться можно и без локтей: «Впрочем, крыши все крыты очеретом; ива, дуб и две яблони облокотились на них своими раскидистыми ветвями» (Н. В. Гоголь, «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»).
• Ностальгия. Слово с греческими корнями: νόστος — «возвращение на родину», άλγος — «боль». Причём νόστος изначально употреблялось в древнегреческом эпосе применительно к героям-скитальцам, чей путь домой оказался длиннее чаемого. В современном языке — как в английском, так и в русском — слово используется и когда говорят о тоске по покинутым местам, по утраченному духу или атмосфере, по старым добрым временам. Словом, по тому, к чему хочется вернуться и что, поэтически рассуждая, является частью «внутренней родины».
Поэтому «ностальгия по дешёвым турпетёвкам в Италию» звучит сомнительно, а «ностальгия по полуночным философским спорам на кухнях» — естественно. В первом случае лучше сказать, допустим:
Всё страдает: какие раньше путёвки в Италию дешёвые были!
С грустью вспоминает дешёвые путёвки в Италию.
Тоскует по дешёвым путёвкам в Италию.
В то же время исходное значение никуда не исчезает, и словосочетание «ностальгия по родине» остаётся ошибкой.
Но не стоит использовать подвижность лексики как индульгенцию — в оправдание речевой неряшливости. «Так теперь говорят» — не довод. Разберём два слова, у которых с трансформацией значения вышло ну очень по-разному.
• «Облокотиться» — это опереться на что-то локтями, и только локтями. Да, связи с порождающей основой способны ослабевать: чернила уже давно могут быть не только чёрными. Но с ними ясно: другого слова, обозначающего жидкость-краситель для писчего дела, в языке не имелось. А из «облокотиться» эти самые «локти» торчат так, что исходная семантика не стирается и едва ли сотрётся.
Случается, глагол используют и для описания других поз. Ошибочно. В «Моей повести» Кузьмы Петрова-Водкина (1930) встречаем: «Сел на приступку, облокотился спиной о притолоку и задумался». Только с автора спросу нет: образование он получил по художественной части. В письмах Казимира Малевича встречаются обороты и похлеще: «…были и лекторы, которые объявили, что публика подготовлена ими, включая импрессионизм и немного посвящена в кубизме». Вообще, прецедентная практика в языке редко оказывается достаточным доказательством.
Для того чтобы описать положение тела по отношению к предметам, служащим ему опорой, есть целая россыпь других слов.
Например:
Едва различимый в своём тёмно-сером пиджаке на фоне скалы, Джерри Рудольфович отдыхал, опершись спиной о каменный выступ.
Или:
— Ладно. — Я прислонился правым плечом к телефонной будке и задумался.
Или:
Мрачнея, Тадеуш навалился грудью на парапет и с преувеличенной озабоченностью принялся всматриваться в иссиня-сизую даль.
Но когда речь идёт не о человеке, в образном значении, облокачиваться можно и без локтей: «Впрочем, крыши все крыты очеретом; ива, дуб и две яблони облокотились на них своими раскидистыми ветвями» (Н. В. Гоголь, «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»).
• Ностальгия. Слово с греческими корнями: νόστος — «возвращение на родину», άλγος — «боль». Причём νόστος изначально употреблялось в древнегреческом эпосе применительно к героям-скитальцам, чей путь домой оказался длиннее чаемого. В современном языке — как в английском, так и в русском — слово используется и когда говорят о тоске по покинутым местам, по утраченному духу или атмосфере, по старым добрым временам. Словом, по тому, к чему хочется вернуться и что, поэтически рассуждая, является частью «внутренней родины».
Поэтому «ностальгия по дешёвым турпетёвкам в Италию» звучит сомнительно, а «ностальгия по полуночным философским спорам на кухнях» — естественно. В первом случае лучше сказать, допустим:
Всё страдает: какие раньше путёвки в Италию дешёвые были!
С грустью вспоминает дешёвые путёвки в Италию.
Тоскует по дешёвым путёвкам в Италию.
В то же время исходное значение никуда не исчезает, и словосочетание «ностальгия по родине» остаётся ошибкой.
«Страсти по спиннерам», «Страсти по батончику», «Страсти по Telegram» — таких заголовков тьмы, и тьмы, и тьмы. Предполагается, что «страсти по N» — это бурные эмоции и действия, конфликты, вызванные N. Возмущения социального пространства. Авторы и редакторы, используя такой оборот, полагают, что обращаются к высокому слогу и апеллируют к культурному наследию, пусть и в фоновом режиме.
Культурное наследие за выражением действительно стоит. Страсти — это духовное музыкальное произведение, изначально вокальное, позднее вокально-инструментальное, в сюжетной основе которого лежат события Страстной недели. Страсти Христовы — это телесные и душевные страдания, которые Иисус претерпевал в последние дни перед распятием, прежде всего после Тайной вечери. Наиболее известны «Страсти» Иоганна Себастьяна Баха.
«Страсти по Иоанну» в таком контексте — «страсти [по версии] Иоанна». По-английски — according to John.
При других значениях «страсти» — ни в единственном, ни во множественном числе — предлог «по» для присоединения дополнения в русском языке не употреблялся и не употребляется. В словосочетаниях вида «Страсти по Черкизону» даже значение слова подменено. В исходном обороте «страсти» относятся к церковнославянской лексике и означают не половодье чувств и не эмоциональное выяснение отношений, а «муки», «страдания», точно соответствуя названию музыкального жанра — немецкому Die Passion (от лат. passio — «страдание», «претерпевание»).
Можно «воспылать страстью к кому-то», могут «разгореться страсти вокруг чего-то». Раньше говорили и «страсть до чего-то»: «Утверждай теперь, что у женщин не велика страсть до всех этих тряпок» (Н. В. Гоголь, «Записки сумасшедшего»).
Отклонения от строгого религиозного употребления оборота бывают. Тарковский свой фильм «Андрей Рублёв» поначалу хотел назвать «Страсти по Андрею». Однако здесь исходный смысл сохранён — «страсти [Христовы, переданные иконописцем] Андреем [Рублёвым]».
Беда не столько в неверном употреблении выражения, сколько в претензии на эрудицию. В грамматическом отношении это вовсе не crime of passion, как в англоязычном мире называют преступление, совершённое в состоянии аффекта, а, говоря языком российской низовой культуры, «лажовый умняк по незнанке».
• Бывают только страсти по Иоанну, Луке, Марку, Матфею — евангелистам. Как правило, упоминаются в названиях конкретных музыкальных произведений.
• «Страсти по спиннерам» возникают от незнания и лени. Никого не пытаюсь заклеймить. Пишущие люди не меньше прочих подвержены сигнатурному мышлению. Придумываешь заголовок, на ум приходит устойчивый оборот, пробуешь перефразировать — и легко пойти коротким путём, пытаясь найти в качестве замены слово, которое будет сочетаться с дополнением в том же падеже и с тем же предлогом: «Ммм, если не „страсти по спиннерам“, то как — „скандалы по спиннерам“? Нет. А, оставлю так». Но «оставлять так» не надо. Лучше подумать над новым заголовком. Хотите — будет описательный: «В российском Instagram разгораются страсти вокруг спиннеров», хотя, положа руку на сердце, он малоинформативен. Да хоть, в духе старого «Коммерсанта», «Ветряные мельницы на два пальца», если, например, вы хотите намекнуть на то, что скандал не стоит выеденного яйца.
Культурное наследие за выражением действительно стоит. Страсти — это духовное музыкальное произведение, изначально вокальное, позднее вокально-инструментальное, в сюжетной основе которого лежат события Страстной недели. Страсти Христовы — это телесные и душевные страдания, которые Иисус претерпевал в последние дни перед распятием, прежде всего после Тайной вечери. Наиболее известны «Страсти» Иоганна Себастьяна Баха.
«Страсти по Иоанну» в таком контексте — «страсти [по версии] Иоанна». По-английски — according to John.
При других значениях «страсти» — ни в единственном, ни во множественном числе — предлог «по» для присоединения дополнения в русском языке не употреблялся и не употребляется. В словосочетаниях вида «Страсти по Черкизону» даже значение слова подменено. В исходном обороте «страсти» относятся к церковнославянской лексике и означают не половодье чувств и не эмоциональное выяснение отношений, а «муки», «страдания», точно соответствуя названию музыкального жанра — немецкому Die Passion (от лат. passio — «страдание», «претерпевание»).
Можно «воспылать страстью к кому-то», могут «разгореться страсти вокруг чего-то». Раньше говорили и «страсть до чего-то»: «Утверждай теперь, что у женщин не велика страсть до всех этих тряпок» (Н. В. Гоголь, «Записки сумасшедшего»).
Отклонения от строгого религиозного употребления оборота бывают. Тарковский свой фильм «Андрей Рублёв» поначалу хотел назвать «Страсти по Андрею». Однако здесь исходный смысл сохранён — «страсти [Христовы, переданные иконописцем] Андреем [Рублёвым]».
Беда не столько в неверном употреблении выражения, сколько в претензии на эрудицию. В грамматическом отношении это вовсе не crime of passion, как в англоязычном мире называют преступление, совершённое в состоянии аффекта, а, говоря языком российской низовой культуры, «лажовый умняк по незнанке».
• Бывают только страсти по Иоанну, Луке, Марку, Матфею — евангелистам. Как правило, упоминаются в названиях конкретных музыкальных произведений.
• «Страсти по спиннерам» возникают от незнания и лени. Никого не пытаюсь заклеймить. Пишущие люди не меньше прочих подвержены сигнатурному мышлению. Придумываешь заголовок, на ум приходит устойчивый оборот, пробуешь перефразировать — и легко пойти коротким путём, пытаясь найти в качестве замены слово, которое будет сочетаться с дополнением в том же падеже и с тем же предлогом: «Ммм, если не „страсти по спиннерам“, то как — „скандалы по спиннерам“? Нет. А, оставлю так». Но «оставлять так» не надо. Лучше подумать над новым заголовком. Хотите — будет описательный: «В российском Instagram разгораются страсти вокруг спиннеров», хотя, положа руку на сердце, он малоинформативен. Да хоть, в духе старого «Коммерсанта», «Ветряные мельницы на два пальца», если, например, вы хотите намекнуть на то, что скандал не стоит выеденного яйца.
Подробно о том, почему, с моей точки зрения, «кириллизация» написанных латиницей названий в русском тексте (Apple → «Эпл») — практика, которая приносит больше морального удовлетворения пишущему, чем пользы читателю. Это не «дисс на Ильяхова»: я с уважением отношусь к нему и его деятельности. Но, поскольку прежде всего благодаря позиции Максима установка стала широко распространённой, не упомянуть его не мог.
https://gzom.ru/kak-nado/pochemu-apple-a-ne-epl/
https://gzom.ru/kak-nado/pochemu-apple-a-ne-epl/
Кое-что [и сбоку Мильчин] о словах, образованных от аббревиатур
• Написания вида «НТВшник» и «НТВ-шник» ошибочны. Если только «шник» не онемéченная форма английского sneak — «ябеда», «доносчик»; тогда второй вариант будет верным, но это, сами понимаете, шуточки и казуистика. Правильно: «энтэвэшник», «сотрудник НТВ».
Производные от инициальных аббревиатур — тех, что образованы от первых букв названия (Министерство внутренних дел → МВД), — обычно пишутся:
— либо с передачей звучания букв, входящих в такое сокращение («ка», «гэ», бэ»), и без дефисов между слогами, которые буквам соответствуют, то есть «кагэбэшный», не «кгбшный»;
— либо, если исходная аббревиатура может быть прочтена как русское существительное и соответствует русской фонетике, то регистр букв снижается, а к слову присоединяются суффиксы, приставки и окончания, например «мхатовский», «мидовский».
• Часто написания вроде «НТВшник» клеймят как неправильные, «потому что некрасиво». Довод не самый веский. Окончания у аббревиатур могут быть.
«1. [Инициальные аббревиатуры] склоняются, если читаются по слогам и род ведущего слова совпадает с родовой формой самой аббревиатуры: ГАБТа, МХАТа, вуза.
2. Они не склоняются:
а) если читаются по названиям букв: ВЦСПС, ПТУ, СССР;
б) если род ведущего слова не совпадает с родовой формой самой аббревиатуры: ГЭС — ведущее слово „станция“ женского рода, а сама аббревиатура имеет форму мужского рода; ВТЭК — ведущее слово „комиссия“ женского рода, а аббревиатура в форме мужского рода, хотя в академическом орфографическом словаре допускается склонение этого слова
3. Инициальные аббревиатуры из прописных букв при склонении пишутся слитно с падежным окончанием, обозначаемым строчными буквами: СЭВом, МХАТом».
(А. Э. Мильчин, Л. К. Чельцова, «Справочник издателя и автора», по изд. 1998)
Однако норма эта касается (!) только самих аббревиатур. Поэтому в порядке вещей: «МИДу поручено выяснить, что вообще в МИДе происходит». И убийственно: «МИДовец возомнил себя царём Мидасом».
• Написания вида «НТВшник» и «НТВ-шник» ошибочны. Если только «шник» не онемéченная форма английского sneak — «ябеда», «доносчик»; тогда второй вариант будет верным, но это, сами понимаете, шуточки и казуистика. Правильно: «энтэвэшник», «сотрудник НТВ».
Производные от инициальных аббревиатур — тех, что образованы от первых букв названия (Министерство внутренних дел → МВД), — обычно пишутся:
— либо с передачей звучания букв, входящих в такое сокращение («ка», «гэ», бэ»), и без дефисов между слогами, которые буквам соответствуют, то есть «кагэбэшный», не «кгбшный»;
— либо, если исходная аббревиатура может быть прочтена как русское существительное и соответствует русской фонетике, то регистр букв снижается, а к слову присоединяются суффиксы, приставки и окончания, например «мхатовский», «мидовский».
• Часто написания вроде «НТВшник» клеймят как неправильные, «потому что некрасиво». Довод не самый веский. Окончания у аббревиатур могут быть.
«1. [Инициальные аббревиатуры] склоняются, если читаются по слогам и род ведущего слова совпадает с родовой формой самой аббревиатуры: ГАБТа, МХАТа, вуза.
2. Они не склоняются:
а) если читаются по названиям букв: ВЦСПС, ПТУ, СССР;
б) если род ведущего слова не совпадает с родовой формой самой аббревиатуры: ГЭС — ведущее слово „станция“ женского рода, а сама аббревиатура имеет форму мужского рода; ВТЭК — ведущее слово „комиссия“ женского рода, а аббревиатура в форме мужского рода, хотя в академическом орфографическом словаре допускается склонение этого слова
3. Инициальные аббревиатуры из прописных букв при склонении пишутся слитно с падежным окончанием, обозначаемым строчными буквами: СЭВом, МХАТом».
(А. Э. Мильчин, Л. К. Чельцова, «Справочник издателя и автора», по изд. 1998)
Однако норма эта касается (!) только самих аббревиатур. Поэтому в порядке вещей: «МИДу поручено выяснить, что вообще в МИДе происходит». И убийственно: «МИДовец возомнил себя царём Мидасом».
• «SMM-щик» — это совсем плохо. Здесь нарушено целых две нормы. Допущено:
— написание слова, производного от инициальной аббревиатуры, с использованием разных регистров в разрез с правилами русского языка;
— неоправданное смешение графики двух разных языков.
Правильно: или «эсэмэмщик», или «SMM-менеджер», «специалист по SMM».
Кстати: если уж переводить на русский саму иноязычную аббревиатуру, то между слогами, которые обозначают входящие в её состав буквы, ставятся дефисы, но заглавная — лишь первая буква: BBС → «Би-би-си», GQ — «Джи-кью».
P. S. Использование английской графики в русских текстах — отдельный больной вопрос. В текстах для неспециалистов, когда передаются не имена собственные (про это у нас была на днях статья; «компания Apple» — о’кей, «apple’овский ноутбук» — не о’кей), а имена нарицательные, прилагательные и т. д., на мой взгляд, лучше избегать таких «латинских имплантов» или сводить их использование к минимуму. Вместо «digital-среды» сойдёт «цифровая среда». Когда обращаетесь к аудитории, которой эти заимствования в написании латиницей понятны и милы, ими тоже лучше не злоупотреблять. Хотя «CSS-магия», видится мне, лучше «сиэсэс-магии», «цээсэс-магии», а уж тем более лучше «си-эс-эс-магии» и «цэ-эс-эс-магии».
— написание слова, производного от инициальной аббревиатуры, с использованием разных регистров в разрез с правилами русского языка;
— неоправданное смешение графики двух разных языков.
Правильно: или «эсэмэмщик», или «SMM-менеджер», «специалист по SMM».
Кстати: если уж переводить на русский саму иноязычную аббревиатуру, то между слогами, которые обозначают входящие в её состав буквы, ставятся дефисы, но заглавная — лишь первая буква: BBС → «Би-би-си», GQ — «Джи-кью».
P. S. Использование английской графики в русских текстах — отдельный больной вопрос. В текстах для неспециалистов, когда передаются не имена собственные (про это у нас была на днях статья; «компания Apple» — о’кей, «apple’овский ноутбук» — не о’кей), а имена нарицательные, прилагательные и т. д., на мой взгляд, лучше избегать таких «латинских имплантов» или сводить их использование к минимуму. Вместо «digital-среды» сойдёт «цифровая среда». Когда обращаетесь к аудитории, которой эти заимствования в написании латиницей понятны и милы, ими тоже лучше не злоупотреблять. Хотя «CSS-магия», видится мне, лучше «сиэсэс-магии», «цээсэс-магии», а уж тем более лучше «си-эс-эс-магии» и «цэ-эс-эс-магии».
Друзья, если кто не видел: у нас же теперь есть собственный сайт, где мы публикуем все крупные материалы. Адрес предсказуемый: https://gzom.ru
Здесь и в соцсетях по-прежнему будем постить в дополнение к ссылкам на статьи много чего ещё.
(Картинка к URL старая, реликтовая подцепилась. Его величество кэш.)
Здесь и в соцсетях по-прежнему будем постить в дополнение к ссылкам на статьи много чего ещё.
(Картинка к URL старая, реликтовая подцепилась. Его величество кэш.)