Сейчас распространено секулярное понимание ценностей древнего Рима. Как считается, римлянин был просто солдатом в наиболее ограниченном смысле слова, и только при помощи солдатских качеств и в силу удачного стечения обстоятельств завоевал мир. Это мнение неверно.

Во-первых, с самого начала и до конца для римлян догматом веры была убеждённость в том, что божественные силы создали и защищали величие Рима — Империю и Вечность (Aeternitas). Те же, кто хочет ограничить себя «позитивистской» точкой зрения, вынуждены заменить это ощущение, очень глубоко осознаваемое римлянами, на загадку: что же заставляло горстку людей, без каких-либо явных причин, даже без идей «земли» или «родины», без всех тех мифов и страстей, к которым прибегает современность для оправдания войны и поощрения героизма, идти всё дальше и дальше, из одной страны в другую, следуя странному и непреодолимому импульсу, основываясь лишь на «аскезе власти»? Согласно единодушному свидетельству классических авторов, ранние римляне были глубоко религиозными — nostri maiores religiossimi mortales («Наши предки были весьма религиозными смертными»), как пишет Саллюстий. Цицерон и Геллий повторяют его слова. Но их религиозность не была ограниченной и изолированной абстракцией, а пропитывала собой весь мир действий, включая в себя также и мир военного опыта.

Особые священные коллегии жрецов в Риме — фециалии — руководили вполне определённой системой ритуалов, которые обеспечивали мистическую составляющую каждой войны, от её объявления до окончания. Определённо, один из общих принципов римского военного искусства требовал вступать в битву лишь после того, как будут явлены определённые мистические знаки; так сказать, лишь тогда, когда придёт «момент». В силу умственных искажений и предубеждений, закладываемых современным образованием, большинство сегодняшних людей будут склонны видеть в этом чуждые, суеверные представления. Самые доброжелательные расценят это как экстравагантный фатализм; однако оба эти взгляда неверны. Сутью искусства предсказаний, практикуемого римскими патрициями, равно как и сутью схожих дисциплин, которые без труда могут быть найдены среди других великих индоевропейских цивилизаций, было не открытие «судьбы», которой следовало суеверно покориться, а, скорее, приобретение знаний о точках соприкосновения с невидимыми влияниями, соединяясь с которыми, усилия людей получили бы развитие, умножились и привели бы к изменению не только на материальном, но и духовном плане. Таким образом, при идеальной гармонии между ними в комплексе событий равно преодолевались как материальные, так и духовные препятствия и сопротивления. В свете этого знания не остаётся сомнений, что римские ценности, римская «аскеза власти» включали в себя духовный и сакральный аспект, и расценивались не только как средство достижения военного и светского величия, но и как средство контакта и соединения с божественными силами.

Метафизика войны, Ю. Эвола

Мы рассмотрим здесь традиции этого типа прежде всего потому, что они представляют концепцию, которая весьма поможет нам в дальнейшем понимании ряда идей, представленных в наших последующих статьях; например, концепция «великой» или «священной войны», отличной от «малой войны», но в то же время связанной с ней особым образом. Различие определено словами пророка, который, возвращаясь из военного похода, объявил: «от войны малой я возвращаюсь теперь к великой войне».

Малая война соответствует экзотерической войне — кровавому сражению, ведущемуся материальным оружием против врага, против «варваров», [...] или же, наконец, если война оправдывается религиозными мотивами, против «неверных». Не имеет значения, насколько ужасающи и трагичны события, не имеет значения, насколько огромны разрушения — метафизически такая война, тем не менее, остаётся «малой войной». «Великая» или «священная война» же, напротив, имеет внутренний и нематериальный характер — эта война ведётся против врага, «варвара», «неверного», которого каждый носит в себе, или который восстаёт всякий раз, когда индивид пытается подчинить всё своё бытие духовному закону.

Враг, проявляющийся в форме страстей, пристрастности, влечений, инстинктов, слабостей и внутренней трусости должен быть побеждён, его сопротивление должно быть сломлено, он должен быть закован в цепи и подчинен духовной личности. Это условие достижения внутреннего освобождения, «триумфального мира», позволяющего личности обрести то, что выходит за пределы и жизни, и смерти.

Кто-то мог бы назвать это просто аскетизмом. Великая, священная война — это такая аскеза, которая всегда была философской целью. Было бы соблазнительным добавить, что это путь тех, кто хочет сбежать от мира и кто, используя оправдание внутреннего освобождения, превращается в паству пацифистских трусов. Но дело обстоит совсем иначе. После разделения этих двух войн происходит и их синтез. Свойством героических традиций является именно то, что они предписывают «малую войну», то есть настоящую, кровавую войну, как инструмент к реализации «великой» или «священной войны», и в конечном итоге они становятся единым целым.

Метафизика войны, Ю. Эвола

онтология человека по Исламу. очень показательная и любопытная картинка.

тезисно: в самой вершине - Бог, от которого проведена стрелка к Руху (Духу) человека. а в центре - сердце, объединяющее в себе три составляющих: Рух, ‘акъль (разум) и нафс (самость, или Эго, побуждающее к злому).
на стороне Всевышнего (сверху) - ахырат (вечность), фитра (естество) и очищенная душа, к которой ведет ее воспитание.
в самом низу - Дьявол (шайтан) и его игроки: дунья (мирская жизнь) и гъафля (беспечность). и запятнанная, грязная душа.
шайтан по стрелке воздействует на Нафс (человеческое «Я»), а стрелка от Аллаха ведет к Руху («Дух», побуждающий узнать Его).

наглядная демонстрация того, зачем нам нужен тасаввуф, иными словами.

Ат-Табари описывает в «Китаб аль-Вазих фи ар-Рами» три основные школы стрельбы из лука, известные как «Абу Хашим, Исхак и Тахир аль-Балхи», которые были основаны на типах рук и тела воина, затем он объясняет свой собственный особый стиль. Его школа, которую предпочитали в качестве четвертого метода лучники, которые не могли приспособиться ни к одному из трех других, подробно объясняется. Кроме того, характеристики стрел и луков, их использование и основные принципы стрельбы из лука объясняются практическим образом. В рукописи излагаются характеристики луков и стрел, их использование и основные принципы стрельбы из лука практическим образом. Ат-Табари также рассказывает о военных играх, которые имеют решающее значение для подготовки солдат, и различных типах целей, подчеркивая необходимое снаряжение, такое как мечи, щиты, булавы и т. д. для подготовки элитного воина. Работа носит характер «учебного пособия» для подготовки элитных кавалерийских подразделений, известных как «джунди» (гулам, мамлюк, сипахи и т. д.) в турецко-исламской военной литературе.

“TURKISH-ISLAMIC ARCHERY” MANUSCRIPT EXHIBITION

Шейх Мухаммад Абу-ль Худа аль-Якуби – выдающийся исламский ученый, суфий и потомок пророка Мухаммада ﷺ. Он родился в Дамаске в семье ученых, прославленных своими знаниями и преподаванием исламских наук. Его отец, Ибрахим аль-Якуби, был его первым учителем, передавшим ему обширные знания.

Шейх преподавал в мечети Омейядов в Дамаске, а также был хатибом мечети Джами' аль-Хасан. В мечети Ибн Араби он обучал важным исламским дисциплинам, таким как акыда, тафсир, хадис, фикх, усуль, мусталях, нахв и тасаввуф.

С 2011 года, выступив против репрессий режима Башара Асада, шейх аль-Якуби был вынужден покинуть Сирию.

С началом сирийского восстания он активно поддерживал народ, призывая международное сообщество к оказанию помощи и усилению давления на правительство. После изгнания шейх продолжал преподавать и участвовать в гуманитарных инициативах, помогая беженцам и поддерживая борьбу за свободу Сирии.

Что касается Западной Европы в т.н. средние века, или, если более точно, Западной Европы времен зарождения цивилизации, то там сюжет «Романа об Александре», наряду со сказаниями о короле Артуре послужил источником материала для ряда рыцарских романов. Для конкретности: у Альберика из Безансона в его романе на старофранцузском языке, а также у Лампрехта Немецкого в «Песне об Александре» главный герой одет в броню, закалённую в драконьей крови, его армия доходит до места, где небо соприкасается с землёй, по пути ему встречаются люди с шестью руками и мухи размером с голубя, наконец, Александр пытается обложить данью ангелов в раю.

Еще известна приписываемая концу XII века поэма «Александреида» на латыни Вальтера Шатильонского с опорой на труд Квинта Курция Руфа. Александр Парижский создал самую объёмную (шестнадцать тысяч стихов) и одну из самых популярных поэм о царе Македонии, оказавшую огромное воздействие на поэзию в разных странах Западной Европы (со ссылкой на того же Хаттендорфа). Согласно «Краткой литературной энциклопедии», поэмы об Александре начали выходить в Англии, Германии, Испании, и Чехии. Известны еще прозаические романы и дальнейшие переработки текста, пользовавшиеся большой популярностью.

Согласно французскому писателю Фору, долгое время этот персонаж был образцом правителя для европейской культуры и попал, в частности, в список т.н. девяти достойных. Они являли собой персонификацию идеалов рыцарства и вооружённой добродетели в средневековой христианской католической традиции. Девять человек, избранных в качестве образа для подражания всем европейским дворянам, обязывавшихся с оружием в руках стоять за веру.

Среди оных были три праведных язычника — Гектор, Александр Великий и Юлий Цезарь, три честных иудея — Иисус Навин, Давид и Иуда Маккавей, и три добрых христианина — Король Артур, Карл Великий и Готфрид Бульонский.

Александр Македонский. Попытка наиболее вероятной реконструкции

"Девять достойных" на стене Кельнского собора.

Историцизм - это своего рода философия человеческого духа, взгляд на исторически реализуемые ценности, ценности, рассматриваемые в их имманентной структуре и воспринимаемые как таковые без критической перспективы или личных критериев. Для историцистов отдельная позиция не имеет самостоятельной ценности: все является лишь проявлением исторического сознания, по которому человек актуализирует себя в соответствии с имманентной логикой истории. Интересен не человек перед лицом мира и вечности, не его субъективная перспектива, обусловленная беспокойством существования, а его способность к личному обобщению разных аспектов исторической жизни.

[...] Все достижения исторического осмысления, временного обрамления явлений мира культуры, попытки постичь объективный дух в его разнообразных и конкретных проявлениях – без необходимости личного вмешательства, без собственного отношения и без духовной плодовитости – объясняют, почему историзм способен только к пониманию, а не к созиданию. . В противоположность сознанию, отягощенному безмерным весом материала исторического мира, погруженного в историю вплоть до потери любого импульса, пересохшего от чрезмерной восприимчивости и бесплодными попытками понять, – в последнее время набирает обороты новое сознание. Сознание людей с отличной проблематикой, ориентированных на онтологическое ощущение естества, откуда история возникает в другой перспективе. Иррационализм — самое оживленное и успешное антиисторицистское движение.

Эмиль Чоран. От историзма к метафизике

Логос, логика, мантык, инверсия языка, стирание культуры

Первое предложение, которое мы изучаем во многих учебниках мантыка, — «الانسان حيوان ناطق»
Дословно это означает «Человек — это говорящее [рациональное] животное».

Как уже отмечали выше Устаз Мустафа Элькаббани и Устаз Мостафа Аззам, а также автор-глобалист Джордж Оруэлл, для того, чтобы ясно мыслить и писать, крайне важно твердо владеть языком.

Шейх Абдул Хаким Мурад сказал: «Большинство людей получат огромную пользу от изучения первого языка».

Отупление нашего языка — важная тактика правящей элиты. См. предыдущие посты о феномене некролингвистики, который использовался британскими и французскими колонизаторами. Мы также ранее обсуждали работу доктора Томаса Соуэлла о происхождении «черной культуры» и о том, как культура гетто проникла в мусульманские общины.

Вот почему мы рекомендовали многим улемам и туллабам такие работы, как «Грамматика Гвинна». Вы не можете рассчитывать на то, что правильно переведете Коран и хадисы, если ваш английский ужасен. Знание арабского и английского в высоком уровне жизненно важно.
В прошлом и латынь, и греческий языки были обязательными для студентов, желающих поступить в университеты. Исключение этих классических языков оказало радикальное влияние на англоговорящих в современном мире.

Аналогично на Индийском субконтиненте, такие языки, как урду, пенджаби и другие, в значительной степени зависят от фарси, но он был исключен из учебной программы. Более полутысячелетия истории Османской Турции было стерто, когда Мустафа Кемаль АтаКуфр изменил турецкую письменность на латинскую.

В Дальневосточной Азии классический китайский был языком общения Китая, Японии, Кореи и других регионов. Однако «культурная революция» (поддержанная Уолл-стрит) председателя Мао Цзэдуна изменила способ чтения китайского языка. После этого Япония и Кореи в значительной степени прекратили преподавать классический китайский. Это разделило эти страны.
Большинство коренных китайцев сегодня не могут получить доступ к своей собственной богатой истории.
У Китая, возможно, самая длинная непрерывная история среди всех цивилизаций на Земле. Они не могут читать свою классику так же, как большинство западных людей, турок и других не могут читать свою.

Вот как подход глобохомо все примитивизирует, опошляет и секуляризирует. Если бы люди знали свою собственную историю и классические произведения, мир был бы гораздо менее запутанным местом. Им бы не манипулировали так, как сейчас.

Более того, речевые модели, которые популяризируются сегодня, являются еще одним типом социальной инженерии. Это форма сатанинской инверсии.
Например, стало популярным говорить «That's so sick!», когда вы видите что-то хорошее. Замена благости, хорошести на «болезнь».
Или если парень видит красивую девушку, он скажет: «She is so bad». Смешивание красоты с плохотой/злом.
Или даже просто использование слова «like» в каждом предложении, как это сейчас делает большинство людей в англосфере. (В дополнение к тому, как все привыкли к сокращениям в текстовой речи/Twitter/TikTok и т. д. Потому что концентрация внимания у всех теперь короче.)

Все это играет на разрушении определений слов. Теперь это дошло до того, что некоторые люди даже не могут определить, что такое мужчина или женщина. Это также относится к исчезновению качества и красоты из искусства, архитектуры, фильмов и музыки. Вы можете увидеть примеры этого в Институте Тавистока, Rand Corporation, Франкфуртской школе и других аналитических центрах/группах, занимающихся социальной инженерией. Мы приведем более конкретные примеры и ссылки в будущем.

Вульгарный марксизм схематически отделяет экономическое бытие от общественного бытия в целом и утверждает, что человеческая «идеология» и «сознание» непосредственно и исключительно определяются экономическими условиями. Поступая так, он приходит к механистической антитезе экономики и идеологии, «базиса» и «надстройки». Он рассматривает идеологию как зависимую, схематически и односторонне, от экономических условий и упускает из виду зависимость экономического развития от идеологии. По этой причине проблема «обратного действия идеологии на экономический базис» остается недоступной для вульгарного марксизма. Правда, он говорит об «отставании субъективного фактора» в смысле Ленина, но он ничего не может с этим сделать практически по следующей причине: он объясняет это отставание односторонне с точки зрения [11] экономической ситуации, не обращаясь к идеологии для объяснения противоречий в экономике и не понимая идеологию как историческую силу.

Фактически, вульгарный марксизм борется против понимания структуры и динамики идеологии,
отметая ее как «психологию», которая называется «немарксистской». Он оставляет проблему субъективного фактора в истории, так называемой «психической жизни», метафизическому идеализму политической реакции, Джентиле и Розенбергу, людям, которые утверждают, что только «дух» и «душа» делают историю, и которые имеют наибольший успех со своими утверждениями. На пренебрежение этим аспектом социологии указывал сам Маркс в своей критике материализма XVIII века. Вульгарный марксист рассматривает психологию как таковую как метафизическую систему. Он не отделяет метафизический характер реакционной психологии от ее основных элементов, которые были раскрыты революционным психологическим поиском и которые должны быть развиты. Вместо того чтобы критиковать продуктивно, он просто отвергает; он считает себя «материалистом», когда отбрасывает как «идеалистические» такие факты, как «инстинкт», «потребность» или «психологический процесс».

[...]Марксистское изречение о том, что экономические условия трансформируются в идеологию, а не наоборот, игнорирует два вопроса: во-первых, как это происходит, что происходит в «человеческом мозге» при этом процессе; и, во-вторых, каково обратное действие этого «сознания» (мы будем говорить о психологической структуре) на экономический процесс? Этот разрыв заполняет характерно-аналитическая психология, которая раскрывает тот процесс в психической жизни, который определяется условиями экономического существования. Она постигает «субъективный фактор», который марксист не понимает. Таким образом, политическая психология имеет строго ограниченную задачу. Она не может объяснить, скажем, развитие классового общества или капиталистического способа производства. (Если она попытается, результатом всегда будет реакционная чушь, например, объяснение, что капитализм вызван человеческой жадностью).

Вильгельм Райх, Массовая психология фашизма

Перед вами первый русский перевод* известного труда «аль-Мукаддима» Ибн Хальдуна.

*насколько мне известно, были переводы некоторых глав, но полноценного перевода всей книги не было.

https://www.tgoop.com/urokikaraeva/1461

Мы начинаем публикацию материалов с Форума исламских исследований.

Статья исследователя ЦИИМ Талгата Иркагалиева освещает тему роли искусства в исламском дискурсе и отвечает на вопрос: «Почему в религиозных рамках необходим разговор о прекрасном, о красоте?»

Подписка — Буст

Клиническая ликантропия иногда ассоциируется с пациентами, утверждающими, что они превращаются в волков в зависимости от лунных циклов.

Эррен и Льюис предполагают, что некоторые редкие случаи оборотней могут быть связаны с маниакальным и агрессивным поведением, которое было вызвано сигналами, связанными с Луной. Четыре гипотезы Эррена и Льюиса относительно лунных эффектов следующие: «(i) некоторый пока еще не измеримый сигнал или неопределенный геоэлектрический/геомагнитный физиологический рецептор, (ii) влияние лунного света на сон и/или циркадный ритм, (iii) запечатление восприимчивости при рождении, (iv) лунный периодический рост и последующее потребление или воздействие психотропных веществ».

Вер показал, что связь некоторых биполярных расстройств с лунными циклами является правдоподобной, изучая лунные циклы и циркадные ритмы 17 пациентов с биполярными расстройствами с быстрым циклом . Гипотетически это также может быть связано с лунно-периодической ассоциацией температурных ритмов тела. Ретроспективное исследование 13 067 пациентов в Китае показало, что госпитализации в психиатрические больницы по поводу шизофрении демонстрируют лунную периодичность, с пиками в первом квартале, за которыми следует полнолуние и наименьшая в новолуние. Пациенты с параноидальной шизофренией с большей вероятностью были госпитализированы в полнолуние, используя неуточненную шизофрению в качестве ориентира. Напротив, исследование 17 966 пациентов с какими-либо психическими расстройствами в Швейцарии не обнаружило никакой связи между лунными циклами и госпитализацией в психиатрические больницы. Лунный цикл может иметь отношение к режимам сна и бодрствования. Доказательства симптомов сна, связанных с луной, невелики, как и гипотетического бредового синдрома, связанного с лунным циклом.

Источник:
Clinical Lycanthropy, Neurobiology, Culture: A Systematic Review

Готовясь к очередному занятию по английскому языку и разбирая текст, которым со мной поделился устаз Кантемир, про правовой плюрализм и невозможность его воплощения в современных светских государствах, а также про успешный опыт исламской цивилизации в данном вопросе, наткнулся на очень интересное слово nomocracy. Переводится оно как “власть, основанная на кодексе законов”. Именно так автор статьи Шерман Джексон описывает домодерновое исламское общество. Однако интересно происхождение этого слова и его распространение, в том числе и среди кавказских народов. Дело в том, что слово nomocracy происходит от древнегреческого слова nomos, которым в языческие времена греки именовали дух закона. Впоследствии, после принятия христианства и написании Библии на древнегреческом языке, словом nomos стали обозначать в том числе заветы, которые были ниспосланы Мусе, мир ему. Затем, после распространения христианства и эллинской культуры на Ближнем Востоке, слово nomos также заимствуют арабы со значением “закон” (ناموس).