Религиозный философ XIX века Сёрен Кьеркегор как-то заметил, что существует лишь два способа быть одураченным. Принять то, что не соответствует действительности и отказываться принять то, что ей соответствует. Я бы ещё добавил, что именно два этих фактора являются главным источником человеческих страданий. Люди верят в неправду и отказываются принимать правду. Хотя, ситуация даже ещё хуже. Они равнодушны к правде.

Проведите социальный эксперимент и обратитесь к любому из ваших знакомых. Пусть те озвучат 5 или 10 вещей, которые предельно значимы для качества их жизни. Которые они ценят превыше всего. На это вы можете получить самые разношёрстные ответы касательно еды, семьи, здоровья, любви, зарплаты, имущества, религии, путешествий, спортивных результатов, творческих побед, домашнего покоя, но я готов поставить очень многое на то, что вы не услышите слова «правда». И именно поэтому люди находятся в таком отчаянном положении.

Говорят, что первое фотографическое изображение – это 1822 год. А теперь представьте, что вы император Николай I, у которого появляется доступ к этой технологии. Вопрос. Сколько раз вы опробуете её за 33 года до своего перехода в вечность? Ответ – один раз. Поскольку у этого парня лишь одна мутная прижизненная фотография, и одна ещё более мутная посмертная. Всё.

А теперь усложним фактор непостижимости. Представьте, что вы жена Николая I Александра Фёдоровна, которая по факту никакая не Александра и никакая не Фёдоровна. Ну это ладно. Жизнь – не без чувства иронии. Можно, скажем, прослыть одним из самых русских царей и иметь всего 1,5% русской крови. Вопрос однако тот же. Сколько снимков сделали бы вы на месте императрицы за 38 лет? Сколько раз возжелали бы прикоснуться к магическому предмету своей эпохи? Всё верно, один. Качество тоже чудовищное, тоже мутняк, но за год до смерти первая леди всё-таки надумала побаловать потомков историческим кадром. Видимо, молодая была не очень хороша, так что запечатлела себя бабкой, на добрую память автору этой статьи.

А между тем пишут, что «государственными делами интересовалась мало, но любила светскую жизнь и блистала на балах», которых, кстати, нет вообще ни одной фотографии за весь XIX век. Что же такое странное происходило с блистающими светскими львицами по всему свету, которые наотрез отказывались от “селфи” на вечеринке, в своих роскошных туалетах?

«После смерти мужа в 1855 году, - пишут официальные биографы, императрица часто болела, лечилась в Швейцарии, Ницце и Риме, а вернувшись в Россию в июле 1860 года уже не переставала болеть». И вот, не переставая болеть, взяла и увековечила этот момент. Ну да, кто ж из нас прочь пощёлкаться на смертном одре?

Между тем, надо сказать, что уже в первой половине XIX столетия вполне себе существует фотоателье. По крайней мере, в Америке любой пролетарий мог туда заглянуть. Чему является свидетельством хотя бы приложенный выше снимок под названием «Неизвестный молодой человек», официально датированный началом 1840-х. И таких неизвестных молодых людей предостаточно, уж поверьте. Вы даже не представляете - как бы я мечтал окунуться в эту загадочную и парадоксальную эпоху! Где сын фермера или виноторговца мог сделать себе хорошее фото, а вот жена императора – нет.

Один из самых нелепых казусов отечественной истории, о котором никто не спешит обмолвиться, связан с коронацией Николая II 14 мая 1896 года. Казалось бы режессура отменная. Помпезные декорации, торжественные процессии, рассекание в короне, массовые гуляния. Говорят, что даже и массовые жертвоприношения – на Ходынском поле, по случаю “избрания”. Не знаю…

Всё как бы запротоколировано, куча снимков уличного движа, есть даже видео, и не одно. Но вот чего нет точно, так это фотоотчёта с места коронования их императорских величеств в Успенском соборе. Нет, само место отснято неплохо (фото #1), но без людей. Участники же мероприятия просто нарисованы. Как и само таинство миропомазания.

Казус в том, что человек, лихорадочно фотографировавший всё вокруг, отчего-то не восхотел запечатлеть центральный момент своей биографии – надевание короны. Что, вообще-то говоря, легитимизировало его статус. Впрочем, как отмечалось прежде, XIX век – эпоха эпических парадоксов. Уровень эволюционного развития людей был настолько хилым, что всё столетие им даже не приходила в голову мысль сделать фотографии, скажем, венчания или крещения.

А если вы будете настаивать на какой-то сакральной стороне процедуры таинства, исключающей возможность запечатлеть её на камеру, то сей довод представляется довольно слабым. Во-первых, потому что оных запретов ныне мы не наблюдаем, нигде они не сформулированы, а во-вторых, с балами в том столетии та же история. Ни один папарацци не почесался зафиксировать их на плёнку. В балах же, как вы понимаете, сакрального мало.

Я конечно допускаю, что в любом ритуальном действии есть вещи, которые желательно скрыть, на которые не следует зыркать пролам. Иначе демоническая суть может быть слишком проявлена. Но сам прецедент, согласитесь, весьма любопытный. Ведь из него могут следовать любые крамольные выводы. Скажем, если закрадываются сомнения касательно коронования, так ли уж значимы разговоры касательно отречения? И вообще, обозревая весь этот цирковой спектакль с элементами клоунады в которой мы живём, есть серьёзные основания видеть подобные процессы и в прошлом. Так что, вся жизнь – театр, а царь в театре чаще всего ненастоящий.

Просто для настроения …

Анатолий Гладилин
писатель, проживший во Франции более 40 лет, до середины 90-х франкофил, после – франкофоб

Я как-то предлагал вам примерить на себя роль человека, получившего уникальную возможность снять первый фильм в истории кино. Какие шансы, что вы избрали бы своей темой детей в капусте? Теперь же представьте, что вас попросили снять первое голливудское шоу в истории кино. О чём таком важном вы решили бы поведать миру?

Так вот, авторы первого масштабного сериала под названием «Little Rascals», который выходил с 1922 по 1944 год, отчего-то вдруг обратились к такой неожиданной и странной теме, как беспризорники. Интересная параллель с текущей на тот момент ситуацией в стране Советов, не правда ли? Только речь идёт о США.

В целом сюжет демонстрирует мелких уличных бродяг, кои постоянно попадают в переделки и кочуют из семьи в семью. Но не только это. Бродяги зачем-то основывают тайное общество со своими ритуалами и сакральными знаками. Так называемый «He-man womun haters club».

Особенно ясно даётся понять, что это банда весьма проблемных и неуправляемых существ, плебейской черни, которая совершенно не знает своих родителей, как и мы сегодня почти не знаем своих предков. По крайней мере, моя кошка заставляет нехило комплексовать всякий раз, когда в руки попадается её родословная.

А вот собака, как видите, символизирует всё, что и нужно. Фингал (столь полюбившийся тёмным) плюс явная аналогия с безродными псами-дворнягами, коими несомненно считают людей хозяева Голливуда, явно ведающие побольше нашего о славной истории человечества.

Фрагмент ремейка киносериала «The Little Rascals», вышедшего на экран в 1994 году.

Уолдо: "Привет, папа, это я. Ты будешь очень гордиться мной. Я выиграю эту гонку".

Трамп: "Уолдо, ты лучший сын, которого можно купить за деньги".

Когда-то прогрессивные товарищи, растопырившиеся на евразийском континенте, тоже продвигали этот затёртый саундтрек. Совершенно официально признавая свою лавочку подчинённой частью международной организации, именовавшей себя Интернационал, конкретно – Третий Интернационал. Но если тогда ещё только заявлялось о пламени мировой революции, сегодня это пламя не стесняется бушевать даже в недрах капитализма. Так что дело партии живёт. Близится ЭРА светлых годов.

Продолжаю наставивать на том, что последний штамм коронавируса – это коммунизм, который мутирует в глобальную диктатуру. Или как писал великий русский публицист Иван Солоневич - «война между коммунистами и всеми остальными неизбежна абсолютно. При победе последователей Иосифа и Маркса всем порядочным людям не останется ничего, кроме самоубийства. Непорядочные, вероятно, найдут выход: будут целовать следы копыт гениальнейшего и получат за это паёк первой категории».