Случайность — это один из псевдонимов Бога.
В день, когда меня переводили из одной камеры тюрьмы в другую, один из сокамерников, прощаясь, просил не забывать его, сказав: «Отец Сергей, не забудь Владимира-“территориста”🙂» (имя изменено…).
Мы, христиане, слышали подобную фразу от разбойника на Кресте, но нам не известны ни интонация, ни истинная мотивация тех слов.
Теперь я понял, чего на самом деле боятся люди — это забвения.
Это письмо не о благодарности, а о том, что в жизни нет ни случайных встреч, ни случайных событий. Везде и во всём — память Бога о нас.
Уделите 7 минут, чтобы прочитать историю заключённых и иконы Божией Матери «Аз есмь с вами, и никто же на вы».
⬇️⬇️⬇️
В день, когда меня переводили из одной камеры тюрьмы в другую, один из сокамерников, прощаясь, просил не забывать его, сказав: «Отец Сергей, не забудь Владимира-“территориста”🙂» (имя изменено…).
Мы, христиане, слышали подобную фразу от разбойника на Кресте, но нам не известны ни интонация, ни истинная мотивация тех слов.
Теперь я понял, чего на самом деле боятся люди — это забвения.
Это письмо не о благодарности, а о том, что в жизни нет ни случайных встреч, ни случайных событий. Везде и во всём — память Бога о нас.
Уделите 7 минут, чтобы прочитать историю заключённых и иконы Божией Матери «Аз есмь с вами, и никто же на вы».
⬇️⬇️⬇️
«Унижения и страдания ожидала душа моя, и не было мне утешения, и не нашёл»- вопиял ко Господу царь Давид.
И спустя тысячелетия вторила ему душа моя. Оказавшись арестованным и заключенным в темницу по сфальсифицированному политическому обвинению я сполна вкусил смысл слов: «Ненавидящих меня без вины стало больше, чем волос на голове моей; укрепились враги мои, преследующие меня несправедливо» (Псалом 68). Главное утешение моё – надежда на милость Господню, ибо Он несоизмеримо сильнее гонителей, и лучше меня самого знает, что подлинно надобно душе моей. Когда человек убежден, что Он есть, и смиренно предает себя Ему, то всякое страдание дано Господом во благо бессмертной души, и в этом тварном мире, или за его границей, ему воздастся. Это понимание наполняет смыслом всякое претерпевание: «Дьявол будет ввергать вас в темницы <…> Будь верен до смерти и дан тебе венец жизни», – возвещает нам апостол Иоанн в богодухновенном откровении, дарованном Господом.
Самая страшная мысль, посетившая меня в тюрьме: «Нет Бога!», и решетки, замки, конвой, наручники – всё это, и иное, о чем не стоит писать, лишь результат слепой случайности, бессмысленного и фатального стечения обстоятельств. Мысль эта поражает душу словно пустыня, стирающая память. «Пустыня растет, горе тому, кто скрывает в себе пустыню», – писал Ницше, и в этом был абсолютно прав. Когда пустыня нигилизма песчаной бурей разрастается в сердце, разумный человек лишается смысла претерпевать боль и страдания ради чего-то.
Отец Сергий переступил порог нашей тюремной камеры в марте 2024г. Помнится, едва он представился как священник УПЦ, я обнял его, неожиданно для самого себя, вопреки и церковным, и тюремным обычаям, как родного, в переизбытке нахлынувших переживаний и исторических образов, пронесшихся в памяти. Безумный кесарь Нерон, папистская ересь колонизации, репрессии 20-х и 30-х прошлого века. И вот очередная глава «борьбы со злом» обрушивает сатанинскую ненависть на верных Христу. Спонтанные братские объятия стали естественным выражением единства с христианами ушедших веков и века сего - брошенными ad bestias, будь то африканский лев или майор с айфоном. Мы знаем доподлинно, что если познаем тайны Его, то «попраем льва и змия».
Спустя дни и недели я спорил с отцом-Сергием возле тюремного окна, и ночами, о каноне и политике, античной философии и современной войне. Ведь и он, и я – просто люди своего времени, с собственными взглядами, страстями и слабостями, но в тот первый момент я был с ним на арене цирка вместе с теми верными, что прежде дали силу духа окружающим их стотысячную толпу, ибо с верными был Господь.
Тюремные дни сыплются сквозь пальцы подобно песку – тебе не жаль их.
Лишь горький привкус осознания, что пепел этот от сожженной жизни
твоей, отравляет кровь. В один из таких бесчетных дней отец Сергий
украсит стены нашей камеры иконой Богоматери «Аз есмь с вами и никто же
на вы». Взору открылась икона, исполненная в благородных, сдержанных
тонах, и, несмотря на то, что это была не бумажная репродукция, а полноценный список дивной чудотворной
иконы, посетившей узников, мне больше по душе этот образ –
искренний, не вычурный, будто выражающий своими тонкими линиями и
чистыми синими тонами чистое и простое могущество Небес. Однако, увлеченный апологетикой,
полемическими сочинениями и высокими теологическими абстракциями,
вроде «Corpus Areopagiticum», я всю жизнь упускал, не испытывал
интереса к истории реликвий, иконописи, крюковому пению и
иным, занимательным, но казавшимся мне не столь значительным
аспектам нашей веры. Потому появление в наших скорбных
стенах сей иконы порадовало меня, но не вызвало особого
отклика.
Спустя много месяцев, раскачиваясь в раскаленной августовским
зное клетке автозака, вел незамысловатую беседу со своей
подругой жизни, ставшей и подругой по несчастью – молодой
женщиной, лживо обвиненной по тому же подложному делу,
что и я. Вдруг она произнесла: «У нас в камере появилась
икона "Аз есмь...". Освободившаяся женщина передала с воли. Я
каждый день читаю акафист этому образу Богородицы, оригинал
И спустя тысячелетия вторила ему душа моя. Оказавшись арестованным и заключенным в темницу по сфальсифицированному политическому обвинению я сполна вкусил смысл слов: «Ненавидящих меня без вины стало больше, чем волос на голове моей; укрепились враги мои, преследующие меня несправедливо» (Псалом 68). Главное утешение моё – надежда на милость Господню, ибо Он несоизмеримо сильнее гонителей, и лучше меня самого знает, что подлинно надобно душе моей. Когда человек убежден, что Он есть, и смиренно предает себя Ему, то всякое страдание дано Господом во благо бессмертной души, и в этом тварном мире, или за его границей, ему воздастся. Это понимание наполняет смыслом всякое претерпевание: «Дьявол будет ввергать вас в темницы <…> Будь верен до смерти и дан тебе венец жизни», – возвещает нам апостол Иоанн в богодухновенном откровении, дарованном Господом.
Самая страшная мысль, посетившая меня в тюрьме: «Нет Бога!», и решетки, замки, конвой, наручники – всё это, и иное, о чем не стоит писать, лишь результат слепой случайности, бессмысленного и фатального стечения обстоятельств. Мысль эта поражает душу словно пустыня, стирающая память. «Пустыня растет, горе тому, кто скрывает в себе пустыню», – писал Ницше, и в этом был абсолютно прав. Когда пустыня нигилизма песчаной бурей разрастается в сердце, разумный человек лишается смысла претерпевать боль и страдания ради чего-то.
Отец Сергий переступил порог нашей тюремной камеры в марте 2024г. Помнится, едва он представился как священник УПЦ, я обнял его, неожиданно для самого себя, вопреки и церковным, и тюремным обычаям, как родного, в переизбытке нахлынувших переживаний и исторических образов, пронесшихся в памяти. Безумный кесарь Нерон, папистская ересь колонизации, репрессии 20-х и 30-х прошлого века. И вот очередная глава «борьбы со злом» обрушивает сатанинскую ненависть на верных Христу. Спонтанные братские объятия стали естественным выражением единства с христианами ушедших веков и века сего - брошенными ad bestias, будь то африканский лев или майор с айфоном. Мы знаем доподлинно, что если познаем тайны Его, то «попраем льва и змия».
Спустя дни и недели я спорил с отцом-Сергием возле тюремного окна, и ночами, о каноне и политике, античной философии и современной войне. Ведь и он, и я – просто люди своего времени, с собственными взглядами, страстями и слабостями, но в тот первый момент я был с ним на арене цирка вместе с теми верными, что прежде дали силу духа окружающим их стотысячную толпу, ибо с верными был Господь.
Тюремные дни сыплются сквозь пальцы подобно песку – тебе не жаль их.
Лишь горький привкус осознания, что пепел этот от сожженной жизни
твоей, отравляет кровь. В один из таких бесчетных дней отец Сергий
украсит стены нашей камеры иконой Богоматери «Аз есмь с вами и никто же
на вы». Взору открылась икона, исполненная в благородных, сдержанных
тонах, и, несмотря на то, что это была не бумажная репродукция, а полноценный список дивной чудотворной
иконы, посетившей узников, мне больше по душе этот образ –
искренний, не вычурный, будто выражающий своими тонкими линиями и
чистыми синими тонами чистое и простое могущество Небес. Однако, увлеченный апологетикой,
полемическими сочинениями и высокими теологическими абстракциями,
вроде «Corpus Areopagiticum», я всю жизнь упускал, не испытывал
интереса к истории реликвий, иконописи, крюковому пению и
иным, занимательным, но казавшимся мне не столь значительным
аспектам нашей веры. Потому появление в наших скорбных
стенах сей иконы порадовало меня, но не вызвало особого
отклика.
Спустя много месяцев, раскачиваясь в раскаленной августовским
зное клетке автозака, вел незамысловатую беседу со своей
подругой жизни, ставшей и подругой по несчастью – молодой
женщиной, лживо обвиненной по тому же подложному делу,
что и я. Вдруг она произнесла: «У нас в камере появилась
икона "Аз есмь...". Освободившаяся женщина передала с воли. Я
каждый день читаю акафист этому образу Богородицы, оригинал
иконы хранится в Свято-Георгиевской обители. Ты не знаешь,
где этот монастырь?» Разморенный жарой и размеренной
качкой автозака, я отмахнулся. Но она продолжила настойчиво
и неожиданно экспрессивно:
– Узнай, где этот монастырь, это важно!
Я знаком с ней 14 лет и трудно найти человека более уравновешенного,
немногословного, малоэмоционального. Чего стоит хотя бы тот факт,
что тяготы заключения она переносила куда более стойко, чем
многие известные мне мужчины. Если бы я выбирал ей девиз,
то написал бы на гербе нечто вроде: «Только смерть положит конец
дому». Все происходящее, сколь невероятно несправедливым бы
оно ни было, она воспринимала как должное, и спокойно, без
надрыва оставалась холодно верна себе самой, тому, во что верила.
Ее внезапная эмоциональность вывела меня из полусна.
– Марина, как я могу узнать, где мы в тюрьме?
– Ты сможешь, пожалуйста, – как полная непоколебимой уверенности
звучала в каждом ее слове.
Вернувшись в камеру я как обычно изможденный, едва волоча ноги, подошёл к иконе Богородицы и перекрестился.
– Я тебе книжку про эту икону на днях положу, посмотришь, – вовсе невзначай, походя бросил один из сокамерников.
Предчувствие нахождения пред вратами часто невообразимо важного пронзило меня, и я встрепенулся. Совесть преследует человека, будто он – "лисица", писал в тот момент, дёргаясь от мгновенно достигшего предела напряжения, я ощутил себя добычей некой великой мысли.
Дрожащей рукой я открыл книгу, и мир вокруг изменился навсегда.
Каллимах описывал теофанию как световой удар, дрожь, резкие колебания листьев священного лавра, предваряющие её. Та самая нуминозная дрожь, что охватила меня. Страх, но не ползущий от брюха к горлу, животный, но горний, поражающий разум осознанием несказанного величия – страх Божий. Без отсылки к Калимаху и нуминозности описать экзистенцию того мгновения, мне представляется невозможным.
Книга называлась просто – "Свято-Георгиевский монастырь", и первая же открытая страница поразила меня как стрела: фотография старца, подписанная "Отец Херувим, последний хранитель иконы "Аз есмь с вами и никтоже на вы", передавший её в Свято-Георгиевскую обитель". Боже, я ведь знал отца Херувима, в 2007 он благословил меня на занятие одного из черниговских храмов от раскольников, а спустя месяц именной нож с гравированным клинком ранил меня на тёмной улице – и то, что оба за несостоявшимся убийцей высоко оценили мои заслуги по срыву дьявольских планов. Удар был смертельным, лезвие рассекло артерию и лёгкое, но милостью Божией я выжил.
Словно вокруг меня все эти годы водили в беспорядке цветные стёклышки, воспринимаемые мною за безделицы, сказано вдруг фрагментами венецианской мозаики, собирающейся на моих глазах. Тюрьма, решётки, окружающий мрак, всё перестало существовать.
Даневка! Десятки, сотни раз я проезжал мимо этого села, и подумать не мог, что пренебрегаю местом пребывания оригинала (!)чудотворного образа, преподнесенного самому св. Иоанну Кронштадтскому, «…». Образ, над которым молился св. Серафим Вырицкий в страшном 1937.
Свято-Георгиевский монастырь был заложен в 1654 году – в год Переяславской Рады, «…»
"Что для прошлых поколений была Казанская икона и Державная, тем для нашего поколения станет образ "Аз есмь с вами и никтоже на вы" – икона Богородицы последних времён", – пророчески писал автор, и впервые за почти год, проведённый в тюрьме, слёзы катились по щекам моим.
Исторические факты, топонимы и имена, воспоминания из личной биографии, говорить о которых надобно и не время. Все сложилось вдруг лепестками дивной розы, центром и смыслом которой был чудотворный образ Девы, икона, сияющая лазурью в загорелом слезами взоре моем - "Аз есмь с вами и никтоже на вы".
Так отступил в сердце моем пустыня. То есть "Господи!", а значит и в жизни и в смерти есть смысл. Мой путь, борьба и страдания не случайны, и даже на первый взгляд кажущиеся таковыми - провиденциальны в своей сути. Я благодарен всем людям, причастным к этому моему открытию, и в первую очередь - тем, чьи имена упомянуты ниже.
где этот монастырь?» Разморенный жарой и размеренной
качкой автозака, я отмахнулся. Но она продолжила настойчиво
и неожиданно экспрессивно:
– Узнай, где этот монастырь, это важно!
Я знаком с ней 14 лет и трудно найти человека более уравновешенного,
немногословного, малоэмоционального. Чего стоит хотя бы тот факт,
что тяготы заключения она переносила куда более стойко, чем
многие известные мне мужчины. Если бы я выбирал ей девиз,
то написал бы на гербе нечто вроде: «Только смерть положит конец
дому». Все происходящее, сколь невероятно несправедливым бы
оно ни было, она воспринимала как должное, и спокойно, без
надрыва оставалась холодно верна себе самой, тому, во что верила.
Ее внезапная эмоциональность вывела меня из полусна.
– Марина, как я могу узнать, где мы в тюрьме?
– Ты сможешь, пожалуйста, – как полная непоколебимой уверенности
звучала в каждом ее слове.
Вернувшись в камеру я как обычно изможденный, едва волоча ноги, подошёл к иконе Богородицы и перекрестился.
– Я тебе книжку про эту икону на днях положу, посмотришь, – вовсе невзначай, походя бросил один из сокамерников.
Предчувствие нахождения пред вратами часто невообразимо важного пронзило меня, и я встрепенулся. Совесть преследует человека, будто он – "лисица", писал в тот момент, дёргаясь от мгновенно достигшего предела напряжения, я ощутил себя добычей некой великой мысли.
Дрожащей рукой я открыл книгу, и мир вокруг изменился навсегда.
Каллимах описывал теофанию как световой удар, дрожь, резкие колебания листьев священного лавра, предваряющие её. Та самая нуминозная дрожь, что охватила меня. Страх, но не ползущий от брюха к горлу, животный, но горний, поражающий разум осознанием несказанного величия – страх Божий. Без отсылки к Калимаху и нуминозности описать экзистенцию того мгновения, мне представляется невозможным.
Книга называлась просто – "Свято-Георгиевский монастырь", и первая же открытая страница поразила меня как стрела: фотография старца, подписанная "Отец Херувим, последний хранитель иконы "Аз есмь с вами и никтоже на вы", передавший её в Свято-Георгиевскую обитель". Боже, я ведь знал отца Херувима, в 2007 он благословил меня на занятие одного из черниговских храмов от раскольников, а спустя месяц именной нож с гравированным клинком ранил меня на тёмной улице – и то, что оба за несостоявшимся убийцей высоко оценили мои заслуги по срыву дьявольских планов. Удар был смертельным, лезвие рассекло артерию и лёгкое, но милостью Божией я выжил.
Словно вокруг меня все эти годы водили в беспорядке цветные стёклышки, воспринимаемые мною за безделицы, сказано вдруг фрагментами венецианской мозаики, собирающейся на моих глазах. Тюрьма, решётки, окружающий мрак, всё перестало существовать.
Даневка! Десятки, сотни раз я проезжал мимо этого села, и подумать не мог, что пренебрегаю местом пребывания оригинала (!)чудотворного образа, преподнесенного самому св. Иоанну Кронштадтскому, «…». Образ, над которым молился св. Серафим Вырицкий в страшном 1937.
Свято-Георгиевский монастырь был заложен в 1654 году – в год Переяславской Рады, «…»
"Что для прошлых поколений была Казанская икона и Державная, тем для нашего поколения станет образ "Аз есмь с вами и никтоже на вы" – икона Богородицы последних времён", – пророчески писал автор, и впервые за почти год, проведённый в тюрьме, слёзы катились по щекам моим.
Исторические факты, топонимы и имена, воспоминания из личной биографии, говорить о которых надобно и не время. Все сложилось вдруг лепестками дивной розы, центром и смыслом которой был чудотворный образ Девы, икона, сияющая лазурью в загорелом слезами взоре моем - "Аз есмь с вами и никтоже на вы".
Так отступил в сердце моем пустыня. То есть "Господи!", а значит и в жизни и в смерти есть смысл. Мой путь, борьба и страдания не случайны, и даже на первый взгляд кажущиеся таковыми - провиденциальны в своей сути. Я благодарен всем людям, причастным к этому моему открытию, и в первую очередь - тем, чьи имена упомянуты ниже.
Почившему в Бозе схиархимандриту Херувиму, в далеком 2007 совершавшему трехчасовой молебен о моем здравии в то время, когда я пребывал между жизнью и смертью.
Отцу Сергию, крепкому в исповедании веры, благодарен за принесенный в дар узникам образ Богородицы "Аз есмь...". Так сильно повлиявший на мою жизнь. Благодарен за то, что как истинный пастырь, даже покинув скорбные стены сии, не оставляет заключенных в своих молитвах, и поддерживает нуждающихся арестантов продуктами и книгами.
Марине Александровне, невероятно стойкой и самоотверженной женщине, без чьего визионерского проекта для меня так и остался бы сокрытым дивный свет божественного прикосновения.
Илье Ильичу, за ежедневное участие в поддержании мира и дружелюбия в нашем тюремном коллективе, что, поверьте мне, бесценно в изолированном пространстве. Без его спокойной рассудительности даже самый короткий срок не смог бы я изложить мысли свои. За постоянную помощь или иным арестантам во всех тюрьмах региона: странствиями по святым местам с целью распространения душеспасительной литературы, икон, свечей, нательных крестиков.
Так же благодарю и не могу не поблагодарить всех тех, чьи имена остались за гранью этого повествования.
Почившего в Бозе иеросхимонаха Андроника благодетеля, в годы моей юности благословившего меня иконою "Аз есмь с вами и никтоже на вы", и сказавшего при этом слова, смысл которых был мне ясен лишь ныне.
Отца Приама, братию Валаамского монастыря и прихожан, изо дня в день творящих братолюбие и укрепляющих веру в Господа у арестантов.
Низкий им всем поклон.
Писано в день памяти богослова Иоанна Кронштадтского, в январе 2024года.
Отцу Сергию, крепкому в исповедании веры, благодарен за принесенный в дар узникам образ Богородицы "Аз есмь...". Так сильно повлиявший на мою жизнь. Благодарен за то, что как истинный пастырь, даже покинув скорбные стены сии, не оставляет заключенных в своих молитвах, и поддерживает нуждающихся арестантов продуктами и книгами.
Марине Александровне, невероятно стойкой и самоотверженной женщине, без чьего визионерского проекта для меня так и остался бы сокрытым дивный свет божественного прикосновения.
Илье Ильичу, за ежедневное участие в поддержании мира и дружелюбия в нашем тюремном коллективе, что, поверьте мне, бесценно в изолированном пространстве. Без его спокойной рассудительности даже самый короткий срок не смог бы я изложить мысли свои. За постоянную помощь или иным арестантам во всех тюрьмах региона: странствиями по святым местам с целью распространения душеспасительной литературы, икон, свечей, нательных крестиков.
Так же благодарю и не могу не поблагодарить всех тех, чьи имена остались за гранью этого повествования.
Почившего в Бозе иеросхимонаха Андроника благодетеля, в годы моей юности благословившего меня иконою "Аз есмь с вами и никтоже на вы", и сказавшего при этом слова, смысл которых был мне ясен лишь ныне.
Отца Приама, братию Валаамского монастыря и прихожан, изо дня в день творящих братолюбие и укрепляющих веру в Господа у арестантов.
Низкий им всем поклон.
Писано в день памяти богослова Иоанна Кронштадтского, в январе 2024года.
Борьба продолжается…
Сегодня очередной суд
Я благодарен Богу за каждый день на свободе. Но свобода — это еще не победа.
Многие решили, что раз я вышел из тюрьмы, значит, правда восторжествовала. Что самый страшный этап позади. Но это не так.
Суд - впереди. Решение суда- впереди.
И если я проиграю, это станет сигналом: священника можно посадить за верность Церкви, за исповедание веры, за слово, сказанное во имя истины. Сегодня я ношу этот крест, но завтра его могут возложить на любого, кто не боится говорить.
Мне вменяют государственную измену за слова. Ни за связи с представителями других государств или поддержку их политики, а за то, чему учили святые отцы. За то, что Христос назвал истиной. И за это мне грозит пожизненный срок.
Я видел, как рушатся судьбы, как ломается воля. Я видел, как легко человека можно сделать виновным просто потому, что он не промолчал.
Но я видел и другое. Я встретил Бога там, где, казалось, нет света. Я встретил людей, чья вера не гаснет даже в темноте. И я верю, что все это — не зря.
Я прошу вас: будьте рядом,
ради того, чтобы правда не тонула в страхе и равнодушии.
Молитесь. Поддерживайте.
Я знаю, что не один.
Со мной — Бог. И те, кто не предают правду.
Сегодня очередной суд
Я благодарен Богу за каждый день на свободе. Но свобода — это еще не победа.
Многие решили, что раз я вышел из тюрьмы, значит, правда восторжествовала. Что самый страшный этап позади. Но это не так.
Суд - впереди. Решение суда- впереди.
И если я проиграю, это станет сигналом: священника можно посадить за верность Церкви, за исповедание веры, за слово, сказанное во имя истины. Сегодня я ношу этот крест, но завтра его могут возложить на любого, кто не боится говорить.
Мне вменяют государственную измену за слова. Ни за связи с представителями других государств или поддержку их политики, а за то, чему учили святые отцы. За то, что Христос назвал истиной. И за это мне грозит пожизненный срок.
Я видел, как рушатся судьбы, как ломается воля. Я видел, как легко человека можно сделать виновным просто потому, что он не промолчал.
Но я видел и другое. Я встретил Бога там, где, казалось, нет света. Я встретил людей, чья вера не гаснет даже в темноте. И я верю, что все это — не зря.
Я прошу вас: будьте рядом,
ради того, чтобы правда не тонула в страхе и равнодушии.
Молитесь. Поддерживайте.
Я знаю, что не один.
Со мной — Бог. И те, кто не предают правду.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Суд отложили на неопределенное время. Мы продолжаем ждать.
Но знайте одно: правда всегда остается правдой, независимо от сроков и обстоятельств. Мы не останавливаемся. Продолжаем жить, продолжаем нести слово Божие, продолжаем идти вперед.
Спасибо вам за вашу поддержку, за ваши молитвы, за ваши слова, которые дают силы. Это бесценно.
Будем держаться вместе. Господь — судия праведный, и на Него мы уповаем.
Но знайте одно: правда всегда остается правдой, независимо от сроков и обстоятельств. Мы не останавливаемся. Продолжаем жить, продолжаем нести слово Божие, продолжаем идти вперед.
Спасибо вам за вашу поддержку, за ваши молитвы, за ваши слова, которые дают силы. Это бесценно.
Будем держаться вместе. Господь — судия праведный, и на Него мы уповаем.
15 февраля 2015 года
боевики террористической группировки ИГИЛ опубликовали видеозапись казни 21 египетского коптского христианина. Эти мужчины были рабочими-мигрантами из Египта, захваченными в Ливии в конце 2014 — начале 2015 года.
Видеозапись под названием «Послание, написанное кровью, к народу Креста» показывала, как пленников в оранжевых комбинезонах ведут к берегу Средиземного моря, где их казнили через обезглавливание. Боевики заявили, что эта акция — месть за мусульманскую кровь и попытка запугать христиан.
Особенно сильное впечатление произвели последние слова казнённых. Многие из них перед смертью взывали к Христу, произнося «Господи Иисусе!», свидетельствуя о своей вере даже перед лицом смерти.
Эта трагедия вызвала огромный резонанс в мире. Коптская православная церковь признала убитых мучениками, а их память стали отмечать 15 февраля. В Египте в их честь построили храм «Церковь мучеников веры и родины».
Этот случай стал одним из самых известных примеров гонений на христиан в XXI веке и напоминанием о том, что в некоторых регионах мира исповедание христианства по-прежнему сопряжено с риском для жизни.
Но, несмотря на их подвиг, официального почитания среди православных церквей, кроме коптской, до сих пор нет. Их иконы есть, их подвиг знают, но официально их имена не звучат в молитвах. Как будто мы снова стесняемся своей веры, забывая, что их кровь уже стала частью нашей общей истории.
боевики террористической группировки ИГИЛ опубликовали видеозапись казни 21 египетского коптского христианина. Эти мужчины были рабочими-мигрантами из Египта, захваченными в Ливии в конце 2014 — начале 2015 года.
Видеозапись под названием «Послание, написанное кровью, к народу Креста» показывала, как пленников в оранжевых комбинезонах ведут к берегу Средиземного моря, где их казнили через обезглавливание. Боевики заявили, что эта акция — месть за мусульманскую кровь и попытка запугать христиан.
Особенно сильное впечатление произвели последние слова казнённых. Многие из них перед смертью взывали к Христу, произнося «Господи Иисусе!», свидетельствуя о своей вере даже перед лицом смерти.
Эта трагедия вызвала огромный резонанс в мире. Коптская православная церковь признала убитых мучениками, а их память стали отмечать 15 февраля. В Египте в их честь построили храм «Церковь мучеников веры и родины».
Этот случай стал одним из самых известных примеров гонений на христиан в XXI веке и напоминанием о том, что в некоторых регионах мира исповедание христианства по-прежнему сопряжено с риском для жизни.
Но, несмотря на их подвиг, официального почитания среди православных церквей, кроме коптской, до сих пор нет. Их иконы есть, их подвиг знают, но официально их имена не звучат в молитвах. Как будто мы снова стесняемся своей веры, забывая, что их кровь уже стала частью нашей общей истории.
Интересно, что чувствуют следователи и судьи, когда судят священников сейчас?
Но история про другое время…
Священномученик Александр Глаголев – пожалуй, самый известный киевский священник за последние сто лет. Родился он в феврале 1872 года в селе Покровское Тульской губернии в семье священника. В 1898 году он окончил Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия, а в 1900 году защитил докторскую диссертацию по теме «Ветхозаветное Библейское учение об Ангелах». Как отмечал протоиерей Александр Меня, в своей работе Глаголев очертил историю ангелологии, подробно анализируя наименования ангелов в Писании и связывая их с понятиями «сыны Божии», «серафимы» и «херувимы». Для написания диссертации он опирался на глубокие знания древнееврейского и арамейского языков – всего священник владел 18 языками, а в поздние годы даже изучал итальянский.
Его богословский труд до сих пор остаётся важнейшим источником информации о ветхозаветном учении об ангелах и демонах. Александр Глаголев был признанным специалистом в вопросах библеистики, входил в состав Комиссии по научному изданию славянской Библии, участвовал в создании Православной Богословской энциклопедии и публиковал статьи в церковных журналах. Он также принимал участие в подготовке комментариев к «Толковой Библии» под редакцией Александра Лопухина.
За свою жизнь священник не раз доказывал свою верность христианским идеалам. В 1905 году, когда вспыхнули погромы, он возглавил крестный ход, остановив разъярённую толпу и спасая жизни невинных. В 1909 году вышла его работа «Ветхий Завет и его непреходящее значение в христианской церкви», в которой он ярко критиковал попытки антисемитски настроенных авторов дискредитировать Танах. Его экспертиза по делу Бейлиса, где он доказал, что Моисеев закон запрещает пролитие и употребление человеческой крови, сыграла решающую роль в оправдательном приговоре.
Священник был близким знакомым семьи Булгаковых – отец Михаила Булгакова, профессор Киевской духовной академии Афанасий Иванович Булгаков, регулярно посещал храм Святого Николы Доброго, где служил Глаголев. В 1913 году именно он венчал Михаила Булгакова с Татьяной Лаппа, а его личность нашла отражение в романе «Белая гвардия», где имя священника упоминается под собственным именем.
Однако судьба священника оказалась трагична. В 1930 году он был впервые арестован, а затем, 20 октября 1937 года, задержан вместе с группой киевских священников, включая митрополита Константина Дьякова. На основании ложных обвинений начались жестокие допросы, проводимые следователем НКВД Гольдфарбом. Несмотря на систематические пытки, физические избиения и принуждение к даче ложных показаний, отец Александр оставался верен своей вере. За отказ сотрудничать с репрессивным режимом его наказали – он был поставлен на 16 суток «на стойку», что означало мучительное пребывание в неудобном положении без малейшей передышки.
10 ноября, во время следственных допросов, когда пытки достигли невыносимых пределов, священник скончался в кабинете №164 Лукьяновской тюрьмы. Официально его смерть приписывали «сердечной недостаточности», однако в решении прокуратуры о реабилитации указывалось, что причиной стала «чрезмерная физическая жестокость».
Самое поразительное, что в тот же день в этом же кабинете погиб и митрополит Константин Дьяков. Для палача же этот день был всего лишь очередной рабочей сменой.
Могу предложить, что супруга палача, собирала своему мужу тормозок, а дети целовали после работы. И всей семьей слушали восторженный рассказ как «герой отец уничтожил очередного врага народа»
Похоронен отец Александр был на Лукьяновском кладбище.
И у меня нет ответа, был ли Отец Александр канонизирован УПЦ??? Если кто-то знает, напишите. И если нет, то нужно это исправить.
Но история про другое время…
Священномученик Александр Глаголев – пожалуй, самый известный киевский священник за последние сто лет. Родился он в феврале 1872 года в селе Покровское Тульской губернии в семье священника. В 1898 году он окончил Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия, а в 1900 году защитил докторскую диссертацию по теме «Ветхозаветное Библейское учение об Ангелах». Как отмечал протоиерей Александр Меня, в своей работе Глаголев очертил историю ангелологии, подробно анализируя наименования ангелов в Писании и связывая их с понятиями «сыны Божии», «серафимы» и «херувимы». Для написания диссертации он опирался на глубокие знания древнееврейского и арамейского языков – всего священник владел 18 языками, а в поздние годы даже изучал итальянский.
Его богословский труд до сих пор остаётся важнейшим источником информации о ветхозаветном учении об ангелах и демонах. Александр Глаголев был признанным специалистом в вопросах библеистики, входил в состав Комиссии по научному изданию славянской Библии, участвовал в создании Православной Богословской энциклопедии и публиковал статьи в церковных журналах. Он также принимал участие в подготовке комментариев к «Толковой Библии» под редакцией Александра Лопухина.
За свою жизнь священник не раз доказывал свою верность христианским идеалам. В 1905 году, когда вспыхнули погромы, он возглавил крестный ход, остановив разъярённую толпу и спасая жизни невинных. В 1909 году вышла его работа «Ветхий Завет и его непреходящее значение в христианской церкви», в которой он ярко критиковал попытки антисемитски настроенных авторов дискредитировать Танах. Его экспертиза по делу Бейлиса, где он доказал, что Моисеев закон запрещает пролитие и употребление человеческой крови, сыграла решающую роль в оправдательном приговоре.
Священник был близким знакомым семьи Булгаковых – отец Михаила Булгакова, профессор Киевской духовной академии Афанасий Иванович Булгаков, регулярно посещал храм Святого Николы Доброго, где служил Глаголев. В 1913 году именно он венчал Михаила Булгакова с Татьяной Лаппа, а его личность нашла отражение в романе «Белая гвардия», где имя священника упоминается под собственным именем.
Однако судьба священника оказалась трагична. В 1930 году он был впервые арестован, а затем, 20 октября 1937 года, задержан вместе с группой киевских священников, включая митрополита Константина Дьякова. На основании ложных обвинений начались жестокие допросы, проводимые следователем НКВД Гольдфарбом. Несмотря на систематические пытки, физические избиения и принуждение к даче ложных показаний, отец Александр оставался верен своей вере. За отказ сотрудничать с репрессивным режимом его наказали – он был поставлен на 16 суток «на стойку», что означало мучительное пребывание в неудобном положении без малейшей передышки.
10 ноября, во время следственных допросов, когда пытки достигли невыносимых пределов, священник скончался в кабинете №164 Лукьяновской тюрьмы. Официально его смерть приписывали «сердечной недостаточности», однако в решении прокуратуры о реабилитации указывалось, что причиной стала «чрезмерная физическая жестокость».
Самое поразительное, что в тот же день в этом же кабинете погиб и митрополит Константин Дьяков. Для палача же этот день был всего лишь очередной рабочей сменой.
Могу предложить, что супруга палача, собирала своему мужу тормозок, а дети целовали после работы. И всей семьей слушали восторженный рассказ как «герой отец уничтожил очередного врага народа»
Похоронен отец Александр был на Лукьяновском кладбище.
И у меня нет ответа, был ли Отец Александр канонизирован УПЦ??? Если кто-то знает, напишите. И если нет, то нужно это исправить.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Видео сделано в селе Софиевка Херсонской обл. Весной 2022 года.
Описание ниже⬇️⬇️⬇️
Описание ниже⬇️⬇️⬇️
Выбор, который изменил всё
24 февраля 2022 года. Село Софиевка, Херсонская область. Утро, которое навсегда разделило жизнь на «до» и «после».
Я был там, где украинская армия занимала позиции, готовясь встретить противника. Но уже через несколько часов все вокруг было охвачено огнем войны. Мы с семьей оказались между двух армий. В этот день люди выбирали: бежать, сдаться, бороться… Мы выбрали жить. И только чудом и милостью Бога нам это удалось.
Сейчас на том месте — сгоревшая техника. Только обгорелая земля помнит тот бой. А в Новотроицке через три дня похоронят троих неизвестных украинских защитников. Их имена нам, возможно, так и не станут известны.
Но война — это не только пули. Нам удалось выехать из Херсонской области только в конце августа. Мы ехали в полную неизвестность, но даже тогда я не мог представить, что однажды меня обвинят в государственной измене. Меня! Человека, который сохранял верность Украине, когда вокруг развевались трехколоры.
Но если бы мне снова пришлось сделать этот выбор, я бы сделал его снова. С тем же сердцем. С той же верой. Потому что моя Украина - это не лживые обвинители. Моя Украина — это сотни тысяч украинцев, которые молились и за меня, когда я был за решеткой.
Я люблю свою страну так же, как в тот день, когда сделал свой выбор. И остаюсь верным той Церкви, в которой меня крестили, потому что есть вещи, которые не подвластны войне, не рушатся под ложью и не сдаются перед страхом.
24 февраля 2022 года. Село Софиевка, Херсонская область. Утро, которое навсегда разделило жизнь на «до» и «после».
Я был там, где украинская армия занимала позиции, готовясь встретить противника. Но уже через несколько часов все вокруг было охвачено огнем войны. Мы с семьей оказались между двух армий. В этот день люди выбирали: бежать, сдаться, бороться… Мы выбрали жить. И только чудом и милостью Бога нам это удалось.
Сейчас на том месте — сгоревшая техника. Только обгорелая земля помнит тот бой. А в Новотроицке через три дня похоронят троих неизвестных украинских защитников. Их имена нам, возможно, так и не станут известны.
Но война — это не только пули. Нам удалось выехать из Херсонской области только в конце августа. Мы ехали в полную неизвестность, но даже тогда я не мог представить, что однажды меня обвинят в государственной измене. Меня! Человека, который сохранял верность Украине, когда вокруг развевались трехколоры.
Но если бы мне снова пришлось сделать этот выбор, я бы сделал его снова. С тем же сердцем. С той же верой. Потому что моя Украина - это не лживые обвинители. Моя Украина — это сотни тысяч украинцев, которые молились и за меня, когда я был за решеткой.
Я люблю свою страну так же, как в тот день, когда сделал свой выбор. И остаюсь верным той Церкви, в которой меня крестили, потому что есть вещи, которые не подвластны войне, не рушатся под ложью и не сдаются перед страхом.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Год назад. Вторник Масленицы.( тогда это было 12 марта)
Меня задержали по лживым обвинениям. Системе не нужны праведные – ей нужны послушные. Но любое испытание, пройденное с Богом, не ломает, а делает крепче.
Мы растем не в комфорте, а в буре. И когда буря утихает, остается главное – правда, вера и сила духа.
И если правда с тобой – никакие стены не смогут стать твоей тюрьмой.
Меня задержали по лживым обвинениям. Системе не нужны праведные – ей нужны послушные. Но любое испытание, пройденное с Богом, не ломает, а делает крепче.
Мы растем не в комфорте, а в буре. И когда буря утихает, остается главное – правда, вера и сила духа.
И если правда с тобой – никакие стены не смогут стать твоей тюрьмой.
В темнице был, и вы пришли ко Мне” (Мф. 25:36)
В воскресенье читалась притча о Страшном суде. Христос говорит: праведники не прошли мимо узников. Они пришли к ним, и этим спасли не только других, но и себя.
Я не понаслышке знаю, что значит оказаться по ту сторону решётки. Что значит страдать от боли, когда в тюрьме нет лекарств, а медицина — лишь слово на бумаге.
Если у тебя нет родных, если о тебе некому позаботиться, ты просто медленно гаснешь. Болезнь в тюрьме — это приговор пострашнее любого суда. Нет обследований, нет лечения, нет даже элементарных лекарств. Люди умирают не потому, что их нельзя спасти, а потому что их не спасают.
Мы уже долгое время помогаем заключённым, передаём лекарства, поддерживаем тех, у кого нет никого. Для многих наша помощь — единственная возможность выжить.
Недавно заключённые киевского СИЗО передали письмо. Это не просто благодарность — это крик души.
“Вы дали нам не только лекарства, но и надежду. Вы вернули нам веру в Бога. Если бы вы были рядом, мы бы обняли вас до хруста! Нам стало легче, боль отступила, и в глазах загорелся свет”.
Но там, за стенами, ещё сотни тех, кому не досталось помощи. Сейчас ситуация особенно тяжёлая — мы делаем всё, что в наших силах, но этого недостаточно. Поэтому мы обращаемся ко всем
Мы собираем средства на медикаменты для заключённых.
Каждая гривня — это чьё-то спасение. Это шанс прожить ещё один день, дождаться суда, не потерять надежду
На медикаменти
🎯 Ціль: 22 000 ₴
🔗Посилання на банку
https://send.monobank.ua/jar/32muYmXrgq
💳Номер картки банки
4441 1111 2198 3286
В воскресенье читалась притча о Страшном суде. Христос говорит: праведники не прошли мимо узников. Они пришли к ним, и этим спасли не только других, но и себя.
Я не понаслышке знаю, что значит оказаться по ту сторону решётки. Что значит страдать от боли, когда в тюрьме нет лекарств, а медицина — лишь слово на бумаге.
Если у тебя нет родных, если о тебе некому позаботиться, ты просто медленно гаснешь. Болезнь в тюрьме — это приговор пострашнее любого суда. Нет обследований, нет лечения, нет даже элементарных лекарств. Люди умирают не потому, что их нельзя спасти, а потому что их не спасают.
Мы уже долгое время помогаем заключённым, передаём лекарства, поддерживаем тех, у кого нет никого. Для многих наша помощь — единственная возможность выжить.
Недавно заключённые киевского СИЗО передали письмо. Это не просто благодарность — это крик души.
“Вы дали нам не только лекарства, но и надежду. Вы вернули нам веру в Бога. Если бы вы были рядом, мы бы обняли вас до хруста! Нам стало легче, боль отступила, и в глазах загорелся свет”.
Но там, за стенами, ещё сотни тех, кому не досталось помощи. Сейчас ситуация особенно тяжёлая — мы делаем всё, что в наших силах, но этого недостаточно. Поэтому мы обращаемся ко всем
Мы собираем средства на медикаменты для заключённых.
Каждая гривня — это чьё-то спасение. Это шанс прожить ещё один день, дождаться суда, не потерять надежду
На медикаменти
🎯 Ціль: 22 000 ₴
🔗Посилання на банку
https://send.monobank.ua/jar/32muYmXrgq
💳Номер картки банки
4441 1111 2198 3286
send.monobank.ua
Безпечний переказ коштів
Надсилайте безкоштовно та безпечно кошти
Всем доброго и светлого дня!
Утро началось в реабилитационном центре, среди людей, которые особенно нуждаются в тепле и поддержке. Сегодня они причастились, а затем порадовали своим искренним и трогательным выступлением в честь праздника.
Я помню свой первый визит сюда. Тогда я сказал, что хочу приходить не просто как гость, а как человек, которому здесь доверяют и ждут. Сегодня я чувствую именно это – радость быть рядом.
Утро началось в реабилитационном центре, среди людей, которые особенно нуждаются в тепле и поддержке. Сегодня они причастились, а затем порадовали своим искренним и трогательным выступлением в честь праздника.
Я помню свой первый визит сюда. Тогда я сказал, что хочу приходить не просто как гость, а как человек, которому здесь доверяют и ждут. Сегодня я чувствую именно это – радость быть рядом.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Сила в сострадании”
Сегодня, выйдя из реабилитационного центра, я остро почувствовал: за эти годы мы стали не только сильнее, но и глубже. Война могла ожесточить нас, сделать равнодушными, но произошло обратное — мы научились поддерживать друг друга.
Сострадание для нас теперь — не просто слово, а действие. Мы не отводим взгляд, не проходим мимо, не боимся чужой боли. Мы делимся последним, поддерживаем, даже когда самим нелегко. И это чувствуется во всём: в глазах врачей, которые работают на пределе, в руках волонтёров, уставших, но не остановившихся, в словах простых людей, которые выбирают помогать, а не осуждать.
Мы стали сильнее, но не ожесточились. Мы научились быть рядом, и это, кажется, самое ценное, что у нас есть. И в этом — истинное христианское братство: быть светом для других, любить ближнего как себя, помогать, даже когда сами нуждаемся в помощи.
Сегодня, выйдя из реабилитационного центра, я остро почувствовал: за эти годы мы стали не только сильнее, но и глубже. Война могла ожесточить нас, сделать равнодушными, но произошло обратное — мы научились поддерживать друг друга.
Сострадание для нас теперь — не просто слово, а действие. Мы не отводим взгляд, не проходим мимо, не боимся чужой боли. Мы делимся последним, поддерживаем, даже когда самим нелегко. И это чувствуется во всём: в глазах врачей, которые работают на пределе, в руках волонтёров, уставших, но не остановившихся, в словах простых людей, которые выбирают помогать, а не осуждать.
Мы стали сильнее, но не ожесточились. Мы научились быть рядом, и это, кажется, самое ценное, что у нас есть. И в этом — истинное христианское братство: быть светом для других, любить ближнего как себя, помогать, даже когда сами нуждаемся в помощи.