МИД Ирана ждет, что Россия сыграет свою роль после ударов США. Только не очень понятно, в чем именно ожидается помощь. Вероятно, в посредничестве Путина в разговоре с Трампом. Договор о сотрудничестве – не военный союз, да и помочь вооружением и военными (как Асаду в Сирии), страна проводящая собственную спецоперацию вряд ли может. Да и одно дело, когда «Вагнер» воевал с повстанцами и террористами, а совсем другое – воевать с США и Израилем. Помогать вооружением сейчас тоже вряд ли получится, а инвестировать в развитие иранской экономики вроде бы не самое благоприятное время.

Так что тут вырисовывается некоторое пространство для геополитической расторговки. Трамп бомбит Иран и если руководство страны попросят Путина договориться о чем-то с США, тот в свою очередь может попросить российские власти пойти на какие-то уступки по украинскому вопросу. В целом такая схема понятна: уперевшись в потолок требований, что с российской, что с украинской стороны, Трамп решил временно отойти от неразрешимой ситуации, создав другое поле для переговоров. Однако будет ли реализован этот переговорный трек – неизвестно. Иран сейчас ключевой театр действий для администрации Трампа и любые размены будут стоить переговорщикам довольно дорого.

К тому же, «режим аятолл», который так хотят пошатать западные демократии, и вправду удобная мишень. Главным стражем революции является КСИР, который давно ведет собственную политику и ставку на них делает действующий президент Масуд Пезешкиан. Если бы военным и гражданской администрации удалось избавиться от фундаменталистов и фанатиков, удалось бы создать мягкий вариант военной хунты, с опорой на религиозных деятелей, но не под их тоталитарным контролем. Такой режим позволил бы серьезно ослабить внутреннее давление, которое копится среди молодежи и городского населения последние годы.

Также существует ситуация реставрации монархии, по примеру других успешных стран Ближнего Востока, таких как Саудовская Аравия, Иордания, Бахрейн и т.д. Вот и иранский «принц в изгнании» Реза Пехлеви анонсирует сегодня большую пресс-конференцию. Ставка на него, как на будущую альтернативу режиму аятолл со стороны США – вполне реальна. Сейчас его всячески склоняет местная пропаганда, но в случае возможного переворота, для сборки иранских элит понадобится фигура альтернативная Али Хаменеи. Все-таки за почти пол века элиты привыкли слушаться одного вождя и сразу переходить к формам демократического, а не теократического управления, могут быть морально не готовы.

Собственно, вариант ближневосточной либерализации тоже всех пугает. Вот сирийская либерализация вылилась в миллионы беженцев из 15 млн. страны, а 90 млн. Иран – намного опаснее. Кто там может прийти к власти? Вряд ли прозападные просвещенные демократы. Учитывая ненависть к Израилю, да и США, возможен приход ярых националистов. Как в «Трудно быть Богом», где царит серость, рано или поздно приходит тьма. В общем, США нужно либо договариваться с аятоллами, либо держать строй и устраивать переворот таким образом, чтобы элиты сохранились, либо пересобирать власть вокруг нового лидера. Make Iran great again – это как раз третий вариант.

В общем, поможет ли РФ договориться – покажет время. Но похоже, что сейчас в интересах всех крупных игроков максимально оттянуть принятие решений, чтобы посмотреть, получится ли у американцев дорыться до бункеров с ракетами и руководителями или нет. В случае успеха, договариваться придется с победителями. Если же удача в очередной раз подведет Трампа, то его слабость можно будет использовать для переговоров по тому же украинскому треку.

Дональду Трампу очень нравится динамика военного конфликта на Ближнем Востоке и он, постепенно, увлекается. Там всё быстро, можно писать постоянные посты, что американский президент – очень любит.

Вчера и неделю назад официальные лица в Вашингтоне подчёркивали, что они не хотят смены власти в Иране, а сейчас уже…допускают. Д. Трамп написал в своей соцсети: "Если нынешний иранский режим не способен СДЕЛАТЬ ИРАН СНОВА ВЕЛИКИМ, то почему бы не сменить режим?". Этот туманный намек предполагает ощутимые измерений.

1. Провоцирование восстания внутри страны и активизация иранской пятой колонны, которая находится за рубежами страны.
2. Ультиматум действующей власти в Тегеране и намёки на то, что посредством мощных ударов США смогут сместить действующую власть и поставить более лояльную себе.

Всё это разглагольствование Д. Трампа идет до того момента, пока американские граждане не погибнут. И в Тегеране это прекрасно знают. Поэтому, собственно, и возможны удары по военным базам США в Сирии и Ираке. Поэтому возможны и другие военные акции.

Если Иран сможет нанести какой-то заметный урон США – Д. Трамп тут же перестанет хорохориться. Помните, как он грозил хуситам? В результате предпочёл договориться. А что уж говорить про Иран, огромное государство на Ближнем Востоке.

Поэтому (уже можно утверждать) своей риторикой Д. Трамп не только провоцирует, но и спровоцировал Тегеран на ответ. Посмотрим, каким он будет.

"Эта встреча демонстрирует серьзность и важность отношений наших стран.

Отношения между Ираном и Россией очень тесные и давние, и в последние годы они приобрели стратегический аспект.

Мы всегда проводили тесные консультация с нашими друзьями в России. В иранской ядерной проблеме Россия была партнером и соратником Ирана и также присутствовала на ядерных переговорах.

Уровень напряженности сейчас растет из-за неспровоцированной агрессии израильского режима и Соединенных Штатов. Эта агрессия противоречит Уставу Организации Объединенных Наций и международному праву, и Исламская Республика Иран законно защищает себя.

Мы благодарим Россию за ее позицию, осуждающую эти агрессии, и за то, что Россия находится на правильном пути в отношении международного права.
Верховный лидер и весь Иран передали Вашему Превосходительству свои приветствия"



Глава МИД Ирана Сайед Аббас Аракчи на встрече с Президентом России Владимиром Путиным в Кремле

Как мировые СМИ реагируют на перемирие на Ближнем Востоке

The New York Times: Заявление о перемирии, сделанное президентом США Дональдом Трампом, застало врасплох даже некоторых высокопоставленных лиц его администрации. Израиль сперва не подтвердил прекращение огня, <…> что вызвало вопросы о том, действительно ли на него согласились все стороны.

Associated Press: Заявление Трампа прозвучало за несколько часов до того, как он отправился на саммит НАТО в Нидерландах, где президент США, вероятно, собирается продемонстрировать, что его сочетание агрессии и дипломатии увенчались успехом.

Не стесняясь напоминать о том, что он заслуживает Нобелевской премии мира, Трамп в этот раз зашел так далеко, что даже дал конфликту между Израилем и Ираном название «12-дневная война» по аналогии с «Шестидневной войной» 1967 года, когда Израиль воевал с группой арабских стран, включая Египет, Иорданию и Сирию.

The Washington Post: Высокопоставленный американский чиновник заявил, что план прекращения огня был разработан в ходе обсуждений с иранскими официальными лицами. Они ясно дали понять, что вернутся за стол переговоров при условии, что Израиль прекратит их бомбить.

CNN: Перемирие с Ираном может продержаться, как минимум, какое-то время, заявил CNN отставной полковник ВВС Седрик Лейтон. Израиль полагает, что достиг многих своих целей, а Ирану нужно время для перегруппировки.

Реформа МСУ: страна становится одномерной. Переход на одноуровневую систему местного самоуправления идет непросто. В ряде регионов СФО и вовсе все обернулось протестами и ростом влияния муниципальной фронды: Красноярский край, Омская и Кемеровская области, Республики Хакасия и Алтай. Торжество федерального центра по достраиванию архитектуры власти грозит обернуться проблемами для губернаторов.

В Кремле достраивают архитектуру власти так, что Россия перестает мыслиться, как основанная на местном самоуправлении страна. Местное самоуправление превращается в исключительно исполнительный механизм федеральной власти. Закон о МСУ нужно рассматривать в связке с законом о публичной политике, который вводит новое понятие публичной политики в России. Оно включает в себя понятие архитектуры региональной и муниципальной власти. Введение одноуровневой модели – это торжество федерального центра, который окончательно достраивает архитектуру власти так, что Россия не мыслится, как страна, основанная на местном самоуправлении. У нас зонтичная система. Есть федеральный центр, который принимает какие-то модели. Они обязательные для исполнения. Одноуровневая система – это упрощение и администрирование местного самоуправления, чтобы оно было исключительно исполнительным механизмом федеральной власти.

С другой стороны – закон о публичной политике позволяет компенсировать и нивелировать, что МСУ оказывается выхолощенной системой с точки зрения управленческих инициатив. По закону о публичной политике появляется некое политическое пространство, в котором как раз можно дискутировать, можно проводить какие-то акции. С одной стороны система упрощается, а с другой – есть инструмент ее усложнения. Правда закон о публичной политике еще пока проходит свои слушания и окончательно не принят.

Если говорить о функционале одноуровневой и многоуровневой системы то, понятно, что здесь как бы 2 вектора. Первый – экономический. Бюджеты находятся в руках регионов, и МСУ имеет минимальный рычаг воздействия на бюджетную политику. С другой стороны есть регионы, в которых сохраняется МСУ, это прежде всего республики. Там это продиктовано не столько системой бюджетного распределения. Кроме того, в многоуровневый системе больше понятий того, как формировать бюджеты. Если брать, например, Якутию с очень большой территорией, вот этими улусами, которые являются самостоятельными единицами. Там нужно формировать бюджет на защиту от лесных пожаров, на северный завоз и так далее. На месте получается лучше, чем если бы это было из Центрального из региона. Именно поэтому в тех местах, где сохраняется блоковая система, она оправдана именно реальной сложностью. Если упростить администрирование, то получается намного хуже.

Поэтому сейчас, когда реализация нового закона начала продавливаться стремительно и жестко, муниципальные власти понимая, что им больше нечего терять, начинают противодействие губернаторам. Ресурс у них небольшой, однако они вполне могут уйти в подполье. Т.е. затаиться со своей активностью до той поры, пока социально-экономическая обстановка не ухудшится и народ не начнет искать виновных. Именно тогда местные власти вполне смогут противопоставить себя далекому федеральному центру и взять реванш в политической конкуренции. Хотя, как показывает практика протестов в Горном Алтае, начать политическую конкуренцию многие готовы уже сейчас, не дожидаясь экономических предпосылок, а делая ставку на противостояние с исполнительной властью.

Взаимоотношения РФ-КНР-США будут оказывать определяющее влияние на новый миропорядок, заявил Рябков

Относительная нормализация взаимоотношений в треугольнике Россия-КНР-США будет оказывать определяющее влияние на формирование устоев нового миропорядка. «Мы видим, что относительная нормализация в ситуации в диалоге, которая наблюдается в последнее время и между Вашингтоном и Пекином, и в какой-то мере между Москвой и Вашингтоном, не снимает целого комплекса нерешенных проблем. Они, насколько мы по крайней мере можем судить, множатся», — заявил замглавы МИД РФ Сергей Рябков.

«Очень многое будет зависеть, разумеется, от того, какой дальнейший путь в отношениях с Россией и Китаем выберет администрация Трампа. Я думаю, что в любом случае взаимоотношения в этом треугольнике будут оказывать определяющее влияние на формирование устоев нового миропорядка», — подчеркнул замминистра. Вместе с тем добавим, что у России особый путь, а потому КНР и США могут быть лишь нашими попутчиками, а союзниками — армия и флот.

Поможет ли смена режима в Иране достигнуть своих целей Израилю?

В FT встретил интересную заметку от руководителя программы Iranian History Initiative в Лондонской школе экономики Рохама Алванди о ядерной программе Ирана до Исламской революции 1979.

📍Во-первых, Алванди говорит, что первым на путь разработки ЯО стал шах Мохаммед Реза Пехлеви, а не аятоллы, как это принято сейчас думать.

📍Во-вторых, Алванди из этого делает вывод, что Израиль через смену режима не решит проблему безопасности, поскольку любое иранское правительство будет стремиться к тому, чтобы завладеть атомным оружием.

Давайте подробнее разберем его статью и поговорим про шахскую ядерную программу.

Развитие атомной энергетики Ирана берет свое начало в 1950-х годах, когда страна подписала соглашение о сотрудничестве с США в рамках программы «Атомы ради мира». В 1967 году в Тегеранском ядерном исследовательском центре был введен в эксплуатацию первый исследовательский реактор мощностью 5 МВт, поставленный американской стороной, а Иран получил высокообогащённый уран и плутоний для научных целей. В 1968 иранское правительство подписало Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

Позже в марте 1974 года шах Мохаммед Реза Пехлеви официально объявил масштабный план развития атомной энергетики. Были поставлены две цели:

▪️Построить за 20 лет 22–23 атомных реактора общей мощностью 20–23 ГВт.

▪️Создать замкнутый ядерный топливный цикл, чтобы Иран мог самостоятельно добывать, обогащать и перерабатывать ядерное топливо.

Вторая цель создавала все условия для разработки собственного ядерного оружия. То чего очень не хотели США и Израиль. Они опасались, что, если это оружие получит шах, то это создаст условия для распространения ЯО по всему Ближнему Востоку. И к тому же усилит Иран, который станет влиятельной региональной державой.

Как пишет Алванди, тогда к делу подключился Генри Киссинджер. Он пытался уговорить шаха оставить свои амбиции. Пехлеви наотрез отказался, ссылаясь на то, что ДНЯО не запрещает странам создавать технологии полного ядерного топливного цикла.

Опасения американской общественности нашли отражение в романе писателя Пола Эрдмана Crash of ’79. По сюжету, правительство Ирана, под руководством шаха, нанимает швейцарского учёного для создания ядерного оружия, а затем использует его для нападения на Саудовскую Аравию. За войной следует энергетический кризис, после которого западные страны ввергаются в хаос.

Как-то так.

Эта история с шахом и атомной энергетикой показывает, что два самых сильных игрока в БВ — США и Израиль — не хотят допустить появление третьего, который сможет нарушить баланс сил в регионе. Не важно, кто будет у власти в Тегеране — аятоллы, либеральные реформаторы или лояльный автократ. Как показывает пример шаха, воинственность шиитского руководства — далеко не ключевой фактор. Главное — это способность бросить вызов статусу-кво.

Поэтому «война с ядерной программой Ирана» через смену режима заранее обречена на провал. Новые лидеры — особенно если они придут к власти не на штыках американцев или израильтян, как это предлагают аналитики ЦРУ — вряд ли откажутся от своих амбиций. Даже если посадить туда марионетку — а Мохаммед Реза Пехлеви и был марионеткой, которого дважды сажали на трон в 1941 и в 1953 — со временем захочет избавиться от опеки своих патронов.

Иран в текущих границах и с нынешним экономическим потенциалом — несмотря на все санкции — остается сильным региональным игроком. Вряд ли он добровольно откажется от этого статуса. Поэтому стремление заполучить ядерное оружие, чтобы обеспечить себе безопасность и пространство для маневра — почти неизбежно.

В общем, обе стороны действуют в логике игры с нулевой суммой. Израиль в данной оптике может обеспечить свою безопасность только при одном условии: полном уничтожении Ирана и разделе его территории на более мелкие государства. Смена режима не решит главной проблемы.

А.Т.

#комментарий

🔹Подпишись на Political Animals

Парламентский лексикон: между свободой слова и политической целесообразностью

В современной политической реальности свобода высказываний депутатов напоминает движение по строго размеченным полосам. Особенно когда речь заходит о деликатных международных вопросах, где даже случайная оговорка может обернуться информационным инцидентом (в отличие от белого шума под названием "дурацкие инициативы депутатов"). Не секрет, что в стенах Госдумы, как и в целом, во властных кабинетах соседствуют разные позиции — от убежденных сторонников Тегерана до защитников интересов Тель-Авива.

Какой здесь может быть алгоритм:
1. Первичный фильтр — самоконтроль самого парламентария;
2. Вторичная проверка — партийное руководство и комитет по этике;
3. Финальная инстанция — исполнительная власть, особенно в предвыборный период.

Члены международного комитета находятся в привилегированном положении — их слова тщательно взвешивают, но и спрос с них особый. Региональные депутаты могут позволить себе больше вольностей, их высказывания редко выходят за пределы местных телеграм-каналов.

Эта система отражает общий тренд последних лет: публичное пространство становится все более управляемым, а политическая риторика — предсказуемой. СМИ уже прошли этот путь, теперь очередь за народными избранниками.

Ирония в том, что чем ближе выборы, тем больше депутатские речи начинают напоминать официальные пресс-релизы. Но так ли это отличается от практик других стран? Просто в России этот процесс приобрел особую, почти математическую точность.

Если где-то и осталась вольница, то разве что в комментариях к постам региональных законодателей. Но, кроме региональных ЦУР, вряд ли эти комментарии сильно кому-то нужны.

Межфракционный биф набирает обороты

По мере неспешного приближения нового электорального раунда стороны всё больше выходит в плоскость оценок на грани политеса. КПРФ и ЛДПР начали публичную борьбу за статус второй по величине политической силы страны.

Первый заместитель председателя ЦК КПРФ Юрий Афонин заявил, что его партия не рассматривает ЛДПР как главного конкурента в этой гонке:

У них скандал во фракции, разборки с теми партийными организациями, которые работали с Жириновским, а теперь не устраивают нынешнее руководство,

— отметил он.

Ответ не заставил себя ждать. Заместитель руководителя центрального аппарата ЛДПР Элеонора Кавшар заявила, что такие заявления со стороны КПРФ выглядят предсказуемо:

Это попытка отвлечь внимание от собственных проблем, которые, судя по рейтингу, только усугубляются. Зюгановцы сражаются с современностью и ей проигрывают. КПРФ — партия прошлого, партия несбывшихся надежд. Трагедия КПРФ в том, что она никого не защищает и давно забыла как о своих избирателях, так и о своих лозунгах. Падение рейтинга — главное тому подтверждение.

Между тем, в самой ЛДПР продолжаются внутренние трения. Появились слухи о возможном выводе Ярослава Нилова из пространства политической активности. Последний ранее заявлял, что партию «зачищают от несогласных с «генеральной линией», а председатель Леонид Слуцкий и вовсе многие процессы якобы уже не контролирует».

Обе партии, претендующие на роль второй политической силы и «идущие ноздря в ноздрю», сталкиваются с одной и той же проблемой: глобальной утратой релевантности в глазах избирателя.

Вместо поиска новых смыслов и электоральных рецептов они возвращаются к внутренним разборкам и публичным выпадам — будто в надежде, что этот инфошум заглушит вопрос: а что реально ваши партии могут предложить обществу?