«Лучше я буду здесь, чем в любом другом месте на земле»
Издательство «Ad marginem» выпустило под одной обложкой дневники путешественников, американских искусствоведов, написанные в СССР.
Альфреду Барру совсем скоро суждено было стать директором только что образованного MoMA, Музея современного искусства в Нью-Йорке. Его, соответственно, заместителем станет Джери Эбботт, преподаватель истории искусств в школе Уэллсли, создатель первого в истории курса по современному искусству. Зиму 1927-1928 гг они провели в Советской России.
Еще буквально за месяц будущая поездка казалась им полетом на Луну.
Но в Берлине они легко получили визы.
Культурная жизнь в Москве била ключом.
Сойдя с поезда, устроившись в отеле «Бристоль» на Тверской, 39, Барр с восторгом восклицает: «У нас такое чувство, что это самое важное место на земле из всех, где мы только могли оказаться. Такой избыток всего, так много надо успеть увидеть: люди, театры, фильмы, церкви, картины...».
В ту же ночь, впрочем, американский джентльмен был атакован исполненными энтузиазма постельными клопами.
Еще открыты церкви, не уничтожен авангард. В Москве работает Музей живописной культуры, Музей фарфора. Эбботт составляет полный список работ коллекций Щукина и Морозова, из которых собраны экспозиции Первого и Второго музеев нового западного искусства.
Путешественники отмечают, что у Морозова «глаз» лучше, чем у Щукина.
Они непрестанно ходят в кино, смотрят ленты - «Броненосец «Почомпкин», «Генеральную линию», встречаются с автором, режиссером Эйзенштейном, посещают представления агитбригады «Синяя блуза». Эбботту в особенности запоминается сцена «Как вырастить морковь».
«Московские театры переполнены», - сообщает он. «В некоторых аншлаг за месяц вперед». Американцам удается попасть на все важные премьеры Мейерхольда, Еврейского театра «ГОСЕТ», пообщаться с Родченко, Степановой, Фальком, Тышлером, Остроуховым, Грабарем, наркомом просвещения Луначарским. Аудиенция с последним в Кремле состоялась, однако, лишь с третьей отчаянной попытки. «Типичный день в России, полный задержек, разочарований и потерянного времени», - записывает Барр в дневнике.
Всюду с туристами ходит юный «Пятница», переводчик по имени Петр. Впечатления Барра и Эбботта от увиденного несколько отличаются. Сравнение представляет особенный интерес.
Вот что Эбботт напишет уже в ноябре 1977 года: «Зимой 1927/28 года русские были настолько заняты насущными, жизненно важными вопросами, что до тщательного надзора за редкими гостями из внешнего мира у них просто не доходили руки. Перемены начались сразу после нашего отъезда из страны».
Напрашивается параллель «Русского дневника» Барра и Эбботта с 📘«Московским дневником» Вальтера Беньямина («Ad marginem», 2012), впервые приехавшего в Москву за год до американцев для написания статьи для «Большой советской энциклопедии».
Немецкий философ, постоянно жалующийся на холод, так же посещает Музей нового западного искусства, хотя он и не значился в его планах. Точно также Беньямин осматривает коллекцию икон Ильи Остроухова в Музее иконописи и живописи, и предполагает, что революция как будто ничего не изменила в нем.
В списке дневников иностранцев, посетивших Москву в ранние советские времена, есть чрезвычайно любопытная «Московская экскурсия» Памелы Трэверс (Лимбус пресс, 2015).
Английские газеты много писали о стране большевиков – варварской, возмутительной, опасной, но загадочной и манящей, для многих вселяющей надежду на обновление.
Отчаянная путешественница, будущая автор «Мэри Поппинс» отправилась в СССР в 1932 году, прихватив с собой чемодан с лимонами.
Также уместным будет напомнить о книге Ксении Малич «Пришел, увидел – побежден!» (Гараж, 2024) о поездках британских архитекторов в СССР. «Я поражен всем увиденным. Мое единственное желание – остаться в СССР для работы» - эту фразу архитектора Герберта Вильямса цитировала «Красная газета» в июле 1932 года.
#книги
#авангард
Издательство «Ad marginem» выпустило под одной обложкой дневники путешественников, американских искусствоведов, написанные в СССР.
Альфреду Барру совсем скоро суждено было стать директором только что образованного MoMA, Музея современного искусства в Нью-Йорке. Его, соответственно, заместителем станет Джери Эбботт, преподаватель истории искусств в школе Уэллсли, создатель первого в истории курса по современному искусству. Зиму 1927-1928 гг они провели в Советской России.
Еще буквально за месяц будущая поездка казалась им полетом на Луну.
Но в Берлине они легко получили визы.
Культурная жизнь в Москве била ключом.
Сойдя с поезда, устроившись в отеле «Бристоль» на Тверской, 39, Барр с восторгом восклицает: «У нас такое чувство, что это самое важное место на земле из всех, где мы только могли оказаться. Такой избыток всего, так много надо успеть увидеть: люди, театры, фильмы, церкви, картины...».
В ту же ночь, впрочем, американский джентльмен был атакован исполненными энтузиазма постельными клопами.
Еще открыты церкви, не уничтожен авангард. В Москве работает Музей живописной культуры, Музей фарфора. Эбботт составляет полный список работ коллекций Щукина и Морозова, из которых собраны экспозиции Первого и Второго музеев нового западного искусства.
Путешественники отмечают, что у Морозова «глаз» лучше, чем у Щукина.
Они непрестанно ходят в кино, смотрят ленты - «Броненосец «Почомпкин», «Генеральную линию», встречаются с автором, режиссером Эйзенштейном, посещают представления агитбригады «Синяя блуза». Эбботту в особенности запоминается сцена «Как вырастить морковь».
«Московские театры переполнены», - сообщает он. «В некоторых аншлаг за месяц вперед». Американцам удается попасть на все важные премьеры Мейерхольда, Еврейского театра «ГОСЕТ», пообщаться с Родченко, Степановой, Фальком, Тышлером, Остроуховым, Грабарем, наркомом просвещения Луначарским. Аудиенция с последним в Кремле состоялась, однако, лишь с третьей отчаянной попытки. «Типичный день в России, полный задержек, разочарований и потерянного времени», - записывает Барр в дневнике.
Всюду с туристами ходит юный «Пятница», переводчик по имени Петр. Впечатления Барра и Эбботта от увиденного несколько отличаются. Сравнение представляет особенный интерес.
Вот что Эбботт напишет уже в ноябре 1977 года: «Зимой 1927/28 года русские были настолько заняты насущными, жизненно важными вопросами, что до тщательного надзора за редкими гостями из внешнего мира у них просто не доходили руки. Перемены начались сразу после нашего отъезда из страны».
Напрашивается параллель «Русского дневника» Барра и Эбботта с 📘«Московским дневником» Вальтера Беньямина («Ad marginem», 2012), впервые приехавшего в Москву за год до американцев для написания статьи для «Большой советской энциклопедии».
Немецкий философ, постоянно жалующийся на холод, так же посещает Музей нового западного искусства, хотя он и не значился в его планах. Точно также Беньямин осматривает коллекцию икон Ильи Остроухова в Музее иконописи и живописи, и предполагает, что революция как будто ничего не изменила в нем.
В списке дневников иностранцев, посетивших Москву в ранние советские времена, есть чрезвычайно любопытная «Московская экскурсия» Памелы Трэверс (Лимбус пресс, 2015).
Английские газеты много писали о стране большевиков – варварской, возмутительной, опасной, но загадочной и манящей, для многих вселяющей надежду на обновление.
Отчаянная путешественница, будущая автор «Мэри Поппинс» отправилась в СССР в 1932 году, прихватив с собой чемодан с лимонами.
Также уместным будет напомнить о книге Ксении Малич «Пришел, увидел – побежден!» (Гараж, 2024) о поездках британских архитекторов в СССР. «Я поражен всем увиденным. Мое единственное желание – остаться в СССР для работы» - эту фразу архитектора Герберта Вильямса цитировала «Красная газета» в июле 1932 года.
#книги
#авангард
«Алгоритмы познания»
ЦСИ AZ/ART
Проект #2
На вопрос, «что объединяет три части фестиваля»,
его куратор, Александр Дашевский, простодушно отвечает - «Ничего».
Соло – выставки в трех залах трех художников и творческих групп с личными высказываниями на тему меняющегося мира.
Пеняя новейшей истории отечественного искусства на дефицит внимания и короткую память, куратор открывает московской публике имена авторов, возможно, находящихся на обочине магистральных дискуссий.
Апанди Магомедов. Делегаты ландшафта.
Серию работ художник из Махачкалы посвящает кизяку, спрессованному сушеному навозу, традиционному топливу и строительному материалу, встроенному в миропорядок.
Используя органические, природные продукты - камни, дерево, глину, нити, растения, шерсть, Магомедов создает, как он считает, «рельефную живопись». Слишком «сделанные» предметы скорее относятся к разделу «дизайн».
Иван Говорков и Елена Губанова. «Пыль»
Новый проект творческого тандема из Санкт–Петербурга, художников ярко выраженного интеллектуального типа, склонного к парадоксам, сосредоточен на теме личной памяти, утраты и дистанции.
Удар плетеной пылевыбивалкой по старому пальто - и во тьме через равные интервалы вспыхивают и гаснут созвездия, а солнечные пятна становятся проявлением планетарной механики. Плюс рисунки карандашом на загрунтованном холсте, и колыхания черной ткани в белый горошек, отсылающей к бесконечному пространству Вселенной и, одновременно, ассоциациям с маминой юбкой.
Цветы Джонджоли. Краткая тропическая география.
Переформатированное в группу «Цветы Джонджоли» распавшееся петербургское объединение «Север 7» - артель художников, вооруженных швейными машинками, делающих «утилитарное искусство и нефункциональный дизайн».
Впрочем, пестрые вещи, собранные в подобие барахолки, скажем, одной из стран Варшавского договора, кажутся очень даже функциональными.
Дашевский интерпретирует это художественное высказывание как демонстрацию «коллапса языка, механического перебирания смешавшихся паззлов культуры, приобретенной беспомощности в отношении выстраивания смыслов».
📍До 3.08.
#прямосейчасвмоскве
#алгоритмыпознания
ЦСИ AZ/ART
Проект #2
На вопрос, «что объединяет три части фестиваля»,
его куратор, Александр Дашевский, простодушно отвечает - «Ничего».
Соло – выставки в трех залах трех художников и творческих групп с личными высказываниями на тему меняющегося мира.
Пеняя новейшей истории отечественного искусства на дефицит внимания и короткую память, куратор открывает московской публике имена авторов, возможно, находящихся на обочине магистральных дискуссий.
Апанди Магомедов. Делегаты ландшафта.
Серию работ художник из Махачкалы посвящает кизяку, спрессованному сушеному навозу, традиционному топливу и строительному материалу, встроенному в миропорядок.
Используя органические, природные продукты - камни, дерево, глину, нити, растения, шерсть, Магомедов создает, как он считает, «рельефную живопись». Слишком «сделанные» предметы скорее относятся к разделу «дизайн».
Иван Говорков и Елена Губанова. «Пыль»
Новый проект творческого тандема из Санкт–Петербурга, художников ярко выраженного интеллектуального типа, склонного к парадоксам, сосредоточен на теме личной памяти, утраты и дистанции.
Удар плетеной пылевыбивалкой по старому пальто - и во тьме через равные интервалы вспыхивают и гаснут созвездия, а солнечные пятна становятся проявлением планетарной механики. Плюс рисунки карандашом на загрунтованном холсте, и колыхания черной ткани в белый горошек, отсылающей к бесконечному пространству Вселенной и, одновременно, ассоциациям с маминой юбкой.
Цветы Джонджоли. Краткая тропическая география.
Переформатированное в группу «Цветы Джонджоли» распавшееся петербургское объединение «Север 7» - артель художников, вооруженных швейными машинками, делающих «утилитарное искусство и нефункциональный дизайн».
Впрочем, пестрые вещи, собранные в подобие барахолки, скажем, одной из стран Варшавского договора, кажутся очень даже функциональными.
Дашевский интерпретирует это художественное высказывание как демонстрацию «коллапса языка, механического перебирания смешавшихся паззлов культуры, приобретенной беспомощности в отношении выстраивания смыслов».
📍До 3.08.
#прямосейчасвмоскве
#алгоритмыпознания
OPEN CALL
📍До 31 июля можно подать заявку в арт-резиденцию «Башня.1911» на тему «Тоска по городу».
Проект адресован бывшим местным художникам, авторам, связанным с Челябинском и Челябинской областью, но некогда оставившим Южный Урал.
Покидающие родные места часто сохраняют себе теплые - личные или коллективные – воспоминания.
«Тоска по дому» равна меланхолии, грусти, тихому томлению, предвкушению, возвращению, даже обретению. Столь сложному чувству, смешанному с желанием остаться в прошлом и, вместе с тем, оказаться в будущем, посвящен первый сезон резиденции.
✔️Художникам оплачивается проезд, предоставляется жилье, предусмотрен гонорар. Авторы работают в историческом центре Челябинска, оборудованной мастерской в здании бывшей водонапорной башни.
Проект резиденции «Башня.1911» призван создать условия для разговора о современном искусстве в Челябинске, помочь ответить на вопрос «Какие мы здесь?».
🎓Кураторы проекта: Анна Леготина и Марина Денкевич.
Резиденция персональная и имеет сезонный формат.
В этом году она рассчитана на август. Итог - выставка-эскиз, показ или любой другой формат, который может презентовать результаты работы. Новости и детали проекта постепенно публикуются в канале резиденции.
Краснокирпичная башня, построенная в 1911-1912 гг в Челябинске, характерный образец индустриального модерна. Памятник истории и культуры регионального значения, находящийся в самой высокой точке города, стал этаким челябинским тотемом.
На четырех этажах башни в рамках проекта «Принцип Башни» недавно проводилась выставка светового искусства «Пределы башни», инициированная историческим музеем Южного Урала и мастерской «Цоколь».
#опенколл
#артрезиденция
#челябинск
📍До 31 июля можно подать заявку в арт-резиденцию «Башня.1911» на тему «Тоска по городу».
Проект адресован бывшим местным художникам, авторам, связанным с Челябинском и Челябинской областью, но некогда оставившим Южный Урал.
Покидающие родные места часто сохраняют себе теплые - личные или коллективные – воспоминания.
«Тоска по дому» равна меланхолии, грусти, тихому томлению, предвкушению, возвращению, даже обретению. Столь сложному чувству, смешанному с желанием остаться в прошлом и, вместе с тем, оказаться в будущем, посвящен первый сезон резиденции.
✔️Художникам оплачивается проезд, предоставляется жилье, предусмотрен гонорар. Авторы работают в историческом центре Челябинска, оборудованной мастерской в здании бывшей водонапорной башни.
Проект резиденции «Башня.1911» призван создать условия для разговора о современном искусстве в Челябинске, помочь ответить на вопрос «Какие мы здесь?».
🎓Кураторы проекта: Анна Леготина и Марина Денкевич.
Резиденция персональная и имеет сезонный формат.
В этом году она рассчитана на август. Итог - выставка-эскиз, показ или любой другой формат, который может презентовать результаты работы. Новости и детали проекта постепенно публикуются в канале резиденции.
Краснокирпичная башня, построенная в 1911-1912 гг в Челябинске, характерный образец индустриального модерна. Памятник истории и культуры регионального значения, находящийся в самой высокой точке города, стал этаким челябинским тотемом.
На четырех этажах башни в рамках проекта «Принцип Башни» недавно проводилась выставка светового искусства «Пределы башни», инициированная историческим музеем Южного Урала и мастерской «Цоколь».
#опенколл
#артрезиденция
#челябинск
Фестиваль «Мода и стиль в фотографии» Мультимедиа Арт Музей, в прошлом, Московский Дом фотографии, проводит уже в четырнадцатый раз.
Залы на Остоженке, как и прежде, предлагают публике зрелище из целой россыпи выставок.
Жан-Мари Перье, французский корифей журнальной фотографии, создавший канон съемки звезд моды и музыки, не впервые участвует в московском фестивале. Проект «От Битлз до Гальяно. Звездная одиссея Жана-Мари Перье» размещен прямо в атриуме МАММ. От пола до потолка фотографии звезд - Брижит Бардо, Франсуаза Арди, Ален Делон, Катрин Денёв, Моника Беллуччи, Ив Сен-Лоран, Джон Гальяно, Вивьен Вествуд.
«Сначала снимайте – потом спрашивайте!», - рекомендует Рино Бариллари, 80 – летний «Король папарацци», приехавший в Москву на вернисаж своей выставки.
Он был избит телохранителями Барбары Стрейзанд, мужем Брижит Бордо. 165 раз он попадал в больницу, двенадцать раз ему ломали ребра, разбили 78 фотоаппаратов.
Фотографа били в живот, а он продолжал снимать.
Бариллари постоянно был начеку, в поисках эксклюзива, кадра, который пойдет на обложку. Даже изобрел технику провокации: при выходе «жертвы» из клуба или ресторана фотограф ослеплял ее вспышкой.
Классику отечественной фотографии Валерию Плотникову не приходилось рисковать здоровьем, чтобы снимать, по обыкновению в студии, портреты «Героев своего времени», деятелей советского и российского искусства, включая Владимира Высоцкого, Иосифа Бродского, Михаила Барышникова, Святослава Рихтера, Олега Янковского, Вячеслава Зайцева.
«Морфология сказки» Владимира Проппа сегодня для очень многих настольная книга, равно как и сама русская сказка, не выходящая из тренда. Специально для МАММ фотограф Дмитрий Булин приготовил проект «Между царствами», наверняка не раз посмотрев ленту «Мешок без дна» Рустама Хамдамова.
Герои и героини Булина в сопровождении Сирина и Алкомоста, путешествуют между мирами, земным и потусторонним, водным и подводным.
Полное выпадение из времени, проект «Легче, чем воздух» Ирины Успенской, заставляющий порыться в памяти и вспомнить светильники голландской Studio Drift с головками созревших белых одуванчиков. Исключительно этому цветку Успенская посвящает керамику, живопись и графику.
И даже закатывает одуванчики в трехлитровые банки.
#прямосейчасвмоскве
#модаистильвфотографии
Залы на Остоженке, как и прежде, предлагают публике зрелище из целой россыпи выставок.
Жан-Мари Перье, французский корифей журнальной фотографии, создавший канон съемки звезд моды и музыки, не впервые участвует в московском фестивале. Проект «От Битлз до Гальяно. Звездная одиссея Жана-Мари Перье» размещен прямо в атриуме МАММ. От пола до потолка фотографии звезд - Брижит Бардо, Франсуаза Арди, Ален Делон, Катрин Денёв, Моника Беллуччи, Ив Сен-Лоран, Джон Гальяно, Вивьен Вествуд.
«Сначала снимайте – потом спрашивайте!», - рекомендует Рино Бариллари, 80 – летний «Король папарацци», приехавший в Москву на вернисаж своей выставки.
Он был избит телохранителями Барбары Стрейзанд, мужем Брижит Бордо. 165 раз он попадал в больницу, двенадцать раз ему ломали ребра, разбили 78 фотоаппаратов.
Фотографа били в живот, а он продолжал снимать.
Бариллари постоянно был начеку, в поисках эксклюзива, кадра, который пойдет на обложку. Даже изобрел технику провокации: при выходе «жертвы» из клуба или ресторана фотограф ослеплял ее вспышкой.
Классику отечественной фотографии Валерию Плотникову не приходилось рисковать здоровьем, чтобы снимать, по обыкновению в студии, портреты «Героев своего времени», деятелей советского и российского искусства, включая Владимира Высоцкого, Иосифа Бродского, Михаила Барышникова, Святослава Рихтера, Олега Янковского, Вячеслава Зайцева.
«Морфология сказки» Владимира Проппа сегодня для очень многих настольная книга, равно как и сама русская сказка, не выходящая из тренда. Специально для МАММ фотограф Дмитрий Булин приготовил проект «Между царствами», наверняка не раз посмотрев ленту «Мешок без дна» Рустама Хамдамова.
Герои и героини Булина в сопровождении Сирина и Алкомоста, путешествуют между мирами, земным и потусторонним, водным и подводным.
Полное выпадение из времени, проект «Легче, чем воздух» Ирины Успенской, заставляющий порыться в памяти и вспомнить светильники голландской Studio Drift с головками созревших белых одуванчиков. Исключительно этому цветку Успенская посвящает керамику, живопись и графику.
И даже закатывает одуванчики в трехлитровые банки.
#прямосейчасвмоскве
#модаистильвфотографии