Forwarded from Jazzist
Роберта Флэк (1937–2025)
Говорим Роберта Флэк — подразумеваем «Killing Me Softly with His Song». Или в крайнем случае «The First Time Ever I Saw Your Face». Однако американская певица и продюсер была намного большим феноменом, чем эти две песни.
Флэк начала записываться поздно, в 32 года, хотя музыка сопровождала ее с самого детства. В семье пели фольклор, она играла на органе в методистской церкви, увлекалась джазом и оперой. После раннего окончания университета в 19 лет Флэк успела поработать преподавателем музыки в средней школе, выступала в клубах Нью-Йорка и Вашингтона. К моменту выхода дебютного альбома «First Take» в 1969 году ее опыт был уже очень значительным — фактически вся жизнь Флэк была пронизана музыкой.
И этой жизнью — этим ощущением чуда звука, которое приходит к нам в разных сущностях, — она охотно делилась со слушателем. Любая пластинка артистки — это мир, в котором всё соединяется неразрывно и естественно: джаз, соул, госпел, модные ответвления поп-музыки, фанк, фолк. По версии Роберты Флэк, музыка не разделялась на жанры, а состояла из одних и тех же нот, аккордов и ритмов, схожих мелодий.
На ее записях всегда играли джазовые музыканты — от Рона Картера, чей бас звучит на трех самых известных альбомах, до Джо Фаррелла, Боба Джеймса, Идриса Мухаммада и Альфонса Музона. Наряду с Джони Митчелл и группой War именно Флэк точнее всего в 70-е пересобрала и переосмыслила идею связи между джазом и мейнстримовой песенной музыкой эпохи после «Битлз». Долго искать примеры не нужно. Послушайте хотя бы композицию «I Can See the Sun in Late December» с альбома «Feel Like Makin' Love». Песню, написанную для Флэк Стиви Уандером, она превращает из загадочного арэнби-хита в мощнейшую импровизацию, которая явно наследует «In a Silent Way» Майлза Дэвиса.
Олег Соболев
Говорим Роберта Флэк — подразумеваем «Killing Me Softly with His Song». Или в крайнем случае «The First Time Ever I Saw Your Face». Однако американская певица и продюсер была намного большим феноменом, чем эти две песни.
Флэк начала записываться поздно, в 32 года, хотя музыка сопровождала ее с самого детства. В семье пели фольклор, она играла на органе в методистской церкви, увлекалась джазом и оперой. После раннего окончания университета в 19 лет Флэк успела поработать преподавателем музыки в средней школе, выступала в клубах Нью-Йорка и Вашингтона. К моменту выхода дебютного альбома «First Take» в 1969 году ее опыт был уже очень значительным — фактически вся жизнь Флэк была пронизана музыкой.
И этой жизнью — этим ощущением чуда звука, которое приходит к нам в разных сущностях, — она охотно делилась со слушателем. Любая пластинка артистки — это мир, в котором всё соединяется неразрывно и естественно: джаз, соул, госпел, модные ответвления поп-музыки, фанк, фолк. По версии Роберты Флэк, музыка не разделялась на жанры, а состояла из одних и тех же нот, аккордов и ритмов, схожих мелодий.
На ее записях всегда играли джазовые музыканты — от Рона Картера, чей бас звучит на трех самых известных альбомах, до Джо Фаррелла, Боба Джеймса, Идриса Мухаммада и Альфонса Музона. Наряду с Джони Митчелл и группой War именно Флэк точнее всего в 70-е пересобрала и переосмыслила идею связи между джазом и мейнстримовой песенной музыкой эпохи после «Битлз». Долго искать примеры не нужно. Послушайте хотя бы композицию «I Can See the Sun in Late December» с альбома «Feel Like Makin' Love». Песню, написанную для Флэк Стиви Уандером, она превращает из загадочного арэнби-хита в мощнейшую импровизацию, которая явно наследует «In a Silent Way» Майлза Дэвиса.
Олег Соболев
Forwarded from Jazzist
Roy Ayers (1940–2025)
Принято думать, что Рой Эйерс создавал музыку для хорошего настроения — feel good music, — подразумевая, что она легкомысленна, в быстрых треках танцевальна, в балладах — предельно расслаблена. Но в его творчестве всегда было двойное дно. Многие композиции в исполнении Эйерса будто намекали на затишье перед бурей. Послушайте великолепную, восьмиминутную версию «You Send Me» Сэма Кука: на первый взгляд, это действительно благость, но грув намекает на внутреннюю драму, а струнные к концу песни переходят в поистине демонические крещендо. Рай так не звучит.
Многие его фанковые вещи — такие, как мощнейший боевик «Freaky Deaky» с альбома «Let’s Do It», — вообще звучат как часть той жесткой реальности, в которой музыканту пришлось работать — окрашенной в сепию атмосферой американских 70-х. Под несколько хаотичную, тревожную ритм-секцию этого трека легко почувствовать себя даже не в сказке, не в «блэксплотейшне» (Эйерс писал музыку для фильмов этого жанра), а действительно на улицах большого города со всеми их опасностями и проблемами.
Да и в той же «Everybody Loves the Sunshine» рефрен вовсе не кажется оптимистичным. Назойливый звук синтезатора ARP, сопровождающий песню, словно мешает музыке оставаться расслабленной. Эйерс часто рассказывал, что написал «Everybody Loves the Sunshine», вспоминая детство в Лос-Анджелесе, когда достаточно было выйти на улицу, чтобы погрузиться в яркий солнечный свет. Но постоянный жар солнца приносит не только радости, как и детство не бывает без тайных, иногда страшных воспоминаний.
В этом кроется, пожалуй, важнейшее достоинство Роя Эйерса: он не был ослепительным показным дураком, продающим образ беспроблемной жизни. Несмотря на то, что его музыка порой звучала «фирменно», даже буржуазно, в ней всегда оставалось место для интерпретации. Это многослойное искусство, которое нельзя свести к простым словам или стилистическим ярлыкам, — оно требует внимательного слушателя, а не фонового использования.
При этом Эйерс всё-таки умел дарить чистое счастье, особенно вживую. Вспоминаю его концерт в московском клубе «Б1 Maximum» в 2008 году. Несмотря на относительно большой зал, это было камерное выступление — без лишних выкрутасов, без долгих погружений в плотный грув. Музыка была аккуратной, плавной и совершенно волшебной. На дворе стоял ранний октябрь, и, кажется, тоже светило солнце.
Олег Соболев
Принято думать, что Рой Эйерс создавал музыку для хорошего настроения — feel good music, — подразумевая, что она легкомысленна, в быстрых треках танцевальна, в балладах — предельно расслаблена. Но в его творчестве всегда было двойное дно. Многие композиции в исполнении Эйерса будто намекали на затишье перед бурей. Послушайте великолепную, восьмиминутную версию «You Send Me» Сэма Кука: на первый взгляд, это действительно благость, но грув намекает на внутреннюю драму, а струнные к концу песни переходят в поистине демонические крещендо. Рай так не звучит.
Многие его фанковые вещи — такие, как мощнейший боевик «Freaky Deaky» с альбома «Let’s Do It», — вообще звучат как часть той жесткой реальности, в которой музыканту пришлось работать — окрашенной в сепию атмосферой американских 70-х. Под несколько хаотичную, тревожную ритм-секцию этого трека легко почувствовать себя даже не в сказке, не в «блэксплотейшне» (Эйерс писал музыку для фильмов этого жанра), а действительно на улицах большого города со всеми их опасностями и проблемами.
Да и в той же «Everybody Loves the Sunshine» рефрен вовсе не кажется оптимистичным. Назойливый звук синтезатора ARP, сопровождающий песню, словно мешает музыке оставаться расслабленной. Эйерс часто рассказывал, что написал «Everybody Loves the Sunshine», вспоминая детство в Лос-Анджелесе, когда достаточно было выйти на улицу, чтобы погрузиться в яркий солнечный свет. Но постоянный жар солнца приносит не только радости, как и детство не бывает без тайных, иногда страшных воспоминаний.
В этом кроется, пожалуй, важнейшее достоинство Роя Эйерса: он не был ослепительным показным дураком, продающим образ беспроблемной жизни. Несмотря на то, что его музыка порой звучала «фирменно», даже буржуазно, в ней всегда оставалось место для интерпретации. Это многослойное искусство, которое нельзя свести к простым словам или стилистическим ярлыкам, — оно требует внимательного слушателя, а не фонового использования.
При этом Эйерс всё-таки умел дарить чистое счастье, особенно вживую. Вспоминаю его концерт в московском клубе «Б1 Maximum» в 2008 году. Несмотря на относительно большой зал, это было камерное выступление — без лишних выкрутасов, без долгих погружений в плотный грув. Музыка была аккуратной, плавной и совершенно волшебной. На дворе стоял ранний октябрь, и, кажется, тоже светило солнце.
Олег Соболев
Forwarded from Jazzist
В рубрике «Джазист слушает» Александр Аношин делится впечатлениями от трех альбомов, вышедших в начале этого года.
Billy Mohler «The Eternal» (Contagious Music)
Выпускник Бёркли и Института джаза им. Телониуса Монка, бывший басист поп-гранжевой группы The Calling (олды наверняка помнят хит «Wherever You Will Go») выпустил четвёртый за шесть лет альбом акустического джаза «The Eternal». Материал пластинки собран из восьми авторских композиций и четырех сольных зарисовок Молера на контрабасе. После прослушивания «The Eternal» первым на ум приходит слово «крепкий»: Молер берет не ловкостью рук, а музыкальным кругозором и сонграйтерским мышлением. Он умеет сочинить цепкий мотив, придумать крепкий рифф и создать надежный фундамент для развития мелодических линий. Каждый из участников квартета тоже при деле: звездный гитарист Джефф Паркер создает вязкий гармонический контекст с емкими и легко узнаваемыми фразами, барабанщик Дэмион Рид отвечает за ритмический рисунок, саксофонист Девин Дэниелс уверенно и свободно развивает мелодии. Пусть «The Eternal» и не дарит откровений, но звучит на редкость цельно — без музыкантского пижонства и попыток прорваться в вечность, зато со знанием дела.
Kasan Belgrave «Dual Citizen» (Tribe)
«Dual Citizen» — это зажигательный свинг, упругие грувы, ритм-энд-блюзовый кач и яркие инструментальные схватки. Настоящий hot jazz по-детройтски. Тем более что лидер состава — 25-летний саксофонист Касан Белгрейв, сын легендарного детройтского трубача Маркуса Белгрейва, воспетого критиком Марком Страйкером в книге «Jazz From Detroit». В составе исключительно талантливая местная молодежь, сплошь выпускники Мичиганского университета. Белгрейв сотоварищи не воспроизводит традицию, а ищут в ней источники для вдохновения. «Dual Citizen» напоминает, что тот самый джаз до сих может быть музыкой большого города даже без дополнительных надстроек. Jazz not dead.
Larry Goldings «I Will» (Sam First Records)
«I Will» — запись живого выступления акустического трио многоопытного пианиста и органиста Ларри Голдингза в маленьком лос-анджелесском клубе Sam First. Кажется, Голдингс выпустил пластинку, что называется, для своих или вовсе для себя самого. Возможно, как раз поэтому «I Will» невозможно найти на стримингах. Сама музыка тоже оставляет ощущение доверительной беседы со свободой в отношении времени и подчас спонтанными решениями. Трио постоянно действует на полутонах, избегая устоявшихся клише и скрывая смысл в исполнительских нюансах. Местами «I Will» звучит по-монковски угловато, местами — абстрактно а-ля ECM, но так и остается вещью в себе. Этот альбом хочется переслушивать раз за разом потому, что его не возможно понять до конца. Вот уж воистину: будь загадочнее, и тогда к тебе обязательно потянутся.
Александр Аношин
Billy Mohler «The Eternal» (Contagious Music)
Выпускник Бёркли и Института джаза им. Телониуса Монка, бывший басист поп-гранжевой группы The Calling (олды наверняка помнят хит «Wherever You Will Go») выпустил четвёртый за шесть лет альбом акустического джаза «The Eternal». Материал пластинки собран из восьми авторских композиций и четырех сольных зарисовок Молера на контрабасе. После прослушивания «The Eternal» первым на ум приходит слово «крепкий»: Молер берет не ловкостью рук, а музыкальным кругозором и сонграйтерским мышлением. Он умеет сочинить цепкий мотив, придумать крепкий рифф и создать надежный фундамент для развития мелодических линий. Каждый из участников квартета тоже при деле: звездный гитарист Джефф Паркер создает вязкий гармонический контекст с емкими и легко узнаваемыми фразами, барабанщик Дэмион Рид отвечает за ритмический рисунок, саксофонист Девин Дэниелс уверенно и свободно развивает мелодии. Пусть «The Eternal» и не дарит откровений, но звучит на редкость цельно — без музыкантского пижонства и попыток прорваться в вечность, зато со знанием дела.
Kasan Belgrave «Dual Citizen» (Tribe)
«Dual Citizen» — это зажигательный свинг, упругие грувы, ритм-энд-блюзовый кач и яркие инструментальные схватки. Настоящий hot jazz по-детройтски. Тем более что лидер состава — 25-летний саксофонист Касан Белгрейв, сын легендарного детройтского трубача Маркуса Белгрейва, воспетого критиком Марком Страйкером в книге «Jazz From Detroit». В составе исключительно талантливая местная молодежь, сплошь выпускники Мичиганского университета. Белгрейв сотоварищи не воспроизводит традицию, а ищут в ней источники для вдохновения. «Dual Citizen» напоминает, что тот самый джаз до сих может быть музыкой большого города даже без дополнительных надстроек. Jazz not dead.
Larry Goldings «I Will» (Sam First Records)
«I Will» — запись живого выступления акустического трио многоопытного пианиста и органиста Ларри Голдингза в маленьком лос-анджелесском клубе Sam First. Кажется, Голдингс выпустил пластинку, что называется, для своих или вовсе для себя самого. Возможно, как раз поэтому «I Will» невозможно найти на стримингах. Сама музыка тоже оставляет ощущение доверительной беседы со свободой в отношении времени и подчас спонтанными решениями. Трио постоянно действует на полутонах, избегая устоявшихся клише и скрывая смысл в исполнительских нюансах. Местами «I Will» звучит по-монковски угловато, местами — абстрактно а-ля ECM, но так и остается вещью в себе. Этот альбом хочется переслушивать раз за разом потому, что его не возможно понять до конца. Вот уж воистину: будь загадочнее, и тогда к тебе обязательно потянутся.
Александр Аношин
Forwarded from Jazzist
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Джазист: видеотека
1983 год. Херби Хэнкок и Куинси Джонс с неподдельным энтузиазмом играют с настройками цифрового синтезатора Fairlight CMI и устраивают небольшой спонтанный джем. Полностью этот фрагмент, вошедший в документальный фильм «I Love Quincy», можно посмотреть на YouTube.
1983 год. Херби Хэнкок и Куинси Джонс с неподдельным энтузиазмом играют с настройками цифрового синтезатора Fairlight CMI и устраивают небольшой спонтанный джем. Полностью этот фрагмент, вошедший в документальный фильм «I Love Quincy», можно посмотреть на YouTube.
Forwarded from Jazzist
💿 Jeremy Pelt «Woven» (HighNote, 2025)
📝 ***
О трубаче Джереми Пелте можно сказать много хорошего: мастеровит, работоспособен, джазовый канон не отрицает, за хайпом не гонится. Успел поработать с Уэйном Шортером, Роем Харгроувом, Рави Колтрейном, Джимми Хитом и Фрэнком Фостером. В музыкантском сообществе получил заслуженные уважение и почет. За двадцать лет выпустил 25 сольных альбомов и ухитрился избежать откровенной халтуры. Привлекал в свои составы талантливую молодежь без громких имен, что называется, на вырост.
Свежий альбом Пелта «Woven» все названные тезисы, в общем-то, подтверждает. Пелт верен своему саунду, отсылающему к Клиффорду Брауну и Фредди Хаббарду. Он рискует, отходя от акустики в сторону электричества, но делает этов меру. «Woven» с недвусмысленными кивками в сторону альбомов Майлза Дэвиса конца 60-х звучит скорее ностальгически, а не новаторски. Рядом с ним в составе сплошь новые и неизведанные имена, а клавишницу Пелт и вовсе нашел, пролистывая видео в одной из соцсетей. Материал пластинки под стать названию — тщательно соткан по всем канонам жанра. На месте и быстрые номера с грувом, свингом и жаркими соло гитары, трубы и вибрафона, и медленные баллады с парящими мелодическими линиями.
Всё на «Woven» устроено ладно и складно, и тем не менее трудно отделаться от ощущения, что перед нами необязательная музыка. Пелт, конечно, одаренный мелодист, но не настолько, чтобы взять за душу. Набранная им молодежь, безусловно, талантлива, но пока способна вызывать лишь дежурный интерес, а не искреннее любопытство. Джереми — профессионал высшего уровня — наверняка готов записать еще 25 альбомов без потери качества, но все они не будут стоить и минуты «Red Clay» или «Filles de Kilimanjaro». У Пелта, вне всякого сомнения, сложился свой собственный голос, но он не настолько уникален, чтобы мгновенно распознать его среди многих на него похожих. Это, к слову, проблема совсем не Джереми Пелта. Как бы странно это ни звучало.
Александр Аношин
Слушать альбом
📝 ***
О трубаче Джереми Пелте можно сказать много хорошего: мастеровит, работоспособен, джазовый канон не отрицает, за хайпом не гонится. Успел поработать с Уэйном Шортером, Роем Харгроувом, Рави Колтрейном, Джимми Хитом и Фрэнком Фостером. В музыкантском сообществе получил заслуженные уважение и почет. За двадцать лет выпустил 25 сольных альбомов и ухитрился избежать откровенной халтуры. Привлекал в свои составы талантливую молодежь без громких имен, что называется, на вырост.
Свежий альбом Пелта «Woven» все названные тезисы, в общем-то, подтверждает. Пелт верен своему саунду, отсылающему к Клиффорду Брауну и Фредди Хаббарду. Он рискует, отходя от акустики в сторону электричества, но делает этов меру. «Woven» с недвусмысленными кивками в сторону альбомов Майлза Дэвиса конца 60-х звучит скорее ностальгически, а не новаторски. Рядом с ним в составе сплошь новые и неизведанные имена, а клавишницу Пелт и вовсе нашел, пролистывая видео в одной из соцсетей. Материал пластинки под стать названию — тщательно соткан по всем канонам жанра. На месте и быстрые номера с грувом, свингом и жаркими соло гитары, трубы и вибрафона, и медленные баллады с парящими мелодическими линиями.
Всё на «Woven» устроено ладно и складно, и тем не менее трудно отделаться от ощущения, что перед нами необязательная музыка. Пелт, конечно, одаренный мелодист, но не настолько, чтобы взять за душу. Набранная им молодежь, безусловно, талантлива, но пока способна вызывать лишь дежурный интерес, а не искреннее любопытство. Джереми — профессионал высшего уровня — наверняка готов записать еще 25 альбомов без потери качества, но все они не будут стоить и минуты «Red Clay» или «Filles de Kilimanjaro». У Пелта, вне всякого сомнения, сложился свой собственный голос, но он не настолько уникален, чтобы мгновенно распознать его среди многих на него похожих. Это, к слову, проблема совсем не Джереми Пелта. Как бы странно это ни звучало.
Александр Аношин
Слушать альбом
Forwarded from Jazzist
Сегодня 110 лет со дня рождения Билли Холидей. По этому поводу «Джазист» публикует перевод фрагмента из большого эссе британского критика Йена Пенмана — о записях Холидей с оркестром Тедди Уилсона, о ее голосе, исполнительской мощи и жизнерадостности.
«С 2 июля 1935 года по 10 февраля 1942 года Билли Холидей, выступая в сопровождении Тедди Уилсона и его ансамбля, записала двадцать одну песню. Из них как минимум семнадцать — совершенно незаменимые, краеугольные камни современной популярной музыки. Именно с них началось мое знакомство с Холидей.
Сначала меня привлекла ее темная сторона — "Gloomy Sunday", "I Cover the Waterfront", "Solitude", — но вскоре передо мной открылись и другие миры. Если где-то и существуют более заразительные, воздушные мелодии, чем "Them There Eyes" или "Me, Myself and I", то мне о них ничего не известно.
Типичный темп дуэта Холидей и Уилсона — это не полноценный свинг и неоткровенный блюз, а нечто между: умеренное, размеренное движение, сплав джазовой изобретательности и легкого, ослепительного блеска. Даже в грустных песнях что-то сияет. В начале моего увлечения Холидей был момент, когда я снова и снова читал о несчастной Билли, возвращался к ее ранним записям с Уилсоном и думал: подождите-ка, да это же невероятно жизнерадостная музыка!
Кажется, ее мрачный имидж слишком раздут — возможно, из-за привычки критиков романтизировать мрачную сторону модернистской культуры. Большая часть ее творчества — это не страдание, а оживленность, легкость, кокетство. Это песни не о безысходной боли, а о пробуждающемся желании.
Даже в самых печальных композициях звучит что-то вроде последней, едва уловимой надежды. В ее версии "Gloomy Sunday" есть один из самых возвышенных моментов в истории популярной музыки, когда она поет: "I wake and I find you asleep / in the deep of my heart, dear" ("Просыпаюсь, а ты еще спишь / В глубине моего сердца, дорогая").
Трудно передать, как именно она произносит эту фразу — ее нарастающее интонирование, воздушность. Это звучит примерно так: "I wake and I find youasleep in the deep of my h e a r t" — как медленный подъем по ступеням от сна к бодрствованию. А заключительное "dear" — как длинная, накатывающая волна. А строчка "Little white flowers will never awaken you" ("Маленькие белые цветы никогда тебя не разбудят" (до сих пор кажется мне одной из самых странных в известных песнях — уместной скорее на надгробии, чем в эфемерных лирических стихах.
Когда я впервые влюбился в эту погребальную балладу, решил, что "маленькие белые цветы" — это похоронный букет. Но подходят ли для похорон такие цветочки? И, кстати, здесь сложно не вспомнить большие белые цветы, которые Холидей часто вплетала в волосы.
Что делает ее исполнение столь неподражаемым? Фирменный тембр — чарующе неопределенный: новый, до того не ощущавшийся в музыке тип наслаждения, в котором сочетаются дистанция и интимность. В этой туманной расплывчатости, возможно, кроется негласное политическое высказывание — иная форма сопротивления.
Всё то пространство, всю легкость и свободу, которые были отняты у Холидей в жизни из-за цвета кожи, она обретает в песне — как мечту о покое, движении, размышлении, об утопическом, воздушном пространстве без границ. Это не стоицизм блюза и не всеобъемлющая сила госпела. Ее песни скорее об утешении, игривости, беззаботности. И еще о чем-то, чему трудно подобрать имя. Тому, что противоположно тревоге».
«С 2 июля 1935 года по 10 февраля 1942 года Билли Холидей, выступая в сопровождении Тедди Уилсона и его ансамбля, записала двадцать одну песню. Из них как минимум семнадцать — совершенно незаменимые, краеугольные камни современной популярной музыки. Именно с них началось мое знакомство с Холидей.
Сначала меня привлекла ее темная сторона — "Gloomy Sunday", "I Cover the Waterfront", "Solitude", — но вскоре передо мной открылись и другие миры. Если где-то и существуют более заразительные, воздушные мелодии, чем "Them There Eyes" или "Me, Myself and I", то мне о них ничего не известно.
Типичный темп дуэта Холидей и Уилсона — это не полноценный свинг и неоткровенный блюз, а нечто между: умеренное, размеренное движение, сплав джазовой изобретательности и легкого, ослепительного блеска. Даже в грустных песнях что-то сияет. В начале моего увлечения Холидей был момент, когда я снова и снова читал о несчастной Билли, возвращался к ее ранним записям с Уилсоном и думал: подождите-ка, да это же невероятно жизнерадостная музыка!
Кажется, ее мрачный имидж слишком раздут — возможно, из-за привычки критиков романтизировать мрачную сторону модернистской культуры. Большая часть ее творчества — это не страдание, а оживленность, легкость, кокетство. Это песни не о безысходной боли, а о пробуждающемся желании.
Даже в самых печальных композициях звучит что-то вроде последней, едва уловимой надежды. В ее версии "Gloomy Sunday" есть один из самых возвышенных моментов в истории популярной музыки, когда она поет: "I wake and I find you asleep / in the deep of my heart, dear" ("Просыпаюсь, а ты еще спишь / В глубине моего сердца, дорогая").
Трудно передать, как именно она произносит эту фразу — ее нарастающее интонирование, воздушность. Это звучит примерно так: "I wake and I find youasleep in the deep of my h e a r t" — как медленный подъем по ступеням от сна к бодрствованию. А заключительное "dear" — как длинная, накатывающая волна. А строчка "Little white flowers will never awaken you" ("Маленькие белые цветы никогда тебя не разбудят" (до сих пор кажется мне одной из самых странных в известных песнях — уместной скорее на надгробии, чем в эфемерных лирических стихах.
Когда я впервые влюбился в эту погребальную балладу, решил, что "маленькие белые цветы" — это похоронный букет. Но подходят ли для похорон такие цветочки? И, кстати, здесь сложно не вспомнить большие белые цветы, которые Холидей часто вплетала в волосы.
Что делает ее исполнение столь неподражаемым? Фирменный тембр — чарующе неопределенный: новый, до того не ощущавшийся в музыке тип наслаждения, в котором сочетаются дистанция и интимность. В этой туманной расплывчатости, возможно, кроется негласное политическое высказывание — иная форма сопротивления.
Всё то пространство, всю легкость и свободу, которые были отняты у Холидей в жизни из-за цвета кожи, она обретает в песне — как мечту о покое, движении, размышлении, об утопическом, воздушном пространстве без границ. Это не стоицизм блюза и не всеобъемлющая сила госпела. Ее песни скорее об утешении, игривости, беззаботности. И еще о чем-то, чему трудно подобрать имя. Тому, что противоположно тревоге».
Forwarded from Jazzist
Стиву Гэдду — 80
Сегодня исполняется 80 лет барабанщику Стиву Гэдду. Гэдд — великий мастер и в то же время выдающийся ремесленник. Это тот самый уникальный случай, когда талант и работоспособность находятся в равновесии. Гэдд создал свой собственный неповторимый стиль с уникальными наработками (chops).
Саунд Гэдда нельзя повторить — на него можно только равняться. За свою карьеру он принял участие более чем в 700 записях, с легкостью преодолевая границы устоявшихся жанров. Гэдд умеет быть самим собой вне зависимости от музыкального контекста и при этом никому себя не навязывает. Он редкий пример яркого индивидуалиста, которого нельзя упрекнуть в эгоизме.
Свои музыкальные находки Гэдд использует не для саморекламы, а для того, чтобы песни и композиции других людей зазвучали лучше. Он, безусловно, каждый раз играет самого себя, но никогда не делает одно и то же. Возможно, именно поэтому Гэдд при запредельной производительности умудрился не выйти в тираж. Несмотря на возраст, он и сейчас в отличной форме: не утратил интереса ни к созданию нового, ни к музыкальной рутине, которой по-прежнему готов подчинять свою жизнь.
Охватить всё творчество Гэдда в одном посте невозможно, поэтому сооснователь «Джазиста» Александр Аношин решил остановиться на шести своих любимых записях.
«50 Ways to Leave Your Lover» Пола Саймона и «Aja» Steely Dan
Пик карьеры Гэдда удачно совпал с периодом расцвета музыкальной индустрии. В 70-е Гэдд, востребованный сесcионный музыкант, работал круглыми сутками, и, по собственному признанию, к вечеру уже мог не помнить, какие композиции записывал с утра. Его вступительное соло в «50 Ways to Leave Your Lover» и кода в «Aja» были записаны в дефиците времени и с одного дубля. Это можно считать не иначе как божественным провидением, так по-гэддовски высеченным из пахоты и поденщины. Сам Гэдд скромно считает, что ему просто повезло. Те, кто хотя бы раз слышал его грув в этих песнях, не забудут его никогда.
«Rock Skippin'» Джима Холла
Альбом «Concierto» — шедевр Джима Холла, жемчужина лейбла CTI и одна из вершин продюсерского гения Крида Тейлора. Состав из звезд (Джим Холл, Чет Бейкер, Пол Дезмонд, Рон Картер, Роланд Ханна) и одновременно состав-звезда. Но именно Гэдд здесь — та самая ось, вокруг которой вращается эта блистательная музыка. Его «время» безошибочно, акценты — безупречны. В эллингтоновской «Rock Skippin'» умение Гэдда слушать музыку, в нужные моменты оставаться в тени и при этом насыщать пространство своим фирменным четвертным грувом, проявляется едва ли не лучше всего.
«Maputo» Дэвида Сэнборна и Боба Джеймса
Гэдд много работал с Сэнборном и Джеймсом по отдельности, записав с каждым по дюжине альбомов. Но именно на совместной пластинке «Double Vision» на пару с басистом Маркусом Миллером ему удался лучший грув смус-джаза всех времен и народов.
«Quartet 1» Чика Кориа
Гэдда принято ассоциировать с фьюжном, фанком и сессионной работой с поп-артистами, но нельзя забывать, что он и выдающийся постбоповый барабанщик. Альбом «Three Quartets», записанный Чиком Кориа в начале 80-х, стал подарком поклонникам джаза в период, когда акустический джаз находился в упадке. В первой композиции, построенной вокруг простого и цепкого вэмпа, Гэдд не только качает грув, но и искусно орнаментирует звучание.
«Foots» Stuff
Stuff — сессионная супергруппа во главе с гитаристом Эриком Гейлом, которую недооценивали критики. Считалось, что музыканты способны на большее, чем просто развлекательная музыка для всех и каждого. Сейчас, переслушивая альбомы Stuff, к группе есть только одна претензия: почему альбомов так мало? Редко кому из инструменталистов удавалось создавать композиции, столь безупречные по форме и содержанию. «Foots», первый номер одноименного альбома группы, помимо прочего, наглядно демонстрирует, что такое настоящий грув in the pocket.
Отдельное упоминание: двухчасовой концертный альбом группы Steps «Smokin' in the Pit».
Александр Аношин
Сегодня исполняется 80 лет барабанщику Стиву Гэдду. Гэдд — великий мастер и в то же время выдающийся ремесленник. Это тот самый уникальный случай, когда талант и работоспособность находятся в равновесии. Гэдд создал свой собственный неповторимый стиль с уникальными наработками (chops).
Саунд Гэдда нельзя повторить — на него можно только равняться. За свою карьеру он принял участие более чем в 700 записях, с легкостью преодолевая границы устоявшихся жанров. Гэдд умеет быть самим собой вне зависимости от музыкального контекста и при этом никому себя не навязывает. Он редкий пример яркого индивидуалиста, которого нельзя упрекнуть в эгоизме.
Свои музыкальные находки Гэдд использует не для саморекламы, а для того, чтобы песни и композиции других людей зазвучали лучше. Он, безусловно, каждый раз играет самого себя, но никогда не делает одно и то же. Возможно, именно поэтому Гэдд при запредельной производительности умудрился не выйти в тираж. Несмотря на возраст, он и сейчас в отличной форме: не утратил интереса ни к созданию нового, ни к музыкальной рутине, которой по-прежнему готов подчинять свою жизнь.
Охватить всё творчество Гэдда в одном посте невозможно, поэтому сооснователь «Джазиста» Александр Аношин решил остановиться на шести своих любимых записях.
«50 Ways to Leave Your Lover» Пола Саймона и «Aja» Steely Dan
Пик карьеры Гэдда удачно совпал с периодом расцвета музыкальной индустрии. В 70-е Гэдд, востребованный сесcионный музыкант, работал круглыми сутками, и, по собственному признанию, к вечеру уже мог не помнить, какие композиции записывал с утра. Его вступительное соло в «50 Ways to Leave Your Lover» и кода в «Aja» были записаны в дефиците времени и с одного дубля. Это можно считать не иначе как божественным провидением, так по-гэддовски высеченным из пахоты и поденщины. Сам Гэдд скромно считает, что ему просто повезло. Те, кто хотя бы раз слышал его грув в этих песнях, не забудут его никогда.
«Rock Skippin'» Джима Холла
Альбом «Concierto» — шедевр Джима Холла, жемчужина лейбла CTI и одна из вершин продюсерского гения Крида Тейлора. Состав из звезд (Джим Холл, Чет Бейкер, Пол Дезмонд, Рон Картер, Роланд Ханна) и одновременно состав-звезда. Но именно Гэдд здесь — та самая ось, вокруг которой вращается эта блистательная музыка. Его «время» безошибочно, акценты — безупречны. В эллингтоновской «Rock Skippin'» умение Гэдда слушать музыку, в нужные моменты оставаться в тени и при этом насыщать пространство своим фирменным четвертным грувом, проявляется едва ли не лучше всего.
«Maputo» Дэвида Сэнборна и Боба Джеймса
Гэдд много работал с Сэнборном и Джеймсом по отдельности, записав с каждым по дюжине альбомов. Но именно на совместной пластинке «Double Vision» на пару с басистом Маркусом Миллером ему удался лучший грув смус-джаза всех времен и народов.
«Quartet 1» Чика Кориа
Гэдда принято ассоциировать с фьюжном, фанком и сессионной работой с поп-артистами, но нельзя забывать, что он и выдающийся постбоповый барабанщик. Альбом «Three Quartets», записанный Чиком Кориа в начале 80-х, стал подарком поклонникам джаза в период, когда акустический джаз находился в упадке. В первой композиции, построенной вокруг простого и цепкого вэмпа, Гэдд не только качает грув, но и искусно орнаментирует звучание.
«Foots» Stuff
Stuff — сессионная супергруппа во главе с гитаристом Эриком Гейлом, которую недооценивали критики. Считалось, что музыканты способны на большее, чем просто развлекательная музыка для всех и каждого. Сейчас, переслушивая альбомы Stuff, к группе есть только одна претензия: почему альбомов так мало? Редко кому из инструменталистов удавалось создавать композиции, столь безупречные по форме и содержанию. «Foots», первый номер одноименного альбома группы, помимо прочего, наглядно демонстрирует, что такое настоящий грув in the pocket.
Отдельное упоминание: двухчасовой концертный альбом группы Steps «Smokin' in the Pit».
Александр Аношин
Forwarded from Jazzist
Херби Хэнкоку — 85
Сегодня, в День космонавтики, свое 85-летие отмечает великий Херби Хэнкок. По случаю предлагаем ещё раз изучить гид по главным альбомам великого музыканта, который специально для «Джазиста» подготовил Олег Соболев.
Херби Хэнкок — одна из ключевых фигур в истории джаза. Уроженец южной стороны Чикаго (традиционно бедной и криминальной части этого города), он еще в детстве прославился на локальном уровне как вундеркинд классического фортепиано.
В одиннадцать лет маленький Херби исполнил один из фортепианных концертов Моцарта в сопровождении Чикагского симфонического оркестра. А к своим двадцати годам Хэнкок приобрел репутацию мощного молодого джазового пианиста, влившись в состав группы Дональда Бёрда.
Уже первая опубликованная авторская композиция Хэнкока, «Watermelon Man», стала хитом, забравшись в версии кубинского музыканта Монго Сантамарии на десятое место синглового чарта Billboard в начале 1963 года. Дальше последовала работа в знаменитом квинтете Майлза Дэвиса 60-х годов, в составе которого Хэнкок записал ряд пластинок, общепризнанно повлиявших на развитие джаза. Все 60-е и 70-е работа в качестве сайдмена вообще была очень важной для пианиста: его фамилию можно найти в буклетах множества альбомов самых разных исполнителей, от Джорджа Бенсона и Стэна Гетца до Милтона Насименту и Джони Митчелл.
Тем не менее по-настоящему прославила Хэнкока его работа в качестве бэндлидера и композитора. Он начал с серии инновационных постбоповых альбомов в 60-х, а к концу десятилетия отбросил лиричность и задумчивость, ставшие на тот момент визитными карточками его музыки, и принялся развивать музыку на стыке джаза, фанка и рока.
Другим прорывом стало использование синтезаторов Хэнкоком и музыкантами его группы. Кульминацией этого творческого периода музыканта стал альбом «Head Hunters», продавшийся многомиллионным тиражом и впоследствии ставший источником сэмплов для многих артистов, работающих вне джазовой музыки.
Как талантливый пианист стал титаном американского джаза? Как менялась его музыка на этом пути? Давайте разбираться и слушать.
Часть I | Часть II
Сегодня, в День космонавтики, свое 85-летие отмечает великий Херби Хэнкок. По случаю предлагаем ещё раз изучить гид по главным альбомам великого музыканта, который специально для «Джазиста» подготовил Олег Соболев.
Херби Хэнкок — одна из ключевых фигур в истории джаза. Уроженец южной стороны Чикаго (традиционно бедной и криминальной части этого города), он еще в детстве прославился на локальном уровне как вундеркинд классического фортепиано.
В одиннадцать лет маленький Херби исполнил один из фортепианных концертов Моцарта в сопровождении Чикагского симфонического оркестра. А к своим двадцати годам Хэнкок приобрел репутацию мощного молодого джазового пианиста, влившись в состав группы Дональда Бёрда.
Уже первая опубликованная авторская композиция Хэнкока, «Watermelon Man», стала хитом, забравшись в версии кубинского музыканта Монго Сантамарии на десятое место синглового чарта Billboard в начале 1963 года. Дальше последовала работа в знаменитом квинтете Майлза Дэвиса 60-х годов, в составе которого Хэнкок записал ряд пластинок, общепризнанно повлиявших на развитие джаза. Все 60-е и 70-е работа в качестве сайдмена вообще была очень важной для пианиста: его фамилию можно найти в буклетах множества альбомов самых разных исполнителей, от Джорджа Бенсона и Стэна Гетца до Милтона Насименту и Джони Митчелл.
Тем не менее по-настоящему прославила Хэнкока его работа в качестве бэндлидера и композитора. Он начал с серии инновационных постбоповых альбомов в 60-х, а к концу десятилетия отбросил лиричность и задумчивость, ставшие на тот момент визитными карточками его музыки, и принялся развивать музыку на стыке джаза, фанка и рока.
Другим прорывом стало использование синтезаторов Хэнкоком и музыкантами его группы. Кульминацией этого творческого периода музыканта стал альбом «Head Hunters», продавшийся многомиллионным тиражом и впоследствии ставший источником сэмплов для многих артистов, работающих вне джазовой музыки.
Как талантливый пианист стал титаном американского джаза? Как менялась его музыка на этом пути? Давайте разбираться и слушать.
Часть I | Часть II
Джазист
Херби Хэнкок: гид по творчеству (часть I) | Джазист | Тексты
В прошлом месяце — 12 апреля — Херби Хэнкоку исполнилось 83 года. Не круглая дата, но хороший повод поговорить о его жизни, творчестве, карьере и музыке. Наследие Хэнкока как бэндлидера — это более четырех десятков альбомов, повлиявших на развитие как традиционной…
Forwarded from Jazzist
💿 John Patitucci «Spirit Fall» (Edition, 2025)
📝****
В прошлом году басисту Джону Патитуччи исполнилось 65 лет. В своем нынешнем статусе он живая легенда. Джазовая молодежь смотрит с восхищением, критики одобрительно качают головой. Патитуччи сделал себе такое имя, которое может обеспечить ему заслуженно комфортную жизнь. Но он тем не менее по-прежнему не дает себе спуску.
Патитуччи участвует в проектах, где его имя будет написано мелкими буквами в нижней части обложки, будь то альбом давнего приятеля, пианиста Джеффри Кизера, или австралийского трубача Троя Робертса. Ищет не признания, а амбициозных творческих задач, как в случае с «бразильским» проектом пианистки Рини Роснес. Изматывает себя в бесконечных турах. Он отказывается воспринимать музыку в качестве инструмента для решения личных задач и по-настоящему живет ею. Патитуччи не дает себе поблажек и готов рисковать. Это делает ему честь.
В таком контексте его новую пластинку «Spirit Fall» в какой-то степени можно считать уходом от собственных строгих правил. Действительно, о каком риске может идти речь, если рядом с тобой Крис Поттер (саксофоны) и Брайан Блэйд (ударные), а релиз готовит модный лейбл Edition, который уж точно сумеет достучаться до нужной аудитории. И всё-таки Патитуччи остается верен себе.
Начнем с того, что трио без гармонического инструмента — уже вызов. Чтобы умело распоряжаться свободой и не переходить границы дозволенного, требуется не только исполнительское мастерство, но и чувство музыки. Но дело не только в формате: Патитуччи придумал для «Spirit Fall» крайне нетривиальный материал, написав девять оригинальных композиций и дополнив их «House of Jade» Уэйна Шортера. Кажется, Патитуччи поставил себе цель связать всю традицию воедино: от блюза («Deluge on 7th Avenue») к постбопу («Pole Star»), от фьюжна («Lipim») к контемпорари-джазу («Sonrisa»).
Альбом стартует без раскачки с цепкого грува Патитуччи на контрабасе и полистилистического соло Поттера в «Think Fast» и уверенно движется вперед без провисаний и длиннот. Патиттучи показывает себя не только как великий мастер риффов и точеных линий, но и изобретательный солист, которому в равной степени подвластны и контрабас, и шестиструнная электрическая бас-гитара. Поттер искусно солирует, избегая общих фраз и лишних деталей, заслоняющих красоту мелодии. В нужный момент он умело нагнетает напряжение, а затем ловко сбивает градус уместной иронией. Блэйд хорош не только в грувах, но и в создании тонкой ритмической вязи, орнаментирующей звучание трио.
Вопреки названию «Spirit Fall», записанный за один день, получился альбомом о том, что джаз — это когда хорошим людям становится очень хорошо. Я имею в виду не только музыкантов, но и нас, слушателей.
Александр Аношин
Слушать альбом
📝****
В прошлом году басисту Джону Патитуччи исполнилось 65 лет. В своем нынешнем статусе он живая легенда. Джазовая молодежь смотрит с восхищением, критики одобрительно качают головой. Патитуччи сделал себе такое имя, которое может обеспечить ему заслуженно комфортную жизнь. Но он тем не менее по-прежнему не дает себе спуску.
Патитуччи участвует в проектах, где его имя будет написано мелкими буквами в нижней части обложки, будь то альбом давнего приятеля, пианиста Джеффри Кизера, или австралийского трубача Троя Робертса. Ищет не признания, а амбициозных творческих задач, как в случае с «бразильским» проектом пианистки Рини Роснес. Изматывает себя в бесконечных турах. Он отказывается воспринимать музыку в качестве инструмента для решения личных задач и по-настоящему живет ею. Патитуччи не дает себе поблажек и готов рисковать. Это делает ему честь.
В таком контексте его новую пластинку «Spirit Fall» в какой-то степени можно считать уходом от собственных строгих правил. Действительно, о каком риске может идти речь, если рядом с тобой Крис Поттер (саксофоны) и Брайан Блэйд (ударные), а релиз готовит модный лейбл Edition, который уж точно сумеет достучаться до нужной аудитории. И всё-таки Патитуччи остается верен себе.
Начнем с того, что трио без гармонического инструмента — уже вызов. Чтобы умело распоряжаться свободой и не переходить границы дозволенного, требуется не только исполнительское мастерство, но и чувство музыки. Но дело не только в формате: Патитуччи придумал для «Spirit Fall» крайне нетривиальный материал, написав девять оригинальных композиций и дополнив их «House of Jade» Уэйна Шортера. Кажется, Патитуччи поставил себе цель связать всю традицию воедино: от блюза («Deluge on 7th Avenue») к постбопу («Pole Star»), от фьюжна («Lipim») к контемпорари-джазу («Sonrisa»).
Альбом стартует без раскачки с цепкого грува Патитуччи на контрабасе и полистилистического соло Поттера в «Think Fast» и уверенно движется вперед без провисаний и длиннот. Патиттучи показывает себя не только как великий мастер риффов и точеных линий, но и изобретательный солист, которому в равной степени подвластны и контрабас, и шестиструнная электрическая бас-гитара. Поттер искусно солирует, избегая общих фраз и лишних деталей, заслоняющих красоту мелодии. В нужный момент он умело нагнетает напряжение, а затем ловко сбивает градус уместной иронией. Блэйд хорош не только в грувах, но и в создании тонкой ритмической вязи, орнаментирующей звучание трио.
Вопреки названию «Spirit Fall», записанный за один день, получился альбомом о том, что джаз — это когда хорошим людям становится очень хорошо. Я имею в виду не только музыкантов, но и нас, слушателей.
Александр Аношин
Слушать альбом
Forwarded from Jazzist
В рубрике «Джазист слушает» Александр Аношин делится впечатлениями от трех альбомов, записанных ветеранами джаза и фанка.
George Porter Jr. «Porter’s Pocket» (self-released, 2025)
Великий басист Джордж Портер-младший и в 77 лет способен показать, что такое настоящий грув in the pocket. Собственно, альбом сообщает об этом даже своим названием. Вы хотите грувов? Их у Портера есть с избытком — хоть сочных, хоть расслабленных. Они, как всегда, работают безотказно и узнаваемы с первых секунд. Да и вообще, зачем сооснователю группы The Meters и автору великого риффа в «Cissy Strut» изобретать велосипед? Достаточно собрать вокруг себя толковых музыкантов и сделать то, что получается лучше всего. «Porter’s Pocket» — фанк и блюз, вайб и стиль. Совершенно упоительные полчаса.
Brian Jackson «Of Corners & Bridges» (Selo Sesc, 2025)
Мультиинструменталист и композитор Брайан Джексон в последние несколько лет нарасхват. Активно дает интервью и рассказывает, как в 70-е записывал культовые альбомы вместе с Гилом Скоттом-Хероном. Сотрудничает с Эдрианом Янгом и Али Шахид Мухаммадом в проекте Jazz Is Dead. Записывает сольные альбомы: «Of Corners & Bridges» стал его второй сольной пластинкой за да года. Приглашенных звезд на альбоме хватает с избытком: тут и Джорджия Энн Малдроу, и Милтон Нашименту, и покойный Иван Конти. Джексон заходит на территорию бразильской музыки и основательно упаковывает ее в комфортный для прослушивания продукт. Аранжировки выверены, а саунд проработан до мельчайших деталей. Эта запись подчеркнуто буржуазная: она не тревожит ни слух, ни ум, ни сердце. От человека, создавшего в своего время «Winter in America», всё-таки ждешь чего-то большего. Пусть и по инерции.
Bob James & Dave Koz «Just Us» (Just Koz Entertainment, 2025)
Эта пластинка просто обязана быть вопиющим китчем. Она записана специально для джазового круиза, которые организует саксофонист Дэйв Коз. Одна из композиций называется «My Ship» и посвящается круизному лайнеру. Другая получила название в честь премиального пакетного предложения, куда, помимо размещения в номере люкс, входит еще и набор специально подобранных оздоровительных процедур. Даже если оставить контекст в покое, «Just Us» во многом китч и есть. Сахарный саунд Коза на месте, сильно упрощенные фортепианные мотивчики с цитатами из Эрика Сати тоже. И всё же есть в этой музыке что-то жизненное. Во-первых, форма 85-летнего Джеймса вызывает уважение пополам с восхищением. Во-вторых, его умение несуетливо вести и развивать мелодию — мастерство давно минувших дней. В-третьих, подчеркнутое уважение Дэйва Коза к легендарному партнеру (Дэйв изо всех сил держит себя в руках) не может не трогать. «Just Us» — музыка на заказ и джаз на продажу, но альбом, кажется, сделан исключительно по любви. Бывает же такое.
Александр Аношин
George Porter Jr. «Porter’s Pocket» (self-released, 2025)
Великий басист Джордж Портер-младший и в 77 лет способен показать, что такое настоящий грув in the pocket. Собственно, альбом сообщает об этом даже своим названием. Вы хотите грувов? Их у Портера есть с избытком — хоть сочных, хоть расслабленных. Они, как всегда, работают безотказно и узнаваемы с первых секунд. Да и вообще, зачем сооснователю группы The Meters и автору великого риффа в «Cissy Strut» изобретать велосипед? Достаточно собрать вокруг себя толковых музыкантов и сделать то, что получается лучше всего. «Porter’s Pocket» — фанк и блюз, вайб и стиль. Совершенно упоительные полчаса.
Brian Jackson «Of Corners & Bridges» (Selo Sesc, 2025)
Мультиинструменталист и композитор Брайан Джексон в последние несколько лет нарасхват. Активно дает интервью и рассказывает, как в 70-е записывал культовые альбомы вместе с Гилом Скоттом-Хероном. Сотрудничает с Эдрианом Янгом и Али Шахид Мухаммадом в проекте Jazz Is Dead. Записывает сольные альбомы: «Of Corners & Bridges» стал его второй сольной пластинкой за да года. Приглашенных звезд на альбоме хватает с избытком: тут и Джорджия Энн Малдроу, и Милтон Нашименту, и покойный Иван Конти. Джексон заходит на территорию бразильской музыки и основательно упаковывает ее в комфортный для прослушивания продукт. Аранжировки выверены, а саунд проработан до мельчайших деталей. Эта запись подчеркнуто буржуазная: она не тревожит ни слух, ни ум, ни сердце. От человека, создавшего в своего время «Winter in America», всё-таки ждешь чего-то большего. Пусть и по инерции.
Bob James & Dave Koz «Just Us» (Just Koz Entertainment, 2025)
Эта пластинка просто обязана быть вопиющим китчем. Она записана специально для джазового круиза, которые организует саксофонист Дэйв Коз. Одна из композиций называется «My Ship» и посвящается круизному лайнеру. Другая получила название в честь премиального пакетного предложения, куда, помимо размещения в номере люкс, входит еще и набор специально подобранных оздоровительных процедур. Даже если оставить контекст в покое, «Just Us» во многом китч и есть. Сахарный саунд Коза на месте, сильно упрощенные фортепианные мотивчики с цитатами из Эрика Сати тоже. И всё же есть в этой музыке что-то жизненное. Во-первых, форма 85-летнего Джеймса вызывает уважение пополам с восхищением. Во-вторых, его умение несуетливо вести и развивать мелодию — мастерство давно минувших дней. В-третьих, подчеркнутое уважение Дэйва Коза к легендарному партнеру (Дэйв изо всех сил держит себя в руках) не может не трогать. «Just Us» — музыка на заказ и джаз на продажу, но альбом, кажется, сделан исключительно по любви. Бывает же такое.
Александр Аношин
Forwarded from Jazzist
💿 Джазист: альбом дня
Noah Preminger «Ballads» (Сhill Tone, 2025)
📝****
Вот так сюрприз: тенор-саксофонист Ноа Преминджер выпустил альбом баллад.
От Преминджера обычно ждешь заморочек на тему ритма и гармонии. На «Ballads» он, наоборот, отказывается от сложного постбопового синтаксиса в пользу красоты мелодий и чистоты звучания.
Баллады, если не брать в расчет конвейерное воспроизведение стандартов, звучат в современном джазе всё реже. Возможно, потому, что разговоре по душам не обойтись одной лишь профессиональной выучкой. Здесь важно чувство меры — быть искренним и не скатываться при этом в сентиментальную пошлость, избегать общих фраз и не перебарщивать с оригинальностью мысли.
Кажется, Преминджеру удается пройти по тонко натянутому канату. «Ballads» длится чуть более получаса и составлен из интерпретаций стандартов и авторских сочинений. Аккомпанирующий состав играет подчеркнуто деликатно, чтобы не заслонить виртуозностью ясность мелодий. В своих соло Преминджер сдержан, но чувственен.
«Stan’s Mood» Эла Кона и «Someone to Watch Over Me» Джорджа Гершвина в исполнении саксофониста звучат на удивление правдиво. Оригинальные «Democracy» и «Unfair World» настолько органично вписаны в общий контекст, что даже не хочется думать о вероятной политической подоплеке.
Лучше всего, как ни странно, метод Преминджера проявляется в вариации инди-хита Марка Козелека «Carry Me Ohio». На первый взгляд неожиданный выбор оказывается в итоге на редкость уместным. Преминджер не пытается сделать композицию более джазовой и предложить альтернативное развитие мелодии. Ему удается показать величие песни, ничего от себя не добавляя, а значит, и не присваивая.
Это как раз и трогает душу.
Александр Аношин
Слушать альбом
Noah Preminger «Ballads» (Сhill Tone, 2025)
📝****
Вот так сюрприз: тенор-саксофонист Ноа Преминджер выпустил альбом баллад.
От Преминджера обычно ждешь заморочек на тему ритма и гармонии. На «Ballads» он, наоборот, отказывается от сложного постбопового синтаксиса в пользу красоты мелодий и чистоты звучания.
Баллады, если не брать в расчет конвейерное воспроизведение стандартов, звучат в современном джазе всё реже. Возможно, потому, что разговоре по душам не обойтись одной лишь профессиональной выучкой. Здесь важно чувство меры — быть искренним и не скатываться при этом в сентиментальную пошлость, избегать общих фраз и не перебарщивать с оригинальностью мысли.
Кажется, Преминджеру удается пройти по тонко натянутому канату. «Ballads» длится чуть более получаса и составлен из интерпретаций стандартов и авторских сочинений. Аккомпанирующий состав играет подчеркнуто деликатно, чтобы не заслонить виртуозностью ясность мелодий. В своих соло Преминджер сдержан, но чувственен.
«Stan’s Mood» Эла Кона и «Someone to Watch Over Me» Джорджа Гершвина в исполнении саксофониста звучат на удивление правдиво. Оригинальные «Democracy» и «Unfair World» настолько органично вписаны в общий контекст, что даже не хочется думать о вероятной политической подоплеке.
Лучше всего, как ни странно, метод Преминджера проявляется в вариации инди-хита Марка Козелека «Carry Me Ohio». На первый взгляд неожиданный выбор оказывается в итоге на редкость уместным. Преминджер не пытается сделать композицию более джазовой и предложить альтернативное развитие мелодии. Ему удается показать величие песни, ничего от себя не добавляя, а значит, и не присваивая.
Это как раз и трогает душу.
Александр Аношин
Слушать альбом
Forwarded from Jazzist
📃 Джазист: плейлист
Джазовые музыканты играют инди
Ноа Преминджер сделал прекрасную вариацию песни Марка Козелека «Carry Me Ohio». Но это далеко не первый случай, когда джазисты в поисках вдохновения обращаются к инди-музыке. По такому случаю ловите специальный плейлист «Джазист» с джазовыми интерпретациями инди-хитов, от «What Sarah Said» Death Cab For Cutie до «Velouria» Pixies, от «Minnesota WI» Bon Iver до «New Slang» The Shins. Великую интерпретацию Херби Хэнкока нирвановской «All Apologies» мы тоже не могли обойти стороной. Получилось так:
Noah Preminger «Carry Me Ohio» (Sun Kil Moon)
Charlie Ballantine «Fix You» (Coldplay)
Julian Waterfall Pollac Trio «What Sarah Said» (Death Cab For Cutie)
Rachel Z Trio «Heart-Shaped Box» (Nirvana)
The Bad Plus «Velouria» (Pixies)
Brad Mehldau Trio «Knives Out» (Radiohead)
John Raymond & The Real Feels «Minnesota WI» (Bon Iver)
Alex Guilbert Trio «New Slang» (The Shins)
Herbie Hancock «All Apologies» (Nirvana)
Blue Cranes «Seven Swans» (Sufjan Stevens)
Brad Mehldau «Black Hole Sun» (Soundgarden)
Charlie Hunter Trio «Come As You Are» (Nirvana)
Ставьте 🔥, если плейлист вам понравится и накидывайте свои варианты в комментариях. Ричарда Чиза и лаунж, чур, не предлагать.
Слушать плейлист
Джазовые музыканты играют инди
Ноа Преминджер сделал прекрасную вариацию песни Марка Козелека «Carry Me Ohio». Но это далеко не первый случай, когда джазисты в поисках вдохновения обращаются к инди-музыке. По такому случаю ловите специальный плейлист «Джазист» с джазовыми интерпретациями инди-хитов, от «What Sarah Said» Death Cab For Cutie до «Velouria» Pixies, от «Minnesota WI» Bon Iver до «New Slang» The Shins. Великую интерпретацию Херби Хэнкока нирвановской «All Apologies» мы тоже не могли обойти стороной. Получилось так:
Noah Preminger «Carry Me Ohio» (Sun Kil Moon)
Charlie Ballantine «Fix You» (Coldplay)
Julian Waterfall Pollac Trio «What Sarah Said» (Death Cab For Cutie)
Rachel Z Trio «Heart-Shaped Box» (Nirvana)
The Bad Plus «Velouria» (Pixies)
Brad Mehldau Trio «Knives Out» (Radiohead)
John Raymond & The Real Feels «Minnesota WI» (Bon Iver)
Alex Guilbert Trio «New Slang» (The Shins)
Herbie Hancock «All Apologies» (Nirvana)
Blue Cranes «Seven Swans» (Sufjan Stevens)
Brad Mehldau «Black Hole Sun» (Soundgarden)
Charlie Hunter Trio «Come As You Are» (Nirvana)
Ставьте 🔥, если плейлист вам понравится и накидывайте свои варианты в комментариях. Ричарда Чиза и лаунж, чур, не предлагать.
Слушать плейлист
Forwarded from Джаз-клуб Алексея Козлова
Уже через пять минут начнётся прямой эфир на радио «Культура».
Араик Акопян и Александр Аношин в гостях у Владислава Борецкого и Оксаны Подриги будут говорить о Клубе, которому сегодня исполняется 13 лет, о готовящемся к выходу новом альбоме на лейбле Jazzist и любимой музыке.
📻 Запись эфира 📻
Араик Акопян и Александр Аношин в гостях у Владислава Борецкого и Оксаны Подриги будут говорить о Клубе, которому сегодня исполняется 13 лет, о готовящемся к выходу новом альбоме на лейбле Jazzist и любимой музыке.
📻 Запись эфира 📻
smotrim.ru
Действующие лица. Тема: 13 лет Клубу Алексея Козлова: слушать аудио на Smotrim
Гости: арт-директор Клуба Алексея Козлова Ара Акопян и сооснователь медиа и лейбла Jazzist Александр Аношин.
Forwarded from Jazzist
💿 Джазист: альбом дня
Bill Stewart Trio «Live at the Village Vanguard» (Criss Cross, 2025)
📝 ****
Новый альбом барабанщика Билла Стюарта — еще одна удачная запись трио без гармонического инструмента — не обещает нового. Действительно, едва ли кого-нибудь сегодня можно удивить акустическим постбопом, да еще с подчеркнутым уважением к традиции. Приветы классикам Сонни Роллинзу и Джо Хендерсону трио передает недвусмысленные, в чем сам Билл в аннотации к пластинке честно и признается.
Зато, не обещая нового и не создавая завышенных ожиданий, Стюарт и сотоварищи все свои обещания ответственно выполняют. Без излишеств и погони за музыкальными откровениями делают то, что нужно: учиняют вайб, раздают стиль, показывают инструментальную искусность. Девять из десяти композиций сочинил сам Стюарт. Все как на подбор с искрометными мелодиями.
Каждый из участников трио хорош по-отдельности: Ларри Гренадьер сменяет цепкие риффы изысканностью басовых линий, Стюарт, помимо грува и свинга, тонко орнаментирует звучание, Уолтер Смит-третий смело ведет за собой мелодии с уместными вкраплениями душещипательной лирики.
Вместе они тоже еще как хороши. Ансамблевое взаимодействие — отдельный презент тем гурманам и эстетам, которые привыкли искать красоту в мельчайших деталях.
Запись длится час, не оставляет ощущения недосказанности и вместе с тем не утомляет. Со спокойной душой и чистой совестью ее можно назвать образцово-показательной.
Не могли же, в конце концов, такие люди, как Билл Стюарт, Ларри Гренадьер и Уолтер Смит-третий собраться вместе, чтобы схалтурить. Вот они и не схалтурили. Проверено самим The Village Vanguard. Берите, не пожалеете.
Александр Аношин
Слушать альбом
Bill Stewart Trio «Live at the Village Vanguard» (Criss Cross, 2025)
📝 ****
Новый альбом барабанщика Билла Стюарта — еще одна удачная запись трио без гармонического инструмента — не обещает нового. Действительно, едва ли кого-нибудь сегодня можно удивить акустическим постбопом, да еще с подчеркнутым уважением к традиции. Приветы классикам Сонни Роллинзу и Джо Хендерсону трио передает недвусмысленные, в чем сам Билл в аннотации к пластинке честно и признается.
Зато, не обещая нового и не создавая завышенных ожиданий, Стюарт и сотоварищи все свои обещания ответственно выполняют. Без излишеств и погони за музыкальными откровениями делают то, что нужно: учиняют вайб, раздают стиль, показывают инструментальную искусность. Девять из десяти композиций сочинил сам Стюарт. Все как на подбор с искрометными мелодиями.
Каждый из участников трио хорош по-отдельности: Ларри Гренадьер сменяет цепкие риффы изысканностью басовых линий, Стюарт, помимо грува и свинга, тонко орнаментирует звучание, Уолтер Смит-третий смело ведет за собой мелодии с уместными вкраплениями душещипательной лирики.
Вместе они тоже еще как хороши. Ансамблевое взаимодействие — отдельный презент тем гурманам и эстетам, которые привыкли искать красоту в мельчайших деталях.
Запись длится час, не оставляет ощущения недосказанности и вместе с тем не утомляет. Со спокойной душой и чистой совестью ее можно назвать образцово-показательной.
Не могли же, в конце концов, такие люди, как Билл Стюарт, Ларри Гренадьер и Уолтер Смит-третий собраться вместе, чтобы схалтурить. Вот они и не схалтурили. Проверено самим The Village Vanguard. Берите, не пожалеете.
Александр Аношин
Слушать альбом
Forwarded from Jazzist
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Jazzist
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Jazzist
В новом выпуске рубрики «Джазист слушает» Александр Аношин рассказывает о трех нетипичных альбомах джазового мейнстрима.
Carl Winther, Jeff «Tain» Watts & Richard Andersson «Steep Steps» (Hobby Horse Records, 2025)
«Steep Steps» — это пять композиций в знакомой постбоповой окантовке. В наличии яркие мелодии авторства пианиста Карла Винтера, цепкие и аскетичные риффы контрабасиста Ричарда Андерссона, ураганный свинг и забористый грув легендарного барабанщика Джеффа «Тэйна» Уоттса. Исполнение стандартов, в особенности, «Inner Glimpse» Маккоя Тайнера, выше всяких похвал. С виду «Steep Steps» — типичная «музыкантская» запись, сделанная в студии на скорую руку. На деле — пластинка ультра-си, получившаяся скорее в результате удивительного совпадения, чем серьезного замысла. В этом-то и прелесть.
Jimmy Farace «Hours Fly, Flowers Die» (Shifting Paradigm Records, 2025)
Вот это дебют так дебют. С размахом: пластинка чикагского баритон-саксофонист Джимми Фараче вдохновлена стихотворением Генри Ван Дайка, длится более часа и записана в сопровождении струнного квартета. С чувством: эмоционально насыщенные и искусные соло Фараче надолго остаются в памяти. С расстановкой: нет, это не очередной альбом для саксофона со струнными, и аранжировки придуманы Фараче с мастерством и фантазией. Фараче не спорит с традицией, но находит в устоявшихся формах пространство для свежей мысли. Рекомендуется как заядлым поклонникам мейнстрима, так и тем, кто успел от него порядком устать.
Seungmin Jung «Anecdotes» (self-released, 2025)
Уроженец Сеула и житель Манхэттена, пианист и композитор Сынмин Чон главным источникам вдохновения называет Уэйна Шортера. Действительно, в напевности мелодий его нового альбома «Anecdotes» угадывается что-то шортеровское. Но по-настоящему самобытность пластинки проявляется не в мелодизме, а в особенном ощущении времени. Кажется, композиции на «Anecdotes» лишены привычных джазу точек опоры и пребывают в состоянии перманентной неустойчивости. Кажется, такой альбом мог записать последователь не Шортера, но другого великого музыканта, барабанщика Пола Моушна. Чон, похоже, пришел к такой свободе интуитивно, и это только добавляет ему вистов.
Александр Аношин
Carl Winther, Jeff «Tain» Watts & Richard Andersson «Steep Steps» (Hobby Horse Records, 2025)
«Steep Steps» — это пять композиций в знакомой постбоповой окантовке. В наличии яркие мелодии авторства пианиста Карла Винтера, цепкие и аскетичные риффы контрабасиста Ричарда Андерссона, ураганный свинг и забористый грув легендарного барабанщика Джеффа «Тэйна» Уоттса. Исполнение стандартов, в особенности, «Inner Glimpse» Маккоя Тайнера, выше всяких похвал. С виду «Steep Steps» — типичная «музыкантская» запись, сделанная в студии на скорую руку. На деле — пластинка ультра-си, получившаяся скорее в результате удивительного совпадения, чем серьезного замысла. В этом-то и прелесть.
Jimmy Farace «Hours Fly, Flowers Die» (Shifting Paradigm Records, 2025)
Вот это дебют так дебют. С размахом: пластинка чикагского баритон-саксофонист Джимми Фараче вдохновлена стихотворением Генри Ван Дайка, длится более часа и записана в сопровождении струнного квартета. С чувством: эмоционально насыщенные и искусные соло Фараче надолго остаются в памяти. С расстановкой: нет, это не очередной альбом для саксофона со струнными, и аранжировки придуманы Фараче с мастерством и фантазией. Фараче не спорит с традицией, но находит в устоявшихся формах пространство для свежей мысли. Рекомендуется как заядлым поклонникам мейнстрима, так и тем, кто успел от него порядком устать.
Seungmin Jung «Anecdotes» (self-released, 2025)
Уроженец Сеула и житель Манхэттена, пианист и композитор Сынмин Чон главным источникам вдохновения называет Уэйна Шортера. Действительно, в напевности мелодий его нового альбома «Anecdotes» угадывается что-то шортеровское. Но по-настоящему самобытность пластинки проявляется не в мелодизме, а в особенном ощущении времени. Кажется, композиции на «Anecdotes» лишены привычных джазу точек опоры и пребывают в состоянии перманентной неустойчивости. Кажется, такой альбом мог записать последователь не Шортера, но другого великого музыканта, барабанщика Пола Моушна. Чон, похоже, пришел к такой свободе интуитивно, и это только добавляет ему вистов.
Александр Аношин
Forwarded from Jazzist
В новом выпуске рубрики «Ориентиры» Олег Соболев рассказывает о великих записях Пола Моушна, сделанных в 80-е, и размышляет о сходстве джаза и бейсбола, который Моушн очень любил.
🎥 Motian, Lovano, Frisell Trio «Jazz em Agosto» (1986)
Великий барабанщик Пол Моушн любил бейсбол. Он болел за «Нью-Йорк Янкиз».
Еще до появления телевидения бейсбол породил Тая Кобба, Уолтера Джонсона, Теда Уильямса, Джеки Робинсона, Уилли Мэйза, Лу Герига, Бэйба Рута и многих других — общенациональных американских знаменитостей, на которых в деле нельзя было посмотреть вне стадионов крупных городов.
Одна из причин, по которым бейсболу это удалось, — его историческая заточенность на определенные статистические показатели игроков. Бейсбол — спорт простой: подал — отбил — поймал. Если игрок выбивает мяч за пределы поля стандартно раз за матч — значит, он уже круче остальных, а других доказательств и не надо.
И всё же просмотр бейсбола на стадионе — ни с чем не сравнимая вещь. Романтика присутствия на бейсбольном матче — это куда больше, чем сам бейсбольный матч. Команды играют часто — в MLB за сезон один клуб проводит минимум 81 домашнюю игру, — поэтому и настроения на трибунах скорее напоминают будничный выходной, чем большой спортивный праздник.
Если этот будничный праздник вдруг становится местом рекордов и спортивных подвигов, то такое не забывается. Телевизионные трансляции — не то, но и в них всё равно сохраняется больше будничной романтики, чем в голых цифрах.
К сожалению, Пол Моушн умер больше десяти лет назад, и засвидетельствовать лично его мастерство на концерте ни у кого из нас не получится. Но мы можем посмотреть, пусть порой и нечетким взглядом примитивного видеооборудования, на то, как он творил магию на сцене.
В 80-х Моушн как композитор, бэндлидер и барабанщик сильно изменился. На альбоме «Psalm» 1982 года он собрал команду из басиста Эда Шуллера (сына Гюнтера), саксофонистов Джо Ловано и Билли Дрюиса и гитариста Билла Фризелла. Мелодии Моушна стали куда более очерченными, но музыка при этом парадоксальным образом оказалась еще абстрактнее. В некоторых моментах она звучало агрессивно — настолько, насколько у Моушна еще не бывало. Иногда она казалась даже не музыкой, а эмбиентным фоном, невесть как вставшим между делом.
Первый альбом трио Моушна, Ловано и Фризелла «It Should’ve Happened a Long Time Ago» — абсолютный шедевр. «One Time Out» 1989 года — шедевр, может быть, еще больший. Первая пластинка более призрачная, шероховатая, трагичная, с понятной драматургией. Вторая — более прямолинейная, тяжелая, оставляющая после каждого прослушивания множество загадок.
Это блестящие записи. Но по сравнению с ними смотреть выступление трио Моушна на фестивале в Португалии в 1986 году — как вместо просмотра бейсбола по телевизору каждый день читать сухую статистику.
В бейсболе очень важен язык тела. Игроки проводят минимальное время в соревновательном движении, и в эти моменты их тело должно вести себя идеально, настолько атлетично, насколько это вообще возможно.
Видеть совместную игру Ловано, Фризелла и Моушна — значит открыть для себя другое измерение их музыки. Понять, как много в ней телесной красоты, физической мощи, как она сильна и с какой на самом деле скоростью способна накрыть как цунами.
Даже в самые тихие и расплывчатые моменты, а таких в творчестве Фризелла, Ловано и Моушна предостаточно, оказывается, что музыка существует только за счет предельной концентрации. Все трое играют на своих инструментах так, будто битой отбивают подачи, летящие со всех сторон.
Моушн как барабанщик — это человек, который всегда играл умом. Даже на самых формально проходных записях вроде трибьюта Элтону Джону он, что слышно, не отключает голову не на секунду.
Полезно вспомнить, что он не отключал свое тело. Как Бэйб Рут или Джо Димаджио.
Олег Соболев
Смотреть выступление на Jazz em Agosto
🎥 Motian, Lovano, Frisell Trio «Jazz em Agosto» (1986)
Великий барабанщик Пол Моушн любил бейсбол. Он болел за «Нью-Йорк Янкиз».
Еще до появления телевидения бейсбол породил Тая Кобба, Уолтера Джонсона, Теда Уильямса, Джеки Робинсона, Уилли Мэйза, Лу Герига, Бэйба Рута и многих других — общенациональных американских знаменитостей, на которых в деле нельзя было посмотреть вне стадионов крупных городов.
Одна из причин, по которым бейсболу это удалось, — его историческая заточенность на определенные статистические показатели игроков. Бейсбол — спорт простой: подал — отбил — поймал. Если игрок выбивает мяч за пределы поля стандартно раз за матч — значит, он уже круче остальных, а других доказательств и не надо.
И всё же просмотр бейсбола на стадионе — ни с чем не сравнимая вещь. Романтика присутствия на бейсбольном матче — это куда больше, чем сам бейсбольный матч. Команды играют часто — в MLB за сезон один клуб проводит минимум 81 домашнюю игру, — поэтому и настроения на трибунах скорее напоминают будничный выходной, чем большой спортивный праздник.
Если этот будничный праздник вдруг становится местом рекордов и спортивных подвигов, то такое не забывается. Телевизионные трансляции — не то, но и в них всё равно сохраняется больше будничной романтики, чем в голых цифрах.
К сожалению, Пол Моушн умер больше десяти лет назад, и засвидетельствовать лично его мастерство на концерте ни у кого из нас не получится. Но мы можем посмотреть, пусть порой и нечетким взглядом примитивного видеооборудования, на то, как он творил магию на сцене.
В 80-х Моушн как композитор, бэндлидер и барабанщик сильно изменился. На альбоме «Psalm» 1982 года он собрал команду из басиста Эда Шуллера (сына Гюнтера), саксофонистов Джо Ловано и Билли Дрюиса и гитариста Билла Фризелла. Мелодии Моушна стали куда более очерченными, но музыка при этом парадоксальным образом оказалась еще абстрактнее. В некоторых моментах она звучало агрессивно — настолько, насколько у Моушна еще не бывало. Иногда она казалась даже не музыкой, а эмбиентным фоном, невесть как вставшим между делом.
Первый альбом трио Моушна, Ловано и Фризелла «It Should’ve Happened a Long Time Ago» — абсолютный шедевр. «One Time Out» 1989 года — шедевр, может быть, еще больший. Первая пластинка более призрачная, шероховатая, трагичная, с понятной драматургией. Вторая — более прямолинейная, тяжелая, оставляющая после каждого прослушивания множество загадок.
Это блестящие записи. Но по сравнению с ними смотреть выступление трио Моушна на фестивале в Португалии в 1986 году — как вместо просмотра бейсбола по телевизору каждый день читать сухую статистику.
В бейсболе очень важен язык тела. Игроки проводят минимальное время в соревновательном движении, и в эти моменты их тело должно вести себя идеально, настолько атлетично, насколько это вообще возможно.
Видеть совместную игру Ловано, Фризелла и Моушна — значит открыть для себя другое измерение их музыки. Понять, как много в ней телесной красоты, физической мощи, как она сильна и с какой на самом деле скоростью способна накрыть как цунами.
Даже в самые тихие и расплывчатые моменты, а таких в творчестве Фризелла, Ловано и Моушна предостаточно, оказывается, что музыка существует только за счет предельной концентрации. Все трое играют на своих инструментах так, будто битой отбивают подачи, летящие со всех сторон.
Моушн как барабанщик — это человек, который всегда играл умом. Даже на самых формально проходных записях вроде трибьюта Элтону Джону он, что слышно, не отключает голову не на секунду.
Полезно вспомнить, что он не отключал свое тело. Как Бэйб Рут или Джо Димаджио.
Олег Соболев
Смотреть выступление на Jazz em Agosto
Forwarded from Jazzist
📃 Джазист: плейлист
Трио без гармонического инструмента
Трио без гармонического инструмента (клавишных, гитары, электрооргана и т. п.) — один из самых интересных форматов в джазе. Здесь гораздо больше свободы, но ей нужно правильно распорядиться. Импровизатор, солируя без аккордовой поддержки, должен не заплутать в маневрах и остаться внутри изначального гармонического каркаса композиции. Свобода в четко заданных рамках — вызов для солиста и настоящая проверка на мастерство.
В свое время работы Сонни Роллинза, Джо Хендерсона и Ли Конитца стали мгновенной классикой джаза. Но наш плейлист — о тех, кто продолжает развивать этот формат сегодня и находит в нем возможности для новых идей.
Bill Stewart «Mynah» (Criss Cross, 2025)
Scott Colley «Convergence» (Arabesque Jazz, 2000)
John Patitucci «Messaien’s Gumbo» (Concord, 2009)
Kenny Garrett «Wayne’s Thang» (Warner, 1995)
Dave Holland Trio «Games» (ECM, 1988)
Branford Marsalis «Ummg» (CBS, 1989)
JD Allen «The Goldilocks Zone» (Savant, 2019)
Melissa Aldana «Obstacles» (Wommusic, 2016)
The Charles Owens Trio «If 6 was 9» (La Reserve, 2014)
Steve Adams Trio «The Another Form In Time Voice» (Clean Feed, 2009)
Marcus Strickland «The Child» (Strick Muzik, 2009)
Joe Lovano «Sounds of Joy» (Enja, 1991)
Ставьте 🔥, если плейлист вам понравится и накидывайте свои варианты в комментариях.
Слушать плейлист: Apple Music | Яндекс.Музыка
Трио без гармонического инструмента
Трио без гармонического инструмента (клавишных, гитары, электрооргана и т. п.) — один из самых интересных форматов в джазе. Здесь гораздо больше свободы, но ей нужно правильно распорядиться. Импровизатор, солируя без аккордовой поддержки, должен не заплутать в маневрах и остаться внутри изначального гармонического каркаса композиции. Свобода в четко заданных рамках — вызов для солиста и настоящая проверка на мастерство.
В свое время работы Сонни Роллинза, Джо Хендерсона и Ли Конитца стали мгновенной классикой джаза. Но наш плейлист — о тех, кто продолжает развивать этот формат сегодня и находит в нем возможности для новых идей.
Bill Stewart «Mynah» (Criss Cross, 2025)
Scott Colley «Convergence» (Arabesque Jazz, 2000)
John Patitucci «Messaien’s Gumbo» (Concord, 2009)
Kenny Garrett «Wayne’s Thang» (Warner, 1995)
Dave Holland Trio «Games» (ECM, 1988)
Branford Marsalis «Ummg» (CBS, 1989)
JD Allen «The Goldilocks Zone» (Savant, 2019)
Melissa Aldana «Obstacles» (Wommusic, 2016)
The Charles Owens Trio «If 6 was 9» (La Reserve, 2014)
Steve Adams Trio «The Another Form In Time Voice» (Clean Feed, 2009)
Marcus Strickland «The Child» (Strick Muzik, 2009)
Joe Lovano «Sounds of Joy» (Enja, 1991)
Ставьте 🔥, если плейлист вам понравится и накидывайте свои варианты в комментариях.
Слушать плейлист: Apple Music | Яндекс.Музыка
Forwarded from Jazzist
Билл Бруфорд: дар слышать музыку по-настоящему
В авторской рубрике «Ориентиры» Олег Соболев переосмысляет наследие великого барабанщика Билла Бруфорда, которому сегодня исполнилось 76 лет.
На альбоме «Starless and Bible Black» группы King Crimson есть шестиминутная импровизация под названием «Trio»: играют только Роберт Фрипп, скрипач Дэвид Кросс и бас-гитарист Джон Уэттон. Тем не менее автором композиции также заявлен Билл Бруфорд — барабанщик, которого мы в треке не слышим.
Роберт Фрипп объяснял это тем, что Бруфорд сумел услышать, куда движется музыка, и сознательно отстранился от процесса — «проявил завидное самообладание».
Фрипп (ему, кстати, вчера исполнилось 79 лет, он восстанавливается после сердечного приступа — дай бог здоровья) был как всегда прав. Одно из главных достоинств Билла Бруфорда — его редкий дар слышать музыку по-настоящему глубоко.
Он доказывал это всю карьеру: на трех классических альбомах группы Yes, на пластинках и концертных записях King Crimson, в составе Earthworks — одного из самых интересных и необычных джаз-фьюжн-ансамблей Британии. А еще — скажем, на изумительной, нежной, полной вдохновения пластинке «If Summer Had Its Ghosts», записанной с Эдди Гомесом и Ральфом Таунером. Везде Бруфорд — в самом сердце звучания. Он управляет музыкальным течением и при этом оставляет пространство другим.
У Бруфорда было две музыкальные жизни. В первой он стал одним из тех, кто радикально изменил язык рок-музыки — расширил его инструментарий и навсегда изменил представление о возможностях барабанщика. Достаточно набрать в Google «players influenced by Bill Bruford» или просто переслушать «Red» тех же King Crimson. В этой вещи улавливается одно важное влияние — Билли Кобэм (ему вчера исполнился 81 год — дай бог долгих лет жизни). Но Кобэм при всей своей виртуозности не мог бы сыграть так — с тем же напряжением в паузах. Он музыкант совсем другого склада.
В роке Бруфорд всегда эволюционировал. В Yes он скорее был важным аранжировщиком, нежели сугубо технарем (забудьте про вступление к «Close to the Edge»). На пластинках King Crimson 70-х — скорее технарем и импровизатором (стоит помнить, что в тот период Фрипп очень вдохновлялся свободной импровизацией, Дереком Бейли, AMM и проч.). В 80-х и 90-х, когда группа играла совсем другую музыку, Бруфорд создает почти машинный, гипнотический стиль, включая в сетап электроударные установки. Да и вообще послушайте, как он играл «Red» в 1984-м. Совсем иначе.
Во второй жизни — как джазовый барабанщик — он сохранил все грани своего стиля. У Earthworks есть композиции, напоминающие песни King Crimson времен «Three of a Perfect Pair». Но, во-первых, в 80-е он окончательно стал бэндлидером (хотя у него уже была группа Bruford в конце 70-х, где, кстати, короткое время играл Кенни Уилер) и выработал принципиально новый подход: оставлял еще больше пространства солирующим голосам. Это особенно ярко это слышно на альбоме с Таунером.
Во-вторых, интегрировал в свою манеру элементы латинской ритмики и делал это тонко, органично. В-третьих, продолжил эксперименты с электронными барабанами: в King Crimson его звучание было агрессивнее, а в Earthworks — более текстурным, сфокусированным на тембровых нюансах.
Даже после того, как в 2009 году он объявил об окончании карьеры (впрочем, не окончательном), Бруфорд не перестал учиться. В 2016 году, уже за шестьдесят, он получил степень PhD по музыкальной теории, отучившись четыре года. Неплохо для бывшего профессионального музыканта, которому уже было за шестьдесят.
Сегодня Биллу Бруфорду исполняется 76 лет. Дай бог здоровья и долгих лет жизни.
В авторской рубрике «Ориентиры» Олег Соболев переосмысляет наследие великого барабанщика Билла Бруфорда, которому сегодня исполнилось 76 лет.
На альбоме «Starless and Bible Black» группы King Crimson есть шестиминутная импровизация под названием «Trio»: играют только Роберт Фрипп, скрипач Дэвид Кросс и бас-гитарист Джон Уэттон. Тем не менее автором композиции также заявлен Билл Бруфорд — барабанщик, которого мы в треке не слышим.
Роберт Фрипп объяснял это тем, что Бруфорд сумел услышать, куда движется музыка, и сознательно отстранился от процесса — «проявил завидное самообладание».
Фрипп (ему, кстати, вчера исполнилось 79 лет, он восстанавливается после сердечного приступа — дай бог здоровья) был как всегда прав. Одно из главных достоинств Билла Бруфорда — его редкий дар слышать музыку по-настоящему глубоко.
Он доказывал это всю карьеру: на трех классических альбомах группы Yes, на пластинках и концертных записях King Crimson, в составе Earthworks — одного из самых интересных и необычных джаз-фьюжн-ансамблей Британии. А еще — скажем, на изумительной, нежной, полной вдохновения пластинке «If Summer Had Its Ghosts», записанной с Эдди Гомесом и Ральфом Таунером. Везде Бруфорд — в самом сердце звучания. Он управляет музыкальным течением и при этом оставляет пространство другим.
У Бруфорда было две музыкальные жизни. В первой он стал одним из тех, кто радикально изменил язык рок-музыки — расширил его инструментарий и навсегда изменил представление о возможностях барабанщика. Достаточно набрать в Google «players influenced by Bill Bruford» или просто переслушать «Red» тех же King Crimson. В этой вещи улавливается одно важное влияние — Билли Кобэм (ему вчера исполнился 81 год — дай бог долгих лет жизни). Но Кобэм при всей своей виртуозности не мог бы сыграть так — с тем же напряжением в паузах. Он музыкант совсем другого склада.
В роке Бруфорд всегда эволюционировал. В Yes он скорее был важным аранжировщиком, нежели сугубо технарем (забудьте про вступление к «Close to the Edge»). На пластинках King Crimson 70-х — скорее технарем и импровизатором (стоит помнить, что в тот период Фрипп очень вдохновлялся свободной импровизацией, Дереком Бейли, AMM и проч.). В 80-х и 90-х, когда группа играла совсем другую музыку, Бруфорд создает почти машинный, гипнотический стиль, включая в сетап электроударные установки. Да и вообще послушайте, как он играл «Red» в 1984-м. Совсем иначе.
Во второй жизни — как джазовый барабанщик — он сохранил все грани своего стиля. У Earthworks есть композиции, напоминающие песни King Crimson времен «Three of a Perfect Pair». Но, во-первых, в 80-е он окончательно стал бэндлидером (хотя у него уже была группа Bruford в конце 70-х, где, кстати, короткое время играл Кенни Уилер) и выработал принципиально новый подход: оставлял еще больше пространства солирующим голосам. Это особенно ярко это слышно на альбоме с Таунером.
Во-вторых, интегрировал в свою манеру элементы латинской ритмики и делал это тонко, органично. В-третьих, продолжил эксперименты с электронными барабанами: в King Crimson его звучание было агрессивнее, а в Earthworks — более текстурным, сфокусированным на тембровых нюансах.
Даже после того, как в 2009 году он объявил об окончании карьеры (впрочем, не окончательном), Бруфорд не перестал учиться. В 2016 году, уже за шестьдесят, он получил степень PhD по музыкальной теории, отучившись четыре года. Неплохо для бывшего профессионального музыканта, которому уже было за шестьдесят.
Сегодня Биллу Бруфорду исполняется 76 лет. Дай бог здоровья и долгих лет жизни.