Удивительная красавица с как минимум двойной культурной идентичностью, которой все же удалось найти себя в качестве писательницы и подружить французскую и берберскую культуры не только в себе, но и для других, Маргерит Таос-Амруш известна русскоязычному читателю только благодаря сборнику берберских сказок «Волшебное зерно». Но, конечно, она писала и другие работы, которые, к сожалению, не были переведены на русский язык. Больше всех меня зацепил её роман «L'Amant imaginaire» (переведу его название как «Воображаемый возлюбленный»), который был опубликован за год до смерти писательницы. Как я поняла, роман автобиографичен и рассказывает об отношениях писательницы с известным писателем и встречу с её будущим мужем – художником Андре Бурдилем.

А я всё смотрю на её фото и думаю: какая красивая!

Наблюдая за зависимостью

Завершив «La Question» Анри Аллега (или «Допрос под пыткой», на русском она есть) и выбирая следующую книгу для чтения на французском, я колебалась между «Le vin est tiré» Робера Десноса и «Pieds nus dans l'aube» Феликса Леклера, обе не переведены на русский.

Вспомнила, что «Le vin est tiré» про зависимости, алкогольную, наркотическую. Думаю, пока нет, не готова.

Параллельно читаю «Спасителя» Ю Несбë, шестую книгу в любимой серии о Харри Холе. В ней Харри, талантливый полицейский, борющийся с тягой к алкоголю, больше половины книги держится. Если в предыдущих книгах ресторан «Шрëдер», где наш герой больше всего любит выпить, появляется достаточно часто, то в «Спасителе» он пока не появился (правда, упоминался, Харри думает о нём, ведь его зависимость никуда не делась). Я даже начала им гордиться за это. Но нет, всё равно срыв. И хотя это далеко не самое пугающее, что происходит в книге, но читать про это больно.

А ещё вчера с мужем начали смотреть фильм «Шулера» 1998 года с Мэттом Деймоном и Эдвардом Нортоном в главных ролях. И вроде бы в последнее время столько стоящих фильмов смотрели, но этот больше всех цепляет меня эмоционально. Невероятно тяжело смотреть, как молодые люди проигрывают гэмблингу свои таланты, будущее и, банально, безопасность. Сегодня досмотрим, и хочется, конечно, надеяться, что что-то такое случится, добро победит и все будут жить долго, счастливо и без опасных зависимостей, но исход такой маловероятен.

Поэтому нет, пусть «Le vin est tiré» пока подождёт меня. Сегодня рука тянется к «Pieds nus dans l'aube», обещающей доброе и светлое и пока что обещания исполняющей.

#calendrierlitteraire
5 марта 1944 года. Макс Жакоб убит в лагере Дранси.

#calendrierlitteraire
6 марта 1960 года. Выходит первый номер журнала Tel Quel.

Уже в конце этого прекрасного, солнечного (в Москве), теплого дня я, вдохновившись сегодняшней страницей #calendrierlitteraire, хочу пожелать каждой женщине творить. Создавать. Отдавать энергию и получать её, умноженную восхищением и благодарностью, обратно. Творить без страха быть непонятой, неактуальной, ненужной, несерьезной, неуместной. Творить просто потому, что хочется. И с гордостью заявлять: это сделала я!

Сегодня в #calendrierlitteraire случай, напоминающий дело Дрейфуса: литературный деятель защищает правосудие, а именно Вольтер выступает в защиту Жана Каласа. Подробнее об этом деле писал Дилетант.

Новая страница #calendrierlitteraire об антирабовладельческом рассказе «Зимео» Жана-Франсуа де Сен-Ламбера напомнила мне о романе, который я прочитала пару лет назад. Объемном, но весьма захватывающем и, как и все произведения о рабстве, ранящем и никого не оставляющем равнодушным.

Уже не очень хорошо помню, как эта книга оказалась в поле моего зрения. Кажется, нашла я её в другой книге (обожаю, когда именно таким путем в мою жизнь приходит новое приключение!), это была «Американха» Чимаманды Нгози Адичи, и в ней персонажи говорили о «Корнях» Алекса Хейли как о чём-то базовом для афроамериканца. «Базовый» не самое точное слово, идеально бы подошло французское «incontournable», но его сложно передать на русский в этом контексте. Ох уж эти языки и смысловое наполнение слов в них! Возможно, как это часто бывает, нужное слово придёт ко мне позже…

В романе «Корни» Алекс Хейли не без художественного домысла исследует свои корни, уходит в историю своей семьи вплоть до первого человека, африканца, гамбийца, ступившего на американский континент, конечно же, несвободным. Роман начинается с истории этого молодого человека, борющегося за свободу в неволе, за свои мечты, за свои корни, но в конце концов становится семейной сагой о потомках нашего героя вплоть до самого автора романа.

Роман популярен в США, а большая популярность редко приходит без сомнений и скандалов: Алекса Хейли неоднократно обвиняли в плагиате и искажении фактов.

Как бы там ни было, роман стоит прочитать всем, кто интересуется темой рабства. Несмотря на тяжелые сцены, которые ожидаемо есть в романе, в нём также много и жизнеутверждающих мыслей. Большая часть книги посвящена жизни и быту в африканском племени, что мне очень пришлось по душе. Было интересно наблюдать, как человек, словно растение, потихоньку укореняется в новой почве. Понимаю, почему этот роман может быть так важен для афроамериканского общества: он тотально смещает перспективу восприятия себя, заставляет внимательно изучить себя через своих предков, изначально чужаков на этом теперь уже родном континенте, и эта призма может сильно отличаться от привычной.

Почти 300 лет назад (а именно 299) родилась подруга (с которой впоследствии произошла ссора) и соперница Жан-Жака Руссо мадам Луиза д’Эпине. Если теорию естественного воспитания первого в педагогических ВУЗах России обсуждают вдоль и поперёк, то о том, что те же принципы в воспитании, но больше применительно к воспитанию женщины, развивала и вторая, знают немногие и на парах педагогики не обсуждают. Или я пропустила – педагогика была далеко не самым моим любимым предметом в университете, каюсь, часто занималась чем угодно, но не слушала ответы, которые однокурсники читали с распечатанных листов, так что запросто могла и пропустить (поэтому поправьте меня, если неправа). Так что не особенно меня захватывает сегодня дата в #calendrierlitteraire, но интересно знать, что одни из основных идей в педагогике поддерживались, дополнялись и перерабатывались умной женщиной.

Изобилие

Когда я думала о том, как рассказать о своём третьем опыте чтения романа Алексея Иванова, мне на ум пришли февраль и октябрь 2023 года, а ещё - май 2019.

Февраль 2023: моя единственная в жизни командировка, мой единственный опыт проживания одной в номере отеля и шведский стол на завтрак каждый день.

Октябрь 2023: я, на 4 месяце ожидания малыша, отправляюсь в мужем в мини-путешествие в Валдай. Токсикоз позади, аппетит возрос, пока не назначена строгая диета – и шведский стол на завтрак каждый день как нельзя кстати.

Май 2019: одно из наших последних путешествий, ночной круиз из Хельсинки в Стокгольм, ночь, проведённая на борту, ожидание высадки и шведский стол на завтрак в ресторане под носом корабля...

Ударилась я в эти приятные воспоминания не просто так: именно эти моменты, которые хочется смаковать, и напомнил мне роман «Тобол» Алексея Иванова.

Он, как шведский стол - в нём есть всё, на любой вкус. Исторический роман, рассказывающий о петровской России с нотками мистики. Рассказ о необъятной стране, впихнутый в два увесистых тома. Широкая география и множество наций, пытающихся как-то ужиться вместе. Православие, ислам, язычество. Война и мир. Любовь, зависимость, подлость. Доблесть и увертливость. Бескорыстие и жажда наживы. Огромное количество персонажей, лиц, характеров как множество ниточек в пёстром полотне повествования. И пейзажи... Строки, рождающие улыбку, и строки, заставляющие плакать. Роман, великолепно закольцованный двумя поразительными, захватывающими дух эпизодами.

Увлекательное чтение, ни одна из веток повествования не была для меня неинтересна, герои многогранные, каждого из-них можно расположить на оси «положительный»-«отрицательный», кого-то ближе к одному значению, кого-то – к другому, но это никогда не крайности (не говорю о нескольних второстепенных персонажах, показанных крайне отрицательными).

Говоря об идеях романа, проще сказать, каких идей там нет. Но я всë же остановлюсь на нескольких. Для этого мне придётся снова немного отклониться и удариться в ностальгию.

В августе 2022 года мы с мужем оказались в Новосибирске и заглянули в музей Николая Рериха. Мне он запомнился прежде всего энтузиастами, с огромной любовью выполняющими свою работу. Однако одно меня огорчило: экскурсовод, увлечённо рассказывая о каждой картине, неизбежно завершала свой рассказ уроком, который, по её мнению, Рерих стремился передать зрителю через то или иное своë полотно.

Я была несколько раздражена, ведь даже если сам Рерих, будучи в том числе и плодовитым писателем, где-то в своих текстах рассказал о том, как следует понимать его работы, я всё равно предпочла бы извлекать из живописи в первую очередь собственные уроки. Но сегодня я последую примеру экскурсовода и расскажу о двух важных уроках, которые я получила, читая «Тобол».

Первый - это верить. Роман подсвечивает, что вера, причём неважно какая, составляет остов человека, и чем сильнее вера, тем крепче остов, тем увереннее вектор жизни этого человека.

А второй – стремиться знать. Роман пронизан тягой к исследованию. Исследуют герои, исследуем мы с ними. Знание в романе не только удовлетворение всем нам присущей любознательности, кому-то – в большей, а кому-то – в меньшей степени. Знание в нём как деньги, как оружие, как военная сила: за него борются, его крадут, его покупают, о нём договариваются. В романе тот по-настоящему силён и богат, кто много знает, кто не останавливает поиски, кто не боится задавать вопросы. Думаю, и автор согласен с этим, ведь завершающие главы эпилога называются «Учëный» и «Ученик». Я была одновременно и удивлена и не удивлена, когда добралась до того, чтобы узнать, кто же эти «учëный» и «ученик». И именно «ученик» – это тот человек, которым на протяжении всего романа восхищаешься.

Здесь вы бы, как и я когда-то, закономерно возмутились и попросили бы меня не делать за вас никаких выводов. Всецело поддерживаю это стремление! Извлеките свои уроки, прочитав этот роман. Он, как шведский стол, обязательно предложит каждому что-нибудь по его вкусу.

Фото сделано во время той самой экскурсии в музее Н. К. Рериха.

#calendrierlitteraire
12 марта 1803 года. Люсиль де Шатобриан подписывает своим именем первые стихи в прозе.

Если бы Олимпия Одуар опубликовала своё эссе не 13, а 8 марта, получилось бы очень символично и было бы классное совпадение!

Эпизод с дуэлью, конечно, впечатляет и даёт очень хорошее представление о характере и идеалах этой женщины.

А ещё сегодняшняя годовщина напомнила мне старый советский орфографический словарь Ушакова и Крючковой с приведенным в конце списком популярных имен и среди них – обведенные ручкой имена Олимпия и Олимпиада, которые уж очень понравились маленькой Насте 🙈

«Жерминаль» Эмиля Золя – один из ближайших романов в очереди на прочтение в моём списке. Интересно, что есть целый цикл романов или, как его ещё называют «роман-река» «Ругон-Маккары», состоящий из 20 романов писателя. Больше всех на слуху, кажется, «Жерминаль», я же знакома только с одним романом цикла – «Западней». Эти романы связаны: главная героиня «Западни» – мать главного героя «Жерминаля». Читаю её имя – Жервеза – и проносятся в голове отрывки романа, которые меня поразили около десяти лет назад. Я уже плохо помню роман. Но точно помню, как это было тяжело. И очень грязно. И уверена, что не ошибусь, если предскажу, что в «Жерминале» будет как минимум так же тяжело и грязно. Но несмотря на это, а может быть и благодаря этому нам так важно читать эти произведения!

Ещё одна жизнь, посвященная борьбе за независимость Алжира, на этот раз – прервавшаяся в этой борьбе. Чуть раньше я по подсказке #calendrierlitteraire немного погрузилась в эту тему через журналистскую работу Анри Аллега «Допрос под пыткой». Вот здесь была годовщина публикации этой работы, вот здесь немного рассказывала о промежуточных впечатлениях от чтения, а итоговыми впечатлениями я до сих пор не поделилась, но скоро обязательно исправлюсь.

Очень болезненная тема, конечно, и она до сих пор отзывается во французском обществе. И #calendrierlitteraire не в первый раз знакомит нас с авторами, связанными с Алжиром: можно также почитать про Мулуда Маммери, Маргерит Таос-Амруш, Анри Аллега и, конечно, Альбера Камю, с которым Мулуд Фераун, наш сегодняшний герой, состоял в переписке.

Один из тех редких случаев, когда французский интернет знает о писателе не сильно больше русского, сайты спорят даже о дате смерти Салаха Гармади. Зато удалось познакомиться с его стихами: действительно, очень похоже на творчество на стыке письменной и устной традиции. Если вам доступно чтение на французском, познакомьтесь, например, с его поэмой «Conseils aux miens pour après ma mort»: с нём борьба старого и нового, рассказ о традициях и их отрицание. Меня зацепило!
#calendrierlitteraire

Сегодня в гостях Гийом Аполлинер, создатель термина «каллиграмма» (но не создатель самого жанра), обозначающего стихотворение, в прямом смысле необычного по форме: текст такого стихотворения «набран в виде определённого изображения (звезды, дома, косых линий дождя и т. п.), что создаёт дополнительные смыслы», как рассказывает Википедия. Посмотрите, например, на изображение стихотворения «Il pleut», на русский название можно перевести как «Идёт дождь», и изображение, в которое складываются слова и строки, действительно это дорисовывает.
#calendrierlitteraire

ДОЖДЬ

Дождь женских голосов льет в памяти моей как
из небытия

То каплями летишь из прошлого ты волшебство
далеких встреч

И вздыбленные облака стыдят вселенную всех
раковин ушных

Прислушайся к дождю быть может это старой
музыкою плачет презрение и скорбь

Прислушайся то рвутся узы что тебя удерживают
на земле и небесах

Перевод М. Яснова

18 марта 1839 года. Виктория Бабуа воссоединяется со своей дочерью.
#calendrierlitteraire