так плохо, что плохо

можно назвать с десяток причин, почему второй сезон «Одних из нас» (The Last of Us) плох. Мне сложно представить, за что можно его любить (хотя вижу, что кто-то пытается занимать апологетические позиции). Он ничего не добавляет к игре (в отличие от первого), лишь отнимает. Не создает свою историю, но коверкает уже рассказанную. (Ок, кто-то не играл, да и зачем сравнивать... Но на самом деле сравнение — это хоть какие-то костыли, потому что без них ничего не работает: о чем вообще эта история?). В конечном счете сериал не дает киноаудитории ничего, чего бы она не знала, не видела, не переживала прежде.

И в этом смысле интересно другое: насколько опыт видеоигровой аудитории отличается от опыта киноаудитории. Насмотренному зрителю, наверное, сложно понять культ TLOU и то раздражение, которое вызвала вторая часть. Потому что самая крутая вещь, которая есть в TLOU2 (игре), — не смерть Джоэла, не превращение Элли из милой беззащитной девочки в одержимую местью убийцу (абсолютно заруиненный в сериале момент), а то, что нас заставляли играть за Эбби (подождем третий сезон, посмотрим, как это будет работать). В кино это сделать сложнее. На ум приходит разве что ловко обманывающая зрителя "Ловушка" Шьямалана (но и тут не принуждение, а трюк с подменой).

Если что, вывода не будет. Но отмечу еще один момент, своеобразный сбой в матрице. Это попытка сломать нарративную прямую, когда Элли едет на катере, а потом еще раз едет на катере. А между ними — сцена с повешанием и серафитами. В играх такой ход работает. Наверное, потому что геймплей всегда усложняет (или насыщает) опыт и удлиняет дистанцию между двумя событиями. Здесь же это ощущается как нарративный глюк. На ум приходит «Валериан и город тысячи планет»: там нарративная прямая постоянно ломалась подобными ответвлениями, случайными с точки зрения центральной фабулы.

Возможно, TLOU в силу своей неспособности кого-либо удовлетворить (ни геймеров, ни киношников) — это хороший кейс для исследования, с одной стороны, различных аудторий (и их интеракций), а с другой — видеоигровых экранизаций как таковых. На этом все.

ждем

Ну а сегодня о том HBO, который создает настоящее величие, а именно о «Репетиции». Про метод Филдера и про сам сериал более подробно я напишу позже, хочется глубже осмыслить, подобрать и взвесить слова. А пока просто эмоции, просто чтобы вы знали. Нейтан Филдер — гений, а «Репетиция» — один из лучших сериалов (с ноги залетает в мой топ-5): смелый, экспериментальный, иногда смешной, но всегда тонкий и безумный; порой то, что делает Нейтан настолько невероятно, что в действительность проходящего сложно поверить. Отчасти именно в этом и заключается его метод, чья перформативная документалистика всматривается и вторгается в самые незаметные зазоры между реальностью и вымыслом, спонтанным и конструируемым, личностью и маской. Первый сезон достигал такой сложной саморефлексивности и самореферентности, что «Однажды в… Голливуде» Тарантино казался пустяковой забавой. Второй — имеет более простую, почти линейную структуру, но градус абсурда, безумия и дерзости настолько возрастает, что Нейтан просто в какой-то момент берет и шагает за горизонт. И исследование медиа превращается в замечательную оду жизни. В последний раз подобные эмоции я испытывал только от финала «Проклятья», между прочим, за его же авторством.

хэштегфилдергений
хэштегялюблютебянейтанфилдер

Сегодня — сюда. Арина с Центром Вознесенского организовали интереснейший разговор в рамках «Темной Оттепели».

29 мая пройдет дискуссия «Темная Оттепель: переосмысление войны в кинематографе»

На протяжении десятилетий война оставалась ключевым тропом советской культуры: от Гражданской войны и революции до Великой Отечественной и Холодной войны. Однако с приходом Оттепели этот миф начинает трансформироваться: режиссеры отходят от монументального пафоса сталинского периода и показывают «теневую» реальность войны.

Так, фронтовые будни сменяются драмой обычных людей — как в фильмах «Летят журавли» (1957), «Чистое небо» (1961) и «Иваново детство» (1962), а в прямолинейные героические сюжеты проникают темы снисхождения и помощи врагу — «Мир входящему» (1961). В рамках дискуссии мы обсудим, как трансформировался канон фильма о войне, почему многие картины отправлялись на полку и как новый оттепельный мир повлиял на язык советского кино.

Участницы:
— Варвара Тирахова, главный редактор журнала «Синема Рутин»;
— Кристина Танис, культуролог, исследовательница советского кинематографа;
— Арина Горностаева, исследовательница советского кинематографа.

29 мая, 19:30 → регистрация

Все мы ждали второй фильм братьев Филиппу, переживали, ну знаете, sophomore slump, «синдром второго фильма», и вот он вышел... Но если вдруг вы пропустили появление новых любимчиков А24, то следите за руками.

Австралийцы Майкл и Дэнни, оба, естественно, Филиппу, так как близнецы, родились в 1992 году. В 2013 году создали YouTube-канал RackaRacka, который стал их творческой мастерской и принес им славу. Видео братьев — безудержное (и обычно брутальное) веселье с мастерски исполненными гримом и спец-эффектами, построенном на деталях юмором, часто при участии различных поп-культурных героев: Marvel vs. DC, Harry Potter VS. Star Wars, Наруто против Саске, хоррор про Пикачу или Коржика, но самым отвязным и полюбившимся публике персонажем стал Рональд Макдональд: он бегает с бензопилой за детьми, выходит на ринг как рестлер, чтобы сразиться с заклятым врагом Grandpa Graham (герой из лора RackaRacka); замещает Пеннивайза в фильме «Оно», дегустирует еду из «Бурер Кинга», а то и вовсе нападает на заведение конкурентов.

В какой-то момент Филиппу попали на съемочную площадку Бабадука (2014) соотечественницы Дженнифер Кент, где обзавелись полноценным производственным опытом. И уже в 2022 дебютировали в полном метре с Два, три, демон приди! (Talk to Me), покорили Сандэнс, заключили сделку со студией A24 на дистрибуцию первого фильма, а потом и на новый фильм.

Вернемся к Bring Her Back

Получилось амбивалентно. Здесь столько же промахов, сколько и попаданий. Это один из тех фильмов, который может работать и прочитываться в обе стороны: и как удача, и как понижение планки. Первый фильм был более динамичным, подобно их ютуб-опусам, он удовлетворял запросы, как приверженцев классического хоррора, так и тех, кто пришел в жанр на волне, так называемых, «постхороров» или «возвышенных хорроров».

Можно было бы придраться, что история слишком схематична (вы точно любите хорроры?), а тема утраты, отработанная братьями в предыдущем фильме, уже, если честно, начинает приедаться (это можно понять). Первые две трети довольно ровные (получается арт-мейнтримный слоубернер), но все это окупается последующими событиями и образами, достигающими такой аффективной мощи, что они въедаются в память надолго. Однако же главная заслуга братьев в том, что в их фильмах шоустопперы не создаются ради них самих, не остаются в рамках негативного эмоционального поля, но становятся продуктивной аффективной платформой для более «возвышенных» аффектов. Кажется, это действительно один из мощнейших «скорбных фильмов».

Но восхищает не только умелое совмещение новомодного хоррора и традиционной технологии ужаса. Неожиданной оказывается динамика идентификации: главная травма и самое сильное горе принадлежат антагонистке, в великолепном исполнении Салли Хокинс, убедительно сочетающей в своем образе настоящую инфернальность и трогательное отчаяние. Какая же Салли Хокинс офигенная! В конечном счете именно ей зритель вынужден сопереживать, именно ее боль он волей-неволей наследует в первую очередь.

Верни ее из мертвых сложнее полюбить, чем Talk to Me, но, наверное, это как раз тот тест, который может определить, хоррор — это ваш жанр и нет.

В качестве приложения, из недавних на эту же тему (не просто скорьбь, а невозможность отпустить и, как следствие, удержать ушедшего любимого) вспоминаются норвежская зомби-драма Блаженны мертвые (2023), хорошая, но довольно минималистичная, зато с любимой Ренате Реинсве; и скучный британский Нечисть (2023) с Фрейей Аллан (Ведьмак).

А вот и анонс пятого и финального сезона "Очень странных дел". По немногочисленным кадрам выглядит, конечно, круто. Но самая жесть, что сезон разбили аж на ТРИ части. График выхода такой:

volume 1 — 4 эпизода — 26 ноября
volume 2 — 3 эпизода — 25 декабря
volume 3 — 1 эпизод — 31 декабря

хз, теперь, когда оливьешку будем резать

https://youtu.be/QlYrNC_1Xmk?si=16ULkGMrMcuBQSgk

вампиры любят блюз

«Грешники» реально крутые. В очередной раз Куглер доказал, что является одним из важнейших и способных сказать что-то интересное режиссеров в пространстве авторского блокбастера. Фильм смело занимают свое место на довольно неожиданной прямой —— где-то между «От заката до рассвета» Родригеса (повторяется структура) и «Выживут только любовники» Джармуша (музыка, бессмертие, оригинальная метафора вампиризма, которую некоторые почему-то прочитали как расизм, хотя «вампирская утопия» очевидно отсылает к либеральной демократии и глобализму, неизбежно противоречащему любой национальной самобытности). Блюз как теургия, краткий миг свободы и бессмертия. «Грешники» один из интереснейших и бодрых за последнее время фильмов о вампирах, афроамериканцах и их культуре. Но, главное, — о музыке.

Жизнь Чака

Новый Майк Флэнаган по Стивену Кингу, или, если так больше нравится, новый Стивен Кинг от Майка Флэнагана. Это уже третья экранизация Кинга в фильмографии режиссера (до этого были «Игра Джералда» и «Доктор Сон», сиквел «Сияния») и первый его нехоррор (присутствуют разве что совсем небольшие мистические и фантастические инкрустация). Флэнаган почти построчно переносит на экран первоисточник, местами лишь дополнительно подчеркивая и дополнительно подтверждая главный концепт. Получилось хоть и немного излишне сентиментальное, но очень духоподъемное и содержательно важное feel good кино. Фильм имеет все шансы надолго задержаться в числе зрительских топов, где-то между экранизациями Фрэнк Дарабонт и Роба Райнера.

P. S. строчка из «Песни о себе» У. Уитмена, звучащая в фильме: I contain multitudes — срезонировала у меня со словами другого классика: Из забывших меня можно составить город. — интересный контраст включение/исключение, активность/страдательность. Уитмен (и Кинг-Флэнаган) — хороший кейс для размышления над «корпоративной» природой самости, самость — это реляция.

продолжаем знакомиться с якутским кино

upd. вау!

TAPE A

Все знают, что С. Кинг много пишет (даже слишком), также все знают, что его много экранизируют (с разной степенью успешности). Но я никогда не задумывался над тем, как быстро и мощно состоялось бракосочетание «короля ужасов» и кинематографа.

Первый роман — «Кэрри» (1974) — экранизируется уже через два года Брайном Де Пальмой (1976). Фильм становится культовым.

Второй роман — «Жребий Салема» (1975). «Салемские вампиры» (1979) — пускай и телевизионная версия, но снятая самим Тоубом Хупером («Техасская резня бензопилой»). Пускай и не самый громкий тайтл, но довольно влиятельный и в жанровом сообществе любимый.

Третий роман — «Сияние» (1977). Тут слишком все понятно. Роман на экран переносит Стэнли Кубрик в 1980 году. Пусть Кинг и критически отзывался об этой адаптации, нам-то что? (А тем более культуре).

Пятый роман — «Мертвая зона» (1979). Фильм — 1983 г., режиссер — Дэвид Кроненберг (еще до «Мухи», но уже после «Сканеров» и «Видеодрома»).

В 1982 году Джордж Ромеро (отец zombie movies) снимает антологию «Калейдоскоп ужасов» по сценарию, написанному Кингом (его дебютный опыт в этой роли).

Восьмой роман — «Кристина» (1983). Одноименный фильм выходит в том же году, режиссер — Джон Карпентер («Хэллоуин», «Нечто»).

Как вы поняли, за эти 9 лет были еще романы, а дальше будут еще экранизации. И это всё до Роба Райнера и Фрэнка Дарабонта, окончательно короновавших Кинга в среде массовых зрителей. Это уже полноценный феномен. Это уже величие. Но истинный феномен и истинное величие в том, что это было только начало.

TAPE B

Вчера посмотрел «Жребий» (2024). Собственно, по второму роману. Предварительно прочитав. «Жребий» не очень понравился, норм, но слишком скомкано и слишком схематично; достоинства оригинала растерялись, а своих почти нет. У Хупера сильно лучше, хоть и старое. Надо еще глянуть экранизацию М. Саломона (2004), говорят, там Роб Лоу хорош.