Ноктюрны. Анирбан Дутта, Анупама Сринивасан, 2024 / Панорама.doc
Исследовательница бражников и команда ее товарищей по проекту изучают, как изменение климата влияет на поведение насекомых. Условия работы сурово-медитативные. Сначала нужно добраться до вершины холма, разгребая завалы после камнепада на дороге, после всю ночь мокнуть под дождем, не спать и делать бесчисленное множество фотографий тонких трепещущих крылышек. Человек готов на многое ради мгновений красоты.
Сложно сказать, кого в первую очередь показывают режиссеры: насекомых или преданных делу ученых, которые готовы идти за ними черт знает куда. Фильм провоцирует рекурсию взглядов. Монтажные склейки выстраивают последовательность из бабочек на специальном светящемся как луна полотне и лиц участников группы — мы смотрим и на тех, и на других в моменте их ночного свидания. Бражники летят на свет, ученые следуют за бабочками, режиссеры идут за учеными, а вслед за ними в кинотеатр стекаются зрители (тоже как мотыльки — поближе к тусклому мерцанию).
Чтобы приманить насекомых, ученые устанавливают конструкцию, которую называют экраном: на белую простынь, размеченную миллиметровыми квадратиками, направляют яркую лампу. Постепенно полотно заполняется бражниками. Узоры на их крыльях, формы тел, мохнатость и инопланетность формируют добрую половину визуального ряда, а их ночные песни растворяются в слухе и окутывают со всех сторон, вот-вот и пойдут мурашки. Экран дрожит и звучит от тысячи живых существ, облепивших его — какой-то особый вид хрупкости. Посреди лесов Гималаев вырастает аналоговое, бескамерное, антимонтажное, ненарративное кино.
Стэн Брэкидж тоже делал кино из мотыльков: накладывал тонкие и прозрачные крылышки на пленку и получал абстрактные изображения. Дутта и Сринивасан в своем мотыльковом экране отказываются от абстракции и мумифицированности и движутся в сторону неоднородного узора, объема и живого трепета.
Повторный показ: 22 октября, вторник, 21:00, Великан парк / билеты
Даша Чернова
Исследовательница бражников и команда ее товарищей по проекту изучают, как изменение климата влияет на поведение насекомых. Условия работы сурово-медитативные. Сначала нужно добраться до вершины холма, разгребая завалы после камнепада на дороге, после всю ночь мокнуть под дождем, не спать и делать бесчисленное множество фотографий тонких трепещущих крылышек. Человек готов на многое ради мгновений красоты.
Сложно сказать, кого в первую очередь показывают режиссеры: насекомых или преданных делу ученых, которые готовы идти за ними черт знает куда. Фильм провоцирует рекурсию взглядов. Монтажные склейки выстраивают последовательность из бабочек на специальном светящемся как луна полотне и лиц участников группы — мы смотрим и на тех, и на других в моменте их ночного свидания. Бражники летят на свет, ученые следуют за бабочками, режиссеры идут за учеными, а вслед за ними в кинотеатр стекаются зрители (тоже как мотыльки — поближе к тусклому мерцанию).
Чтобы приманить насекомых, ученые устанавливают конструкцию, которую называют экраном: на белую простынь, размеченную миллиметровыми квадратиками, направляют яркую лампу. Постепенно полотно заполняется бражниками. Узоры на их крыльях, формы тел, мохнатость и инопланетность формируют добрую половину визуального ряда, а их ночные песни растворяются в слухе и окутывают со всех сторон, вот-вот и пойдут мурашки. Экран дрожит и звучит от тысячи живых существ, облепивших его — какой-то особый вид хрупкости. Посреди лесов Гималаев вырастает аналоговое, бескамерное, антимонтажное, ненарративное кино.
Стэн Брэкидж тоже делал кино из мотыльков: накладывал тонкие и прозрачные крылышки на пленку и получал абстрактные изображения. Дутта и Сринивасан в своем мотыльковом экране отказываются от абстракции и мумифицированности и движутся в сторону неоднородного узора, объема и живого трепета.
Повторный показ: 22 октября, вторник, 21:00, Великан парк / билеты
Даша Чернова
самиздат о кино
Розыгрыш издательства Ad Marginem и самиздата о кино «К!» 🏹 В пятницу в Петербурге стартует международный кинофестиваль «Послание к человеку». Для него самиздат «К!» подготовил спецпрограмму «Разговоры на проселочной дороге» — о лиминальности, доме и пути…
🎉 Результаты розыгрыша:
Победители:
1. Nika (@el_kobzon)
2. герда
3. fraaghh (@fraaghh)
4. Сергей (@ryba_pepelnitsa)
Проверить результаты
Победители:
1. Nika (@el_kobzon)
2. герда
3. fraaghh (@fraaghh)
4. Сергей (@ryba_pepelnitsa)
Проверить результаты
Вчера смотрели разрушающуюся маскулинную часть международной программы, а вот и мини-впечатления после:
Олень (2023), реж. Чу Ань
Короткий метр о мужской семье в «мире Оленей». Забавная коммуникация между разными поколениями семьи напоминает день из подросткового похода. Беззаботное копание в грязи в поисках живых крабов, наворачивание кругов на велосипеде перебивается грубыми кадрами отрезания рогов. Ребячество здесь строго перетекает в веру, что пилюли из порошка оленьих рогов позволят сохранить детскость и беззаботность.
Выходя через гнездо кукушки
(2024), реж. Никола Илич
Короткометражный фильм, сотканный из кадров личного архива молодости в Белграде 90-х и трагедией никогда ее не прожить. Это рябое и яркое высказывание о способах спастись от внезапной войны и избежать необратимое. Про кривое, но единственно возможное сохранение человечности в себе, которую можно распознать лишь под тепловизором!
А в голове на повторе: все будет хорошо! все будет хорошо! все будет хорошо!
Плоскоголов (2024), реж. Джейдон Мартин
Австралийский черно-белый полный метр в финале программы — как и водится —долгое смирение с неизбежным. Пожалуй, такое соседство не позволяет увидеть репрезентацию рабочего класса, эмигрантов и другие проблемы новых и старых австралийцев. Только пристально наблюдать за бесконечными поисками успокоения и смирения старика Касса перед финалом.
Приятного вам просмотра, оставайтесь человеками ❤️
Повторный показ: 22 октября в 20:45, билеты здесь.
Полина Трубицына
Олень (2023), реж. Чу Ань
Короткий метр о мужской семье в «мире Оленей». Забавная коммуникация между разными поколениями семьи напоминает день из подросткового похода. Беззаботное копание в грязи в поисках живых крабов, наворачивание кругов на велосипеде перебивается грубыми кадрами отрезания рогов. Ребячество здесь строго перетекает в веру, что пилюли из порошка оленьих рогов позволят сохранить детскость и беззаботность.
Выходя через гнездо кукушки
(2024), реж. Никола Илич
Короткометражный фильм, сотканный из кадров личного архива молодости в Белграде 90-х и трагедией никогда ее не прожить. Это рябое и яркое высказывание о способах спастись от внезапной войны и избежать необратимое. Про кривое, но единственно возможное сохранение человечности в себе, которую можно распознать лишь под тепловизором!
А в голове на повторе: все будет хорошо! все будет хорошо! все будет хорошо!
Плоскоголов (2024), реж. Джейдон Мартин
Австралийский черно-белый полный метр в финале программы — как и водится —долгое смирение с неизбежным. Пожалуй, такое соседство не позволяет увидеть репрезентацию рабочего класса, эмигрантов и другие проблемы новых и старых австралийцев. Только пристально наблюдать за бесконечными поисками успокоения и смирения старика Касса перед финалом.
Приятного вам просмотра, оставайтесь человеками ❤️
Повторный показ: 22 октября в 20:45, билеты здесь.
Полина Трубицына
Вечерняя песня (для трёх голосов). Грэм Свон, 2023 / Новые голоса
Вчера большой компанией посмотрели второй фильм Грэма Свона, который вновь наделал много шума (синефилы поймут). Мнения редакции радикально разделились на «за» и «против», что бывает раз в тысячу лет. Делимся коллективными впечатлениями.
Ира Ломакина:
Фильм очаровал с первых минут своим пористым изображением и многослойным, тягучим повествованием. Поймала примерно такой же эффект, как при чтении «Улисса»: слова сами плетутся в паутину, образы мелькают и исчезают, а смысл на чуть-чуть появится, но сразу же испаряется вместе с дымкой. Нежный, странный, раздражающий, липкий, притягательный. Как уснуть, увидеть горько-сладкий сон про любовников, встать посреди ночи в каком-то странном волнении от увиденного, выкурить Chapman Cherry и дальше лечь спать — а на утро потерять всю полноту истории, но возвращаться и крутить в голове картинки-вспышки
(1/5)
Вчера большой компанией посмотрели второй фильм Грэма Свона, который вновь наделал много шума (синефилы поймут). Мнения редакции радикально разделились на «за» и «против», что бывает раз в тысячу лет. Делимся коллективными впечатлениями.
Ира Ломакина:
Фильм очаровал с первых минут своим пористым изображением и многослойным, тягучим повествованием. Поймала примерно такой же эффект, как при чтении «Улисса»: слова сами плетутся в паутину, образы мелькают и исчезают, а смысл на чуть-чуть появится, но сразу же испаряется вместе с дымкой. Нежный, странный, раздражающий, липкий, притягательный. Как уснуть, увидеть горько-сладкий сон про любовников, встать посреди ночи в каком-то странном волнении от увиденного, выкурить Chapman Cherry и дальше лечь спать — а на утро потерять всю полноту истории, но возвращаться и крутить в голове картинки-вспышки
(1/5)
Никита Лопатин:
Пустая натужная красивость, литры ненужного текста, который никак не сочетается с картинкой, бессмысленные эксперименты с движением камеры. Дисгармоничный, раздражающий и унылый фильм
Света Ланг:
Этот фильм — словно лечь в высокую траву и смотреть на солнце через калейдоскоп, на секунду влюбиться в проходящего мимо человека и прожить с ним, за ту же секунду, жизнь.
Полуторачасовая галлюцинация об ушедших-пропавших-исчезнувших навевает легкую полудрему, но так, словно вы уснули на веранде под стрекот сверчков
Полина Трубицына:
Изматывающий, искрящий пошлостью сценарий. Безынтересная история, слепляющая и разделяющая голоса трех шаблонных персонажей. Думаю, этот фильм мог бы быть об одной Барбаре: стервозная фея, с пленяющими и ирреальными мыслями, ползет по лесной грязи. Жду такое 💋
(2/5)
Пустая натужная красивость, литры ненужного текста, который никак не сочетается с картинкой, бессмысленные эксперименты с движением камеры. Дисгармоничный, раздражающий и унылый фильм
Света Ланг:
Этот фильм — словно лечь в высокую траву и смотреть на солнце через калейдоскоп, на секунду влюбиться в проходящего мимо человека и прожить с ним, за ту же секунду, жизнь.
Полуторачасовая галлюцинация об ушедших-пропавших-исчезнувших навевает легкую полудрему, но так, словно вы уснули на веранде под стрекот сверчков
Полина Трубицына:
Изматывающий, искрящий пошлостью сценарий. Безынтересная история, слепляющая и разделяющая голоса трех шаблонных персонажей. Думаю, этот фильм мог бы быть об одной Барбаре: стервозная фея, с пленяющими и ирреальными мыслями, ползет по лесной грязи. Жду такое 💋
(2/5)
Даша Чернова:
«Вечерняя песня» слишком декоративна, как кружевная вуаль, но эти нарочитые красивости и уродливости не раздражают, а выглядят легитимной частью сочиненного мира. И несмотря на реальный сеттинг и прототипы, это чистая сказка, я бы даже сказала галлюцинация. Фильм провоцирует клубок неразличимых ассоциаций: картинки из старых детских книжек, белые простыни, болотный запах, тягостный настойчивый взгляд. Замкнутость на трех голосах и лицах затягивает в омут чужих страхов, желаний и снов, но мне удалось в них распознать свои, хоть и навязчивое проговаривание рисковало стать слишком прямым. История историей, но теперь хочется уехать в поле, прямо сегодня, прямо сейчас, пособирать цветочки, изваляться в грязи, продрогнуть до костей. Самый трепетный (непоказанный) образ: голубка, ожидающая нежного прикосновения в клетке. Можно было обойтись без мужчины, спасибо.
(3/5)
«Вечерняя песня» слишком декоративна, как кружевная вуаль, но эти нарочитые красивости и уродливости не раздражают, а выглядят легитимной частью сочиненного мира. И несмотря на реальный сеттинг и прототипы, это чистая сказка, я бы даже сказала галлюцинация. Фильм провоцирует клубок неразличимых ассоциаций: картинки из старых детских книжек, белые простыни, болотный запах, тягостный настойчивый взгляд. Замкнутость на трех голосах и лицах затягивает в омут чужих страхов, желаний и снов, но мне удалось в них распознать свои, хоть и навязчивое проговаривание рисковало стать слишком прямым. История историей, но теперь хочется уехать в поле, прямо сегодня, прямо сейчас, пособирать цветочки, изваляться в грязи, продрогнуть до костей. Самый трепетный (непоказанный) образ: голубка, ожидающая нежного прикосновения в клетке. Можно было обойтись без мужчины, спасибо.
(3/5)
Наташа Прудникова:
«Вечерняя песня (для трех голосов)» измывается, томится, хочет показаться очень красивым, очень-преочень, выворачивая множество стилистических и нарративных приемов на максимум. Тут вам и виньетка, и постоянный немного тревожный музыкальный мотив на фоне, и длинная сцена с кружащейся по кругу камерой и вытянутыми по яркости цветами, и бесконечные двойные экспозиции, наслаивающиеся друг на друга как безмерно толстый слоеный пирог, и ненадежный рассказчик, и полудетектив, полудрама, полу-вставьте свое. Все это многоголосие — и буквальное, и образное — сбивает с толку, может довести до тошноты своей избыточностью, или же напротив, очень понравиться, навязаться, окутать и впустить в свои сети ирреального, галлюцинаторного, несбыточного. У меня все же «нет», но не радикальное хотя бы за одну только Барбару, которая ушла из этого странного неуютного места, забрав 36 долларов и свою любимую бархатную юбку. Феям тоже нужны юбки и деньги, не очаровывайтесь
(4/5)
«Вечерняя песня (для трех голосов)» измывается, томится, хочет показаться очень красивым, очень-преочень, выворачивая множество стилистических и нарративных приемов на максимум. Тут вам и виньетка, и постоянный немного тревожный музыкальный мотив на фоне, и длинная сцена с кружащейся по кругу камерой и вытянутыми по яркости цветами, и бесконечные двойные экспозиции, наслаивающиеся друг на друга как безмерно толстый слоеный пирог, и ненадежный рассказчик, и полудетектив, полудрама, полу-вставьте свое. Все это многоголосие — и буквальное, и образное — сбивает с толку, может довести до тошноты своей избыточностью, или же напротив, очень понравиться, навязаться, окутать и впустить в свои сети ирреального, галлюцинаторного, несбыточного. У меня все же «нет», но не радикальное хотя бы за одну только Барбару, которая ушла из этого странного неуютного места, забрав 36 долларов и свою любимую бархатную юбку. Феям тоже нужны юбки и деньги, не очаровывайтесь
(4/5)
Лена Голуб:
На Q&A Грэм Свон сказал, что стремится создавать фильмы (коих у них всего два, так что у каждого все шансы посмотреть его фильмграфию!), которые побуждают зрителя к сновидческому состоянию, но не дают уснуть, обрекая следить за сюжетом в полудрёме. Со мной было именно так. Я давно не смотрела таких чувственных кинематографичных повествований на грани: малобюджетность здесь соседствует с филигранной операторской, режиссёрской и монтажной работой; настойчивая трёхканальная наррация — с ускользающей историей и образами. POV: людям тебя подкинули феи, и ты каждый день выбираешься на бесконечно долгую лесную прогулку в поисках нечеловеческого прекрасного, чтобы подарить всей этой красоте поцелуй.
***
Приглашаем на повторный показ сегодня в Великан парк в 21:15 и ждём ваших впечатлений
(5/5)
На Q&A Грэм Свон сказал, что стремится создавать фильмы (коих у них всего два, так что у каждого все шансы посмотреть его фильмграфию!), которые побуждают зрителя к сновидческому состоянию, но не дают уснуть, обрекая следить за сюжетом в полудрёме. Со мной было именно так. Я давно не смотрела таких чувственных кинематографичных повествований на грани: малобюджетность здесь соседствует с филигранной операторской, режиссёрской и монтажной работой; настойчивая трёхканальная наррация — с ускользающей историей и образами. POV: людям тебя подкинули феи, и ты каждый день выбираешься на бесконечно долгую лесную прогулку в поисках нечеловеческого прекрасного, чтобы подарить всей этой красоте поцелуй.
***
Приглашаем на повторный показ сегодня в Великан парк в 21:15 и ждём ваших впечатлений
(5/5)
Дочери Ольфы. Каутер Бен Ханья, 2023 / Это не должно было произойти
Фильм-реэнактмент событий семьи Ольфы, женщины-трудяги из Туниса, и её четырёх дочерей, двух из которых «похитил волк». Повествование переключается с рассказов самих участниц на вновь-переживание событий, и сама интонация варьируется от улыбок и смеха (как, например, в сцене с Ольфой, где та надавала по морде своему новоиспеченному мужу, чтобы показать испачканное кровью постельное бельё после брачной ночи) до скулящей боли. Волк воет, а его жертвы покажутся только в конце.
На самом деле, мне не хочется говорить про фильм, но хочу посоветовать посмотреть его — странно, но он остаётся за рамками языка; Ольфа, Эйя и Тассир сами выговорили свою трагедию. Он про потерю, которую трудно пережить, но её приходиться проживать вновь и вновь: возвращаться в прошлое вместе с фотографиями и двойниками.
После сеанса мы вышли на улицу с Полей и Улей и первым делом посмотрели друг другу в глаза — этим было всё сказано.
Ира Ломакина
Фильм-реэнактмент событий семьи Ольфы, женщины-трудяги из Туниса, и её четырёх дочерей, двух из которых «похитил волк». Повествование переключается с рассказов самих участниц на вновь-переживание событий, и сама интонация варьируется от улыбок и смеха (как, например, в сцене с Ольфой, где та надавала по морде своему новоиспеченному мужу, чтобы показать испачканное кровью постельное бельё после брачной ночи) до скулящей боли. Волк воет, а его жертвы покажутся только в конце.
На самом деле, мне не хочется говорить про фильм, но хочу посоветовать посмотреть его — странно, но он остаётся за рамками языка; Ольфа, Эйя и Тассир сами выговорили свою трагедию. Он про потерю, которую трудно пережить, но её приходиться проживать вновь и вновь: возвращаться в прошлое вместе с фотографиями и двойниками.
После сеанса мы вышли на улицу с Полей и Улей и первым делом посмотрели друг другу в глаза — этим было всё сказано.
Ира Ломакина