Обожаю студию завивки, которая превращает меня в овцу с 2007 года. И мастера, что характерно, всё те же, так что на их фоне не очень видно, как я взрослею. В этот раз ходила не к той, что всегда, а к другой, помладше. Ну как помладше. Помню диалог со случайным знакомым доинтернетных времён, который нашёл меня в сети: — Вроде ты была старше меня лет на пять… — Ну, сколько времени прошло — с тех пор я значительно помолодела. Натурально, если в двадцать лет разница казалась заметной, то спустя полжизни она практически нивелируется. И вот, значит, завиваюсь я под радио Романтика и говорю мастеру: — Ах, какая древняя песня, «зарубежная эстрада» из детства. — Ну уж не настолько она старая, — отвечает, — ей лет тридцать. Мы не кусаем человека, у которого в руках горячие ножницы, но.
А у соседнего зеркала клиентка рассказывает про домашних животных, и я остро жалею, что уши у меня замотаны полотенечком, поэтому слышу урывками: — У нас рыбка, птичка, кошка и собака. — По пищевой цепочке прям, — кивает мастер. — Дочери моей дарят. Я говорю, тебе сорок пять скоро, смотри, коня приведут… да ещё они все сердечники — птица сердечница, кошка сердечница… И тут пришло время мыться, и я теперь беспокоюсь за коня.
А вообще в парикмахерских я люблю только одно мгновение. Сначала приходишь условно нормальный, но малость запущенный, потом три часа сидишь, а в зеркале отражается жуткий одутловатый урод, и ты медленно переживаешь все стадии горя. И в момент смирения тебя как-то там досушивают, встряхивают и сопритюкивают, и глядь — а вроде ничего. Кудри зазмеились, подбородок почти один, даже щоки обратно втянулись. И ты так кривенько, но победно себе улыбаешься: ладно блин, ладно, пойдём ишшо как-нибудь поживём
Обожаю студию завивки, которая превращает меня в овцу с 2007 года. И мастера, что характерно, всё те же, так что на их фоне не очень видно, как я взрослею. В этот раз ходила не к той, что всегда, а к другой, помладше. Ну как помладше. Помню диалог со случайным знакомым доинтернетных времён, который нашёл меня в сети: — Вроде ты была старше меня лет на пять… — Ну, сколько времени прошло — с тех пор я значительно помолодела. Натурально, если в двадцать лет разница казалась заметной, то спустя полжизни она практически нивелируется. И вот, значит, завиваюсь я под радио Романтика и говорю мастеру: — Ах, какая древняя песня, «зарубежная эстрада» из детства. — Ну уж не настолько она старая, — отвечает, — ей лет тридцать. Мы не кусаем человека, у которого в руках горячие ножницы, но.
А у соседнего зеркала клиентка рассказывает про домашних животных, и я остро жалею, что уши у меня замотаны полотенечком, поэтому слышу урывками: — У нас рыбка, птичка, кошка и собака. — По пищевой цепочке прям, — кивает мастер. — Дочери моей дарят. Я говорю, тебе сорок пять скоро, смотри, коня приведут… да ещё они все сердечники — птица сердечница, кошка сердечница… И тут пришло время мыться, и я теперь беспокоюсь за коня.
А вообще в парикмахерских я люблю только одно мгновение. Сначала приходишь условно нормальный, но малость запущенный, потом три часа сидишь, а в зеркале отражается жуткий одутловатый урод, и ты медленно переживаешь все стадии горя. И в момент смирения тебя как-то там досушивают, встряхивают и сопритюкивают, и глядь — а вроде ничего. Кудри зазмеились, подбородок почти один, даже щоки обратно втянулись. И ты так кривенько, но победно себе улыбаешься: ладно блин, ладно, пойдём ишшо как-нибудь поживём
To delete a channel with over 1,000 subscribers, you need to contact user support With the “Bear Market Screaming Therapy Group,” we’ve now transcended language. A vandalised bank during the 2019 protest. File photo: May James/HKFP. Over 33,000 people sent out over 1,000 doxxing messages in the group. Although the administrators tried to delete all of the messages, the posting speed was far too much for them to keep up. Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared the group Tuesday morning on Twitter, calling out the "degenerate" community, or crypto obsessives that engage in high-risk trading.
from us
