Утреннее филологическое. Гуд морнинг. Пока только жаворонкам.

Сегодня встретились со старой знакомой на парковке у магазина. Разговорились. Мимо проезжает красная спортивная машина. И эта моя восхищённо так:

— Как же я мечтаю о такой крошке! Знаешь, сколько она стоит?
— Понятия не имею, — говорю.

Ну, поговорили и разошлись. Иду я, значит, по этой сраной жаре, когда под грудью мокро, и размышляю. Чёрт, а ведь у меня вообще нет мечт о спорт-каре, особняке, цацках, домике в Альпах. Напрочь нет. Конечно же, я не хочу жить в покосившейся избе, которая отапливается дровами, и брать дрова там же, в избе, отчего она постоянно будет уменьшаться. И продавать на станции подберёзовики проезжающим поездам я тоже не хочу. Но вот так, чтобы чего-то, что можно потрогать руками, вожделеть — не-а, близко нет. Все желания и мечты как-то вообще не из материального мира.

Кажется, красивая жизнь проходит мимо, как стадо коров. И останутся мне только следы в форме лепёшек из говна.

Утреннее филологическое. Из чего кофеёк потягиваете?

Гуд морнинг.

И ещё лингвистическое. Мне в 5 утра зверски захотелось кукурузы. Чтоб вот прям с початка грызть — горячую, слегка посыпанную мелкой солью (кажется, Кубань таки проникла в меня). И чтобы метёлка обязательно была на верхушке. Еле дождалась открытия рынка. Почесала так, что аж волосы назад и асфальт запах резиной на подошве кед. А надо сказать, что в последний раз кукурузу с початка я ела примерно никогда, поэтому совершенно не шарю в сортах, не понимаю, как долго её нужно варить, можно ли в пароварке и тд. Но захотелось так сильно, будто кукуруза — макароны с сыром из детства.

Значит, сидит на рынке абхазская женщина, торгует здоровенными кукурузинами. Иду к ней.

— Хорошая она, вкусная? — спрашиваю.
— Сладкая как мёд! Момпасье! — говорит женщина.
— Момпасье? — переспрашиваю.
— Да, — отвечает, — сорт так называется.


Я отхожу и гуглю «кукуруза момпасье». Нет такого сорта. Да и слова такого нет. Видимо, баба решила сравнить вкус с леденцами монпансье, но до конца тему не прошарила, урок не выучила. Вот умеют они всё-таки херню какую-нибудь романтично обзывать: репа-ришелье, картошка-маркиза, орхидеи с пельменями. Базарный маркетинг планетарных масштабов.

Короче, мне резко расхотелось кукурузы. Вишни набрала.

У меня сегодня планы пошли по одному месту, поэтому я решила разлагаться и смотреть кино. Чтобы поспать, включила советские фильмы. И тут бац — мне подсовывают «Десять негритят». Слушайте, я чуть не обмочилась от страха, когда смотрела это кино впервые. Ещё ж ребёнком вроде была. В тот момент, когда судья встал из гроба, я испытала липкий ужас. Потом месяца два спала с включённым светом. И вот вроде симпатизировала я убийце — так им и надо, уродам, пусть сдохнут. А с другой стороны, нахера мне эта травма нужна была? Не готов незрелый человек к такому саспенсу совсем. Кстати, следующим кинематографическим моим ужасом был фильм «Шестое чувство», то есть спустя очень много лет после «Негритят». Сцена, где мальчик идёт, камера какбэ случайно показывают его размозжённый затылок, и ты понимаешь, что пацан-то мёртв давно. Помню, шла домой после кинотеатра и боялась в подъезд зайти. Но зашла — шапка набекрень, пальто нараспашку, горлышко бутылки из кармана торчит, глаза мутные, кровью налитые. Из лифта друг выходит — чуть не обосрался от смеха. Проводил до квартиры.

Рассказывайте, какие фильмы и сцены вас пугали.

Утреннее поэтическое. Я тоже вспомила стихи Сашки Бора:

От нашей соседки
По лестничной клетке
Сбежали
               Сто две
                           яйцеклетки.

Они кувыркались, на горке катались,
Проказницы те яйцеклетки…


Гуд морнинг.

Филологическое. Кстати, их ещё называют листмейстерами. И это не отдельная профессия — как правило, солисты просто договариваются с другими музыкантами, чтобы те помогли им на выступлении. Главное — с трезвыми договариваться. А то есть у меня старинный приятель — Генрих-переворачиватель. Пришёл как-то переворачивать на работу в гавайской рубашке и пьяный. А перевертмейстерам вообще-то положено быть в чёрном, не отсвечивать и не дышать на солистку свежевыжратым коньяком. Так вот в разгар выступления Генрих-переворачиватель так вошёл в раж, что в тот момент, когда пианистка дала финальный аккорд и наступила тишина, на весь зал раздалось генриховское «Оу, ееее!». Уволили нашего переворачивателя.

Генрих потом долго искал интересную работу. Советовался со мной. А я из всех диковинных профессий близко знакома только с одной — чумработница. Надо сказать, «чумработница» внесена в классификатор профессий.

— Ну нафиг, я холод не люблю, — сказал тогда Генрих.

А все остальные нюансы жизни кочевых домохозяек его вообще не смутили.

Сейчас офигела от маникюра продавца. Что хочу сказать. Зато понятно, что девка правша. Ногти длиной с инкрустированную самоцветами дорогу от Сочи до Туапсе — только на левой руке. Правая предусмотрительно вменяемая. А иначе интимная гигиена решительно не представлялась бы возможной.

Отдыхающие в нашем доме совсем ёбнулись — они вынесли кресло во двор, чтобы пить пиво и курить под открытым небом. Домофон не признают — тупо оставляют у порога камень, чтобы дверь не закрывалась. Ещё они все без нижней части гардероба — футболка и трусы, всё. Тоже мечтаю так себя вести. Но никогда не получается. Нет во мне внутренней свободы.

Это просто я поспала днём 6 минут и теперь пью чай под Ванессу, потому что не заснуть. Я ж на три жизни вперёд выспалась. И глаз уже косит на Пуаре в прохладном углу.

Ну, не могу заснуть, да. На улице музыка. Отдыхающие отдыхают. Работающие работают. Пролетарии пролетарят. Списались с соседкой, решили посидеть в кресле отдыхающих под звёздами.

— Хорошо, что у нас с тобой ноль талантов, — говорит она, — нам терять нечего.

Эмммм. Будто это ссанное кресло расколдовывает людей. Ну, окей. Попробую.

Утреннее филологическое. У меня такой подписчик в рабочем канале был — душнила по жизни. Интересно, как он там поживает теперь. Кому целует руки? Чьи ошибки исправляет?

Гуд морнинг.

Второй час разбираю почту. Читаю тридцатый релиз. Поскольку по работе я кручусь в гастрожанре, хочу сказать следующее. Как же меня заебало слово «гедонизм»! Люди, вы же половозрелые уже, всего добились, живёте в комфортных условиях, ездите на хороших авто, дети ходят в приличные школы. Вы уже давно переварили и выплюнули ДНК советского дефицита и забытого буфетского «Вас много, а я одна». Так откуда это болезненное желание вкрутить в каждый текст сраный «гедонизм»? Это какое-то громыхание от беспомощности. Снижайте пафос, друзья. Будьте проще. Мне кажется, что эти «гедонизмы» и «наслаждения» — убийцы любого текста. С «гедонизмом» утрачивается к чертям ощущение движения, жеста, образа. Не, если вы хотели выебнуться — вопросов нет. Но ведь выёбываться тоже можно красиво, тонко, стильно.

Чисто я на фотосессии. Ещё улыбаться просят. А как? Невозможно же

Моё гилти плеже — шоу «Богиня свиданий». Смотрю сейчас. Представляется героиня:

— Привет! Меня зовут Юля, мне 25 лет. Лев по гороскопу, по диплому — врач-стоматолог. Но с трудовой книжкой мы не совместимы, поэтому я манифестирую на деньги, а не на пломбы.

«Манифестриую» — какое прекрасное слово. Ещё мне кажется, хороший эвфемизм к слову «мастурбировать» может получиться. — «Игорь манифестирует на Шарлиз Терон».

Я прям на год вперёд сегодня выспалась. А вы как? Гуд морнинг.

Я конкретно переспала сегодня. Настолько, что пошла в кофейню за эспрессо и зачем-то взяла десерт «Армянская птичка». Видимо, в тот момент беспамятства я решила, что жить — значит, получать удовольствие. Вообще-то сладкое я не люблю, но тут память съела старость — я забыла об этом факте. Умяла «Птичку» полностью. Аж за ушами трещало. Ещё и крошки слюнявым пальцем собрала с тарелки. Пошла домой с сияющей рожей.

Уже час прошёл с момента преступления, а мне по-прежнему сладко во рту, жопе и под ногтями. Думаю, года три я теперь не смогу есть сладкое. Хочется скумбрии с луком.

Остановите меня, люди добрые.

Штош, подвожу итоги дня. Завтра на воде сижу. Правда, в точку стритфуда придётся заехать по работе. Но там я есть не буду. Скажу, что астролог и таро не велят.

В 4 утра пересматривала фильм «Эльза и Фред». Мне там очень нравится один диалог этих двух прекрасных стариков. 83-летняя Эльза спрашивает 78-го вдовца Фреда:

— А какой была твоя жена?
— Аккуратной, — отвечает он.
— Пфффф, — реагирует Эльза. — И это всё?

Чуть позже она встречает Фреда с цветами и решает, что букет предназначен ей. Но старик несёт цветочки на могилу усопшей супруги. Эльза расстраивается:

— Разложи цветы красиво на могиле, чтобы жене твоей понравилось. Ведь она была аккуратной.


Что хочу сказать. В женщинах-язвах определённо есть шарм. Неповторимый, как пшик из перцового баллончика шарм. Гуд морнинг.